Но тишина и покой обманчивы.
Мина! крикнул сигнальщик.
Грязно-зеленый шар проплыл в нескольких десятках метров от левого борта «Смольного».
Перед островом Пенисари встретилась вторая плавучая мина. Вскоре пришлось свернуть с фарватера: повстречался участок, огороженный вехами, здесь обнаружены четыре магнитные донные мины. Когда сумерки сгустились, на всех кораблях зажгли кильватерные огни. Сбавили ход.
Больше суток простояли на якоре между островами Пенисари и Лавенсари: тральщики расчищали фарватер. Жалко было топлива, но котлы держали под парами: приказ мог прийти с минуты на минуту.
Море засвежело. К полудню 18 октября ветер усилился до шести баллов. «Смольный» начало так дергать, что чуть не оборвало якорные цепи. Снялись с якоря. Тральщики треплет неистово. У острова Улькотамио они покинули нас. Подошел катер с финским лоцманом.
Идем шхерами. Вокруг десятки, сотни островов и островков. Ветер налетает сильными шквалами, страшно завывая в вантах и антеннах. Все время держим полный ход, чтобы нас не дрейфовало на камни, зловеще выглядывающие из воды то с правого, то с левого борта. Лоцман держится уверенно. Командир дивизиона тоже спокоен, больше всех волнуется Кульчицкий. То и дело он заявляет мне:
Виктор Емельянович, вылетаем в трубу. Мазут на исходе. Что делать?
Так держать! Кончится мазутдоложите. Будем принимать решение: становиться на якорь или жечь соляр вместо мазута.
Постепенно волнение Кульчицкого захватывает и меня. При таком форсированном режиме нам мазута до Турку не хватит.
А ветер, как назло, все сильнее. Когда между скалистыми островами открывается море, видишь сплошную пену. А здесь, среди островов, вода спокойная, только в вантах не стихает душу раздирающий стон.
По пути мы узнали, что из своего первого боевого похода уже возвратились в Хельсинки подводные лодки «Щ-310» и «Лембит», ожидается возвращение «Щ-407». Все лодки достигли боевого успеха. «Щ-310» потопила четыре транспорта! «Лембит» потопил транспорт и сторожевой корабль.
Замечательно пошли дела!
Вечером 19 октября мы прибыли в Хельсинки.
Хотелось познакомиться с финской столицей, но все дни, что мы простояли здесь, были загружены до предела. Осматривали лодки, вернувшиеся из походов, составляли ремонтные ведомости. Корабли, нуждавшиеся в серьезном ремонте, отправили в Кронштадт. Кое-что делали на месте. Спасибо товарищам из Государственной контрольной комиссииони помогали договариваться с администрацией финских предприятий. Финнынарод трудолюбивый. Заказы наши выполняли с готовностью и добросовестно.
* * *
В ноябре плавбаза «Смольный» перешла в Турку. Теперь наш дивизион базируется здесь. Место удобноехорошо оборудованный порт, довольно мощные судоремонтные заводы. Дело пошло веселее. С дирекцией заводов мы быстро сработались. Ремонт стал протекать нормально, корабли своевременно выходили в море.
Наступила зима. Лодки продолжали плавать. И каждая возвращалась с победой.
* * *
В январе у нас состоялся памятный разговор с командиром дивизиона. Александр Евстафьевич Орел испытующе взглянул на меня:
Садись, дивмех, давай поговорим. Необходимо срочно послать очередную подводную лодку в южную Балтику.
Вы имеете в виду, конечно, «Л-21»?
Вот именно.
Товарищ капитан первого ранга, сказал я, помните, еще год назад вы обещали послать меня в море. Это было, когда стало известно, что гитлеровцы в Киеве расстреляли моего отца. Вы сказали, что предоставите мне возможность отомстить за его гибель. Тогда это не получилось. Пошлите меня в море теперь. Заверяю вас, что приложу все силы, чтобы отлично справиться с задачей.
Александр Евстафьевич улыбнулся:
Охотно выполню твою просьбу. Тем более что я сам получил «добро» у комбрига сходить в море с Могилевским. Надводным ходом «Л-21» не блещет. Шестнадцать узловпарадный ход, а конвои ходят с двенадцатиузловой скоростью. Трудно будет догонять и перехватывать их. Дизеля придется все время перегружать полными ходами. А командир группы движения на лодке совсем молодой, Долгополову нелегко с ним будет. Вот я и хочу просить командование разрешить мне в боевой поход взять тебя.
Давайте я попрошусь у комбрига. Я ему объясню, что за время моего отсутствия здесь будет помфлагмеха Васильев Александр Кузьмич.
Обожди. Не вмешивайся, а то можешь все испортить. Ты готовься к походу серьезнейшим образом. Чтобы не было никаких неожиданностей с техникой.
Предупреждение законное. Подводные лодки наши плавали интенсивно. На ремонт мы старались тратить как можно меньше времени. Механизмы были в значительной степени уже на пределе. Об этом знали мы все, но считаться с этим не приходилось. Старых кораблей мы уже не щадили, ремонтировали механизмы так, чтобы они хоть со скрипом, но дотянули до конца войны. Поэтому за ними нужен был глаз да глаз.
* * *
Подводный минзаг «Л-21» стоял в сухом доке. Его инженер-механик Николай Сергеевич Долгополов только что принял дела у Н. Н. Петрова, получившего назначение на строящуюся «К-54». Деятельный, энергичный Долгополов быстро освоился с кораблем и очень умело повел ремонтные работы.
Во второй половине февраля лодка вышла из дока. Затягивалась кропотливая работа по регулировке пневматики кингстонов главного балласта. Мне так и хотелось вмешаться, но каждый раз удерживался. Пусть молодой инженер сам во всем разберется. Долгополов знал, что я пойду в море вместе с ним, и откровенно попросил не слишком опекать его. Он понимал, что этот боевой поход для него будет своего рода экзаменом, и хотел сдать его без подсказок.
* * *
Погрузили мины и торпеды, приняли артбоезапас, топливо и продукты. На ходу я передал свои функции Александру Кузьмичу Васильеву. Сказал ему:
Выкручивайся, Саша, один месяц сам. Впрочем, финны тебя теперь здорово знают. Помнишь, как ты им нос утер в ночь перед рождеством?!
Тогда «Щ-307» вернулась из похода со сломанным винтом и погнутым гребным валом. Инженеры завода заявили, что сделать с валом ничего не могут, и потребовали изготовления нового вала. Васильев, в прошлом токарь Ижорского завода, возмутился:
А ну-ка, ставьте вал на станок!
Финны выполнили просьбу. Это было в ночь перед рождеством. Завод опустел. В цехе остались мы с Васильевым. Он встал к огромному станку. Работали всю ночь. Утром финны удивились: вал был как новый. «Щ-307» ушла в боевой поход точно в срок.
Тебя они слушаться будут, говорю я. Народ очень толковый и деловой. С ним легко договориться.
Провожать нас в боевой поход 5 марта 1945 года приехал из Хельсинки капитан 1 ранга Л. А. Курников. Он спросил у Орла:
Может быть, без Коржа пойдешь, Александр Евстафьевич? Работы здесь непочатый край, да и Васильев мне нужен в Хельсинки.
Нет, нет, Лев Андреевич. Корж пойдет в поход, как договорились раньше.
Ну ладно, идите. Ни пуха ни пера!
Глава пятая. Наши люди все преодолеют
Морерядом
Настал день, и финский ледокол «Сису» тщательно разломал в гавани толстый лед и подал нам буксирный трос. Весной еще и не пахнет. Температура 15 градусов ниже нуля.
Дрогнув от натянувшегося троса, наша лодка отошла от пирса.
Мимо проплывают заснеженные острова. В кильватерной струе ледокола сталкиваются, кувыркаются льдины. Они ударяются, трутся о борт лодки. Шум такой, что разговаривать невозможно. Встретились финские рыбаки. Они едут на санях. Низкорослые лошадки бодро бегут по твердому насту. Немного странно видеть такой транспорт на море. Попросили ледокол остановиться. Рыбаки подъехали к самому краю полыньи. Разговорились. Оказывается, они промышляют салаку для копчения. Щедро поделились с нами своим уловом. Салака, конечно, не осетр и не стерлядь, но матросы все же два дня с удовольствием лакомились ухой и жареной рыбой.
Я поселился в каюте командира боевой части. В ней две койки. Долгополов мне, как старшему, любезно уступил нижнюю. Койки прикреплены к борту. Хотя корпус корабля облицован пробковой крошкой, от него веет морозом и весь он покрыт толстым слоем инея. У нас в каюте стоит переносная электрогрелка. От нее пышет жаром так, что куртка начинает дымиться. Поворачиваешься на другой бок. Нагревшаяся куртка растапливает иней на борту, а после примерзает к нему, и даже сквозь мех проникает холод. Не изменяя положения, можно выдержать не более десяти минут. При закрытой двери температура в каюте быстро поднимается до 40 градусов тепла (над столом у нас висит термометр). Когда электрогрелку выключаешь, через двадцать минут уже зуб на зуб не попадает. Так и спишь, как заводнойв непрерывном движении, все время переворачиваясь, и то включаешь, то выключаешь грелку, открываешь или закрываешь дверь каюты. Николай Сергеевич это называет «автоматическим регулированием температуры».
На очередную вахту заступила вторая смена: вахтенный офицер капитан-лейтенант Юрий Сергеевич Русин, лишь за несколько дней до похода назначенный на эту лодку старпомом; в центральном постустарший инженер-лейтенант Николай Сергеевич Долгополов; при нем командир отделения трюмных старшина 1-й статьи Леонид Иосифович Заборовский. Я внимательно приглядываюсь к своим новым товарищам. Из старшин мне хорошо знаком только старшина группы трюмных мичман Сергей Николаевич Огурцов. Я знаю его уже давно. Это превосходный знаток своего дела, вдумчивый, энергичный. Он коммунист, деятельный общественник. Его уважают все.
Пока все тихо и спокойно, Долгополов вполголоса рассказывает мне о людях боевой части. Меня радует, что молодой инженер-механик отлично знает своих подчиненных, их выучку, характеры.
О Заборовском он рассказывает с восхищением. По национальности Леонид поляк, но долго жил в Ленинграде. Рабочий. На флот взят из запаса. На подводный минзаг пришел с сухопутного фронта после ранения.
Путь, как видите, сложный. Я ведь тоже это все прошел, сказал Долгополов.
О тебе-то я все знаю, Николай Сергеевич.
Заборовский очень быстро освоился на корабле. Товарищи из трюмной группы его уважают и побаиваются: специалист он превосходный, от него ничего не скроешь. Со своими подчиненными он в меру строг и требователен. Матросы к нему относятся как к отцу. К тому же он старше всех ихдевятьсот десятого года рождения, на два года старше вас. Беспартийный, но очень честный товарищ.
Я прошу Николая Сергеевича охарактеризовать всех, кто сейчас находится в центральном посту. Он охотно делает это. Рассказал о штурманском электрике старшине 1-й статьи М. М. Дубове, о командире отделения гидроакустиков старшине 2-й статьи комсомольце А. Н. Бузулукове, худощавом парне с умными глубокими глазами, скорей похожем на лаборанта, чем на моряка.
Заглянул на минуту командир группы движения инженер-лейтенант Теодор Петрович Ефимов. Он показался мне чрезмерно застенчивым и тихим.
С мостика в центральный пост шумно сбежал командир рулевой группы лейтенант Н. И. Редько, на ходу бросив:
Товарищи, Ньюхамн близко. Скоро погружение и дифферентовка.
Слежу за Заборовским. Не ожидая распоряжений, он готовит водяную станцию и дифферентовочную помпу к дифферентовке. Работает спокойно и уверенно.
Я поднимаюсь на мостик. В воздухе потеплело, пахнет уже не снегом, а морем. Но от долгого стояния на железной палубе все же мерзнут ноги, и все легонько пританцовывают. Старпом Ю. С. Русин посмеивается, так как он оделся как следует. Сразу видно: стреляный воробей! На горизонте за ледяным полем появилась широкая черная полоса. С этих широт Балтийское море не замерзает.
* * *
Лоцман пешком по льду перешел на ледокол. Отдан буксир. Ледокол уходит вперед, ломая лед до кромки. Боцман главстаршина Георгий Демидович Ашомок последний раз обходит палубу с носа до кормы, проверяя надежность задрайки всех лючков, люков и откидных листов. Выйдя за кромку льда, сразу же погрузились. Дали ход электромоторами.
Командир корабля капитан 2 ранга С. С. Могилевский приказал старшине Гаврилову записать в вахтенный журнал:
«Начат переход от маяка Ньюхамн в южную Балтику».
Каким легким теперь стал выход в море! Это не сорок второй и не сорок третий год, когда на нашем пути были сплошные минные поля и сети. Сейчас вышел из шхер, и вот тебепростор Балтики!..
Капитан-лейтенант Русин приказал передать по отсекам:
Первой боевой смене заступить на вахту!
Началась нормальная боевая жизнь. Все разошлись по своим местам. Вахтенным офицером заступил командир первой боевой части старший штурман старший лейтенант Алексей Васильевич Прибавин, а вахтенным инженер-механикомЕфимов.
Свободные офицеры собрались в кают-компании. За обеденным столоможивленный разговор.
Старший лейтенант медицинской службы Михаил Афанасьевич Воробьев спрашивает у каждого, нравится ли обед. Человек он заботливый и беспокойный. Воробьевлекпом с подводной лодки «Д-2». На «Л-21» его взяли «напрокат», на один боевой походвзамен заболевшего доктора.
Улучив удобный момент, Воробьев говорит капитану 1 ранга Орлу:
На «Декабристе», когда не было больных, капитан второго ранга Линденберг мне всегда разрешал нести вахту сигнальщика-наблюдателя. У меня прекрасное зрение. Я даже разработал свой собственный метод повышения зрения у наблюдателей в ночное время. Я прошу разрешить мне и в этом боевом походе нести вахту вместе со старпомом.
Ну что же, я думаю, Сергей Сергеевич не будет возражать, сказал Орел, вопросительно взглянув на командира корабля.
Разумеется не буду, охотно ответил Могилевский и добавил: Это очень похвально. Я люблю, когда на корабле нет людей, изнывающих от безделья. Но только прошу, Михаил Афанасьевич, чтобы ваши основные функции не страдали от этого совместительства.
Можете не сомневаться, товарищ командир.
Так в списках наблюдателей-сигнальщиков среди комендоров и торпедистов появилась фамилия лекпома Воробьева.
Сутки прошли спокойно. Вечером 7 марта, когда над морем сгустилась такая темень, что в перископ не стало видно даже волн, поступила команда гидроакустику:
Прослушать горизонт!
Горизонт чист! доложил старший матрос Ковалев, несший гидроакустическую вахту.
Мы всплыли в крейсерское положение. Море было около четырех баллов. Ветер встречный«мордотык», как шутливо зовут его матросы. Через час ветер стал шквалистый, баллов на восемь. Направление его резко менялось. К килевой добавилась бортовая качка.
Лекпом Воробьев, заступая на вахту наблюдателя-сигнальщика, заметил мой бледный вид.
Виктор Емельянович, что с вами? Вам нездоровится?
Мне всегда нездоровится, доктор, после шести баллов.
А вы знаете, некоторым при качке здорово помогают черные сухари.
Это для меня было ново. Я еще никогда не пробовал лечиться от морской болезни черными сухарями. Соленые огурцы, селедка, квашеная капуста, клюквенный экстракт, вобла, лимон, драже с аскорбиновой кислотойвсе перепробовал. Немного помогало. Курить я бросал обычно еще в самом начале боевых походов, чтобы голова всегда была светлой.
По моему заказу кок старший матрос Ф. А. Дмитриев принес мне пригоршню мелких черных сухариков из только что откупоренной банки. Жевал я их с таким хрустом, что, казалось, даже мозги встряхивались. Подействовало. Тошнота убавилась.
Своего апогея ветер и крутая волна достигли глубокой ночью. Крен достигал 4047 градусов на левый борт. Нередко валы с бешеным ревом врывались на мостик, вливая каждый раз по тонне воды в центральный пост. Дважды командиру приходилось стопорить машины, так как корабль, с ходу зарываясь в волну, начинал идти на погружение. Дифферент доходил до пяти градусов на нос, и плоскость верхней палубы, таким образом, превращалась в огромный горизонтальный руль. В эти моменты люди по приказанию командира ныряли в центральный пост.
У моряка два врага: противник и разбушевавшаяся стихия. И трудно бывает определить, кто из них опаснее.
От большого крена из аккумуляторов выплеснуло электролит.
Прекрати зарядку, посоветовал я Долгополову.
Командир корабля принял решение погрузиться и под водой переждать шторм.
Спешно приводим в порядок аккумуляторную батарею. Бригаду, которая работает в первой аккумуляторной яме, возглавил командир отделения электриков старшина 1-й статьи В. П. Панов, во главе другой бригадыэлектрик П. В. Исаков. Учитывая важность этой работы, я послал в одну аккумуляторную яму командира группы движения Ефимова, вторую яму взял под свою опеку командир БЧ-5 Долгополов. Хорошо, что на подводном минзаге аккумуляторная батарея установлена так свободно, что между рядами баков можно даже прогуливаться. Не жалея пресной воды, прямо из шланга промываем аккумуляторные ямы, потом насухо протираем каждый бак. Через четыре часа изоляция аккумуляторов поднялась до нормы.
Электрики, довольные результатами своей работы, разошлись по отсекам, а я по привычке заглянул в штурманскую каюту познакомиться с обстановкой. Над картой работал старший лейтенант Прибавив.