Четыре женщины стояли чуть в стороне от дороги. Так, что были заметны и проезжающим по трассе, и отдыхающим на парковке. Никаких сомнений не было, кто они и зачем здесь стоят. Еще одна, слегка пошатываясь, подошла со стороны дальней фуры. Вся компания развязно расхохоталась.
Ида. Не все они были в красных платьях. Одежда была пестрой, короткой и ничего не скрывающей. Но ярко крашеные губы, мини-юбки, вырезы Более прозрачный намек придумать было невозможно.
Жене было противно смотреть на них. Вскидывала глазаи жмурилась. Отворачивалась.
Да ты смотри. Внимательно. И запоминай. Хуже уже не будет. Я ведь не повел тебя за угол или вглубь стоянки. Пожалел твои нежные чувства. А вот красоту неземнуюпросто обязан был показать.
Я что? Такая же, как они? Правда? как могла, пыталась прятать безнадежность и разочарование в самой себе. И ещенедоумение. Зачем тогда он запрещал носить скромную и незаметную одежду? Заставлял быть красивой и нарядной?
Я не знаю, как тебе объяснить по-другому Игорь с трудом подбирал слова, это было заметно. И слегка пугало. Обычно у Суворова всегда находилось меткое и едкое слово, для любой ситуации. Пришлось показывать.
То, что я не лучше этих вот, кивком указала на придорожных дамочек, вслух назвать постеснялась, правда, что ли? Ей и страшно было услышать "да", и не услышать правдуеще страшнее.
Нет. Но ушла не далеко. Суворов щелчком выбросил окурок, поднял стекло в машине, резко развернулся на стоянке и снова встал. Только после этого повернулся к Жене лицом. Посмотрел прямо. Грань между пошлостью и красотойслишком тонкая. А в твоем возрастеи совсем прозрачная. Взрослая женщина в этом твоем платьишке может показаться кокеткой, и даже с таким макияжем Хотя, нет. Я и бы от взрослой отвернулся.
Девушка не знала, стоит ли прерывать этот монолог своими ответами. Силилась понять, о чем речь. С трудом, но, кажется, начинала догадываться. Молчала и ждала продолжения. В надежде, что сейчас во всем разберется, и больше так ошибаться не будет. Что еще оставалось?
В общем, Жень. Не нужно выпячивать напоказ все, что у тебя есть в наличии. Иначе, будешь выглядеть, как этитовар на витрине. Им не интерес важен, а спрос и деньги. Или тебе тоже нужен такой быстрый спрос? "Пришел, увидел, оценил, попользовался"? Этого хочешь?
Я хотела, чтобы вы заметили, что у вас в доме живет не мышь серая, а Сглотнула, не смогла выговорить. Начала снова. Именно вы!
Ну, я заметил. Оценил. Хмыкнул. Насмешливо, но уже не зло. Довольна?
Нет.
А что так? Раньше, видишь ли, не падок был на твою красоту, а тутраз, и рассмотрел, во всем великолепии! Моментом просто! И коленки твои, и чулки, и помаду, и вырез и задницу платье неплохо обтягивает. Жаль, немного не хватило, чтобы трусы выглядывали. Я реально все заметил, Жень. Ты же этого добивалась? Чем недовольна теперь?
Я не понимаю тогда ничего. Совсем. Она потерялась окончательно в этой жизни.
Чего именно, Жень, ты не понимаешь? Кажется, все предельно ясно продемонстрировал? Суворов завел машину и потихоньку тронулся с места. Теперь в его голосе не звучали злость и раздражение. Будто выплеснул все и успокоился. Лишь интерес и легкая насмешка. Уже привычные.
Раньше я была серая и невзрачная. Ходила в мешках. Без прически. Вам не нравилось. Теперьнарядная и с макияжем. Стало совсем противно. Грустно было вслух говорить эти жалкие фразы. Но высказатьсякак воздухнеобходимо. Чтобы не подохнуть потом от разочарования в себе. Я совсем безнадежная, да? Без шансов?
Игорь затормозил. Резко. Включил аварийку. Уставился прямо в глаза. Очень близко.
Женя. Запомни, пожалуйста, раз и навсегда: мне нравиться НЕ нужно. Я старше тебя на пятнадцать лет. Это слишком до хрена, чтобы допустить какую-то романтику. Понимаешь, нет?
Она лишь пожала плечами. Подумаешь, пятнадцать ерунда какая
Слышишь меня? Когда я был в твоем возрасте, ты только ходить начинала. И мимо горшка промазывала, наверняка. А когда я пошел по бабам извини начал интересоваться девушками, ты только с этого горшка встала.
И что такого? Сейчас-то мне почти восемнадцать. Совершеннолетие скоро
Ничего. Кроме того, что ты для меняребенок. И такой останешься. Ты взрослеть будешь, а ястареть. И нет у меня планов стать извращенцем.
Вы на себя наговариваете, Игорь Дмитриевич. Это первое. И ни про какие извращения даже не думала никогда. Это второе. Что вы такое сочинили? Я просто хочу, чтобы вы меня заметили. И то, как я стараюсь выглядеть хорошо. Вы же меня этому учили? Вы и должны оценить.
Это было нагло, наверное, вот так отвечать. Но по-другому не вышло.
Глава 14
Вот онаглавная причина, по которой Суворов никогда не женится. Что бы ни говорил отец, как бы ни причитала мать, как бы ни намекала Светка. Женская извилистая логика и полная неразбериха в мозгах! Еще ребенок, вроде бы, должна рассуждать просто, понятно и прозрачно. Так, что любой взрослый с лету "прочитает". Хрен тебе! Вот как можно было догадаться, что Женька его же и сделает виноватым во всем?!
Игорь откровенно растерялся от этого наезда. Хорошо, лицо удержать получилось, не показал, как претензии ошарашили. А ещехитрость. "Не думала она ни о чем таком"! Надо же
Хуже всего, и противнее, и главнеенастоящая причина, по которой он психанул и разозлился. Не соврал: заметил все. И откровенно выставленное напоказ тело, и вульгарный макияж, и позудалеко не детскую. Но под вызывающей обложкой, которая могла только тупых гопников да извращенцев завести, еще и другое было. Нежное. Вкусное. Очень волнующее. То, что так совпадало и сочеталось вместе с испуганной невинностью, блестящей в темных глазах. Долбануло. По мозгам, по венам, по жилам прошлось огнем. Тряхануло, да так, что стало страшноот силы реакции, и противнокогда вспомнил, на кого реагирует. Сам себя извращенцем и назвал. Старым, больным, неразборчивым. Падким на почти еще детское тело и глупую попытку нравиться.
Но с какого перепуга Женька его же и виноватым сделала в этой попытке? Все, чего Игорь добивалсяэто научить ее выглядеть по-человечески. Одеваться нормально. И не стесняться саму себя. Чтобы легче было общаться. С ровесниками. Но не с ним же?!
Женя. Давай договоримся. Только сначала выслушай меня, а потом отвечай. Хорошо? Сам понимал, что голос его звучал тихо, безжизненно и безнадежно. Да только уже надоело держать лицо и марку. Девчонка, все равно, воспринимала его как-то не так. По-своему. Какой был смысл напрягаться?
Да. Я постараюсь. Она тоже притихла совсем. Тоже выдохлась, наверное. Вечер и для нее был тяжелым.
Я не воспринимаю тебя как женщину. Ни раньше, ни сейчас, ни потом не буду. Что бы ты сама для себя ни сочиняла. Запомнила?
Да. Но
Сначала дослушай, потом расскажешь свои "но". Убедился, что замолчала и перебивать не пытается. Только потом продолжил. Можешь меня считать наставником, другом, воспитателем. Хочешьвоспринимай как тирана и надсмотрщика. Этолично твое мнение, и менять его не собираюсь. Нравится, как к тебе отношусьэто очень здорово. Не нравитсявариант менее приятный, но раз живешь в моем доме, значит, жить можно.
Девчонка внимательно смотрела на него, почти не моргая. Сосредоточенно. Слава Богу, без намеков на слезы и истерики.
С этим, я думаю, разобрались. Так вот. Если бы на твоем месте была не девочка Женечка, а пареньЕвгенийто в моем отношении ничего не поменялось бы. Я точно так же объяснил бы ему, что носить драные ботинки, не стричься и грызть ногтиэто плохо. Что грязные шмотки и немытое телоэто безобразно. И быть неученым идиотомпозор, которого я не допущу в своем доме. Догоняешь, куда я клоню?
Кажется, догоняю. Тяжкий вздох, скорбно опущенные губы, взгляд ушел куда-то в сторонузадумчивый и отрешенный.
Поделись, будь добра, до чего ты дошла своим умом.
Ну, если бы парень она скорчила презрительную мину, который оказался на моем месте, попытался бы так нарядиться и строить вам глазки Женя даже усмехнулась. Правда, с горечью. Думаю, парня бы вы точно выгнали из дома. Такое извращение еще страшнее.
Вот и здорово. Все правильно поняла.
Игорь был бы полным идиотом, поверив в это негромкое "поняла". Словаодно, а эмоциисовсем другое. И знал прекрасно, что девушка долго еще будет ходить и дуться, придумывать себе всякие глупости, а потом раздувать их до размеров степного пожара.
Но для того у них и была разница в возрасте: Жене положено было, как и любой школьнице, много раз обжечься и расстроиться, чтобы поумнеть. А Игорь был совсем не против, чтобы умнела девчонка, тренируясь на нем, а не на посторонних И ему совсем не нравилась идея, как бы эту науку ей могли преподнести ровесники. Уж, всяко, ни один не стал бы ей рассказывать, как нелепо смотрится мини-платье с откровенным вырезом и чулки под ним. Суворов и сам, когда-то, на эти вещи однозначно реагировал.
Да и сейчас, как ни старался быть равнодушным, а начинал замечать в воспитаннице нечто новое. Вернее, давно уже замеченное, но мозгами не принятое: и фигуру, вполне уже сформированную, и походку, и губы, чуть более пухлые, чем положено Да, любовался. Что в этом плохого? Люди с удовольствием рассматривают картины, фото в журналах. Эстетическое наслаждение получают, между прочим.
Но предпочел больше времени отдавать Татьяне. Когда не хотелось видеть подругу, уходил с головой в дела, пропадал на конюшне и питомнике. Там красота породистых кобылок волновала глаз и радовала без всяких оглядок. Извращенцем себя ощущать не приходилось.
А девчонка, видимо, смекнула, в чем дело. Игорь точно знал, что по вечерам в саду больше его не дожидается. Это радовало безмерно. Однако, придумала новую забаву: приставать к нему с утра, за завтраком. Раньше, до истории с красным платьем, они практически не встречались в это время: Суворов уезжал за пару часов до того, как Женя просыпалась. Он был ранней пташкой, жаворонком, а девушкасамой классической совой.
Однако, все изменилось: каждое утро она приходила на кухню, иногда помогала Свете накрыть на стол, а иногда бесцеремонно усаживалась рядом и утыкала нос в очередной журнал. Женский. Игорь их на дух терпеть не мог. К счастью, хором читать не приходилось. Но каждая новая модель на каждой странице подвергалась тщательному разбору: внешность, начиная с прически, и заканчивая цветом сережек в ушах, беспощадно оценивалась и критиковалась.
Женя, когда тебе надоест, в конце концов? Эту пытку он смог выдержать всего лишь пару недель. И уже этим готов был гордиться.
Когда я пойму, как правильно должно быть, чтобы выглядеть настоящей леди! И глаза ее горели искренним интересом. Хотя, признаться, Игорь долго искал в них издевку.
Даже Светка хмыкнула:
Угомонись, Жень. Игорь тебе в этом не помощник, точно. И плюхнулась напротив, намазывая маслом бутерброд. Он же у нас при английском дворе не вращался.
Светлана веселилась. А Суворов раздражался. Жене, впрочем, было не интересно ни то, ни другое.
А зачем мне знать про этот английский двор? Я туда не планирую, никогда, между прочим. А вот мнение Игоря Дмитриевича мне просто необходимо. Кто еще может научить, как должна выглядеть женщина, если не настоящий мужчина?
Светка поперхнулась глотком какао. Игорь тоже чуть не подавился. И не потому, что услышал в словах насмешку. А от образов, что перед глазами замелькали. Там не было вообще никакой одежды. Серьги и цепочкавозможно, да только не самое главное
Глава 15
Это был их последний разговор на тему внешности и нарядов. Игорь тогда ничего не ответил, но Женя слишком хорошо все поняла по одному взгляду. Тяжелому, непонятному, не сулящему ничего хорошего. Взрыва боялась и новой отповеди. Но Суворов лишь поиграл желваками, брови нахмурил и перевел тему. Будто и не слышал ничего из Женькиного лепета.
Она теперь вообще предпочитала держаться от него подальше. Благо, и поводов лишних не было. Он пришел к ней на выпускной вместе со Светой, поздравилне хуже, чем у других ребят, за которых радовались родители. Женю в тот момент накрыла тоска по роднымжгучая, больная. Так хотелось, чтобы мама за нее порадоваласьсовсем уже взрослую, с красивой прической и в нарядном платье Но потом вспомнила, что с родителями всего этого не случилось бы вовсе. Давно бы уже бродила по подворотням, голодная и больная. Если бы дожила
Игорь Дмитриевич раз в несколько месяцев сообщал ей, что родители живы и ничего у них не меняется. И в который раз напоминал, что никаких попыток связаться с ними ей предпринимать нельзя. В первый же раз объяснил, что от этих связей будет плохо всем. Не только ей, но и самому Суворову. Законов нарушил немало, ради Жениного светлого будущего. А черной неблагодарностью девушка никогда не страдала.
Аттестат получила, погрустила немного, а затем ринулась на покорение новых вершин. Игорь Дмитриевич не вмешивался в ее попытки выбрать ВУЗ и поступить. Лишь предупредилне сможет сама, значит, не сложилось. Продвигать ее, платить за обучение, или хотя бы за вступительные экзаменыв его планы не входило. А она и не рассчитывала на такое великодушие. Если не получитсяможно пойти работать. Копить деньги и готовиться к новому поступлению.
Ноповезло. Или помогли репетиторы, к которым Суворов нещадно ее гонял. Пусть не в первых рядах, но в список бюджетников попала. Со счастливыми глазами летела, чтобы похвастаться своему наставнику, воспитателю, мужскому идеалу, да как угодно называй, все равнолучшему, но дома его не застала. Игорь уехал, и надолго. Лишь по телефону сухо поздравил. Разрешил заниматься, чем душе угодно, до самого сентябрязаслужила. И все. Даже не спросил, чего ей хочется, на самом деле.
И она пропадала на столь обожаемых им конюшнях. Благо, конюхи не выгоняли. И хозяину ни разу не пожаловались на то, что околачивается под ногами. Рады были помощи, хоть и небольшой.
Первый курс тоже начался без Суворова. Он вернулся из поездки, ненадолго, еще раз поздравил, дал пару ценных советов по учебе, а потом опять пропал.
Женя знала, что он появляется дома крайне редко и ненадолго. Почти никогда с ним не пересекалась. А при редких встречах лишь коротко отчитывалась о том, что в ее жизни происходит. Ей не хватало долгих разговоров, что раньше велись по вечерам. Но даже не пыталась их вернутьслишком яркими были воспоминания, как злился Суворов от ее неуклюжих шагов навстречу.
Замену нашла. Пусть и неполноценную. С Игорем никто и никогда не смог бы сравниться. Девчонок она сторониласьне верила в женскую дружбу с ровесницами. А для простого бабьего трепа ей и Светланы хватало. С парнями, как оказалось, дружить легче и проще: спроси о чем-то прямо, прямо и отвечают, без домыслов и намеков. И за спиной твои разговоры не обсуждают, и не предадут при первом же случае.
Во всяком случае, Димка был такой. Простой, надежный, умный. Не любил бестолковую болтовню, зато по интересным поводам готов был часами говорить. И слушатьне меньше. А еще он был дорог Жене тем, что никогда и ни за что не делал дурацких намеков на отношения. Друг. Настоящий и верный. И девушка у него имелась, от того и не страшно было, что однажды испортит дружбу глупыми приставаниями и "неправильным" интересом.
К середине первого курса они уже постоянно сидели вместе, на переменах были "не разлей вода", и даже очередь в буфет (святое!) друг другу уступали без вопросов. Благо, что на курсе мальчишек было: раз-два и обчелсяи дружба их странной никому не казалась. Правда, девчонки подхихикивали над тем, что Женядурочка, и ничего не понимает в этом деле А та лишь отмахивалась. Лучше бы им не догадываться, как много она понимала
Димка ни разу не попытался неправильно посмотреть на нее, как-то слишком близко прижаться или обнять. Всегда держал пионерскую дистанцию. И за это Женя готова была терпеть и прощать все глумливые взгляды однокурсниц и перешептывания.
А еще Женя хранила эту тайну, как самое святое, никому не рассказывала Димка стал ее главным советчиком по вопросу внешности и нарядов. Она пыталась разобраться самостоятельно, да только не хватало ни примера хорошего, ни ума своего, ни чужой подсказки. Светлана старалась нарядить ее в тряпье, слишком похожее на шмотки тех придорожных "красавиц", что показал однажды Суворов. Без всякого злого умысла: просто ей нравилась Женина молодость и хорошая фигура. Когда еще хвастаться своими данными, еще и закрепленными на тренировках, как не в свободные студенческие годы? И искренне удивлялась женщина, когда девушка отказывалась надеть хоть что-нибудь из того, что она выбирала. Женя, наверное, с радостью наряжалась бы во все это раньше. Ведь и девчонки-однокурсницы поголовно щеголяли в мини и брюках в обтяжку И она с удовольствием и легкой завистью на них любовалась. Раньше. Все удовольствие отбил Суворов. С тех пор Женя выбирала вещи скромной длины, без вырезов, не слишком пестрые и кричащие. Смотрела в зеркало, хмурилась, но на большее не решалась.