К тому времени в бою погибли восемь из двадцати девяти бойцов взвода, ещё тринадцать были ране-ны. Периметр шириной в двадцать пять ярдов превратился в кольцо боли, смерти, страха и сурового мужества. В продолжение всей яростной перестрелки санитар Чарли Лоуз ползал от человека к человеку, изо всех сил стараясь залатать раненых ограниченными запасами из своей санитарной сумки. Сам раненый дважды, Лоуз не сбавлял темпа. В течение двадцати шести долгих, мучительных часов он будет хранить в живых всех тринадцать раненых. Рассказывает Лоуз: "В некоторых случаях мне приходилось вставать или садиться, чтобы обработать раненого. И каждый раз ВК обстреливали меня". Чтобы защитить раненых, Лоуз использовал и свой пистолет, и винтовку М-16.
Капитан Джон Херрен услышал отчаянный призыв по рации из взвода Херрика от корректировщика взвода оружия: "Сержант Стоукс сообщал, что боеприпасы у них кончились и он хочет оттуда скрытно выби-раться. Я отвечал, что попытки вырваться безнадёжны. Сразу после этого его убили". На сборной миномёт-ной позиции в зоне высадки специалист-4 Винсент Канту, двадцать три года, из Рефухио, штат Техас, миномётчик роты "браво", которому оставалось десять дней из двухгодичного срока службы в качестве призывника, рассказывает: "Мы развернулись и получали углы возвышения и отклонения от сержанта Роберта Стоукса, миномётного корректировщика, попавшего на горе в ловушку вместе со взводом. Он посылал по рации отчаянные мольбы о помощи. Мы все его слышали. Их окружили. Он вызывал огонь из всего, что у нас имелось. В несколько минут мы истратили все свои миномётные заряды".
Канту говорил, как миномётные расчёты терзались неспособностью оказать дальнейшую огневую поддержку попавшему в ловушку взводу в ответ жалостные просьбы товарища о помощи. Он рассказывает: "Сержант Монтгомери сказал, что мы пойдём за сержантом Стоуксом. Мы схватились за личное оружие и пошли, но продвинуться не смогли. Сила огня оказалась непреодолимой. Мы вернулись.
К 2:30 дня казалось, что половина батальона либо уже погибла, либо ранена. Помню, как заворачивал солдата в плащ-палатку. Парень лежал лицом вниз, я его перевернул. И увидел лейтенантские нашивки. Я чертыхнулся и про себя подумал: "Пулям всё равно. Это Гэри Куперу да Оди Мэрфи они нипочём, ну так это только в кино"".
Сержант Эрни Сэвидж, лежавший рядом с сержантом Стоуксом, вспоминает: "На нас лились потоки огня, и были идущие на нас люди, но в ответ на них тоже обрушивался адский огонь. Миномётчик вызывал артиллерию класть снаряды вокруг нас, и сами мы отстреливались из периметра. Единственным прикрытием нашим был подъём холма. Если ты двигался, то полз, а если полз, то навлекал на себя огонь. После того, как убили сержанта Палмера, сержант Стоукс и говорит: "Надо отсюда выбираться". И поднялся.
Там на земле залегло много врагов, и если они замечали твою каску, то стреляли. Вот Стоукса и шлёпнули прямо в голову: две пули в каску и однапод закраину; он свалился задом через бревно с рацией на спине, да так и остался лежать на ней. Рация оказалась под ним, от меня с другой стороны бревна, но я всё-таки дотянулся под бревном до трубки и вызвал ещё больше артиллерийского и миномётного огня". Сержант Роберт Л. Стоукс, двадцать четыре года, приехал из Солт-Лейк-Сити, штат Юта.
Командование переходило от лейтенанта Генри Херрика к сержанту Карлу Палмеру, а от тогок сержанту Роберту Стоуксу, когда они по очереди гибли в бою. Теперь настала очередь сержанта Эрни Сэвиджа. "Сержант Сэвидж вышел на связь, вспоминает капитан Херрен. Он сказал, что Херрик, Палмер и Стоукс убиты; просил дать больше артогня и что направит его как можно ближе к себе. Мы не смогли установить точное местоположение взвода, но лейтенант Риддл смог пристреляться по наводкам Сэвиджа, да так и стрелял".
Необычайное, непреклонное сопротивление, которое оказывала примерно дюжина здоровых бойцов, а также артиллерийский заградительный огонь, наводимый Эрни Сэвиджем, наконец, отбили мощную атаку противника. Во время короткой передышки американцы собрали боеприпасы, гранаты и оружие у мёртвых и тяжелораненых, не способных отстреливаться, и распределили между собой. Некоторые стрелки перешли на более выгодные огневые позиции. Сержант Заллен собрал карты, блокноты и книжки с инструкциями по опознавательным сигналам у погибших командиров и сжёг. Прикрыли рацию PRC-25 лейтенанта Херрика. Теперь капитан Херрен держал связь с Сэвиджем и докладывал об отчаянных попытках прорваться к нему.
Эрни Сэвидж со своей небольшой группой затаился, решив до конца удерживать тот клочок земли.
8. Разгар боя
Самым ценным ресурсом, с которым имеет дело армия, является отдельный солдат; он сердце и душа наших боевых сил.
В том смелом вертолётном штурме на поляну у основания массива Тьыпонг наше намерение со-стояло в поиске врага, и мы, со всей очевидностью, в том преуспели, превзойдя самые смелые свои ожидания. Тем воскресным днём, 14-го ноября, подполковник Народной армии Нгуен Хыу Ан находился в глубоком командном блиндаже на расстоянии не более полутора миль оттуда и отдавал приказы по стационарному телефонупомните телефонный провод, обнаруженный разведчиками вертолёта H-13? а также старыми ненадёжными приёмопередатчиками "уоки-токи" и пешими связными. Его приказы каждому находившемуся поблизости батальону были просты: "Атакуйте!"
В третьем часу дня, когда сражение шло уже полным ходом, начальник полковника Ана, бригадный генерал Тю Хюи Ман, благополучно располагался в штаб-квартире возле самой границы с Камбоджей, почти в десяти милях от места действия. С другой стороны, мой босс зависал прямо над моей головой. Бой бушевал по обеим сторонам периметра, когда полковник Тим Браун неожиданно вышел по рации на связь со мной из своего командного вертолёта и запросил о возможности приземлиться и непосредственно взглянуть на ситуацию. Я отмахнулся от него без объяснения причин. Слишком много происходило всякого, чтобы ещё отвлекать внимание на визит командира бригады; кроме того, командный вертолёт, изобилующий множеством радиоантенн, стал бы слишком заманчивой мишенью. Браун не настаивал. Он сразу всё понял.
Сообщения об ожесточённых столкновениях в секторах Херрена и Надаля на западе вновь напомнили мне, что северная и восточная стороны зоны высадки по-прежнему широко распахнуты. Я молил о том, чтобы следующий вертолётный рейс, неся последних солдат роты "чарли" и головную группу роты "дельта", прибыл поскорее. Он был уже в пути.
Командир роты "дельта" капитан Рэй Лефевр летел в головной вертушке, пилотируемой Брюсом Крэндаллом. Лефевра сопровождали члены его командной группы. В следующих за ним вертолётах летели его пулемётный взвод, часть его миномётного взвода и последние бойцы роты "чарли" капитана Боба Эдвардса. "Ко времени, когда я прилетел, около двух тридцати дня, там много чего случилось. На сближение с "Экс-Рэй" у нас ушло около одиннадцати минут полёта, но я всё слышал по рации, говорит Лефевр. В ведущем вертолёте летели мой радист рядовой 1-го класса Гилберт Никлас, командир взвода миномётов лейтенант Рауль Ф. Табоада, его радист и кто-то ещё. По рации я слышал и командира батальона.
Видно было, как в том же направлении летят артиллерийские снаряды, как падают бомбы. Летишь в вертолёте, видишь бой и слушаешь всю эту хренотень по рации. Лётчик, Брюс Крэндалл, обернулся ко мне, покачал головой и скроил рожу типа: "Чувак, во что это мы ввязываемся?" Мне запомнилось выражение лица этого пилота. Мы увидели мощную перестрелку. Я всё старался представить, куда именно меня несёт. Я сидел у левого борта, лицом к горе, между двумя радистами". Крэндалл по рации доложил, что, спускаясь к зоне высадки, заходит на посадку; я ответил, чтоб садился и побыстрее улетал.
Когда этот пятый рейс за день заревел на уровне древесных верхушек, зона высадки тут же раскалилась докрасна. Враг у русла ручья развернул оружие на вертолёты и наполнил воздух винтовочным и автоматным огнём. Рассказывает Крэндалл: "Перед посадкой я выравнивал вертолёт, и нас начали мощно обстреливать с земли. Я приземлился в передней части посадочной площадки, глянул влево и заметил вьетнамца, стрелявшего в мой аппарат из точки сразу за пределами длины роторных лопастей. Другой солдат вёл огонь с противоположной стороны. Казалось, что все и вся вокруг палит либо в нас, либо в них.
Казалось, так продолжалось целую вечность, на самом же деле пехота довольно быстро зачистила этих парней. Несмотря на такую близость к противнику, бортстрелки не могли действовать, чтобы обороняться. Войска на земле и те, кто выскакивал из наших птичек, сами должны были разбираться с противником в зоне высадки. Мы не смогли б сделать и выстрела, чтоб не попасть в своих же ребят на периметре, поэтому наша политика состояла в том, чтобы не стрелять вовсе.
На сей раз, забирая раненых, я задержался на земле немного дольше. Я потянул штурвал на себя, и моя группа из четырёх машин взмыла вверх, и почти сразу в зону высадки влетела следующая четвёрка вертолётов. Я сообщил подлетающим машинам о плотном обстреле и приказал продолжать заход на посадку. Я знал, что несколько вертолётов поразили, но оставаться я не мог; моя задача состояла в том, чтобы доставить раненых в Плейме для медицинской помощи, а также получить матчасть и подкрепления для бойцов на земле. У меня в птичке было трое убитых и трое раненых. Среди последних оказался и мой раненый в горло командир экипажа. Приземлившись, мы обратили внимание, что все пули пришлись раненым либо в голову, либо в шею. Отличная меткость с противной стороны, и несчастливые мысли для пилота вертолёта, если не сказать больше".
Капитан Рэй Лефевр, командир роты "дельта", в течение следующих семи минут чуть не заработал себе сразу "Знак пехотинца за участие в боевых действиях", "Серебряную звезду" и "Пурпурное сердце". Он вспоминает: "Когда мы прибыли, гора оказалась от нас слева, и мы привлекли к себе много огня. Мы сели возле границы с лесом. Из зарослей вёлся сильный обстрел. Пока мы зависали, Табоаду ранило в руку.
Я отстёгивал привязной ремень, когда пуля чиркнула меня сзади по шее. Повернувшись вправо, я увидел, что мой радист получил ранение в голову: та пуля, что порезала меня, его убила. Он завалился впе-рёд, по-прежнему пристёгнутый. Никлас был молод, всего-то двадцать лет, из Ниагара-Фоллс, штат Нью-Йорк. Я выскочил. Стрельба велась с горы, втроём или вчетвером мы продвинулись на пятидесят или семидесят пять ярдов к деревьям на звуки перестрелки и остановились в небольшой складке местности".
Вместе с Крэндаллом, пилотировавшим "Жёлтого Змея-3", летали уоррент-офицеры Риккардо Дж. Ломбардо, тридцать четыре года, из Хартфорда, штат Коннектикут, и Алекс С. (Поп) Джекел, сорок три года, из Сиэтла, штат Вашингтон. Поп Джекел, отец девяти детей, во время Второй мировой войны в возрасте двадцати лет летал на B-24 из Англии, а в послевоенные годына B-29, пока не покинул службу в 1950-ом году. В 1952-ом Поп Джекел вернулся на службу и с 1963-го года летал уже на вертолётах.
Ломбардо восседал тогда в кресле пилота и вспоминает тот рейс: "Подлетая, я видел, как дым битвы становится гуще. Я приказал Попу Джекелу браться за рычаги управления вместе со мной. Когда полозья коснулись земли, бойцы выпрыгнули наружу. Я видел, как на земле лежали люди. Я чувствовал и слышал щелчки в спинку моего кресла. Я глянул на Попа: тот уставился прямо перед собой, противотанковыми ми-нами выпучив глаза и широко разинув рот. Я посмотрел вперёд и увидел человека примерно в пятидесяти ярдах, на краю зоны высадки. Нацелив на нас оружие, он стоял у всех на виду. Я подумал, это один из наших бойцов, но что-то было не так. Форма на нём была цвета хаки, и у него не было каски.
Не успел я заметить дульные вспышки, как в лобовом стекле появились три отверстия. Я мысленно спросил себя: "Зачем этот ублюдок в меня стреляет?" Человек исчез так же быстро, как появился. Я оторвался от земли и, взлетая, стал разворачиваться вправо, и всё это время меня преследовали красные полоски. До сего момента по внутренней связи не было сказано ни слова. Я ещё ничего не произнёс, а Поп Джекел уже подключился и сказал: "Во Второй мировой я совершил тридцать один вылет на B-24, но в этот раз я ближе всего подошёл к тому, чтобы проглотить свои яйца". То был последний рейс с войсками, который я сделал в зону высадки".
"Хьюи" Ломбардо так сильно изрешетили, что он едва смог доковылять до Плейме подлататься, а затем вернулся в Кэмп-Холлоуэй для дальнейшего ремонта. Рик и Поп провели остаток дня, слушая битву по тактической радиосвязи и посасывая пиво.
1-ый лейтенант Роджер К. Бин летел на "Хьюи" во второй волне птичек вслед за Крэндаллом. "Когда мы приземлялись, я шёл в правом крыле капитана Эда Фримэна. Всех нас обстреливали, и аппарат номер четыре уже выглядел так, будто ему вообще не выбраться из "Экс-Рэй". Я сидел в кресле пилота, капитан Джин Меш занимал левое кресло. Через плечо я смотрел на машину номер четыре, когда нас окатил огонь АК-47. Одна пуля прошла в дверь перед Джином, вошла в заднюю часть моего лётного шлема, сбоку в моей голове проделала дыру и вышла через переднюю часть шлема. Кровь из меня брызнула, как из недорезанной свиньи, а шлем так развернуло на голове, что наушниками закрыло мне глаза. Сначала я подумал, что ослеп. Это озаботило меня, ибо я продолжал лететь. Джин взял управление на себя, бортстрелок меня перевязал. В лагере спецназа мне сделали рентгеновский снимок, и в отряд я вернулся только после того, как меня подшили".
Несколько "Хьюи" в первой волне из восьми машин получили попадания, но ни одна из них не разбилась, не загорелась, ни одну не пришлось оставлять в зоне высадки. По рации я приказал другой восьмёрке "Хьюи" пятого рейса покинуть район и ждать, пока я не остужу зону высадки и не возьму её под контроль. Они направились назад на восток к Плейме; там сели, выгрузили войска, заправились и замерли в ожидании.
Теперь в бой вступил капитан Рэй Лефевр. Совершенно случайно он и несколько человек из его роты "дельта" побежали к критическому участку периметра, открытому зазору на левом фланге ведущих бой парней роты "альфа" Тони Надаля. Лефевр вспоминает: "Мой заместитель и старшина с этим рейсом не прилетели, потому единственным сержантом у меня оказался Джордж Гонсалес, штаб-сержант пулемётного взвода, но он ушёл в другом направлении.
Между нами и линией деревьев никого не оказалось; вперёд на сорок ярдов по фронту у нас был свободный обзор. Лейтенант Табоада находился от меня слева. Я крикнул ему, что мне нужна его рация и чтоб оставался там, где был. Он прокричал в ответ, что его ранили, но что с ним всё в порядке. Когда его ра-дист добрался до меня, я связался с сержантом Гонсалесом и приказал тащить пулемёты к моему расположению. Он был примерно в 150 ярдах от меня позади и сказал, что уже на подходе. Я выходил на него три или четыре раза, но мы так и не соединились".
Хотя казалось, что вьетнамцы атакуют целенаправленно, командир противника подполковник Нгуен Хыу Ан испытывал разочарование и злость. Он рассказывает: "Я приказал командиру 66-го полка подполковнику Ла Нгок Тяу использовать свой 7-й батальон, чтобы непрестанно атаковать вас, окружить и не позволить отступить на вертолётах. Во время первых атак [на сектора рот "браво" и "альфа"] 9-ым батальоном и 33-им полком наши разведчики определили ваши позиции, но командир 7-го батальона не знал в точности, где вы находитесь. Я приказал ему продолжать поиск. Я приказал, чтобы он лично продвигался вперёд, напрямую контролировал ситуацию и окружил вас".
Командир 7-го батальона Народной армии майор Ле Тьен Хоа решил, что наконец-то обнаружил открытую дверь в зону высадки "Экс-Рэй" на южной стороне периметра, и развернул свой батальон в широком обходном манёвре вокруг левого фланга Тони Надаля в направлении южной стороны поляны. Но, благодаря роте "чарли", эта дверь быстро закрывалась.
Командир роты "чарли", капитан Боб Эдвардс, понёсся по линии вновь прибывших пехотинцев, от-бирая тех, кто подчинялся ему, и торопя их на позицию остальной части роты на южной и юго-восточной сторонах зоны высадки. Эдвардс расположил пулемётчиков и стрелков вдоль слегка растянутой блокирующей позиции, протянувшейся на 120 ярдов.
Прошло не более пяти минут, когда широкая волна вьетнамцев, передовых штурмовых частей 7-го батальона майора Хоа, стремительно обрушилась на тонкую линию из 112 американских стрелков. К шуму битвы на участках рот "альфа" и "браво" добавилась внезапная мощная стрельба в лесу, где расположилась рота "чарли". Капитан Боб Эдвардс в тот же миг по рации связался с батальоном и закричал: "У нас плотный контакт. От ста семидесяти пяти до двухсот человек противника. Чёрт побери! Как хороши эти ребята!"