Так нечестно!!! Протест вырвался сам собой. Но больше ответить было нечего. Правильные слова никак не подбирались. Женя попыталась отодвинуться от пугающих мужских рук. Правда, попытка не дала ничего: Игорь как держал ее за плечи, так и продолжил. Не сильно, без всякой боли и давления, но тяжесть его руки ощущалась прекрасно. Давила к земле, заставляла сжиматься
Что именно? Сделал вид, будто совсем ничего не понимает. Настолько казался удивленным, что и поверить бы можно
Вы же прекрасно знаете, что не такой, как они! И я вас никогда не сравнивала. Это просто глупо!
Тогда в чем проблема, Жень? Объясни? И такой интерес в глазах, такое внимание проявил мужчина, что никаких сомнений в его искренности. Правда, объятия нисколько не ослабли.
В том, что это ничего не меняет! Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались. Ни вы, ни кто-нибудь другой. Судорожный вздох, больше похожий на всхлип, вырвался против воли. Стыдно было от этой слабости. Противно. А ещеот того, что не могла донести до этого взрослого и умного человека такие простые истины. Сама себе Женя казалась косноязычной, забитой и тупой. Мне просто страшно! Понимаете вы это? Кто-то темноты боится, кто-то высоты, кто-то воды. А я не могу, когда ко мне прикасаются. Все силы отдала этой тираде. Закончила на последнем выдохе. Просто не могу. Сейчас умру, кажется.
Видимо, смогла донести свою мысль. Не словами, так интонацией, от которой самой нехорошо стало. Пальцы Игоря на ее плече разжались, руку он отодвинул. Не убрал насовсем, а лишь положил на спинку дивана, на небольшом расстоянии от Жени. Но дышать стало намного легче, хоть выпрямиться и не получалось.
Мда Суворов задумался. Сменил позу: теперь он сам откинулся на диван, не нависая так близко над девушкой, долго смотрел в потолок, потирая складку между бровей, которая никак не хотела разглаживаться. Потом, прижав кулак к плотно сомкнутым губам, о чем-то сосредоточенно думал и вздыхал. Почти неслышно.
Однако, Женя, почти не дышавшая от напряжения, улавливала, как с трудом и задержкой он втягивает и выпускает воздух
И что мы будем с этим делать? Чуть не подпрыгнула, когда мужчина неожиданно развернулся к ней вполоборота и заговорил.
Ничего не нужно с этим делать, Игорь Дмитриевич. Зачем вам тратить свое время и силы? Это мое прошлое, мои проблемы, моя жизнь Разве стоит вам на это заморачиваться? Ответила устало. Надоело сидеть в одной позе, захотелось так же, как и Суворову, откинуться на удобном диване. Попробовала. Тут же наткнулась спиной на его предплечьетвердое, горячее, опасное, дернулась, как ужаленная. Снова вытянулась в струнку.
Игорь лишь проводил внимательным взглядом эти ее метания, но никак не комментировал. Его другое больше интересовало:
Хочешь сказать, что все это время, которое ты здесь провела, он помедлил, всматриваясь с нехорошим прищуром, надеюсь, провела неплохо, тоже не стоило моих усилий и заморочек? Это ведь тоже была твоя жизнь, твои проблемы, твое здоровье и образование А я, вроде как, за каким-то хреном в них влез и напрягался. Надо было плюнуть тогда и оставить тебя, чтобы сдохла от голода или болезней на обочине рядом с заправкой? Так что ли, Жень?
Глава 13
Игорь знал, что вопросы задает жестокие и не совсем честные. Такие, на которые не было иных вариантов ответа, кроме тех, что для него удобны. Прекрасно понимал, что бьет по больным местам, но иначе сейчас поступать не хотел. Слишком многое в этом разговоре сейчас замешалось: и его желание к девушке, совсем не отеческое, нисколько не стихшее после ее откровений, и стремление помочь, потому что считал несправедливым оставить ее в таком вот, неприкасаемом, состоянии, и просто привычка добиваться поставленных целей. Было бы смешно и глупо сейчас отказаться от того, чтобы приручить Женю. И не только умом и сердцем. Хотелось полного принятия и подчинения. Сам себя обманывать не собирался, что им движет чистый альтруизм и страсть к спасению обездоленных: им двигал эгоизм, обычный мужской эгоизм, и ничего более. Но приятно было понимать, что его самолюбивые намерения могут принести пользу и девушке. В общем, цель, однозначно, была благая. Для всех. А значит, методы и чистота помыслов уже не имели большого значения.
Вы же прекрасно знаете, что все совсем не так, Игорь Дмитриевич, и я вам до самой смерти буду за все благодарна. За все, что вы для меня сделали. И ничего не было зря. Женя вздохнула очень устало. Было заметно, как ее все больше оставляют силы, и физические, и душевные. Она все больше сутулилась, голос становился тише, и спорила уже без такого надрыва, как в самом начале
Тогда скажи, почему я должен оставить нерешенной эту твою проблему? Если уже вмешался в твою жизнь, то нужно до конца все решать, а не застревать на полпути. Разве не так, Женя? Как-то кособоко ты поделила: здесь трогай, а сюдане лезь. Кажется, это мне нужно выбирать, что меня касается из твоих сложностей, а чтоне мое дело Помедлил. давая девушке возможность высказаться, но она упрямо молчала. Правда, и в молчании этом виднелся протест. Даже в том, как губу закусила: Игорь понимал, что она злится, хочет поспорить дальше, но аргументов не находит. Их и не было, таких аргументов, по большому счету. Во всяком случае, Суворов и сам их не находил.
Как вижу, больше возразить нечего. Так и не дождавшись от нее никаких сигналов, продолжил. Значит, вопрос о том, должен ли я заниматься твоей проблемой, снимается. Остается другой вопрос. Посложнее. Как мы будем ее решать. Устала так сидеть?
Женя, совсем не ожидавшая такой резкой смены темы, согласно кивнула. И лишь потом вскинула глаза с испугом, ожидая нового подвоха.
Да не пугайся ты так. Притрагиваться к тебе я больше не намерен. Не хватало еще, чтобы укусила, ненароком. Усмехнулся, пытаясь интонацией сгладить жесткость слов.
Правда? Глаза девчонки загорелись недоверчивой надеждой.
Жень, я тебя, кажется, никогда не обманывал. Так ты устала?
Есть немного Пойдем тогда спать, наверное? Раз с фильмом не получается?
Вот еще. Давай, на меня спиной облокачивайся. Можешь представить, что я мебель. Забавно было наблюдать, как в глаза девушки снова просачивается жесткое и колючее недоверие. Но она ни слова не сказала. Ждала продолжения фразы. Давай, не бойся. Я же тебя трогать не собираюсь.
И демонстративно раскинул руки по сторонам, сам развалился максимально удобно. Будто дразня тем самым девушку, которая уже не раз передернула затекшими плечами и шеей.
Блин. Вот не думал никогда, что ты такая трусиха Протянул с легкой насмешкой и сожалением. И ладно, было бы кого бояться Прекращай уже. Двигайся ближе и прижимайся. Я не кусаюсь, между прочим. И на тебя покушаться не буду. В конце концов, имей совесть, Жень: я бы давно уже спать мог, спокойно и удобно, но вместо этого сижу здесь и тебя уговариваю. О том, без чего могу прекрасно обойтись в своей жизни.
Да. Соврал, нагло и откровенно. Не смог бы обойтись, потому и занимался этой ерундой, вместо того, чтобы всласть оторваться где-нибудь в другой, гостеприимной и радостной постели. Даже Татьяну терпеть для этого было бы необязательно, и без нее желающих нашлось бы немало Но вот же, вместо нормального и здорового времяпровождения, Игорь занимался какой-то хреновой терапией. Правда, не очень было ясно, кто здесь пациент, а ктодоктор.
Женю, видимо, добил последний аргумент. Она осторожно подвинулась ближе, по миллиметру, почти незримо перемещаясь по мягкой поверхности. Игорь заставил себя отвести глаза, уставиться в телевизор, сделать вид, что сосредоточен на переключении каналов и поиске интересного фильма. Иначе, не смог бы удержатьсявзял бы сам и подтащил девушку к себе, своими руками. Но очень хорошо понимал, что этим бы и выкопал яму дальнейшему развитию событий. Во всяком случае, нужного эффекта не добился бы точно.
Наконец, через множество томительных минут ожидания, показавшихся долгими часами, почувствовал, что к его ноге прижалось мягкое женское тело. Пусть замотанное в толстый плед, а под нимв целомудренную пижаму, даже сквозь несколько слоев ткани ее тепло обжигало. Много сил потребовалось на то, чтобы никак не отреагировать, сделать вид, что совсем ничего не заметил.
Краем глаза напряженно следил за тем, как Женя сидит неподвижно, нахохленная и испуганная, как сжимаются зубы, как подрагивают тонкие ноздри, как нервно сглатывает, так, что ходит ходуном тонкая шея. Чувствовал себя в это время очень странно: одновременно закоренелым садистом, наслаждающимся испугом жертвы, и внимательным дрессировщиком, радостно следящим за первыми успехами подопечного жеребенка. И еще немногоидиотом. Потому, что нормальные люди отправляют близких за помощью к психиатрам и психологам, а сами такой ерундой не занимаются.
Отвлекал Женю обсуждением фильмов, которые мелькали на экране, втягивал в разговор, чтобы меньше думала о происходящем с нею, перестала напрягаться.
С трудом, затаенно, в несколько заходов выдохнул, когда заметил, как спина и плечи девушки расслабились, как сама она сникла, и сначала осторожно, а потом все более уверенно прижималась к его боку. Кажется, и сам сглотнул, не менее тяжело, чем сама Женя до этого. Только тогда понял, какой сухой ком стоял все это время в горле.
Заметил, что меньше всего она обращает внимание на происходящее, когда спорит. Слишком увлекается разговором, чтобы замечать, как теперь уже Игорь к ней придвигается, все более и более плотно. Довольно усмехнувшись, Суворов отдал ей пульт в руки, позволил самой найти фильм, который интересовал. Кто бы сомневался, что это будет какая-то мутная психологическая ерунда. К счастью, эта муть, размазанная авторами на долгие скучные эпизоды, давала огромный простор для стёба. Такой огромный, что у Жени глаза сверкали, когда она возмущенно возражала. Подпрыгивала, ерзала, руками размахивала Доставляя невыразимое удовольствие Суворову тем, что про близость к мужчине давно забыла и нисколько ее не стеснялась.
Да как вы можете такое говорить, вообще?! Привыкли к дурацким боевикам своим, и ничего не понима Девушка осеклась на полуслове. Осознала вдруг, что смотрит в глаза Суворову слишком близко. Даже, скорее, на интимном расстоянии. Ее голова давно уже удобно устроилась на его плече, и сейчас она лишь повернула лицо, чтобы высказать все как можно доходчивее. Игорь с трудом удержал ухмылку, так забавно смотрелась ее растерянность и испуг. Но лишь поднял бровь, приглашая продолжить фразу.
Глава 14
Женя впервые смотрела в мужские глаза с такого расстояния. Да и расстоянием это было сложно назвать: почти нос к носу оказалась с Игорем, так близко, что едва не прикоснулась губами к его подбородку.
Если по-хорошему, то надо было бы отдернуться быстрее, отодвинуться, так, чтобы не ближе вытянутой руки оказаться. А лучше всегобежать, и побыстрее, в свою комнату, закрыться там на замок, подпереть стулом, и залезть под одеяло с головой. И не потому, что страшно. Женя поняла, неожиданно, что такая плотная близость Суворова ее почти и не пугает. Прошла дрожь и скованность в мышцах, что мучили ее при первом приближении, тревога не мешала соображать Ей было очень стыдно и неловко от того, что их лица оказались так близко, почти как для поцелуя. И сама она была прижата к боку мужчины непозволительно плотно, давно перейдя за грани приличий.
Паника накрыла, когда поняла, что происходит. Но уже другая: от стыда и раскаяния, от того, что Игорь мог подумать про ее отказы и страх, превратившиеся в бесстыдство сейчас. Ведь он же, наверняка, решил, что Женя специально притворялась недотрогой, а потом забылась и показала истинное лицо.
Нужно было срочно бежать. Чтобы не видеть презрения и разочарования в его глазах, не услышать слов, после которых уже никогда себя уважать не сможешь. О том, что хозяин дома сохранит хоть крохи уважения к ней, после всего, что здесь произошло, даже и думать не стоило.
Но Женя, отчего-то, не могла шевельнуться. Даже моргала с трудом. Ощущала, как жаркая краска заливает щеки, лоб, уши, шею Чувствовала в горле сухой ком, не позволяющий дышать. А где находятся ноги, и как ими нужно правильно передвигать, отчего-то, не помнила.
Так и застряла на середине слова, не договорив. Забыла, что и за слово-то было Взгляд мужских глаз, темных, загадочных, очень серьезных, ее заворожил. Игорь смотрел на нее внимательно, так же, как она, не отрываясь. Будто что-то хотел в ней найти, очень важное и интересное. И чем дальше вглядывался, тем лучше Женя понимала, что ни презрения, ни разочарования нет. И угрозы, и обвинения не замечала. Правда, разобраться, что же было в лице Суворова в тот момент, у нее тоже не получалось.
На секунду ей показалось, что все, сейчас уже станет проще и легче: когда попробовала облизать пересохшие от волнения губы, мужчина отвлекся на это движения, его веки опустились ниже, и Женя смогла, наконец-то, нормально вздохнуть. Правда, воздух так и застрял где-то на полпути к легким, потому что Игорь снова уперся в нее взглядом. И, кажется, тоже облизнулся.
Женя, конечно, могла бы быть полной дурой и совсем не разбираться, что значит все происходящее. И она, в целом, такой дурочкой и была: сознательно избегала всего, что может испугать и разволновать при общении с сильным полом, мужские взгляды и намеки, даже очень откровенные, старательно не замечала, в общем, не было у нее опыта, чтобы хорошо ориентироваться. Но сейчас какое-то шестое чувство ей вопило во все горло, что рядом находится не опекун, не наставник, не друг, не бесполый хозяин дома и ее жизни, в общем-то, а мужчина. Взрослый, зрелый, привлекательный мужчина, который чем-то в ней заинтересовался. Вдруг. Кажется, увидел не подростка-замухрышку, не ученицу старших классов, не своевольную студентку, а женщину.
И от этого она снова впала в какое-то оцепенение. Вот просто придумать не могла, что же теперь можно и нужно делать.
Конечно, я ни в чем не разбираюсь Куда мне, убогому, до продвинутой тебя? Когда Суворов заговорил, Женя вконец растерялась. Не ждала сейчас вообще никаких слов.
А Э Почему "убогому"? Ничего я не продвинутая Ощущала себя полной дурой, так как совсем потеряла нить разговора.
А мужчина снова усмехался, будто ничего сейчас и не происходило между ними необычного, будто не искрили взгляды, не сохли губы, не горели щеки. Будто бы Женя сама все себе сочинила и выдумала. Это сильно смутило и окончательно сбило с толку.
Игорь приобнял ее за плечи, устраиваясь поудобнее, вытянул ноги вперед, и скорее полулежал, занимая большую часть дивана, чем сидел. А она и не сопротивлялась вовсе, даже не пробовала отодвинуться: слишком растерянная была, слишком занята другими мыслями.
Ну, ты же говоришь, что я ничего не понимаю в умных, мудреных фильмах, смотрю лишь тупые боевики и комедии. То есть, подразумеваешь то, что мой умишко убог, а вкус абсолютно отсутствует, вроде бы, Суворов ее сейчас обвинял. И в нехороших вещах, между прочим. Но голос его сочился каким-то непонятным довольством, будто Женя его очень сильно порадовала. И это заставило ее потеряться еще больше.
Я не говорила такого, Игорь Дмитриевич! Мне бы и в голову не пришла такая ересь! Хотела снова дернуться в его сторону, чтобы мимикой, жестами, всем видом показать несогласие Но вспомнила, чем закончился недавний порыв, и больше не рискнула. Смотрела прямо перед собой, не видя ничего, кроме размытых силуэтов на экране. Абсолютно не понимая, закончилась та самая увлекательная драма или еще продолжается. В сознании фиксировалось лишь то, что большой палец мужчины легко поглаживает ее плечо сквозь тонкую ткань пижамы. Это было совершенно не страшно, не больно, и бежать никуда не хотелось. И только себе, наверное, Женя смогла бы признаться, что это легкое прикосновение было ей приятно. И тепло от руки шло, которого она уже давно не испытывала. Человеческое тепло, к которому хотелось тянуться и прижиматься.
Глава 15
В душе Суворова воцарились ирония, сарказм и жесткая издевка. Он изо всех сил держал лицо, чтобы Женя не догадалась, ни в коем случае, что за мысли бродят в его голове. А он смеялся, изнемогал от комизма происходящего: знатный холостяк, которому не отказывала ни одна знойная и опытная кошечка, сидел и тихо млел рядом с запуганной, диковатой и странной малолеткой. Будто ценный приз выиграл, воспринял это ее поражение перед взрослой хитростью.
Да, он был очень всем доволен. Женька поддалась, причем намного быстрее, чем сам Игорь ожидал. Похоже, что травма, о которой она так серьезно говорила, была больше из разряда надуманных и раздутых, чем из числа реальных проблем. Иначе, вряд ли бы все случилось так быстро и просто. Женя просто не смогла бы так безболезненно расслабиться и позволить мужчине подобную близость.