Стэнли! Не отставай!
Глаза пастуха начали слезиться от пыли и утомления. Луна расплывалась, сползая с неба бледными потеками. Вместо темной дороги Джордж видел перед собой солдата, стрелявшего в павшую лошадь. Что же с ними со всеми случилось? Неужели люди могли так чудовищно измениться? Этого он никак не мог понять.
Изабель? Как ты? Ну же, идем. Ты должна держаться.
Часть втораяКрушение
Никто, ни один человек не сможет спасти эту страну. Наши людиплохие солдаты. Они хвастливы, но не исполнительны, они вечно жалуются, если не могут получить все, чего им хочется, а короткий марш-бросок в несколько миль утомляет их. Нужно очень много времени, чтобы это изменить, а что приготовило для нас будущее, я не знаю.
Глава 33
Всю ночь по городу носились слухи о разгроме федеральной армии. Елкана Бент, как и тысячи других людей, не мог спать. Он то заходил в какой-нибудь бар, то просто бродил по улицам, где молчаливые толпы ждали известий. Он молился, чтобы пришла весть о победе. Ничто другое его спасти не могло.
Около трех ночи он и полковник Элмсдейл из Нью-Гэмпшира, так ничего и не дождавшись, вернулись в пансион. Спал Бент плохо и слышал, как незадолго до рассвета начался дождь. Потом с улицы донеслись голоса. Он быстро оделся, вышел на крыльцо пансиона и увидел, что на лужайке возле соседнего дома сидят восемь или десять солдат. Еще трое, в заляпанных грязью мундирах, ломали изгородь, чтобы разжечь костер.
На крыльце показался зевающий Элмсдейл с коробкой сигар в руке.
Паршивый видок у них, да? сказал он, кивнув на солдат.
Бент почувствовал, как внутри нарастает паника.
Оба полковника быстро направились в сторону Пенсильвания-авеню. Мимо прошла офицерская лошадь, человек в седле спал. У дверей другого пансиона зуавы умоляли дать им что-нибудь поесть. Какой-то гражданский в белом костюме плелся под мелким дождем с несколькими солдатскими флягами и мушкетом. Сувениры с поля боя? Бент постарался сдержать дрожь.
На авеню они увидели санитарные повозки и людей, бродивших с убитым видом. Еще десятки просто спали в Президентском парке. Бент смотрел на окровавленные лица, руки, ноги На какое-то время они с Элмсдейлом разделились, потом полковник догнал его.
Это то, чего мы боялись, сказал он. Разгром. Я еще вечером это знал. Если бы Макдауэлл победил, президент разослал бы телеграммы во все газеты. Что ж Элмсдейл зажег сигару, прикрывая ее от дождя, то же самое ожидает нас и на Западе.
Бент никогда не был религиозен, но накануне и он молился о победе Союза. Билеты до Кентукки уже были у них на руках. Теперь ему придется использовать свой. Если война продлится еще несколько месяцев, он может погибнуть в Кентукки, так и не явив миру свой бесценный талант.
Ему хотелось избежать такой бесславной судьбы, но он не знал как. Снова пойти к Диллсу он не осмеливался, боясь, что адвокат осуществит свою угрозу. О дезертирстве, которое бы навсегда поставило крест на его военной карьере, он даже не думал, поэтому не видел других возможностей, кроме как воспользоваться купленным билетом.
Ребенок внутри его кричал в тщетном протесте. Заметив странное выражение на лице своего спутника, Элмсдейл пробормотал какие-то извинения и снова отошел в сторону.
На следующий день после Манассаса рота Чарльза вместе со всем легионом разбила лагерь недалеко от штаба конфедератов у фермы Портичи. Это было довольно близко от поля сражения и меньше чем в миле от реки Булл-Ран, в порозовевшей воде которой все еще лежали мертвые тела с обеих сторон.
С наступлением сумерек Чарльз начал чистить Бедового. Чарльз был воодушевлен победой южан, но ужасно злился, что досадные обстоятельства не позволили ему принять участие в бою. В пятницу, возвращаясь из округа Фэрфакс, легион получил приказ выступить на подмогу Борегару. Однако железнодорожная линия РичмондФредериксбергПотомак предоставила вагоны только для Хэмптона и его шестисот пехотинцев. Для кавалерии и артиллеристов транспорта не нашлось.
В утро битвы, после бесконечных задержек, Хэмптон наконец добрался до Манассаса, а его кавалерия все еще преодолевала сто тридцать миль извилистых дорог, переходя вброд Саут-Анну, Норт-Анну, Маттапони, Раппаханнок, Аквию, Оккоквен и множество безымянных речушек и ручьев. Несмотря на то что из-за двух мощных ливней им приходилось двигаться изнуряюще медленно, Чарльз за время пути сделал для себя одно важное открытие. Теперь он точно знал, что его люди не подведут, когда дойдет до дела; хотя они по-прежнему не хотели подчиняться дисциплине, но скакали как хорошо слаженный отряд. Большинство вполне прилично сидело в драгунском седле, пусть и не так безупречно, как легендарный Тёрнер Эшби.
У Чарльза так и не появилась возможность проверить свое новое ощущениеони прибыли на следующий день после победы. На месте они узнали, что полковник геройски отличился в прошедшем сражении и получил легкое ранение в голову, когда возглавил свою пехоту против уже смятой армии федералов. Это известие не слишком утешило юных джентльменов Чарльза, которым очень хотелось не только поучаствовать в такой отличной заварушке, но и поживиться трофеями в виде оружия и амуниции, которые в панике бросали удирающие янки. Чарльз вполне разделял чувства своих солдат и мысленно готовился к следующему сражению. Было уже совершенно очевидно, что одним дело не кончится.
Президент Дэвис лично прибыл из Ричмонда, чтобы поздравить отважных командиров, включая Хэмптона, которого Дэвис и Старина Бори навестили в его палатке. Однако к вечеру понедельника Чарльз, как и многие другие, уже слышал о недовольстве некоторых членов правительства, которые считали, что Борегар не воспользовался своей победой, а ведь мог бы дойти до Вашингтона и захватить его.
Такие советы не особо удивили Чарльза. Эти толстозадые бюрократы, которые в своих душных кабинетах только и делали, что брюзжали, не имели ни малейшего понятия о том, что такое война и каких невероятных усилий она требует и от людей, и от животных. Они даже близко не понимали, что солдат или лошадь, тратя огромную энергию, не могут сражаться с неослабевающей силой продолжительное время. Любое сражение было тяжкой работой, и даже для самой огромной храбрости, самой сильной воли и самого мужественного сердца неминуемо наступала усталость.
Но даже несмотря на эти глупые придирки, Манассас стал настоящим триумфом и еще раз доказал давно устоявшуюся веру в то, что джентльмены всегда одолеют чернь. Чарльз отчасти разделял всеобщую эйфорию, наступившую после победы, стараясь не обращать внимания на трупный смрад, долетавший с легким летним ветерком, или на длинные вереницы санитарных повозок, чьи силуэты четко выделялись на фоне красного закатного неба.
Были потери и не такие обезличенные, как те, что скрывались в проезжавших мимо повозках. Заместитель командира полка, подполковник Джонсон из Чарльстона, был убит первым же залпом, выпущенным по его людям. Генерал Бернард Би, один из друзей кузена Орри по Академии, был смертельно ранен сразу после того, как повел своих солдат на позиции этого безумного, как утверждали, профессора из Виргинского военного института Тома Джексона. А ведь именно Би невольно присвоил Джексону новое прозвище, гораздо более лестное, чем то, что было у него в Вест-Пойнте. Когда один из южных полков отступал под натиском северян, Би привел им в пример Джексона, который со своими солдатами занял холм Генри. «Посмотрите на бригаду Джексона, сказал он. Стоит как каменная стена!»
Все родственники Хэмптона вышли из схватки невредимыми: его старший сын Уэйд, служивший под командованием Джо Джонстона, чья полевая артиллерия прибыла к Манассасу по железной дороге; младший сын Престон, двадцатилетний красавец, прославившийся тем, что всегда носил желтые перчатки, который был одним из адъютантов отца; и его брат Фрэнк, кавалерист, все они благополучно избежали ранений.
Пока Чарльз с помощью острой палочки выковыривал грязь и мелкие камешки из копыт Бедового, подошел Кэлбрайт Батлер, один из командиров. Красивый, холеный парень, Батлер был ровесником Чарльза. Он был женат на дочери губернатора Пикенса, имел прибыльную адвокатскую практику, но оставил ее, чтобы снарядить Эджфилдский гусарский батальон, который затем вошел в легион Хэмптона. Хотя у Батлера не было военного опыта, Чарльз предполагал, что он прекрасно проявит себя в сражении, и вообще, Батлер ему нравился.
Для таких дел надо завести ниггера, посоветовал Батлер.
Завел бы, будь я таким же богатым, как вы, юристы. (Батлер засмеялся.) Как там полковник?
В неплохом настроении, учитывая гибель Джонсона и все наши потери.
Большие?
Не особо. Я слышал о двадцати процентах.
Двадцать повторил Чарльз, слегка кивнув; лучше думать об убитых и раненых как о процентах, а не как о живых людяхэто помогает спать по ночам.
Батлер присел на корточки рядом с Чарльзом:
Я слышал, янки бежали не столько от наших Черных всадников, сколько при одной мысли о них. Они бежали от вороных, чалых, серых, гнедых вообще от любой масти. И всех называли Черными всадниками. Очень жаль, что мы это пропустили. Одно хорошо: сражались мы или нет, мы все равно еще неделю будем пожинать плоды победы. Во всяком случае, те из нас, кто сумеет вернуться в Ричмонд.
Как оказалось, благодарные горожане уже объявили о большом бале, на который будут приглашены все офицерыгерои Манассаса.
И знаешь, Чарли, больше всего там ждут кавалеристов. Нам ведь совсем не обязательно сообщать дамам, что во время сражения мы находились за много миль оттуда. То есть тебе не обязательно. Из уважения к своей жене я-то вряд ли туда пойду.
А почему нет? Красавчик Стюарт тоже женат, но могу поспоритьон там будет.
Чертовы виргинцы Всегда и везде лезут первыми.
Все бурно обсуждали, как кавалерия Стюарта, выйдя на Садли-роуд, дерзко атаковала отряд зуавов. В тот день Джеб вновь подтвердил свою отчаянную храбрость или безрассудную лихостьв зависимости от того, кто рассказывал об этом событии.
Бал, говоришь? Значит, и круг приглашенных будет весьма соблазнительным. Чарльз старался не смотреть на вновь прибывающие санитарные повозки, которые медленно катили по гребню холма мимо сверкающего солнечного диска.
Да, там соберутся самые очаровательные дамы со всей округи. Устроители не хотят, чтобы наши храбрые парни страдали от недостатка партнерш в танцах.
Пожалуй, я бы пошел, если удастся добыть приглашение, задумчиво проговорил Чарльз.
Отлично! Наконец-то усталый воин проявляет хоть какие-то признаки жизни! Молодец!
Батлер пошел дальше, а Бедовый ткнулся носом в руку Чарльза, когда тот снова вернулся к работе. Он вдруг неожиданно для себя заметил, что радостно насвистывает при мысли о том, что в случае везения вполне может встретить на этом балу Августу Барклай.
Глава 34
До столицы они добрались в семь утра, насквозь промокшие и уже почти простуженные. Джордж и Констанция с детьми сразу отправились в отель, Стэнли, Изабель и близнецыв свой особняк; никто из них не сказал друг другу на прощание ни слова.
В номере Джордж наскоро принял ванну, побрился, дважды порезавшись при этом, выпил на два пальца виски и все еще в состоянии оцепенения пошел в министерство.
Отчаяние, вызванное поражением, было столь глубоким в то утро, что никто ничем не занимался, и в половине двенадцатого Рипли закрыл контору и отпустил всех по домам. Говорили, что президент в очередной раз впал в депрессию. По дороге обратно в отель, пробиваясь через толпы отставших от своих частей солдат, Джордж с грустью думал о том, что в этой новости нет ничего удивительного.
Он заснул тяжелым сном и спал почти до девяти вечера, пока Констанция не разбудила его, осторожно коснувшись плеча. Она сказала, что ему необходимо поесть, и супруги спустились вниз. В ресторане отеля было людно, но как-то неестественно тихо. Джордж поспрашивал людей за соседними столиками и лишь поморщился, услышав ответы. На следующий день он снова продолжил свои расспросы, и тогда масштаб и последствия трагедии у Булл-Рана стали понятнее.
Все говорили о позорном поведении добровольцев и их командиров, о жестокости вражеской армии, и особенно одной роты, известной как Черные всадники. У Джорджа сложилось впечатление, что других кавалеристов у южан будто и не было, хотя, конечно, это не могло быть правдой. Однако даже Рипли, как ему показалось, так думал.
Цифры потерь до сих пор уточнялись, хотя кое-что уже было известно. Погиб брат Саймона Кэмерона, командовавший Семьдесят девятым Нью-Йоркским добровольческим пехотным полком, также известным как Шотландские горцы Кэмерона. В постыдном поражении конфедератов все обвиняли Скотта и Макдауэлла. Уже в понедельник, пока Джордж спал, а спал он почти весь день, Макдауэлла отправили в отставку, а из Западной Виргинии был срочно вызван однокашник Джорджа по Вест-Пойнту Макклеллан для создания совершенно новой, а главное, обученной армии, которая смогла бы достойно вести себя в бою.
Во вторник работа в артиллерийском управлении возобновилась. Джордж получил срочные заказы для размещения их на литейном заводе в Колд-Спринг, что требовало его незамедлительной поездки туда. Когда-то, еще в его бытность кадетом, отец Джорджа приезжал на этот завод, расположенный недалеко от Вест-Пойнта. Уже тогда там производились самые красивые железные изделия во всей Америке. Теперь завод выпускал крупные пушки, изобретенные Робертом Паркером Парротом, которые делались по особой технологии, при которой чугун дополнительно усиливался несколькими слоями стали. Представителем артиллерийского управления на заводе был некий капитан Стивен Бене.
Вечером во вторник, после того как Джордж собрал вещи, они с Констанцией, перед тем как заснуть, еще долго вполголоса, чтобы не разбудить детей, говорили о смене армейского командования.
Линкольн со всем кабинетом и конгрессвсе навалились на Макдауэлла, сказал Джордж. Но ведь они же сами заставили его вести в бой толком необученных новичков. Добровольцы не могут воевать, как регулярная армия, а Макдауэлла за это наказывают и Линкольн, и министры, и конгресс
Ну да, пробормотала Констанция. Первая девушка в бальной книжке президента оказалась неуклюжей, вот он и меняет партнерш.
Меняет партнерш Звучит неплохо! Джордж сунул руку под ночную рубашку, чтобы почесать зудевшее бедро. Интересно, сколько еще раз он это сделает, прежде чем кончится бал?
Джордж был рад сменить безрадостную атмосферу Вашингтона на красоту гудзонской долины, еще более прекрасной в этот солнечный погожий день. Старый Паррот, управляющий заводом и выпускник Академии двадцать четвертого года, вызвался лично показать Джорджу весь процесс производства. В жарком цеху, залитом ослепительным светом расплавленного металла, Джордж почувствовал себя как дома. Он был восхищен точностью, с которой рабочие рассверливали отверстия в пушках, а также выковывали четырехдюймовые полосы железа с фирменным клеймом, которые потом приваривались к орудиям.
Паррот явно приветствовал появление в артиллерийском управлении человека, который бы в полной мере понимал все его проблемы, потому что сам возглавлял подобное предприятие. Джорджу старик тоже понравился, однако настоящей находкойв личном и профессиональном смыслеоказался капитан Стивен В. Бене, которого он помнил еще по выпуску сорок девятого года.
Уроженец Флориды, такой смуглый, что его можно было принять за испанца, Бене делил свое время между заводом и Вест-Пойнтом, где преподавал теорию и практику артиллерийского дела. В один из дней они вместе с Джорджем переправились через Гудзон, чтобы побродить по знакомым местам. По дороге они обсудили всеот своих однокурсников до усилившихся нападок на Академию.
Я восхищаюсь патриотизмом, который подвигнул вас принять это назначение, сказал Бене, когда они ужинали в ресторане гостиницы. Но что до пребывания в ведомстве Рипли тут мне хочется выразить вам сочувствие.
Да уж, бедлам там царит еще тот, согласился Джордж. Сумасшедшие изобретатели пролезают во все щели, горы бумаг не разбирались целый год, ни о какой стандартизации вообще речи не идет. Я пытаюсь составить базовый список для всех типов артиллерийского вооружения, которое мы используем. Но это чудовищный труд.
Могу себе представить, рассмеялся Бене. Это же не меньше пятисот единиц.
Есть хороший выходпризнать свое поражение, и пусть этим занимаются южане.
Да, Рипли у кого хочешь отобьет охоту работать. Любую новую идею встречает в штыки, во всем ищет недостатки. А вот я бы, наоборот, искал сильные стороны и причину принять новое изобретение. Бене немного помолчал, вертя в пальцах бокал с портвейном, а потом спокойно посмотрел на своего собеседника, словно был уверен, что может ему доверять. Может быть, именно поэтому президент теперь отсылает опытные образцы прямо сюда для оценки. Он отпил глоток. Вы об этом знали? Что он действует в обход Рипли?