Лишь сердце не перестает неистово биться.
И по тому, как Лаклан смотрит на меня со страстью и мучительной нежностью, я знаю, он чувствует то же самое.
***
На следующее утро мы оба спим. У Лаклана нет тренировки, а я уже взяла выходной, зная, что буду занята его днем рождения. После нашего вчерашнего секс-марафона, мы оба вырубились. Потом проснулись, вывели собак, приготовили ужин, а затем вместе легли в постель. Но мне не на что жаловаться, поскольку мой зверь дарил мне оргазм за оргазмом всю ночь.
Теперь я уставшая и сонная, как и он.
Я переворачиваюсь и смотрю ему в лицо. Его глаза открыты, он смотрит на меня с нежной улыбкой на полных губах.
С днем рождения,шепчу я ему.
Лаклан протягивает руку и хватает меня за руку.
С Днем святого Валентина,говорит он.
Надеюсь, ты понимаешь, что я объединила подарки на день рождения и День святого Валентина.
После вчерашнего можешь никогда мне больше ничего не дарить.
Я смеюсь.
И зачем мне себя так мучить? Оставайся в постели, я принесу тебе кофе и завтрак.
Я вылезаю из постели, немного дрожа от сквозняка, проникающего через старые окна, затем надеваю халат и пушистые тапочки.
Выйдя из спальни, я конечно же вижу Лионеля с Эмили, которые с нетерпением ждут меня. Бедные щенки, их нужно срочно вывести.
Натягиваю сапоги и, все еще в халате, надеваю на собак ошейники, на всякий случай беру несколько пакетиков и выхожу из квартиры. Меня не волнует, если кто-то увидит меня в таком виде, я делаю так постоянно.
Однако сегодня утром, учитывая снег, на улице довольно прохладно. Я бегу через улицу в маленький парк, даю собакам быстро сделать дела, а потом бегу обратно.
И тут останавливаюсь посреди дороги как вкопанная.
Перед нашим домом стоит женщина средних лет в толстом коричневом пальто.
Только это не просто женщина.
Это мать Лаклана.
Мой желудок сжимается. Это нехорошо, совсем не хорошо.
Она замечает меня и машет мне рукой.
О нет, вашу мать.
Самое худшее, что могло произойти сегодня.
Я не отвечаю ни на ее жест, ни на улыбку. На самом деле мне приходится сдерживаться, а то я бы уже влепила ей пощечину.
Медленно приближаюсь к ней, останавливаясь в нескольких футах.
Мисс Локхарт,обращаюсь к ней, складывая руки на груди. Собаки настороженно смотрят на нее, они уже видели ее раньше и запомнили.Что вы здесь делаете?
Сегодня день рождения моего мальчика,нахмурившись, говорит она с натянутой улыбкой на обветренном лице, демонстрируя сколы на зубах.Почему бы мне не быть здесь?
Он больше не ваш мальчик,огрызаюсь я.Отдав его в приют, вы лишились права называть его так. Я думала, мы ясно дали понять, что вам больше здесь не рады.
Теперь она улыбается зло.
Нет, моя дорогая. Ты ясно дала это понять, вот только я еще не слышала этого от своего сына.
Он не ваш сын и больше никогда им не будет.
Кайла, верно?говорит она, как будто не испортила нашу свадьбу.Дай мне увидеться с ним, он большой мальчик и сам в состоянии решить, достойна я этого или нет.
Я отрицательно качаю головой.
Проваливайте.
Затем протискиваюсь мимо нее и вхожу в здание, оставляя ее снаружи.
Знаю, я похожа на сучку, раз сказала подобное пожилой даме, особенно той, которой не повезло в жизни, и которая принимала неверные решения.
Но я уже проходила через это, мы оба.
До нашей свадьбы Лаклан не видел свою биологическую маму со времен сиротского приюта. Он двинулся дальше. Его усыновили родители Бригса, воспитывали с любовью и обожанием. Он построил карьеру регбиста, влюбился в меня, и наша история любви только начиналась.
А потом появилась она.
Лаклан сорвался, снова начал пить.
Недели, предшествовавшие нашей свадьбе и после нее, были худшими из всех, что мы пережили вместе. Испытание и проверка для нашего брака и любви друг к другу. Ужасное время, и я не была уверена, что будет лучше. В какой-то момент казалось, что свадьбу отменят, а потом я думала, что нам придется аннулировать брак.
Слишком много потрясений для одной пары.
Но все же наша любовь стала лишь крепче.
К лучшему или к худшему, мы отнеслись к клятвам серьезно.
И в конце концов стали лишь сильнее.
Но если она думает, что сможет вернуться в его жизнь и перевернуть ее с ног на голову, я ее разочарую. Я не собираюсь снова проходить через это и не позволю ей уничтожить Лаклана. Вдруг он упадет еще ниже, чем в прошлый раз?
Так что я бегу вверх по лестнице с собаками в квартиру, чувство обреченности одолевает меня. Не знаю, что сказать Лаклану, и не понимаю, как сохранить ее приход в секрете.
«Ты должна попытаться,говорю себе,ради него. Сегодня его день рождения, он в хорошем настроении, его семья в городе, не испорти все. Страдай молча».
Решаю так и сделать.
Я иду на кухню и начинаю готовить Лаклану завтрак, но тут он встает с кровати и подходит ко мне, обнимает меня за талию и целует в шею, пока я жарю яичницу.
Ты должен оставаться в постели,говорю я ему, поднимая лопатку, как оружие.
Мне нужен кофе,бормочет он, целуя меня в волосы.И мне разрешено сказать, что скучал по тебе?
Мне следовало бы сосредоточиться на его милых словах, но вместо этого я продолжаю думать о его матери на улице. Мне становится не по себе, и я задаюсь вопросом, расскажу ли когда-нибудь ему правду.
А потом решаю, что не обязана.
И тут раздается стук в дверь.
Глава 4
Лаклан
Только я беру кофейник, как слышу, кто-то стучит в нашу дверь.
Кто бы это мог быть?размышляю я, ставя кофейник обратно. Затем смотрю на Кайлу, и ее лицо бледнеет, а глаза наполняются ужасом. Какого хрена?
Нет, Лаклан,говорит она, но я уже направляюсь к двери. Я думаю, это Бригс или кто-то другой, и не могу понять, почему Кайла выглядит такой чертовски испуганной.
Лаклан,снова кричит она, дергая меня за руку, голос срывается от отчаяния, но теперь мне очень хочется узнать, кто же находится по ту сторону двери.
Поэтому я открываю ее.
И все внутри замирает.
Это моя мать.
Стоит прямо там.
Снежинки застряли в ее редеющих седых волосах и на плечах поношенного пальто. Ей холодно, она слегка дрожит, лицо бледное. Если бы это был кто-то другой, я бы пригласил его войти.
Даже сейчас, зная, что это она, женщина, которая разрушила мою жизнь и причинила такую глубокую боль, что раны никогда не смогут затянуться, мне стыдно. Это лишнее, я не должен испытывать стыд или переживать.
Но делаю именно это.
Отмахиваюсь от этого чувства, проявляя твердость характера.
Что ты здесь делаешь?спрашиваю я ее.
Хочешь сказать, твоя жена тебе не сказала?спрашивает мать, слово «жена» она произносит резче.
Я сглатываю, глядя через плечо на Кайлу.
Прости,шепчет она, сжимая руки,я только что столкнулась с ней на улице.
Я злюсь на нее за то, что она не сказала мне, тогда я не был бы так удивлен, как сейчас, но не время ругать ее.
Снова смотрю на мать.
И чего же ты хочешь?Крепче хватаюсь за дверь, надеясь, что у меня хватит духу закрыть ее перед лицом матери.
Просто пришла поздравить тебя с днем рождения.
Я прищуриваюсь, глядя на нее.
Это все? Ну, я получил поздравление, теперь можешь идти.
Лаклан, пожалуйста,умоляюще произносит она.На улице холодно, а мне... мне сейчас некуда идти. Просто впусти меня, чтобы я могла немного согреться, а потом я уйду и не вернусь.
Нет,слышу я, как Кайла возмущается себе под нос.Лаклан, она врет.
Я разрываюсь. За спиной жена, и мне хочется верить ее словам, что моя мать лжет, только это она всегда и делала. Но кем я буду, если откажу матери? Дело не в том, что она моя биологическая мать, она просто человек.
Не знаю, что делать.
И чем дольше смотрю на мать, тем больше воспоминаний всплывают в памяти.
Наконец я отступаю и открываю дверь пошире.
Оставайся, пока не согреешься. А потом уходи.
Она с благодарностью улыбается мне.
О Лаклан, спасибо, спасибо тебе.
Затем торопливо проходит мимо меня, а Кайла не отступает ни на шаг. Обычно я восхищаюсь ее упорством, но сейчас оно может все усложнить. Я знаю, Кайла презирает мою мать.
Почему бы тебе не вывести собак на прогулку,говорю я Кайле. Хочу сказать ей, что к тому времени, когда она вернется, моя мать уйдет, надеюсь, навсегда.
Она качает головой, продолжая взглядами метать кинжалы в мою мать.
Нет, я только что выводила их на улицу.
Вы вышли всего на пару минут,говорит мама.И ты была в халате, может, тебе стоит одеться как следует.
Я морщусь, потому что Кайле это не понравится.
Смотрю на нее. Ага, она вот-вот взорвется.
Бросаю на нее умоляющий взгляд. Я знаю, что она хочет остаться и помочь, защитить меня. Но она не может сражаться за меня во всех моих битвах. Я должен сделать это сам.
В конце концов она сдается, хотя и злится как черт. Натягивает пальто, пристегивает собак и уходит, хлопнув дверью.
Твоей жене не помешало бы научиться манерам,говорит мама.
Кто, твою мать, дал тебе долбаное право говорить о моей жене,я резко поворачиваюсь и кричу, указывая на нее пальцем.Поменьше болтай о ней, она тебя не касается.
Мама засовывает руки в карманы пальто и поднимает подбородок.
Касается, потому что, когда я пытаюсь увидеться с тобой, она мешает мне. Знаешь, что она сказала мне, Лаклан, когда увидела меня там, в снегу? Она сказала: проваливай. Какой человек мог такое сказать?
Тот, кому надоело твое дерьмо,ухмыляюсь я, мое сердце начинает биться быстрее, кровь в жилах закипает. Обычно я достаточно спокоен, но не сегодня, и не с матерью рядом.И я тоже сыт по горло этой ахинеей. Я впустил тебя только потому, что пожалел. И жалостьэто все, что ты получишь от меня.
Я пролетаю мимо нее, чувствуя себя не в своей тарелке, и принимаюсь расхаживать вокруг.
Только жалость? А как насчет чашки кофе?
Блядь.
Да, конечно,отвечаю я, направляясь на кухню. Пользуясь моментом, поворачиваюсь к ней спиной и делаю глубокий вдох через нос. Такое чувство, что у меня вот-вот случится сердечный приступ, я едва могу дышать.
«Держи, черт подери, себя в руках»,говорю себе.
Трясущимися руками наливаю кофе.
Отношу ей чашку. Мать сидит на диване, пальто лежит рядом.
И выглядит она ужасно.
Под тонким свитером - одни кости, на шее глубокие, покрытые пятнами морщины. Рассматриваю ее, и эта женщина кажется похожей на монстра, похожей на... меня. Или ту версию, которой я мог бы стать.
Нет никаких сомнений, что она все еще употребляет метамфетамин, ее тело, зубы, худоба и темные круги под глазами тому доказательство. Всю свою жизнь, по крайней мере с тех пор, как родила меня, она употребляла, и, честно говоря, я удивлен, что она все еще жива.
Но когда она проворно берет у меня кофе, глядя ясными глазами, я понимаю, даже если она пьет или употребляет, сейчас она не под кайфом.
Не хочешь спросить, как у меня дела?спрашивает мать, делая глоток кофе. затем морщится.Не очень крепкий, да?
Чем меньше я о тебе знаю, тем лучше.
Она качает головой.
Такой неблагодарный.
Неблагодарный?взрываюсь я.Какого хрена мне быть благодарным?
Я делала ошибки, когда была моложе, Лаклан. Почему ты наказываешь меня за то, что я сделала, когда сбилась с пути, когда не могла позволить содержать тебя?
Ты отказалась от меня! Отдала в приют!
Я сделала то, что было лучше для тебя, и ты это знаешь. Перестань обвинять меня во всем, что в твоей жизни пошло не так. Во всяком случае, я спасла тебя. Если бы ты остался со мной, то, возможно, никогда не стал бы тем, кем стал. Ты должен благодарить меня.
Я качаю головой, сжимая кулаки.
Я всегда хотел лишь любви. Ты никогда не давала мне ее, даже перед тем, как сдала в детский дом.
Лаклан, я не хотела ребенка,прищурившись сообщает она так, словно это моя гребаная вина, что я родился на свет.Это была случайность, и я надеялась, что твой отец останется. И что мне потом оставалось делать? Притворяться?
Да!кричу я.Притворяться! Хотя бы сделать вид, что любишь своего ребенка. Ты хоть представляешь, как ты испоганила мне детство?
Да,говорит она, делая глоток кофе и отводя взгляд.Я знаю.
И тебя это вообще волнует?сиплю я, и у меня такое чувство, что внутри что-то надламывается.
Она поднимает на меня глаза, в них такая пустота, словно передо мной зомби.
Мне нужны деньги.
Я ошарашенно смотрю на нее.
Что?удается выдавить мне.
Я сказала, мне нужны деньги. И я знаю, у тебя их много.
Качаю головой не в силах поверить, что все повторяется.
В прошлый раз тебе тоже нужны были деньги,говорю я. Указываю на нее дрожащим пальцем.Я дал тебе денег. Очень много. Дал, чтобы заставить тебя уйти. Ты хоть понимаешь, каково нам было перед свадьбой и после? Ты пообещала, что дело не в деньгах, что ты придешь на свадьбу. Ты заставила меня поверить тебе, а потом так и не появилась. Просто взяла и уехала из города. Тебе нужны были только мои деньги и ничего больше!
Она допивает кофе и изучает меня.
Я думала, что, учитывая воспитание в детском доме, тебе присуща хоть какая-то щедрость.
Щедрость? Куда делись те чертовы десять тысяч, которые я тебе дал?
Жизнь дорогая штука!кричит она мне, швыряя кофейную чашку на ковер, остатки напитка разлетаются, пачкая пол.Я нуждаюсь, я тебя родила, и вот как ты мне отплатил?
Пошла ты,рявкаю я на нее, указывая на дверь.Теперь можешь убираться.
Лаклан!
Надо было подумать дважды, прежде чем впускать тебя, нельзя было верить, что ты явилась в мой день рождения по бескорыстным причинам. Я должен был догадаться. Кайла знала, она знала.
Твоя жена такая же эгоистка, как и ты. Обычная шлюха, которая использует тебя ради денег.
Убирайся,выплевываю я сквозь зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ударить ее и не ей выбить остальные зубы.Убирайся, на хрен, или я вызову копов.
Какое-то мгновение она с ненавистью смотрит на меня, потом надевает пальто и направляется к двери.
Открывает ее.
Оглядывается на меня через плечо.
Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Лаклан,произносит она.Потому что если это любовь, то у меня ты ее никогда не найдешь.
А затем уходит, захлопнув за собой дверь.
Мгновение я стою там, ощущая, как ломаюсь, эта черная дыра в груди раскрывается все шире и шире, угрожая поглотить меня. Полностью, пока от меня ничего не останется.
А затем я срываюсь.
Поднимаю кофейный столик и бросаю его.
Пинаю ногой лампу.
Хватаю кофейную чашку с пола и швыряю ее в стену, пока она не разбивается на тысячу кусочков.
А затем кричу.
Громкий и долгий рев исходит из самой глубины моей души, вся боль от недостатка любви вырывается наружу.
Перед глазами пелена.
Сердце еле бьется.
Я ощущаю лишь мучительную боль.
Спасти от которой меня может только одно.
Хватаю пальто, кошелек, а затем вылетаю за дверь и вниз по лестнице.
Я выхожу на улицу, где идет снег, поднимаю воротник и даже не оглядываюсь, чтобы посмотреть, заметит ли меня Кайла.
Не хочу, чтобы она меня заметила.
Я лишь хочу, чтобы боль исчезла.
Вновь жажду почувствовать онемение, чтобы рана затянулась, а не снова посыпать ее солью. Во мне живет глубоко укоренившаяся потребность, которая перекрывает все остальное, обещает, что все это закончится, и мне нужно кормить ее, чтобы выжить.
Чтобы выжить. Поэтому я направляюсь к винному магазину.
Глава 5
Кайла
Я стою в парке через дорогу, когда вижу, как мать Лаклана выходит из здания и шагает по снегу. Вопреки здравому смыслу я иду за ней, огибая квартал. Я хочу знать, куда она ходит, не участвует ли в какой-нибудь афере, не бездомная ли она.
Затем останавливаюсь решая, что не имеет значения. Особенно после того, что случилось в прошлый раз, когда она заставила Лаклана дать ей денег, а потом даже не явилась на свадьбу, хотя обещала.
Скатертью дорога. Я рада, что Лаклану удалось избавиться от нее, хоть и понимаю, как тяжело ему пришлось.
И тут застываю от ужаса.
Нужно вернуться к нему.
Я оборачиваюсь и вижу, как Лаклан выходит из здания и исчезает за углом, воротник пальто скрывает лицо. Он торопливо идет прочь от парка, значит точно ищет не меня.
И тут я понимаю, куда он направляется.
Твою мать, блядь.
Из-за этой мерзкой женщины он вот-вот сорвется.
Все повторяется, только на этот раз я могу попробовать остановить его или, по крайней мере, поговорить, прежде чем он что-нибудь сделает. Я должна попытаться, даже если это бесполезно.