Плюсы этого брака были в том, что теперь не нужно было каждый раз терпеть возле себя нового чужого человека, а еще Руся была натуральной с ног до головы, не очень умной, не наглой, не надоедливой и не хотела детей. В доме появилось что-то вроде красивой ласковой собаки, к которой Беркутов со временем даже по-своему привязался. Все оказалось неплохо, кроме сексаон не особо хотел свою новую жену, суповой набор с модными прямыми плечами и тонкими длинными ходулями не вдохновлял на постельные подвиги. Ему действительно нравились женщины с формами, он не соврал. Особенно такими, как у Алены.
Но вначале он услышал смех из-за стены Смех и звуки оживленных разговоров вообще часто звучали в той квартире. Беркутов стал заходить по вечерам в хоз.комнату, чтобы просто послушать ее голос. Это не было подслушиванием - фразы по отдельным словам не угадывались. В один из дней он приурочил свой выход из квартиры к тому моменту, когда открылась дверь у соседей, и они, наконец, познакомились, а он вблизи рассмотрел обладательницу приятного грудного смеха. Женщина оказалась совсем не похожа на Лену внешне, зато ему вспомнилось, как однажды он разглядывал комиксы-карикатуры Бидструпа. Между оригинальными изображениями компьютер выбрасывал схожие картинки, и ему врезались в память эти зарисовки. В тот же день, как настало тепло, и соседка сняла объемную верхнюю одежду, он влез в компьютер и нашел этот образ женщины-мечты, воплощенного идеала для любого мужчины, как бы ни заявляли они свои вкусы.
Черты лица Алены не поражали - они были приятными, но немного старомодными, отсылая память к немецким фильмам середины прошлого века. Но вот ее тело это была совершенно другая история.
Беркутов стал поджидать, когда супруги выйдут утром из квартиры и успевал войти в лифт вместе с ними. Там с ним ожидаемо творилось то, что и должно было твориться с нормальным здоровым мужчиной, у которого секс случался изредка и без особого желания - стойкая эрекция и зуд в ладонях. Они зудели и ныли от потребности измерить объем талии этой женщины, обхватив ее пальцами двух рук. Все остальное части тела соседкигрудь, зад, длинные рельефные ноги могли быть просто приятны глазу, но на контрасте с немыслимой талией они слепили, как сполохи бриллиантов. Он прикрывал стояк верхней одеждой или папкой с документами всю дорогус семнадцатого по первый этаж, будучи не в состоянии поддерживать даже самую простую беседу.
Сосед и муж Олег, быстро раскусил маневры Беркутова с совместными поездками в лифте и попытался сдвинуть свой график выхода из квартиры на раньше или позже. Но для Владимира это не имело значения - время его появление на работе точно никто не отслеживал и он мог позволить себе любую задержку и даже серьезное опоздание. Когда по огненным взглядам Олега выяснилось, что тот понял интерес соседа к своей жене, Беркутов совсем перестал скрывать его и тратить на это драгоценное время в лифте. Да и что, собственно, оскорбительного было в его молчаливом любовании? Он только смотрели все.
Сама женщина ничего не замечала, она была полностью зациклена на своем муже, а тот ревниво и грозно отслеживал взгляды Беркутова. Это было забавно, хотя и мучительно с точки зрения физиологии. Но совместные поездки стоили того, потому что благодаря наблюдениям и невольно подслушанным обрывкам разговоров выяснилось, что эта Алена вообще что-то с чем-то, и дело не во внешности. Она оказалась уникумом в принципе! Эта женщина абсолютно не осознавала своей власти над мужчинамипочти над любым из них, стоило ей только захотеть. И совершенно искренне и честно не подозревала о наличии в своем боевом арсенале почти неотразимой женской харизмы. А коктейль был убойным живая естественная непосредственность, наличие ума, легкий характер и эти линии Бомба! Это была просто атомная бомба.
Она была немного простоватой в своем поведении и общении. В ней не наблюдалось ни грамма так называемого «гламура» или спокойной высокомерности, присущей знающим себе цену женщинам. Но Беркутов давно вышел из возраста, когда ценят дорогие подделки или эксклюзив такого плана. У него уже был когда-то свой собственный уютный и милый эксклюзивего Лена. В свое время он любил ее до умопомрачения и как-то незаметно стал проецировать те самые подзабытые уже чувства на Алену такую же недосягаемую для него сейчас. Они с Леной не были похожи внешне, но эта милая и естественная простота, это отсутствие манерности, этот искренний смех эти приятные глазу объемы в нужных местах!
Он ни на что не надеялся и ни на что не рассчитывалпросто любовался ею со стороны и тут вдруг такой подарок! Думать так было грех, все же Руся сильно пострадала - некогда красивое лицо превратилось в кровавое месиво, он с сожалением отвел взгляд и пообещал оплатить любую пластику.
Сразу же положил на ее счет некоторую сумму на первое время (какое-то жилье у нее было) и мирно договорился о разводе. Кажется, Руся рассчитывала в будущем на внимание своего любовника. Беркутов веселился по этому поводу, но только в самом началев первые часы после трагедии, пока не узнал, что Алена находится под стражей. Он быстро поднял все доступные ему связи, ее свобода стоила ему нервов и денег, но! Потом он говорил с ней, касался ее локтя, владел ее вниманием, получил ее благодарность и опятьно! Он крупно лоханулсяоказывается, вчера было можно... А он не знал! Просто не сообразил, в голову не пришло, что тяжелым, почти убитым состоянием женщины можно было воспользоваться. Сообразил бывоспользовался. Ему было не до щепетильности и не до тех самых реверансовбез малого год лифтового мазохизма довел его почти до ручки: иногда он фантазировал ночами и баловался. В полных сорок семь лет
Они с Олегом подрались, наговорили друг другу гадостей и после этого Беркутов почувствовал себя влюбленным мальчишкой, который первый раз дрался за девочку. Он готов был подарить ей мир в разумных пределах, себя и, само собой - детей, которых она хотела, хотя и понимал, что немного староват для этой женщины. Но привычка продумывать стратегию и строить планы давала себя знать - после родов ее талия обязательно раздастся и перестанет быть такой хрупкой и тонкой, и тогда чужие мужики больше не будут пускать слюни на его женщину. К тому времени он уже успеет насладиться бесподобными ощущениями, а ее смех и она сама - это очень надолго. Сейчас он хорошо понимал ревность Олега, но не жалел егоэтот идиот бездарно просрал самое лучшее, что могло случиться в его жизни. Все эти мысли и планы доставляли Беркутову колоссальное удовольствие, погружали в немыслимую эйфорию, но только до тех пор, когда он поговорил с Аленой и узнал, что не в ее вкусе.
Этого следовало ожидать. Он никогда не считал себя красавцем, но и уродом его нельзя было назвать грубоватые черты лица и его уверенное выражение нравились женщинам. Сейчас же он утратил половину своего обаяния - уверенности не было и на грош! Он не знал что ему делать, ему было жаль страдающую из-за предательства мужа Алену, которую он умудрился несколько раз назвать именем своей жены и разозлить. Он не собирался делать этого, просто был растерян и дезориентирован открывающимися возможностями. Хорошо еще, что хватило ума и выдержки не выказать свой интерес слишком явно, а еще раньше пришло это решениес домом. Это было единственное, что он сделал правильнодал ей время отойти от психологической травмы и обезопасил себяв далекой деревне у него не должно было появиться серьезных конкурентов. А что они будут и даже уже где-то естьскрытые и замаскированные, как он сам все это время, он был уверен.
Нужно было ненадолго отложить завоевание женщины и закончить все дела с Русейстатус свободного мужчины был необходим ему, как воздух или, как Алена. Он опять мечтал ночами, как положит руки на невыносимо тонкую талию и сожмет ее, и пальцы обязательно встретятся, а она будет искренне и простодушно смеяться над его восторгом. Немыслимая женщина, просто невозможная!
Глава 4
Офис, который мы снимали, находился в высотке. Я любила современную архитектуру, современные интерьеры и современные способы строительства и отделки помещений. И каркасными домиками мы с Ирой занялись потому, что при их установке все это подразумевалось само собой. Она тоже любила современность, но иногда делала шаг в сторону русской дворянской классики или простого французского «прованса». Дома получались очень нарядными и удобными. А то, что мы сдавали их что называется «под ключ», под девизом нашей фирмы «Заходи и живи», только прибавляло им привлекательности в глазах заказчиков.
Быстро прошла по короткому коридору, не заглянув к девочкам. Не хотелось показываться им на глаза в помятом во всех отношениях виде. В наш с Ирой кабинет привычно шагнула без стука и замерланапротив нее, в кресле для клиентов сидел Олег. Почему я решила, что он сейчас на работе? Зачем был этот спонтанный маневр с заездом сюда? Хотела же сначала привести себя в порядок, собрать сумку. Но что теперь? Не глядя по сторонам, на ватных ногах прошла к своему столу, по дороге вызверившись на Ирку:
- Какого черта вообще?
И вспомнила, что без телефонаона просто не могла предупредить меня. Поэтому села и затихла, сцепив руки в замок и бессильно цепенея от разом нахлынувшего горя. Жуткое, тяжелое, безнадежное чувство с комом в горле и резью в глазах. Растерянность и беспомощность, больное осознание потери и невозврата к прошлому. Обида! И снова это желание - тихо сдохнуть прямо здесь и сейчас из-за почти невыносимости всего этого.
- Аля - донеслось из гостевого кресла глухо и хрипло.
- Ир, дай что от головы давит по страшному, - тоже почти хрипела я, - Олег, ты сильно не вовремя. Я еще не готова говорить. Если тебе хоть чуточку жаль меня, подай на развод самизбавь меня от этого. В нашей квартире я жить не смогуоставь себе. Твой бизнес меня тоже не интересует, мы с Иркой отлично прокормимся. Деньги на ту машину с ними тебе придется расстатьсямне нужно где-то жить. Препятствий для быстрого развода как будто не должно быть.
Услышав невнятный звук, вскинула взгляд и обмерла... Я ни разу не видела, чтобы Олег плакал. А сейчас он плакал... при мне и при Ирке судорожно вдыхая сквозь зубы воздух и неловко прикрывая лицо растопыренными пальцами, вздрагивая всем телом. И вся эта хрень скрутилась внутри и взорвалась у меня в голове непонятно чем! Уронив стул, я вскочила, вынеслась за дверь и помчалась по коридору на выход. За мной никто не гнался и не пытался остановить или заговорить.
Перед глазами стоял плачущий, как ребенок, Олег в джинсах и зеленой домашней футболке с ярким принтом - изображением зубастой щуки. С ветровкой на коленях и с закрепленной пластырем марлевой нашлепкой над виском похоже, задела и его. И неслабо задела, раз пришлось так коротко остричь волосы. Окалина там же этой окалины наросло! Счесала снесла Хотели ведь обжечь на костре и забыли взять на рыбалку прошлый раз...
Такси подвернулось на редкость удачно. Назвав адрес, я замолчала и тихо просидела так всю дорогу. Молча расплатилась, когда доехали до дома, не глядя, прошла мимо консьержки и поднялась в лифте на родной семнадцатый этаж. Скользнула взглядом по соседской двери... привычно открыла свою. Разулась в прихожей, вступив в синие тапочки с игривыми кроличьими помпонами. Зачем-то прошла на кухню, осмотрелась тамвсе, как всегда кушать не хотелось. Хотя в холодильнике, я знала, стояли те самые формочки с заливным судакоммы с Олегом очень любили рыбу и готовили ее разными способами. И судак в этот раз получился особенно вкуснымвыловленный мною же «на дорожку» в прошлые выходные. Рыбалка была нашим общим увлечением... Какого хрена ему не хватало?! Простонала и прикрыла глаза а-а-а, наверное, все ж поемсутки не жрала.
Порции в судках были маленькими, рассчитанными на поедание с гарниром, и в меня влезло целых две. Аппетит, как известно, приходит во время еды, а еда удалась на славу. Вот только пару косточек попалось, как ни выбирала я их при готовке. Привычно мелькнуло - предупредить Олежку мысль только мазнула, а в глаза уже поплыли слезы. Наверное, очередной этап такой в переживанияхслезливый, и таки придется вылить это из себя, пройти и через слезы. Смахнула их и составила грязную посуду в раковину, с сомнением взглянув на двойную кофейную турку нет, не хочу. Приготовление и распитие кофе по утрам являлось нашим семейным ритуаломобязательным и ежедневным. Я готовила только из свежесмолотого кофе, безо всяких добавок, а Олегс приправами. Пробовал с корицей, кардамоном, ванильными стручками, бадьяном, чесноком, мускатным орехом и разными видами молотого перца. Мой любимый вариант был с черным перцем и кардамоном.
Оттягивая неизбежное, в гостиной подошла к панорамному окну и отдернула в сторону тюль. Квартиру мы взяли из-за этого самого вида, что сейчас открывался передо мной. Наш дом был самым первым в высотной застройке и отсюда хорошо просматривался старый город - с парками и зданиями еще советской постройки, золочеными верхушками церквей и переплетением улицшироких и малых. А ночной вид с ползущими внизу светлячками машин и подсветкой исторических памятников, цветными пятнами рекламы и отражением фонарей в темной реке умилял меня, а иногда, под настроение, и трогал до слез.
Привыкания к этой красоте за год так и не наступило и в теплое время мы пили свой кофе по утрам, открыв окна на лоджиитоже застекленной в пол, с мягким ковриком под ногами и столиком с парой мягких стульев. После того как прошли холода, сюда выкатили из гостиной большое лимонное дерево и цветочный горшок с безбожно разросшимся папоротником.
Окна выходили на закатную сторону и в особо красивые вечера здесь же мы смаковали уже не кофе, а красное вино из удобных бокалов. Я ставила на столик любимые фрукты, зажигала восковую свечу, тихо звучала музыка Иногда мы держались за руки и когда, «загадочно» улыбаясь, он настойчиво натирал пальцем мою ладонь, это означало обязательное продолжение ночью. А пару раз я засыпала, придвинувшись и склонившись к нему на плечо устала зверски, набегалась. А он дул мне в лицо и целовал в носбудил Всегда так будилцеловал в нос.
- Какого ему не хватало? - выла я уже в голос, задыхаясь от обиды и захлебываясь хлынувшими, наконец, по-настоящему слезами - отпустила себя. Качаясь из стороны в сторону, дергаясь и горестно, некрасиво, по-бабьи подвывая и истекая соплями. Пересидев так какое-то время, вытерла глаза кулаками, встала и решительно прошла к спальне. Там, на антресолях высоких шкафов, под самым потолком были сложены выездные сумки. Брать большой чемодан не хотелось. Задержав дыхание, прикрыла глаза, прогоняя приступ тошноты и паники. Нужно войти... дальше тянуть некуда - уже и поела, и поплакала... Поэтому тряхнула головой, зажала рот носовиком, открыла дверь и потерянно замерла
Моей спальни, как таковой, больше не существовало. Здесь стояла совершенно незнакомая мебельтемная, с кованой вставкой на высоком изголовье кровати, укрытая пушистым покрывалом цвета сливок. Шторы тоже и пол был закрыт такого же цвета ковром. Шкафы, как я любила - без зеркал, как и раньше прикрывавшие всю противоположную окну стену, прикроватные тумбочкивсе было в темном цвете и простом, лаконичном стиле.
В висках тяжело застучало, и я с силой потерла их, чтобы и в глазах заодно прояснилось - кажется, я поняла. Все здесь залито было их кровью и вот поэтому Захотелось поскорее уйти, я поспешно распахнула дверку шкафа одежда привычно висела на своих местах, аккуратными стопочками была разложена на полках. И когда все успел? Хотя прошли целые сутки, делали специально нанятые люди. Достав сумку, принялась складывать туда вещипрактичные, немаркие, только самые необходимые. Все плыло перед глазами - соленая вода во мне не иссякала. Вытирала их, зло сморкалась и продолжала собираться.