На землю опустилась холодная темная ночь. Ребята отправились в путь. Они шли, увязая в грязи. Вскоре скрылись из виду. Кроме Петра, никто не знал, куда отправился Янек. Мы с ним закручивали махорку и курили цигарку за цигаркой. Старик стал с волнением рассказывать о своем прошлом. Однако мысли его то и дело возвращались к ушедшим ребятам он каждую минуту задерживал дыхание и к чему-то прислушивался. Время шло медленно. Когда прошло несколько часов, Петр не выдержал и начал гадать вслух:
Как там наши ребята? Где они теперь могут быть?..
Мы так и не смогли сомкнуть глаз. Мыслями я был с ребятами. Через окно уже пробивался утренний рассвет. Было шесть часов утра, когда мы услышали условный стук в дверь. Петр бросился открывать.
На пороге стояли Янек и Метек. Глаза старика засветились радостью.
Почему, дьяволы, так долго пропадали? заворчал он в свои длинные усы.
А куда спешить?
Старика возмутил такой ответ.
Мы с товарищем Михалом волновались. Никак не могли дождаться. Ноги, что ли, завязли у вас в грязи?
Ребята протопали за ночь по пересеченной местности туда и обратно в общей сложности более тридцати километров.
Эшелон мы решили пустить под откос на линии возле Забежува, начал Янек. Взяли со склада несколько коротких рельсов и пошли к стрелкам. Ночь была такая темная, что мы с трудом видели, что делается вокруг. Я выставил боевое охранение, и мы приступили к работе. Куски рельсов хорошо подходили, и мы разложили их так, что поезд должен был обязательно наскочить на них. На путях царила мертвая тишина. Мы старались все делать бесшумно. Когда работа была закончена, я приказал всем отойти на некоторое расстояние в поле и там укрыться в кустах. Ждать пришлось недолго. Состав вырос словно из-под земли. В ту же минуту раздался сильный грохот. Я видел, как повалился паровоз, а вагоны один за другим стали слетать с рельсов.
Мне показалось, что паровоз загорелся, вмешался Метек.
Не прошло и пятнадцати минут, как со стороны Кшешовице подлетел другой состав, продолжал молодой командир. Этого мы не предвидели. Столкновение было неизбежным. Второй поезд врезался в разбитые вагоны первого. Началась стрельба. Гитлеровцы палили вслепую. Точно определить, какой ущерб нанесли мы оккупантам, было трудно. Я приказал отходить.
На путях около Забежува, как мы узнали к вечеру следующего дня, лежали два воинских эшелона, разбитые группой Янека. А на линии Краков Освенцим, возле Вельких Друг, сошел с рельсов поезд. На путях затор. Движение поездов прекратилось. На железнодорожных путях толпились лишь группы гитлеровцев и специальные спасательные команды. Сведений о результатах операции в других местах мы еще не получили.
Сидя у старого Петра, мы с Касперкевичем обсуждали положение. Решали, что делать дальше. Думали, будут ли гитлеровцы применять в наших местах репрессии. Прошел день, второй, а немцы только убирали разбитые вагоны и ремонтировали пути.
Через несколько дней мы получили более полные сведения. По всему краковскому железнодорожному узлу группы Гвардии Людовой уничтожили семь гитлеровских эшелонов. Задание Антония Грабовского было выполнено.
Командующий округом назначил встречу руководителей и актива района Подгале. Из-за этого Людвиньская даже отложила свой отъезд в другой район. Совещание было назначено на 9 марта 1943 года. Состоялось оно в Кальварьи. У товарища Рачиньского. На совещание прибыли командиры Гвардии Людовой и секретари отдельных организаций ППР: из Бохни Шмайда и Концкий, из Кшешовице Пепик, из Чернихува Очкось, из Кальварьи Рачиньский и Годуля, из Рыбной Касперкевич. Руководил работой совещания Грабовский. В своем выступлении он сказал, что последнее боевое задание выполнено отлично.
Отчеты, сделанные командирами отрядов Гвардии Людовой и секретарями комитетов ППР, дали представление о ходе операции в других местах.
Проведению операции в Бохне благоприятствовал густой туман. Бойцы Гвардии Людовой нанесли оккупантам большой ущерб. Руководил операцией Концкий. Гвардейцам удалось прибегнуть к помощи железнодорожника, дежурившего в будке стрелочника возле станции Бохня. Они не отвинчивали рельсов. Не применяли клина. Просто воспользовались семафором. Установили его на «стоп» и стали ждать результатов. Около двенадцати часов ночи товарный поезд, шедший из Пшемысля, на сигнал «стоп» остановился возле маленькой станции Жезава. Его почти не было видно. Через какое-то время поезд, шедший из Кракова в Перемышль, на полном ходу врезался в стоявший в тумане товарный поезд. Паровозы сцепились, как грызущие друг друга собаки. Раздался жуткий грохот. Вагоны поезда, шедшего в направлении Перемышля, стали разламываться и разлетаться и разные стороны. Тем временем показался идущий с большой скоростью третий поезд из Кракова. Он на полном ходу наскочил на разбитые вагоны. Разбив еще целые вагоны второго поезда, он ударился о стоявшую в конце состава цистерну с бензином. Сила удара была настолько большой, что цистерна лопнула и в тот же момент взорвалась. Огонь охватил товарные вагоны и пульманы третьего состава со знаками «Красного Креста». Через несколько мгновении вагоны «Красного Креста» начали взрываться. Значит, в них находились не раненые, а боеприпасы. От сильного жара погнулись рельсы.
Клин, сделанный Седлаком, не подвел. Очкось, который пустил под откос поезд с помощью этого клина на линии Краков Вадовице, около Вельких Друг, действовал вместе с Владиславом Чижом.
Смелый налет совершила довольно крупная группа бойцов Годули и Рачиньского в Кальварьи-Зебжидовской. Командир отряда Гвардии Людовой и секретарь комитета ППР подготовили своих людей к нападению на состав, стоявший на самой станции. Годуля и Рачиньский подошли к двум стоявшим на страже железнодорожным полицейским и разоружили их. Бойцы Гвардии Людовой завладели станцией. Захватили два автомата и боеприпасы. Стали разбивать вагоны с обмундированием, продовольствием и боеприпасами. Несколько вагонов подожгли. Налет был совершен очень быстро. Сорок бойцов Гвардии Людовой, принимавших участие в операции, отошли без потерь.
Подборский и Гловацкий из Кракова прибыть на совещание не смогли, но через Валю прислали сообщение: возле Батовице, как мы и планировали, пущен под откос паровоз и несколько вагонов.
У всех присутствовавших на совещании было радостное настроение. Мои опасения, что кто-то из бойцов Гвардии Людовой может проявить неосторожность, к счастью, не оправдались. Больше всех, казалось, была довольна Людвиньская. Радуясь, что гитлеровцы задали такого трепака, она расцеловала гвардейцев, особенно тех, из Бохни.
Мы обсудили всю операцию в деталях. Обратили внимание на положительные стороны, а также на то, чего следовало избежать в будущем.
В конце совещания слово взял Грабовский:
Товарищи! Все мы радуемся нашим успехам. Отряды Гвардии Людовой, стоящие рядом с партией, наносят ощутимые потери врагу во всех уголках нашей страны. Настало время создать регулярный партизанский отряд, отряд Гвардии Людовой, отряд краковской земли
Все поддержали это предложение. Решили, что отряд должен начать действовать уже в конце апреля. Мне было поручено сформировать этот отряд.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Поддержка железнодорожников
Не могу не вспомнить здесь и о других операциях на железнодорожном транспорте, которые свидетельствовали о росте движения Сопротивления на краковской земле, и что самое главное явились как бы продолжением первой операции.
В один из майских дней 1942 года Владек Войнарович, Янек Шумец, Сташек Вайда и Стефан Дембич пришли на поле бывшего еврейского спортивного клуба «Макаби», находившегося на левой стороне Вислы, недалеко от Вавеля. Увидев на поле военные грузовые автомашины, нагруженные обмундированием гитлеровцев и другим военным снаряжением, решили уничтожить их. Операция удалась. Подожженные грузовики сгорели дотла. Гитлеровцы решили, что пожар явился результатом халатности обслуживающего персонала автопарка.
Войнарович имел сильно разветвленные связи с товарищами на местах. Когда нам удалось пустить под откос поезд под Скавиной, он настаивал на расширение подобного рода операций.
Не будем ограничиваться окрестностями Кракова, предлагал он. В целях безопасности имеет смысл менять места ударов. Краковская земля обширна.
Я согласился с ним. Впрочем, мы всегда легко договаривались. Про себя же подумал, что коль скоро он заговорил об этом, в ближайшее время наверняка сделает какое-нибудь конкретное предложение. И не ошибся.
На очередной нашей встрече он сказал:
Я договорился с железнодорожниками из Касины-Велькой. Мы пустим под откос эшелон. Понимаешь, поднять железнодорожников на борьбу с гитлеровцами важное дело. Они лучше нас знают, как делать такие дела.
Как думаешь провести операцию?
Поеду туда вместе с Эмилем Дзедзицем и Янеком Шумецем.
Налет удался. Среди ночи сошел с рельсов паровоз. Полетели под откос вагоны с солдатами и военным снаряжением.
Владеку уничтожение транспортов врага пришлось по вкусу.
Как-то Владек отправился с ключом и железным ломом в местечко Станиславице, возле Бохни. С ним пошел Янек Шумец. Сопровождали их Стефан Лис и еще один товарищ. Войнарович ловко открутил концы рельсов и отогнул их на несколько сантиметров. После этого все укрылись.
Только когда паровоз сошел с рельсов и вагоны с глухим треском стали нагромождаться один на другой, мы поняли, что в них находились немецкие солдаты и военное снаряжение, рассказывал потом Владек. Я слышал стоны раненых, выстрелы.
Владек обладал удивительной способностью убеждать людей. Вокруг него сплачивались люди, которые, не колеблясь, шли на выполнение любых боевых заданий. По поручению первого комитета ППР Владек действовал в Плашуве, Прокоциме и их окрестностях. В тот период мы тесно сотрудничали с Вайдой, Шафарским и Мисюрой. Силы партии на правом берегу Вислы значительно укрепились.
Железнодорожники Плашувского депо, расположенного на правом берегу Вислы, вместе с Войнаровичем готовились к новым операциям. Они выступили с инициативой уничтожения воинских эшелонов, идущих на восток. В организационной ячейке ППР в тот период работали Ян Слива, Ян Желязный, Дембош и другие. Все они сотрудничали с Войнаровичем. Раньше здесь действовала группа, в состав которой входили Тадеуш Пшеничный (секретарь комитета ППР в Плашуве), Юзеф и Францишек Мазуреки, Юзеф Запала, Мариан Хардынь, а позднее и Теофил Рудольф. Группа эта поддерживала связь с товарищами из районов Подгуже и Гжегужки Яном Мархевчиком, Эдвардом Леневичем, Марианом Лаптасем и, конечно, с Вайдой. Группа занималась организацией саботажа. Заключался он в отправлении с опозданием паровозов на трассу, а также в замедлении темпа работы на других участках. Члены группы составляли также схемы аэродромов в Кракове и Мелеце. Отмечали места бункеров с горючим.
Вскоре мне пришлось расстаться с Войнаровичем. Партия направила его работать на территорию Жешувского воеводства. Там от Людвиньской Владек получил документы на имя Чайковского. На новом месте он выполнял специальные задания окружного комитета, главным образом задания организационного и политического характера. Войнарович проводил работу среди рабочих нефтяной промышленности в Кросно, Саноке, Ясло, устанавливал контакты с коллективами крупных предприятий, создавал ячейки ППР и Гвардии Людовой. С руководством округа Сливой, Малиновским он поддерживал постоянную связь. Со старой базой он держал связь через Людвиньскую, Хелену Пайонкову (Баська), Стефанию Дронг.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Организация партизанского отряда
Партия и Гвардия Людова вступили на путь решительной борьбы с врагом. Жители городов и деревень начали поговаривать о партизанах. Наши действия вызывали у людей радость, заставляли их верить в то, что Польша не погибла, что поляки борются за свое освобождение. Рабочие и крестьяне, люди с прогрессивными взглядами вставали в наши ряды в огне борьбы с ненавистным врагом. С первых же дней создания ППР и Гвардии Людовой к нам стала приходить молодежь из довоенной организации «Вици», участники крестьянского движения. Вместе с нами они выполняли самые различные задания.
Совещание в Кальварьи показало, что первыми союзниками Польской рабочей партии были крестьяне-людовцы, молодежь и сельская беднота. В операции на краковском железнодорожном узле активное участие принимала сельская молодежь из бывшей организации «Вици». К ее числу принадлежали Янек Касперкевич, Станислав Вненцек, Францишек Капуста и многие другие. Все они вступили в ряды ППР и Гвардии Людовой. «Позднее, думал я, они вольются в партизанский отряд, который с момента своего создания будет связан с жителями сел и городов Подгале».
Такие мысли овладевали мной при подготовке к созданию партизанского отряда Гвардии Людовой. Надо было подумать о его составе, вооружении, снабжении продовольствием. Прежде всего следовало создать партизанский штаб Гвардии Людовой. Он-то и должен был замяться организацией отряда.
В состав штаба вошли Очкось, Годуля, Рачиньский, Касперкевич и Грондаль. Функции начальника штаба выполнял Очкось.
Мы поделили между собой первые задания. Очкось отвечал за вооружение отряда и его полное оснащение. Касперкевич взял на себя задачу сформировать одно отделение и обеспечить его оружием. Он должен был доложить о готовности отделения во второй половине апреля. Подготовить людей и вооружить их должны были также Годуля и Рачиньский.
Строго соблюдая конспирацию, товарищи прислали в штаб первых добровольцев. Я беседовал с каждым из них. Надо было как можно лучше узнать людей. Ведь борьба предстояла нелегкая. Мы предъявляли жесткие требования к кандидатам, так как хотели знать, можно ли на них рассчитывать, не испугаются ли они трудностей, не струсят ли, не подведут ли, когда смерть заглянет им в глаза. Первый отряд, по плану не слишком многочисленный, должен был состоять из отборных людей. Это обусловливалось наличием многочисленных немецких гарнизонов в Кракове и его окрестностях, а также небольшим количеством лесных массивов. Да и с оружием дела обстояли неважно.
Выбрать людей было трудно все так и рвались в бой. От одних я отказывался, считая их просто-напросто слабыми, хотя в глазах у них горел огонь ненависти к оккупантам. От других отталкивала интуиция.
Террор оккупантов усиливался. Принудительные поставки продовольствия разоряли крестьян. Особенно страдали от этого бедняки. Тяжелым бременем ложилась на жителей городов и деревень отправка людей, в первую очередь молодежи, на принудительные работы в Германию. Поэтому в то тревожное время многие изъявили желание пойти в партизаны, но, к сожалению, мы пока не могли принять всех.
Срок отхода отряда в леса приближался. Очкось каждый день рапортовал о положении дел с оружием и боеприпасами. Доставать их ему помогал Сёдлак. И все же оружия и боеприпасов не хватало. Очкось и Сёдлак приготовили даже несколько двустволок. Начальник штаба часто наведывался в Кальварью и собирал там все, что могло пригодиться. У Годули и Рачиньского взял несколько пистолетов.
Касперкевич и Коник заканчивали формирование первого отделения партизанского отряда. Они раздобыли порох и различные приспособления для приготовления в полевых условиях патронов для двустволок, приводили в порядок револьверы.
Биржа труда в огне
Уже давно мы с Годулей и Рачиньским подумывали о поджоге биржи труда в Кальварьи. Нам было известно, что фашисты подготовили списки молодых людей для вывоза в Германию. Годуля и Рачиньский не давали мне покоя:
Нужно напасть на биржу труда. Сжечь бумаги. Потом будет поздно!
А что будет с отходом партизанского отряда в леса? спрашивал я в ответ.
Будем готовить отряд и одновременно займемся биржей, отвечали они.
Рядом с биржей располагался гараж, где стоял легковой автомобиль гитлеровцев. Там же находились легковоспламеняющиеся материалы бензин, олифа в бочках и старая деревянная мебель. Перебрав самые различные проекты, мы пришли к выводу, что лучше всего поджечь биржу с помощью запального устройства. Такое устройство у нас было. Сделал его наш химик, Владислав Бохонек из Велички.
В здании биржи труда, жили ее начальник с семьей и несколько гитлеровцев. По двору биржи бегали две собаки. Поэтому мы решили провести операцию ночью, когда гитлеровцы будут спать.