Я попозже съем, пока не голоден, ответил я и Йорген посмотрел на меня довольно-таки странным взором, но всё же повторно накинулся на свою тарелку с овсянкой.
Когда все поели и разошлись, я взял кашу с хлебом и, незаметно проскользнув мимо сослуживцев, поднялся на чердак. Плотно закрыв за собой дверь, я направился к сербу. Пусто. Подойдя к шкафу, начал его отодвигать и увидел его. Он сидел полулёжа и спал, при том, что места для его роста было достаточно, чтобы выпрямить ноги. Я легонько постучал по плечу, и он ошеломлённо вздёрнулся. Секунд двадцать мы еще смотрели друг на друга, словно играли в игру Кто первый моргнёт. В итоге я решил не мучать его и отдал кашу с куском пшеничного хлеба. Тот еще раз взглянул на меня и кивнул, я так понял, что он хотел сказать спасибо, и принялся за пищу. Его маленькие глаза с осторожностью бегали по чердаку, выражая лёгкую растерянность.
Когда он доскрёб свой завтрак, я быстренько взял из рук тарелку и спрятал под его ногами, отодвинул обратно шкаф и пошёл к двери. На всякий случай я оглянулся, чтоб убедиться в том, что мальчика не видно. Как только я закрыл за собой дверь в чердак, снизу донёсся голос.
Эй, Тамаш. Ты чего там делаешь? спросил Лёринц.
Да я так проверить готовность оружия, неуверенно произнёс я.
Да? Ну и как? Всё готово?
Эмм да.
Отлично. Молодец, что сам додумался до этого, и мне не пришлось об этом говорить. Теперь пойди на улицу, помоги ребятам в кое-чём.
Я быстро сбежал со ступенек вниз и вышел во двор. Возле нашего доходного дома стояли Хельмут, Александр и обжораЙорген. Самый адекватный из нихбыл Александр. В первые дни он подсказывал мне, как правильно маршировать, как приводить в порядок брюки без утюга, как быстро собираться, и много других навыков, за что я ему был благодарен.
Чем помочь, парни? спросил я, подойдя к ним ближе.
Если хочешь, можешь мои берцы почистить. ответил Хельмут, и все втроём заржали, а я сделал вид, будто не услышал.
Лёринц меня отпране успев закончить слово, c дома мы услышали гулкий выстрел и побежали на звук. Все уже собрались в одном месте и удивлённо смотрели в пространство открытой двери на чердаке. Оттуда вышел Лёринц, держа в левой руке Штайр Манлихер (* самозарядный пистолет австро-венгерской армии). Он остановился на середине лестнице и пустил на нас свой холодный и страшный взгляд. Я растолкал сослуживцев и рванул в его сторону.
Ты думаешь, что я совсем полоумный? Запомни, никто и никогда ещё не смог меня обмануть. сказал Лёринц, остановив меня, но я всё равно оттолкнул его и смог добежать до чердака. Тело выкиньте куда-нибудь в лес. крикнул вниз Лёринц.
С колотящимся сердцем я зашёл на чердак. Шкаф был немного отодвинут, и я его полностью развернул ближе к левой стене. Кровь лилась из его груди и образовывала небольшую лужу. Глаза его были закрыты. Пульс отсутствовал, но я ещё пытался вернуть его к жизни. Всё тщетно. Я схватился за голову и начал просто орать во весь голос. Под звон тишины я всё смотрел и смотрел на окровавленного мальчишку, от которого меня оттаскивали, а потом вырвался из рук и побежал вниз, ничего не видя под ногами. Лёринца не заметно, скорее всего, он в своём кабинете, и я устремился прямиком туда. Без стука и разрешения я открыл дверь и начал кричать на сидящего в кресле Лёринца.
Что вы натворили? Вы хоть знаете, сколько ему лет?
Мне плевать, Тамаш, как и теперь на тебя. Иди готовься к завтрашнему дню.-хладнокровно произнёс он и громко позвал Хельмута. Тот, будто ждал у двери, буквально через пару секунд оказался в кабинете.
Отведи его подышать на свежий воздух. А то он, видимо, скоро в сербскую армию вступит. расплывшись в кресле, произнёс Лёринц.
Принято. ответил Хельмунт и, взяв меня крепко за руки, вывел за дверь.
Оказавшись на улице, он меня отпустил и начал говорить:
Послушай, ты не должен перечить Лёринцу. Я хоть и сам сейчас пребываю в шоке, но он наш командующий. Пойми ты это.
Нет, это ты не понимаешь меня. Став оберст-лейтенантом, он решил снять с себя полномочия человека? косвенно обратился я к Хельмунту и зашёл обратно в дом.
Парни накрыли серба какой-то тканью и потащили вниз. Когда я к ним подошёл, они с некой горечью в глазах смотрели на меня.
Ребят, отдохните. Я сам отнесу его. пробормотал я, не отрывая взгляд от лица серба.
Давай я тебе помогу, предложил Александр, и я молча кивнул в ответ.
Взяв лопату с подвала, мы понесли тело в сторону леса.
Дедушка закончил свой рассказ, который я слушал около часа. И вот он просто засмотрелся в пустоту, видимо, вспоминая те дни. В его глазах читал некоторое смятение, но я всё же решил спросить.
А как вы смогли захоронить его на этом кладбище?
Он еще смотрел в никуда и только через несколько секунд смог ответить.
Вместе с Александром мы выкопали довольно-таки глубокую яму у одного дерева, на которое мы прикрепили кусок ткани, чтоб после войны перезахоронить тело. Положив мальчишку в землю, я решил для себя, что нужно уходить. И поздно ночью, собрав все свои вещи, я ушел, оставив записку у двери. Я никому не говорил о своём плане, и никто, наверное, и не подозревал о моём уходе. Даже Кайсеру, который стал мне как отцом.
Что за записка? прервав речь мужчины, спросил я
Для Лёринца. Надеюсь, что он прочитал. В ней я написалДорогой лейтенант, я ушел. Можете не искать меня, так как я решил для себя помогать людям, а не убивать их. Если Вы думаете, что я вас предал, то вы ошибаетесь, скорее всего, это Вы предали свой рассудок окончательно, когда убили беззащитного серба. Всего хорошего.
Я никак не прокомментировал это, и ещё долго мы вместе смотрели на эту плиту без имени.