О нет, я отлично справлюсь сама, начинаю протестовать я. Но затем задумываюсь: какого черта? Ведь друзьяэто прекрасно.
* * *
Когда у Франклина звонит телефон, он как раз накрывает на стол. Зажав мобильный между ухом и плечом и молча слушая собеседника, он продолжает раскладывать вилки с салфетками.
Мне так жаль, ребята, говорит Франклин, захлопывая крышку мобильного. Сегодня утром Шарлотта, теперь вот я. Нужно отъехать в аэропорт и записать синхрон. Прилетает какая-то важная шишка, надо поймать ее, а из режиссеров больше некому. Он смотрит на часы. Обещали, что закончу до девяти.
Кто? спрашиваю я. Кто-нибудь интересный? Мне поехать с тобой? Оборачиваюсь и ищу глазами пальто. Мне надо поехать с тобой.
Франклин хватает пиджак, чмокает Стивена в щеку и идет к двери.
Еще чего, ты остаешься, командует он. Ну все. Выпейте вина. Оставьте мне чего-нибудь. Вернусь к десерту.
Дверь захлопывается, и мы со Стивеном остаемся наедине. Подвигаю высокий плетеный табурет к кухонной стойке и облокачиваюсь на столешницу, наблюдая за тем, как партнер Франклина помешивает ложкой содержимое ярко-синего эмалированного котелка.
И как ты это терпишь? Мне приходится завязать разговор. Ты готовишь роскошный ужин, а он сбегает. Наверное, чувствуешь себя
Стивен с улыбкой перебивает меня:
Такая у Франклина работа. Он ее любит. А я люблю его. В бухгалтерском деле срочных вызовов не бываетпокроши петрушку, ладно? разве что в рабочее время. Так что мы справляемся. Стивен достает с хромированной полки блестящий поварской нож и протягивает его мне. Он приходит домой, а остальное для меня не важно. К тому же мясо по-бургундски лучше подавать подогретым, так ведь? Так что все довольны.
С минуту я лишь молча отхлебываю из бокала и режу петрушку. Тишина нарушается только бульканьем кипящего блюда в духовке и стуком моего ножа, кромсающего зелень. В голосе Стивена не было ни нотки досады или раздражения. Само собой, он может не сомневаться в том, что Франклин вернется. Кому же не хочется, чтобы к нему так относилисьуважали, любили, боготворили? Их особняк с высоченными потолками весь уставлен цветами и семейными портретами в рамочках, на асимметричном кресле из красной кожи свернулась клубком довольная жизнью белая кошка. Их дом такой же современный, как и их отношения, но в этих семейных обязательствах есть что-то старомодно-безмятежное. Вот где уж точно нет места непостоянству.
Итак. Стивен нарушает тишину. Почему ты одинока?
Перестав резать, удивленно поднимаю глаза:
Я не одинока.
Ты же знаешь, что я имею в виду, напирает Стивен. Ты когда-нибудь была замужем? Или помолвлена?
Наверное, только Стивену могут сойти с рук эти расспросы в духе Опры Уинфри. Мое прошлое вовсе его не касается, но его сексуальный партнер по совместительству является моим партнером по работе, так что, возможно, он мне приходится кузеном, не знаю. Делаю еще глоток вина.
Ой, знаешь, выскочила замуж в двадцать лет, начинаю я. Развелась. Что потом? Так и не встретила подходящего парня, наверное. Работа ну, тебе ли не знать. За сюжетом сюжет. Они пожирают все свободное время. Жизнь проходит. Дедлайны, все такое.
И ты решила, что все кончено? Слушай, да у тебя еще сколько, полжизни впереди? Может, еще добрых сорок лет, если повезет!
Надо было ехать домой.
Ты чудо, говорю я как можно более беззаботно. Понимаю, почему Франклин вьется вокруг тебя.
Стивен тыкает в меня ложкой:
Я что хочу сказать. Он продолжает указывать на меня концом ложки, и капля бургундского соуса, свисающая с нее, угрожает паркету. Рассчитывать на телевидениевсе равно что рассчитывать на ядерную энергетику. Работает отлично, пока не взорвется вместе с тобой. Стивен возвращается к помешиванию и, присматривая за тушеным мясом, продолжает наставления:Ты никогда не задумывалась о том, что твоя жизнь напоминает историю из телесериала? Причем ту его часть, которая называется «в предыдущих сериях»?
Мне ничего не остается, кроме как защищаться.
Ну, я помогаю людям, изрекаю я. Я решаю проблемы. Отыскиваю сенсации, понимаешь? Только самые свежие новости, ну и все такое, выдавливаю смешок. Эта беседа приобретает какой-то неприличный оборот.
Да я понимаю, отвечает он. Но я спрашиваю: тебе-то что до этих сенсаций? Не той тебе, которая плавится на телестанции, а настоящей? Франклин говорит, что ты никогда не упоминаешь о друзьях. О любви. Вся только в работе.
Всегда приходится делать выбор, медленно произношу я, обдумывая ответ. Телевидение непреклонно. Неподатливо. Хочешь график с девяти до пяти? Иди продавать обувь. Те, кто не понимает, что этого зверя надо кормить постоянно, что ж, они срежутся. А я не хочу срезаться.
Стивен кивает:
Поэтому ты пожертвовала
Да не жертвовала я, поправляю я его. И я ничего не теряла. Я нашла.
Что нашла? напирает Стивен. Статуэтки у себя на книжной полке? Это, конечно, все прекрасно, но они не смогут утешить тебя надолго. И из того, что я слышал, улыбается он, они не особенно способствуют укреплению романтических отношений.
Вот это да. Я даже оглядываюсь назад в поиске выхода из комнаты или, по крайней мере, из положения. Решаю и дальше придерживаться тактики уклонения.
Так как вы познакомились с Франклином? спрашиваю я.
Стивен покатывается со смеху.
Отличная попытка, кивает он. Если ты не хочешь об этом говорить, давай не будем. Но знай, что Франклин считает тебя необыкновенной. И очень за тебя переживает.
И снова молчание. Стивен добавляет в котелок вторую чашку бургундского, и оттуда вырывается ароматная струйка винного пара. Я изучаю свой бокал, стараясь придумать другую тему для разговора. Но продолжает Стивен, который теперь как будто даже устыдился своих слов.
Извини, Чарли, виновато произносит он. Слишком уж я любопытный. Мне надо работать в одном из этих низкопробных ток-шоу, что крутят по телику. Просто у меня такое ощущение, словно я тебя хорошо знаю, все из-за Франклина. А поскольку ты такая важная шишка на телевидении, и все одна да одна, то я прямо не могу успокоиться, пока не пойму почему. Он пожимает плечами. Не обращай на меня внимания, и все.
Прекрасная мысль.
Возможно, у меня все будет в следующей жизни, отвечаю я. Возможно, будет муж. Возможно, и дети. Я даже выберу профессию, в которой мое лицо не будет иметь значения, торжественно себе обещаю. Протягиваю Стивену доску с горкой нарезанной зелени и наливаю себе еще один бокал «Пино нуар». Пора уже, черт возьми, сменить тему.
Глава 5
«Привет, это Чарли Макнэлли. Сейчас меня нет в офисе или я на другой линии. Оставьте сообщение после сигнала, и я вам перезвоню».
Гудок. Пропущенный звонок сегодня в 9:01.
«Мисс Макнэлли, вас беспокоит медсестра из муниципальной ветлечебницы. Мне известно, что вы собирались забрать Ботокс сегодня вечером, но мы бы хотели еще немного ее понаблюдать. С ней все хорошо, не переживайте, но если она побудет у нас, то мы сможем быстрее согнать температуру. Когда она окончательно поправится, мы доставим ее вам домой, как обычно».
Бедняжка Токси. Я телепатирую кошечке короткое пожелание поскорее поправляться, затем набираю код, чтобы получить следующее голосовое сообщение. И тут же жалею об этом.
«Чарли! Из динамика раздается противный голос Анжелы. Рейтинги, рейтинги, рейтинги! Тик-так-тик-так. Уже 9:06. Где ты? Что с сюжетом? Перезвони мне».
Очень вдохновляющее начало рабочего дня. В бешенстве буравлю взглядом трубку. Никто не в состоянии так испортить настроение, как она.
Сгинь! У тебя нет здесь власти. Патетически указываю пальцем на телефонную трубку, перевоплощаясь в Глинду. Но, к сожалению, мы не в Канзасе, так что телефон не взрывается, да и мне прекрасно известно, что у злой ведьмы из отдела новостей очень даже есть власть.
Смотрю на телефон с такой злобой, словно это он чудовище. Случись подобное в личной жизни, я бы не стала с этим мириться. Не стала бы терпеть того, кто меня не уважает. Постоянно критикует. Чего-то требует. Не умеет быть благодарным. Говорит мне, что я выгляжу неподобающе для телевидения.
Будь это парень, я бы уже давно с ним разобралась.
Что бы я сделала? Да просто бросила бы его. Прежде чем он бросит меня. И почему бы не поступить так же с работой? Конечно, можно продолжать делить любовное ложе с журналистикой. Но может быть, стоит подыскать более уютное гнездышко, где еще можно устроить себе медовый месяц?
Например, другой телеканал. Погружаясь в раздумья, прищуриваю глаза. Обычно говорятследуй за мечтой. Так я и поступилаи следовала за ней, пока не уткнулась в стену. Может быть, нужно следовать в каком-то другом направлении, скажем, на другой конец города, на «Восьмой канал». Для них было бы удачным рекламным ходом заполучить меня, со всеми моими наградами и прочими радостями, а я бы с лихвой вернула Анжеле ее фирменное «мне жаль, Чарли». Улыбаюсь впервые за день, рисуя в голове эту картину. Вот что стало бы для меня главной наградой за все труды.
Возвращение в реальность болезненно. Да, десять лет назад это было еще возможно. Ну пять лет назад. Но теперь меня везде ожидает одно и то же. Управленческий учет, после чего вежливый, но однозначный отказ. «Она, конечно, хороша и когда-то была очень даже ничего себе, скажет один директор другому. Но это совсем не то, что нам нужно, раз мы нацелены на омоложение штата».
Возможно, Стивен прав. Открываю «Гугл» и медленно набираю в строке поиска имя. Джеймс. Эллиотт. Рэйберн. Одно нажатие мышкии я узнаю, переехал ли Милашка Джеймс из Новой Англии. Женился ли? Или все еще свободен?
Гипнотизирую строку с именем. Затем неторопливо жму на «Удалить». Снова. И снова. Удаляю по одной буковке, до тех пор пока от имени ничего не остается.
Мое прошлое не имеет ничего общего с будущим. Надо найти сюжет.
Открываю электронный ящик, и меня приветствует мигающий список новоприбывшей канцелярщины и спама. «Звездные витамины», «Быстро получить диплом специалиста», «Бесплатная подтяжка лица», «Секреты успеха на Уолл-стрит». Удаляю рекламные сообщения, даже не открывая, и представляю, как еще недавно то же самое делал Брэд Форман.
До сих пор болит душа за эту молодую пару, сдавшую под залог свой дом в Лексингтоне. Брэд наверняка изучал подобную рекламу, предлагающую рефинансировать кредит, цеплялся за любую возможность, надеясь решить денежные проблемы семьи. Мэлани так и не пришлось узнать о том, как он старался выкрутиться. Чуда не произошло. Конец фильма.
Интересно, а мне тоже приходил этот спам? Судя по всему, раз они рассылают его миллионам пользователей. Вспоминаю, что в теме письма было написано странное «рефинс», и пролистываю список имейлов. Вот и он.
«Приветствуем, гласит строка темы, а вот и новый ре-финс у4ет». Прямо как у Брэда. Открываюи изумленно гляжу на экран. В тексте письма нет ни слова о рефинансировании.
Но под «ре-финс» должно подразумеваться рефинансирование, разве нет? Подперев руками подбородок, устремляю взор в текст.
Вы очень вовремя пришли, хозяин Боусер,
Искали вы Баготавот и он, злодей.
А ну, держите крепче вора, стража.
Все украшения господские я у него изъял.
Хозяин Боусер? Злодей Багот? Язык и стихотворный размер говорят о том, что это строфа из пьесы, возможно Елизаветинской эпохи. Ставлю себе твердую пятерку. А мама еще говорила, что специализироваться на Шекспире в наше время невыгодно.
Но проблемы это не решает: при чем здесь рефинансирование? Кто бы ни открыл такое письмо, он лишь удивится, возможно, разозлится, но в любом случае сразу же его удалит.
Среди обычного спама такого не встретишь. Этот выглядит совсем иначе.
Возвращаюсь на страницу входящих сообщений и просматриваю список в поиске чего-то похожего на спам про Багота. Помнится, там начиналось с «Приветствуем».
Вот оно. «Приветствуем, а вот и новый рефинс» Открываю.
Еще одно таинственное послание. И снова ни слова о рефинансировании.
«Однако когда оно попыталось осуществить свое жестокое намерение, то оказалось, что природой было предрешено, чтобы оно само бесследно исчезло в этом неожиданном столкновении».
У меня опускаются плечи. Мои изыскания завели меня так далеко от работы, что я с тем же успехом могла бы сейчас играть в тетрис. Хотя все равно есть еще десять минут, прежде чем мне придется предстать перед Анжелой на ее еженедельной планерке, которая неминуемо выбьет остатки мыслей у меня из головы, так что ничего страшного, если я потрачу эти десять минут на просмотр спама.
Есть идея. Звездный час «Гугла».
Копирую весь отрывок про Багота и Боусера и вставляю в поисковик. Высвечивается результат поиска, но я по-прежнему пребываю в недоумении. «Гугл» гласит, что пассаж из спамачасть диалога из пьесы под названием «Кромвель», созданной в 1790 году и иногда приписываемой Шекспиру. (Требую аплодисментов.) Выходит какая-то чепуха. Уж точно не связанная с рефинансированием.
Про второй имейл «Гугл» сообщает, что это строчка из «Фантастических басен» Амброза Бирса. И снова никакой связи с рефинансированием.
Бессмысленно пялюсь в монитор, следя за тем, как мигающий курсор взывает к новому поиску. Продолжай, говорит он мне. Но как?
Две странные, никак не связанные между собой цитаты. Неизвестные и на первый взгляд бессмысленные. Кто отправляет эти письма? И зачем? Ну ладно, таинственный незнакомец. Есть у меня еще одна идейка.
Сперва копирую последующую часть диалога из «Кромвеля», которую нашла в «Гугле», вставляю в окошко ответа спамщику. Нажимаю «Отправить». Затем копирую следующий параграф из книги Амброза Бирса, вставляю в другое окошко ответаи отсылаю адресату, кем бы он ни был.
Откинувшись на спинку кресла, скрещиваю руки на груди и гляжу в опустевший монитор. Только что я запустила мяч в пучину киберпространства. Вопрос в том, кто его поймает?
К тому времени как мы с Франклином преодолели расстояние до ресторана «Суп и салат», я уже изложила ему основное содержание встречи с Анжелой и, гораздо охотнее, описала таинственную историю со спамом. А теперь мы погрузились в обсуждение того, что же все это может значить. Чиновники в дешевых галстучках, пообедав, стекаются обратно в златоглавое здание парламента, что располагается напротив, и нам удается отхватить местечко у окна. Я балансирую с подносом в руках, дожидаясь, пока Франклин протрет салфетками стол.
Мой салат оказывается просто несъедобным.
Я же сказала этому парню, без гренок, ворчу я, раздраженно качая головой. И без моркови. Представляешь? Этот салатпрямо-таки углеводное минное поле.
Франклин уже чавкает чизбургером, и кетчуп стекает с края его зернистой булочки.
Ты что, всегда считаешь калории? спрашивает он. В тебе же ни грамма лишнего веса, и
Вот уж не собираюсь снова спорить об углеводах, протестую я. Камера добавляет десяток килограммов и десяток лет. И тут ничего не поделаешь. Пронзаю вилкой оливку и для убедительности тычу ею в сторону Франклина. Вернемся к письмам. Что думаешь по поводу тех цитат? Ведь кто-то же намеренно отправлял эти сообщения, так?
Франклин протирает руки антибактериальной салфеткой.
Ну Он растягивает слова, сминая в комок использованную салфетку, после чего, не прицеливаясь, отправляет ее в мусорный контейнер. Возможно, все дело в настройках твоего компьютера. Системы с новой технологией сразу же открывают графики и картинки. А у тебя как? Хмурясь, очищаю листья салата от коричневых кусочков.
Графики? У меня на почте никогда не отображаются ни графики, ни рисунки.
Да ладно? Франклин задумчиво сжимает губы. Значит, это установка твоего ящиканаверняка выбрана функция «Только текст». Потому и отображаются цитаты. Вероятнее всего, какой-нибудь второсортный спамер развлекается, используя всякую галиматью, чтобы заполнить поле, которое все равно вряд ли кто-нибудь увидит, такой местный прикол. Когда вернемся в офис, я проверю твои настройкипосмотрим, надо ли их менять.
Все становится на свои места. Теперь ясно. Эти цитаты вылезали просто потому, что у меня допотопный компьютер. То есть виновата опять я. Только все равно непонятно, почему выбрали именно эти отрывки и что они значат. Или в самом деле не значат ничего. Может быть, Франклин прав и это всего лишь прикол.
И все-таки я не могу избавиться от ощущения, что тут есть что-то еще. Зачем кому-то тратить время на то, чтобы вставлять в письма непонятные цитаты и диалоги? К тому же я ведь не одна такая с доисторическими настройками, так что наверняка и другие могли их видеть. Возможно дажедолжны были увидеть.