Не позавидуешь. Раух покачал головой. Олендорф искать умеет. Все перероют. И в огород, и в лес заглянут. Но думаю, этого и не потребуется. Скорее всего, ее выдадут свои. Мюллер хвастался на совещании, что на восточных территориях в полицию на паек от кандидатов отбоя нет. Так, чтобы взяли на довольствие, надо отличиться. Доложат и не вздрогнут. Желающих найдется немало.
Что же делать? Маренн пристально посмотрела на него. Забрать в госпиталь я ее не могу. Здесь кругом охрана. Кроме того, столько глаз и ушей. Обязательно донесут. Олендорф просто явится в госпиталь и заставит выдать ее. Противостоять ему напрямую я не смогу, не имея оснований. Впрочем, я все это понимала и раньше. Она встала и подошла к окну. Но все-таки надеялась спрятать ее в госпитале. Сейчас, после того, что ты мне рассказал о директиве, все встало на свои места. Хорошо, что я послала Джил к фрау Марте попытаться получить резолюцию рейхсфюрера о санатории. Спасти эту русскую фрейлейн и лесника с женой можно, только если вовсе отменить операцию Олендорфа в этой местности. Другого выхода нет, заключила она, обернувшись. Теперь я это вижу ясно.
Пожалуй, ты права, согласился Раух. Главное, чтобы Джил успела.
А мы потянем время. Маренн улыбнулась. Надо дать знать Олендорфу, что я не отвергаю окончательно его предложение поучаствовать в операции. Но пока у меня очень много работы, сообщила она, возвращаясь к столу. Посмотрим, согласится ли он подождать. Ведь его очень занимает мысль представить Гейдриху, а через него фюреру результаты своих психологических опытов. Такое рвение очень может способствовать его продвижению по службе. Так что ради будущей карьеры, может, и подождать денек, как ты считаешь?
Это рискованно, Мари. Фриц ответил озабоченно. А если не удастся вообще получить резолюцию рейхсфюрера? Если он отложит решение на неопределенный срок? Тебе придется участвовать во всей этой истории? Отказаться уже будет трудно.
Может быть, и не придется отказываться. Кто знает, Фриц, если все пойдет, как ты говоришь, не исключено, только мое участие как-то спасет этих людей. Хотя я и сама плохо себе сейчас представляю, как. Если рейхсфюрер не согласится поставить резолюцию и наш план сорвется, мне придется участвовать. Нам придется участвовать, Фриц. Она посмотрела Фрицу прямо в глаза. Мы не сможем отойти в сторону. Мы будем участвовать и спасем того, кого удастся спасти. Иначе мы сами себе не простим. Никогда. Ты не согласен?
Я согласен, Мари, ответил Раух, помолчав. Ты знаешь, я всегда на твоей стороне. Всегда.
Спасибо, Фриц. Маренн с благодарностью положила руку поверх его руки, потом сняла телефонную трубку. Тогда я звоню Олендорфу.
Я очень рад, дорогая фрау Сэтерлэнд, что вы изменили решение. Низкий баритон штандартенфюрера на другом конце провода звучал почти елейно. Уверен, мы легко найдем с вами общий язык. Да и вы получите бесценный опыт. Что же касается вашей просьбы, он сделал паузу, раздумывая, я понимаю, что на фронте идут ожесточенные бои. И вы, фрау Сэтерлэнд, совершенно незаменимый специалист. В вашем внимании нуждается множество верных солдат фюрера. О вашем таланте возвращать практически из царства мертвых слагают легенды. Было слышно, как он рассмеялся. Но поймите и меня. У меня приказ начать операцию ровно в семь утра 2 августа. Как только «Лейбштандарт» покинет эту зону, мы должны сразу же выставить оцепление, чтобы ни одна мышь не проскользнула. И мы так и сделаем. Но учитывая вашу занятость Он снова помолчал. Хорошо. Я знаю, что, кроме вас, в госпитале нет специалистов, которые могут произвести операции определенной сложности. Я готов подождать до полудня. Но если вы задержитесьчто ж, начнем без вас. Присоединяйтесь. Однако самое интересное всегда бывает вначале, фрау Сэтерлэнд. Он снова как-то слащаво рассмеялся. Когда еще никто только не напуган, только растеряны. Когда они еще не подозревают, что их ожидает. Вот это самый захватывающий моменткак мышка сама лезет в мышеловку. Если вы пропуститемного потеряете. Не советую. Уж поверьте. Знаю по опыту.
«Не сомневаюсь», подумала Маренн.
Я постараюсь успеть, штандартенфюрер. Маренн хотелось ответить как можно более беспечно, но получилось натянуто. Однако есть еще одна просьба, добавила она.
Слушаю вас.
Вот ко мне сегодня прибыл адъютант бригадефюрера СС Шелленберга гауптштурмфюрер СС Раух, сообщила Маренн. По служебной необходимости. Однако, узнав о моих планах, тоже хотел бы присутствовать. Много слышал, но ни разу не видел воочию. Надеюсь, вы не будете возражать. Она напряглась, ожидая ответа. Впрочем, к ее удивлению, Олендорф даже обрадовался.
Нисколько. Буду счастлив, если гауптштурмфюрер к нам присоединится, откликнулся он. Потом составит отчет о наших действиях бригадефюреру, и, я уверен, у нашей службы перед рейхсфюрером появится еще один влиятельный покровитель. Благодарю вас, фрау Сэтерлэнд, что поставили гауптштурмфюрера в известность о наших действиях. Итак, завтра в полдень присылаю за вами машину, резюмировал он решительно. Жду обоих.
Благодарю, согласилась Маренн. Хайль Гитлер.
Хайль.
Из телефонной трубки понеслись короткие гудки. Маренн несколько мгновений смотрела в темноту за окном. Затем, повесив трубку, обернулась к Рауху.
Итак, никаких суток у нас нет, сообщила она. И не мечтайте.
Я слышал.
До полудня завтрашнего дня. И не дольше. Оцепление выставят уже в семь утра. Успеет ли Джил? Я сказала ей, что Фелькерзам поможет ей связаться со мной. А если он куда-нибудь уедет? Ведь у нас на счету каждая минута.
Уверен, Джил знает об этом, успокоил ее Раух. Она найдет решение.
Надеюсь, что сообразит. Надо предупредить Пирогова. Маренн быстро направилась к двери. Сейчас я скажу Ингрид, чтобы она его позвала
Надо немедленно предупредить. Пусть уходят в лес. Пирогов побледнел, узнав о том, что произойдет утром. Я пошлю Юру.
Ни в коем случае, остановила его Маренн. Сейчас комендантский час. Все передвижения возможны только по специальным пропускам. Его схватит патруль.
Что же тогда делать? Пирогов явно растерялся. Их всех расстреляют.
Просто прятаться в лесу бесполезно, заметил Раух. Не обнаружив жителей в домах, они начнут прочесывать лес. И всех найдут. Есть ли какое-то надежное укрытие?
Надежное укрытие? Пирогов на мгновение задумался. Да, есть. Старая хижина князя Сигизмунда Свирского на островке на болотах. Знаете ли, князь вел увеселительный образ жизни. Пирогов слегка смутился. Патронировал артисток местного и львовских театров. И скрывал от жены свои похождения. Так там у него была хижина для свиданий. Не знаю, в каком состоянии эта хижина сейчас, не разрушилась ли. Давненько там никого не было, с самой смерти Сигизмунда Рогановича. А это уж побольше чем полвека назад случилось. Казимир Сигизмундович отца осуждал и в места, где тот с артистками развлекался, наведываться не желал. Так и стояло там все брошенное.
На болотах, говорите? переспросила Маренн. А добраться туда как? Далеко ли? Есть тропинка?
При Сигизмунде Рогановиче болота как такового не было еще, ответил Пирогов. Просто вода, камыши. Озеро застойное. Это за последнее время там все заросло и ил скопился, а Сигизмунд-то был барин избалованный, он по плохой дороге ездить, сапоги пачкать не стал бы. Он приказал прорубить туда дорожку в лесу и в озере насыпь сделал с деревянным настилом. Чтоб девиц аж на коляске к убежищу своему подвозить. И чтоб шампанское туда, сладости всякие поставляли, опять же. Но с тех пор в лесу та дорога молодняком заросла, теперь уж это деревья высокие. А озеро тиной затянуло, и насыпь под воду ушла. Пройти по ней можно, но только тому, кто знает, где идти.
Лесник знает? спросила Маренн.
Уверен, что да, ответил Пирогов твердо. Он каждый закоулочек в лесу знает. И на бывшем озере тоже. Он туда добраться сможет.
А еще кто-нибудь знает? поинтересовалась Маренн. В деревне.
Знал старый Азар, отец Натальи-почтальонши, ответил Пирогов неуверенно. Он у князя Сигизмунда по молодости в большом доверии был. Личный прислужник, так сказать, денщик, постельничий, возница. Он на козлах коляски сидел, когда Сигизмунд Роганович с артистками на развлечение в домик свой приезжал. Но Азар суровый был мужик. Не болтун. Он и сыну Сигизмунда Казимиру о похождениях отца рассказывать отказался. Мол, обещал барину хранить до гроба секреты его, так и буду. Но дорогу показал. Бывал там Казимир разок. На берегу, во всяком случае. Уж не знаю, отважился ли в домик заглянуть. О том Зинаида Кристофоровна мне никогда не рассказывала. Раз уж князю Казимиру не рассказал, то, уверен, в деревне никому он тайну не раскрыл. Даже дочь его Наталка, и та, думаю, не знает. Его ж и убили, Азара-то, большевики эти из Черкасска, считай, бандиты обычные, что лозунгами прикрывались, спустя два дня, как убили княгиню Зинаиду Кристофоровну и Ниночку, да всю усадьбу разграбили. Пирогов присел на стул и, горестно вздохнув, продолжил: Не поверили, что в княжеском доме никаких особых ценностей, кроме икон да книг, нет. Был среди них и местный ухарь, пьянь да бездельник, Агафон-портняжка. Отец у него неплохим портным слыл. Кравец фамилия их, все портными в роду были. А Агафонбездарность, ленивый пес. Никогда не работал толком. Пьянствовал, бродяжничал, попрошайничал. Отцовскую мастерскую пропил. А в большевики первым записался, чтобы над другими власть иметь. Он в княгиню Зинаиду и Ниночку стрелял, тварь. Явился в кожаной тужурке, с маузером, комиссар, видите ли.
Так вот, решил Агафон этот, что сокровища Свирских в той самой хижине князя Сигизмунда спрятаны. А кто знать может, как туда попасть? Вот и отправились к Азару. Он, конечно, дорогу им показывать отказался. Так они пристрелили его на пороге дома. Наталку пытать начали. Так она не растерялась, решила показать дорогу. Только в самую топь завела. Там и сгинули все. Жадность, злоба сгубили всех. И поделом. Правда, не дураки они, Наталку с собой потащили. Она за корягу уцепилась, держалась из последних сил. А Агафон за нее цеплялся. За собой тянул. Микола с берега его из ружья охотничьего добил. А Наталку вытащил. С тех пор они с Пелагеей и Миколой как родные. У тех своих детей нет, так они Наталку опекают. Туда-сюда ходят. То Пелагея к ней, то Наталья к ним. У Азара жена от воспаления легких умерла, еще в молодости, он женился поздно. Из Львова привез, полячка родом. Но здоровьем слаба оказалась. Наталке пять лет исполнилось, как ее не стало. А сыночку старшему десять. В тот же год скончалась она, что и князь Казимир Сигизмундович, земля пухом. Пирогов перекрестился. Сын Сбышек на Первой мировой войне погиб, где-то в Бессарабии. Вот и мыкается Наталка одна почитай уж годов двадцать. Хорошо, Азар грамотный был, князь Сигизмунд его жаловалчитать, писать научил, книги в княжеской библиотеке брал, в театры ходил с барином. Так и Наталку грамоте обучил. Она при новой власти на почту устроилась работать.
И что же она, точно дорогу не знает? спросил Раух серьезно.
Если знает, никому не скажет, уверенно ответил Пирогов.
И если пытать будут? На расстрел поведут?
Так водил ее уже Агафонка. Пирогов вздохнул. Сама чуть не утопла, а дорогу не показала. Так того Агафонку она с детства знала. А немецким офицерам точно ничего не скажет. Миколу с Пелагеей не выдаст. У нее ж больше нет никого на свете.
Что ж, тогда действовать будем так, я думаю, произнесла Маренн. Яуполномоченный рейхсфюрера СС, и у меня есть разрешение передвигаться в любое время суток и в любом расположении. Мне придется самой сейчас отправиться в сторожку. Ты, Фриц, поедешь со мной. Она обернулась к Рауху. И вы, Иван Петрович, тоже. Но скрытно. Спрячетесь на заднем сиденье. Закроем вас брезентом. Олендорф, конечно, узнает, что мы отлучались ночью. Но у нас с тобой есть оправдание. Она взглянула на Фрица с лукавством. В конце концов, Олендорф волен сделать свои выводы, зачем ты приехал, куда мы ездили ночью, чем занимались Его это не касается. Только Ивана Петровича при этом быть не должно, конечно.
Но, Раух явно растерялся.
Не волнуйся. Маренн остановила его возражения. Все объяснения с оберштурмбаннфюрером СС Скорцени, твоим начальником, я возьму на себя, не сомневайся. Если до этого дойдет, конечно. На переодевания на этот раз у нас времени нет. Она обратилась к Пирогову. Так что нашей подопечной придется узнать, кто мы такие. Но думаю, состояние у нее уже улучшилось, так что она вполне сможет рассуждать разумно. Как считаете, Иван Петрович, найдет Микола дорогу в хижину ночью? спросила она.
Уверен, что да, подтвердил Пирогов.
Тогда даю вам пять минут, предупредите Юру и спускайтесь во двор, распорядилась Маренн. Мы будем ждать вас в машине. Сейчас я скажу фрейлен Беккер, что если мне будут звонить из Берлина, пусть примет всю информацию.
Освещая фарами дорогу, машина медленно подъехала к зарослям кустарника, за которыми начиналась тропинка к домику лесника. На лобовом стекле поблескивали мелкие капельки водынакрапывал дождь. Уныло поскрипывали дворники. В опущенное окно было слышно, как где-то в глубине леса в кромешной темноте надрывно ухает сова.
Кажется, здесь, Иван? Маренн повернулась к Пирогову, сидевшему на заднем сиденье. Фриц, тормози.
Да, здесь, кивнул Пирогов и отодвинул подальше брезент, за которым прятался. Чуть не задохнулся от страха, когда патруль остановил.
Вообще, они не имеют права останавливать, у нас специальный пропуск. Маренн показала на документ, прикрепленный с обратной стороны лобового стекла. Но в темноте не разглядели. Все равно открывать машину я бы им не позволила. Что ж, выходим. Иван, идите вперед, а то мы не очень-то хорошо здесь ориентируемся, попросила она.
Да, конечно. Пирогов вышел из машины. В ночной тишине особенно отчетливо было слышно, как хлопнула дверь. И тут же с поляны послышался приглушенный лай собаки.
Граф нас услышал, кивнул Пирогов. Несет службу.
Потише, предупредила Маренн. Мы не знаем, кто еще здесь следит за нами. Я имею в виду не только людей Олендорфа. Они, скорее всего, по ночам в лесу сидеть не будут, они привыкли работать с комфортом. И даже не местных жителей, они тоже, скорее всего, прячутся по домам, или в землянках. А вот разрозненные отряды большевиков, или даже одиночки По радио передали, что сегодня в 8 утра практически завершено окружение крупной группировки Красной армии в этом районе, где-то около ста тысяч человек, и это главное кольцо. А есть еще разрозненные очаги, где тоже находятся вооруженные красноармейцы и пытаются прорваться, конечно, выйти к своим. Им нужно оружие, боеприпасы, провиант. Нам бы с Фрицем сейчас совсем не хотелось бы попасть в плен. Маренн грустно улыбнулась.
Кому-то это было бы на руку, ответил Раух. В обмен на тебявполне можно ждать, что немецкие войска откроют фронт и выпустят к своим. Только объявят, что ты в лапах красноармейцев, это немедленно доложат в Берлин. Там ответ будет однозначный.
Не думаю, что это какая-то гарантия для нас, усомнилась Маренн. Во-первых, все они в крайне усталом и изможденном состоянии, командиры наверняка в большинстве погибли. Во-вторых, по-немецки там никто не читает, документы наши не разберет, да и вообще никто так сложно не мыслит, как ты предполагаешь. Вступать в переговоры, звонить в Берлин. Она усмехнулась. Все будет намного проще. И страшнее. Просто отберут оружие и пустят в расход. Так что держи автомат наготове и внимательно смотри по сторонам. Идемте, Иван, кивнула она Пирогову. Фонарь включать не будем. Идем в темноте.
Не волнуйтесь. Я здесь каждую ямочку знаю, успокоил тот.
Стараясь двигаться как можно тише, приблизились к сторожке. Желтый полумесяц бросал лучи света на покрытую каплями траву. Граф снова залаял. Было слышно, как, скрипнув, приоткрылась дверь, тихий голос Пелагеи произнес:
Що лаешь-то, як скаженный. Хто там идит-то?
Пелагея, не бойся, это я, Иван, ответил Пирогов, быстро приближаясь к дому. Открой. Дело очень срочное.
Ваня, ты? переспросила лесничиха. Один?
Нет, со мной госпожа доктор. И Он запнулся. Еще один друг. Ну, не тяни, открывай.
Заходь, заходь. Пелагея распахнула дверь. Що сталося-то? Що за поспих-то? Да помолчи ты, окаянный! махнула рукой в сторону Графа.
Пирогов быстро поднялся по ступеням на крыльцо. Обернувшись, махнул рукой Маренн и Фрицу. Выйдя из-за деревьев, они быстро подошли.
А это ж хто? ахнула Пелагея, увидев Рауха. Чи официр ихний?
Офицер. Но не до объяснений сейчас, остановил ее Пирогов. Пускай в дом, что встала-то?
Так, так, заходьте, посторонилась она. Микола, просыпайся. Пришли к нам, бросилась к печке будить мужа.
Я так и знала, что она не родственница. Онанемка.
Резко поднявшись на лавке, Варя распрямилась, увидев Маренн в немецкой форме. Граф с лаем бросился вперед, оскалил зубы. Но Маренн не шелохнулась.
Я по сапогам поняла. Сапоги у нее офицерские. Не наши.
Фу, отойди. Пирогов выступил вперед. Варя, отзовите его. Да, мы не хотели тревожить вас в том состоянии, в котором вы находились, и потому вынуждены были сказать неправду. Да, фрау Сэтерлэнднемецкий военный врач из Берлина. А этоее помощник. Он показал на Рауха. Но по сути это ничего не меняет. Вам и вашей собаке оказали помощь. Более того, она вылечила Неллу, которая идет на поправку. И вот сейчас снова пришла, чтобы предупредить об опасности.
Граф, место, приказала Варя, но в голосе ее слышалось явное недоверие. А для чего ей помогать нам? спросила она.
Это я не могу вам объяснить сейчас, слишком долго, ответил Пирогов мягко, приближаясь, когда собака снова улеглась на подстилку. Сейчас нам надо торопиться. Микола, он повернулся к леснику, сидевшему на печке, знаешь ты тропу к старой хижине князя Сигизмунда на острове на болоте?