Приближалось время обеда. Солнце уже светило и припекало вовсю, а фашисты так и не показывались, как будто все вымерли. От долгого лежали без движения и от тепла клонило ко сиу, и мокрая одежда теперь казалась не такой уж неприятной, вот только ноги затекали, наливались свинцовым грузом. Так хотелось размяться! Аня, чтобы не уснуть, до боли кусала язык, щипала пухлый подбородок.
Козубек снова и снова напрягала зрение. Над бруствером фашистского окопа на какие-то доли секунды сверкнула солдатская каска. Но выстрелить она не успела, да и к лучшему, потому что через несколько минут гуськом легкой рысцой бежали с котелками трое гитлеровцев. Их головы то поднимались над бруствером, то исчезали. Настал тот момент, когда надо было сосредоточиться на выстреле. Галя нажала на спусковой крючок, и фашист, что шел впереди, остановился и упал, широко раскинув руки в стороны. Пока его друзья разбирались, в чем дело, Козубек уничтожила того, который шел последним.
В окопах противника начался переполох. Дружно ударили минометы, потом открыла беглый огонь и артиллерия. Мины и снаряды ложились вокруг сарая. Деревянные стены ходуном заходили, того и гляди, развалятся и придавят. С потолка, в образовавшиеся щели, посыпались черепичные осколки.
Аня увидела в оптический прицел гитлеровца. Но выстрелить не успела. Открыла огонь наша артиллерия, и весь передний край заволокло черным густым дымом. Стрельба с обеих сторон кончилась как-то сразу, будто по чьей-то единой команде.
После того как улеглась пороховая дымка, Аня заметила сразу нескольких фашистов, стаскивающих убитых и раненых в укрытия. Стрелять Смолина умела отлично, и она успела уложить двоих.
Когда совсем стемнело, к ним подползла Нина Павловна:
Живы ли, доченьки?
Живы, товарищ старшина! И счет открыли: по два фашиста отправили на тот свет
Возвращаясь в батальон, Петрова заметила:
Двум другим парам не посчастливилось, они вернулись, не открыв личного счета мести, но это не беда, время еще есть, есть и живые фашисты.
В батальоне их поджидали, и все, кто встречался им на пути, да и сам майор Сидоров, от души поздравляли девушек с первой победой.
На последнем перекрестке
Конец апреля.
Чем ближе была Победа, тем ощутимей сказывалась усталость. Последний марш-бросок старшина Петрова совершила с большим трудом. И хотя по-прежнему шла впереди колонны и с полной солдатской выкладкой, она стала замечать, как тяжела ее новенькая снайперская винтовка, и вещевой мешок, который раньше был ей не в тягость, вдруг стал резать лямками плечи, давить на спину; намокшие кирзовые сапоги казались теперь пудовыми гирями и нередко сваливались.
Совсем постарела, старуха стала, пожаловалась она медсестре Зое Сидоровой.
Теперь она чаще смотрела в небольшое круглое зеркальце, разглаживала лоб и щеки, стараясь разогнать морщины.
Как-то, сидя с Зоей в землянке, они решили написать письма домой.
По последнему фронтовому напишем, Нина Павловна, а то больше, наверное, не успеем, война вот-вот кончится
Давай, Зоенька, напишем
«Дорогая моя, родная дочурка! Устала я воевать, детки, ведь уже четвертый год на фронте. Скорей бы закончить эту проклятую войну и вернуться домой. Как хочется обнять вас, поцеловать милую внученьку! Может, и доживем до этого счастливого дня.
Скоро мне вручат орден Славы первой степени, так что бабушка будет полным кавалером, если доносит голову до конца»
Не успела Нина Павловна свернуть листок в традиционный солдатский треугольник, как ее вызвали в штаб.
Старший писарь передал ей бумажку и добавил:
Поедете за пополнением, тут все написано
В тот день старшина Петрова была в веселом, предпраздничном настроении. Приближался Первомай.
Май 1945 года всем виделся самым счастливым. Солдаты уже поговаривали о скорой демобилизации. Основание было. В штабах срочно готовили списки агрономов, зоотехников
30 апреля, возвращаясь из командировки, она совсем случайно встретилась со своей подругой Татьяной Лаврентьевной Константиновой. Это случилось ранним утром на перекрестке дорог, где части дивизии, совершая небольшую перегруппировку, оказались рядом. Бойкая регулировщица взмахом флажка четко пропускала подразделения. Подруги не виделись давно: то бои, то марши, а тут вдруг такая неожиданная встреча!
Танюша, милая! крикнула Петрова, первой увидевшая подругу.
Их уставшие глаза засветились радостно. Некоторое время обе как-то не находили нужных слов. А колонны шли и шли Они стояли за кюветом, в сторонке, под обгорелой березой, на пригорке.
Знаешь, Таня, давай встретимся второго мая в нашем полку. Придешь?
Конечно, обязательно. Наговоримся вдоволь. Скоро поедем домой. Как много мы отмахали от родного Ленинграда!
Обратно-то поездом будут отправлять, не пешком же Разве дойдешь?
А я, Нина, домой ползком бы доползла, честное слово, вот до чего охота
Мимо проехал командир полка майор Семенко.
Старшина Петрова, вас подвезти?
Спасибо! Григорий Иванович, я с пополнением.
Тогда ладно! Счастливо добраться до места. Через несколько минут расстались и подруги в надежде на скорую встречу.
Вечерело. Проходя через небольшой городок с группой новобранцев, Нина Павловна стала подумывать о ночлеге. Дорога шла мимо какого-то особняка, в котором уже расположилось чье-то подразделение. И вот радость!
Товарищи! Да это же наша минометная батарея. Нам страшно повезло!
Петрову знали все хорошо и встретили радушно.
А почему вы здесь? полюбопытствовала Нина Павловна у командира взвода младшего лейтенанта Радимира Яковлева.
Причина однабензин кончился. Командир батареи уехал на мотоцикле и должен прислать канистру. Он будет нас ждать в районе переправы через Вест-Одер.
А это далеко отсюда?
Нет, рядом. Километров семьдесят осталось. Как привезут бензин, быстро догоним своих.
Пока старшина Петрова беседовала с Яковлевым, другой командир огневого взвода Чернышев хлопотал около кухни, готовя ужин с поваром по случаю прибытия гостей.
За столом было весело. Смех гремел на весь небольшой приземистый особняк. Потом запела Нина Павловна. Ей подпевали все.
Утро 1 мая.
Солнце лениво выползало из-за туманного горизонта, и на чуть пробившейся из-под земли траве еще поблескивала тысячами жемчужинок холодная роса.
У машины толпился минометный расчет и попутчики. Солдаты укладывали свои пожитки, прицепляли миномет.
Нина Павловна, прошу вас в кабину. Яковлев широко открыл дверцу, смахнул с сиденья пыль. Потом поторопил солдат и подошел к шоферу Свиридову: Ты, Миша, промчи маму Нину с ветерком, а то она всю войну пешком да пешком.
Будет все в порядке! Не впервой.
Младший лейтенант наказал старшему сержанту Букрееву:
Смотрите! Не проглядите командира батареи, он вас встретит не доезжая переправы.
Машина, чихнув, быстро стала набирать скорость. Петровой не сиделось. Она то припадала к лобовому стеклу, то долго смотрела по сторонам.
Зачем я только согласилась ехать с вами, сидишь как в клетке Право, не пойму, говорила она шоферу, то ли дело пешочком
Дорога была хорошей, и Миша Свиридов, желая сделать приятное старшине, да и себя показать, иногда поддавал газку.
На рассвете 2 мая приехал командир батареи капитан Тищенко. Он был не в духе. Насупив брови, ни на кого не глядя, спросил сердито:
Где машина с минометом и расчетом? Почему не выехали вовремя?
Яковлев сделал изумленное лицо, развел руками:
Машина вышла еще первого мая, сказал, волнуясь, он. Им овладела смутная тревога.
Сегодня, слава богу, второе. Где они могут ездить? Заблудиться нельзя, и на обочине не стоят
Они не могут где-либо ездить. С ними упросили поехать старшину Петрову. Она службу знает, вольностей не допустит.
Капитан Тищенко смягчился. Он хорошо знал Петрову и не мог подумать ничего дурного.
В разговор вмешался младший лейтенант Чернышев:
Я уверен, что машина с мамой Ниной не могла свернуть с дороги Сердце чувствует: что-то неладное. Она так не хотела ехатьедва уговорили.
Все на поиски! приказал Тищенко.
Сборы были короткими. Ехали медленно, останавливались у каждой машины, стоявшей на обочине дороги. Шоферы отвечали скупо, однообразно:
Не знаем
Не видали
Вроде не проезжали
Первым ехал командир батареи. Он заметил указатель объезда и аккуратно по крутому спуску съехал с насыпи.
Временная понтонная переправа была почти безлюдна. Понтонеры, дежурившие на переправе, лежали на своих шинелях неподалеку на небольшом пригорке. Старый железобетонный мост был разрушен. Фашисты, отходя, успели взорвать крайний пролет.
Подъехав к понтонерам, капитан Тищенко поинтересовался:
Ребята, вы не видели, не проезжала крытая машина?
Он подробно описал машину и не забыл упомянуть, что она трофейная, взята еще под Ленинградом. Понтонеры пожимали плечами, качали головами, но внятного никто и ничего не мог сказать.
Вместе с батарейцами среди попутчиков был и автомеханик полка Сенников. Это был человек дела, не любил сидеть сложа руки, он все время что-то искал, изобретал. Была у него и большая страсть: посмотреть, не валяется ли где то, что могло пригодиться в его большом и сложном хозяйстве. Он заговорил с одним пожилым понтонером по-своему, по-солдатски. Начали с того, что закурили махорочку, вспомнили свои родные места, и тут разговорившийся понтонер, как бы невзначай, поведал Сенникову, как вчера вечером, где-то около полуночи, какая-то машина, вроде ЗИС-5, проскочила объезд и понеслась прямо, считай, как в пропасть.
Шофер, очевидно, заметил обрыв, но было поздно, тормозной путь оказался куда длиннее оставшегося куска дороги. Машина перевернулась вверх колесами, и всех накрыло кузовом Понтонер замолк, перевел дыхание и снова затянулся глубоко, до кашля.
А дальше-то что?
Известно Кто еще дышалв госпиталь, а остальных сам понимаешь Хорошо, что машина упала прямо на пролет.
Хорошего мало, отец
А если бы в воду, то и хоронить некого, унесло бы всех.
Сенников почувствовал недоброе и пошел посмотреть на место аварии. Еще не доходя до места, он издалека без труда узнал свою машину. На мгновение он остолбенел, хотел закричать, но не мог.
На западе угасало солнце, а Татьяна Лаврентьевна все еще ждала свою подругу. Она ходила возле штабного домика, нервничала.
Уже и солнце скрылось за горизонтом, а она все ходила и ходила. Ей вспомнился перекресток дорог, улыбка подруги, ее обещание о встрече.
Неужели это был последний перекресток в нашей жизни, где мы встретились и разошлись, даже не простившись?
Холодок пробежал по телу. Разные по возрасту, по характеру, они крепко сдружились.
Татьяна Лаврентьевна еще раз зашла в штаб, поговорила с писарем. Новостей не было. Молодые солдаты сами были в недоумении, почему так долго нет старшины Петровой.
Густые сумерки окутали землю. Из низин подымался туман, пахнуло свежестью наступающей ночи. Константинова по узкой тропинке шла в свой полк. Где-то справа в кромешной тьме, меж кустов, журчал ручей.
В те минуты ни сама Татьяна Лаврентьевна, ни кто другой не могли подумать, что снайпер Петрова больше не встанет в строй, не запоет, не повеселит колкой солдатской шуткой.
Слезы сами катились из глазобильные, горячие. Ныло сердце, будто сжатое клещами. Константинова заглянула в штаб части и позвонила в первый стрелковый батальон соседнего полка, где служила Нина. Дежурный ответил незамедлительно:
Находившиеся в машине минометчики и их попутчики разбились. В числе погибших знатный снайпер полка Петрова Нина Павловна.
Трубка выпала из рук Константиновой. Она плакала горько, навзрыд.
Слухи о трагической истории с машиной на переправе через реку Вест-Одер облетели все подразделения дивизии. Солдаты и командиры жалели свою маму Нину, с которой бок о бок прошли всю войну.
Погибших похоронили в братской могиле на правом берегу рекиюжной окраине населенного пункта Грайфенхаген, что в двадцати пяти километрах южнее юрода Штеттина (ныне Щецин).
* * *
В один из майских дней, уже после нашей Победы, Татьяна Лаврентьевна с однополчанами пришла на братскую могилу возложить цветы. На деревянном обелиске значились фамилии:
Рядовой СВИРИДОВ
Михаил Лазаревич
Старшина ПЕТРОВА Нина Павловна
Ст. сер/кант БУКРЕЕВ Василий Филиппович
Рядовой АЛЕКСЕЕВ Леонид Михайлович
Рядовой ЧИКИН Гавриил Максимович
Рядовой МЕДВЕДЮК Трофим Иванович.
Тяжелей других переживал трагическую гибель Нины Павловны комбат Семен Алексеевич Сидоров. Это и понятно. Во скольких боях они шли рядом! Сколько раз вместе бросались в яростные атаки, не щадя себя! Весть о гибели снайпера пришла к нему в госпиталь, где он лечился после очередного ранения. Лежа в постели, комбат во всех подробностях вспоминал и боевой путь своего солдата, и как совсем недавно она была посаженой матерью на его свадьбе. Он слышал ее тихий, задушевный голос, когда она исполняла старинные романсы и удалые свадебные напевки, видел, как она легко, грациозно шла по КРУГУ в веселой пляске. Все это было
Ее последнее письмо еще находилось в пути от Одера к Неве. Вдогонку в Ленинград, на Моховую, пошли письма от однополчан.
25 июня 1945 года Александр Шведов писал ее дочери: «своей матерью вы вправе гордиться Мы с ней прошли от стен Ленинграда до центра Германии. Она своим поведением вызывала восхищение бойцов ее всегда видели впереди. Нина Павловна мужественно переносила все тяготы солдатской жизни. Она для меня и для всех была нашей боевой матерью. Родина не забудет славную дочь своюстаршину Петрову».
В июне 1945 года снайпер Петрова была награждена посмертно орденом Славы I степени. Так она стала полным кавалером ордена Славы.
* * *
После войны, когда в Европе были установлены новые государственные границы, территория, где находилась братская могила воинов 284-го стрелкового полка, стала принадлежать Польской Народной Республике. Правительство и народ Польши сделали все, чтобы увековечить память своих освободителей. С этой целью было произведено перезахоронение останков многих советских солдат. На кладбище в населенном пункте Грифино покоится прах 7134 русских солдат и среди них Нины Павловны Петровой.
Летом между рядами могил благоухают розы почти всех цветовот белых до черных. Горят огни, звучит музыка. Сюда приходят поляки с цветами. Они приводят своих детей и внуков, чтобы отдать дань памяти советскому солдату, солдату-интернационалисту.
Родина не забыла и никогда не забудет свою верную дочь. В Ленинграде, в зале Монумента героическим защитникам города, на мраморе золотыми буквами написано имя снайпера старшины Н. П. Петровой.
И как здесь не вспомнить слов поэта Яна Райниса:
Ничто меня не сломит,
Я не боюсь не быть.
Умру я, но для жизни
Останусь жить и жить!
Да, она осталась в памяти народной. Имя славной женщиныматери, труженицы, воинавсегда будет жить в памяти благодарных потомков.