В нос ударил запах крепкого мужского пота, солярки и навоза.
Убойная смесь, хочу вам сказать!
Отпрыгнула на два шага назад и, чуть отдышавшись после такой газовой атаки, с любопытством вытянула шею.
Чего это он там делает?
Из-за широкой мужской спины обзор был плохим, но я все же углядела, что мужик снимает мой аккумулятор.
А что вы делаете? нервно поинтересовалась я, глядя как незнакомец разбирает на запчасти моего родного Нафанечку.
У вас аккумулятор сел, Ирина Викторовна. Далеко вы на нем не уедете, пробасил он и повернулся ко мне лицом, держа под мышкой блок аккумулятора, словно он весил как дамская сумочка.
Взгляд уперся в густую бороду незнакомца, и я его мгновенно узнала.
Это был тот самый тип с почты, что вернул мне карточку.
А, откуда вы знаете мое имя? подозрительно прищурилась я, начиная беспокоиться за сохранность аккумулятора.
Ты мы с вами вместе работаем, буркнул этот детина и широким шагом отправился к калитке проходной.
Куда вы?! пискнула и побежала следом.
Мужик кивком головы поздоровался с дедом-охранником и направился в сторону мехмастерских.
Я залетела следом за ним в большое производственное помещение мастерской с огромной кран-балкой и, чуть не споткнувшись о какой-то кабель, возмутилась:
Вы не ответили!
Поставлю на зарядку. Он у вас старый, но должен еще походить, невозмутимо ответил мужик, подключая какой-то аппарат к аккумулятору, Нужно проверять фары, когда уходите из машины.
Но я, хотела возразить, а потом спохватилась и начала копаться в памяти.
Не помню, что бы выключала их.
Вот балда!
И долго это? с надеждой спросила у мужчины.
Он ткнул пальцем на стрелку прибора и ответил:
До утра.
Что? И как же я домой поеду?
Усталость все больше давала о себе знать, и я медленно опустилась на какой-то табурет, даже не проверив его на наличие грязи.
На несколько мгновений повисло молчание, а мужчина продолжил суетиться у прибора, а потом повернулся ко мне и, глядя в упор серьезными глазами, предложил:
Могу вас подвести. Если хотите, конечно.
«Хочу! Очень хочу!» чуть не завопила я мысленно, а вслух сдержанно произнесла:
Только, если вас не затруднит.
Мужик, имя которого я никак не могла вспомнить, молча собрал какие-то вещи встранного вида сумку и пошел обратно к проходной.
Мне оставалось только пойти следом, гипнотизируя взглядом его спину и гадая: с чего это он такой услужливый?
Быстро забрала сумку и легкий пиджак из Нафани и закрыла его на ключ, педантично проверив все двери. Мало ли?
Характерный звук возвестил, что рядом остановился автомобиль и я, повернув голову, уперлась в нечто, отдаленно, по моим понятиям, напоминающее нормальный легковой автотранспорт.
Вообще-то это был экземпляр отечественного автопрома, скорее всего советского. Я не слишком в них разбираюсь, но, похоже, это шестерка, убитая до состояния «я чуть жив, но еще гоняю». Термоядерного зеленого цвета, с прогнившими порогами, трещиной во все лобовое стекло и привязанным за веревочку багажником, из которого торчал какой-то инвентарь.
Обошла это чудо инженерной мысли с другой стороны и потянула за ручку дверь.
Вы думаетеона сразу открылась?
Как бы ни так! Я чуть не запыхтела от натуги и, наконец, дверь приглашающе распахнулась, когда хозяин авто сам перегнулся и с кулака ее подтолкнул.
Опустилась сиденье и притихла, как мышка, боясь шевельнуться лишний развдруг железный зверь развалится.
Хотела было пристегнуться, но ремня безопасности на месте не оказалось. Вместо него была дырка, из которой торчали несколько проводов.
Пока я, молча офигевала от такого поворота, мужик врубил первую передачу истартанул в сторону асфальта. Меня с силой бросило назад, заставляя чуть ли не зубами вцепиться в боковую ручку, не смотря на то, что та тоже как-то странно шаталась.
Мамочки!
Стоит ли говорить, что пока мы доехали до дома, я чуть не поседела от страха.
Мужик вел уверенно и спокойно, хоть и лихо. Если бы были на нормальной машине, я так не испугалась. Но когда это железное корыто, скрипит и кряхтит на каждом ухабе, так и, кажется, что колесо отвалится, и мы улетим в кювет, хочется выпрыгнуть прямо на ходу и дальше продолжить путь исключительно пешком.
Вскоре показался знакомый поворот.
Слава богу, мы приехали!
Мой новый знакомый остановился на парковке, возле дома, которая была уже заставлена машинами, и повернулся ко мне.
Я еще не до конца пришедшая в себя, от поездки, отцепилась от ручки и поняла, что мужчина что-то ждет или хочет сказать, но не решается.
И тут меня осенило!
Я полезла в сумку, выудила оттуда купюру в двести рублей и протянула мужчине.
Спасибо вам огромное, что подвезли. Вот, вам на бензин.
Мужик тупо посмотрел на деньги, потом на меня и мне показалось, что глаза его полыхнули бешеной яростью.
Это лишнее, Ирина Викторовна. Вы должно быть не в курсе, но мы деревенские помогаем от чистого сердца, а не за деньги, и отвернулся от меня, все своим видом показывая, что я могу быть свободна.
Еще не до конца понимая, чем обидела своего спасителя, выкарабкалась из машины, кое-как вытолкав дверцу, а он тут же ударил по газам и скрылся в темноте, выехав со двора.
Постояла с минуту, сжимая в ладони злосчастные двести рублей и с неспокойным сердцем пошла домой.
В конце концов, я же не знала, что он такой обидчивый!
ГЛАВА 3
Полковник
Фёдор злился.
На себя.
Чего бы там не подумала белобрысая бухгалтерша, но он был далеко не обидчив. Обычно железобетонное спокойствие полковника Рыжова не могла поколебать даже массовая истерия.
А тут завелся на пустом месте!
Но, стоит признать, неспроста.
Понравилась ему новая главбухша с первого взгляда. Как в тех самых сопливых книжонках, что Лизка читает тайком по ночам, а потом прячет под подушкой, думая, что отец не узнает.
Он знал, конечно, но как поговорить с дочерью об этом?
В первый раз он увидел Ирину, когда она спешила через проходную в офис, а он с мужиками в тот момент получал разнарядку от Василича.
Пролетела мимо, мгновенно притягивая к себе мужские взгляды. Вся такая беленькая, свеженькая, молодая.
Мужики, едва скрылась она в здании, сразу обсудили упругий зад городской фифы в обтягивающих джинсах, поржали и разошлись по местам: кто в поле, кто в мастерскую, а кто на ток к лопате.
Фёдор тогда послушал их пустой треп, перевел взгляд на свои не отмывающиеся от мазута руки и с горечью подумал, что такая баба не для него.
А какая для него?
Сейчас он даже затруднялся вспомнить, когда у него в последний раз она была....в смысле баба
И не то чтобы он не мужик?!
Здоровый, сильный, еще не старый, ноне срасталось как-то.
Одноразово бывало, конечно, иногда и на этом заканчивалось.
Он никого домой не водил. Ни к чему это.
Зеленая шестерка со скрипом остановилась возле добротного деревенского дома.
Фёдор Гаврилович заглушил двигатель и, надежно заперев машину, уселся на лавочку возле калитки, прикуривая сигарету.
Дрянная привычка. Раз десять уже обещал Лизке бросить, и каждый раз, как понервничает, так срывается.
Зажав сигарету зубами, мужчина усмехается, вспомнив, как Мишка, когда малой совсем был, прибежал с улицы и плачет:
Мне мальчик сказал, что те, кто курят, умирают. А папа же наш курит! А-а-а-а!
Они его тогда еле успокоили
Фёдор рано женился. Сразу после школы. Но однокласснице своейОле. Красивая она у него была, добрая, из семьи хорошей, зажиточной.
Родители Оленьки, конечно, не сильно обрадовались такому зятю, как Федька, но помалкивали до поры до времени, пока он в армию не ушел.
Отца у Рыжова не было. Его мать одна растила, да на ферме работала дояркой. Оттого и достатка в их доме никогда не было.
После свадьбы жили у Фёдора в доме, а как в армию призвали, свёкр со свекровью Олю к себе забрали и стали девке на мозг капать.
Непутевый.
Нищий.
И далее по списку.
А Оля любила, письма писала и ждала.
Фёдор после службы решил по контракту служить, на дом свой зарабатывать. И начались дальние гарнизоны, горячие точки.
Оля забеременела, и он ее к родителям отправил.
Родилась Лиза.
Федор деньжат на дом поднакопил и приехал, чтоб на материном участке фундамент заложить.
И тут его ждал неприятный сюрпризразлюбила его Оля.
Я с тобой по гарнизонам моталась, света белого не видела, только кастрюли со сковородками, а он нас с Лизкой на море свозил! заявила ему супруга и подала на развод.
Это, конечно, для него стало ударом.
Смотрел в ее пустые, холодные глаза и думал:
«Как же так Оленька? Ты такая родная, близкая, одна единственная на свете»
А она губы кривит, измазанные в яркой помаде и на часы поглядываетновый муж дожидается.
Едва развелись, она за него и выскочила.
Федя тогда запил. Крепко запил и если б не служба пропал бы на дне бутылки.
Его командир тогда вызвал, глянул на опухшую от пьянки рожу и отправил в самое пекло.
Чтоб жизнь медом не казалась! сказал он тогда и добавил крепкого словца.
Сейчас по прошествии многих лет Рыжов в улыбкой вспоминает те годы. Молодой был. Глупый.
Эмоции стерлись из памяти, немного искажая былое, но где-то в подкорке видно засел комплекс и к женщинам Федя стал относиться настороженно. Не пускал больше никого в свою жизнь суровый полковник, отдав всего себя службе, лишь изредка приезжая на родинумать повидать, да дочку, которая папой чужого дядю уже зовет.
И от этого еще больнее, что лучше и не приезжать вовсе.
Так он и жил, служа отчизне, пока один единственный звонок не перевернул всю его жизнь.
Федор! Это Марья Петровна! Помнишь такую?
Олину тетку он помнил. Мерзопаскостная старая карга!
Разговаривать с ней не хотелось
Федь! Ты приезжай поскорее.
Зачем это? удивился он, думая как мягче ее послать.
Приезжай. Тут Оля умерлазавтра хороним.
Внутри что-то оборвалось.
Как умерла? Как? Я не понимаю, вырвалось у него.
Потом. Все потом. Ты главное приезжай поскорее.
Он не поехал.
Он полетел сломя голову, будучи практически на другом конце страны.
Дом его встретил холодным пронизывающим ветром и мелким моросящим дождем.
На похороны не успел, но все равно первым делом помчал на кладбище.
Там на новом участке, под бугром свежей земли покоилась та, что он когда-то любил больше жизни.
Фёдор стоял, опустил голову, а на него с фотографии смотрела Оля. Такая же искренняя и красивая, как в молодости.
Что же ты наделала? спрашивал он у нее и с трудом глотал подступившие слезы.
Все эти годы он интересовался жизнью бывшей жены поверхностно.
В редкие приезды, когда приезжал в дом ее родителей, чтобы подарить Лизке игрушку он ее не видел, а спрашивать не решался. Его всегда быстро выпроваживали под любым предлогом.
Оказалось, что второй муж ее бросил, через несколько лет после свадьбы.
Оля вернулась в отчий дом, но уже не с одним, а с двумя детьми. От второго брака у нее родился сынПавел.
Подробностей разрыва Фёдор не знал, но догадывался, что красивой жизни бывшая хватила сполна, раз стала прикладываться к бутылке. А два года назад схоронила родителей и вовсе с катушек слетела.
Загулы, пьянки и мужики, которых она меняла, как перчатки.
Результатом разгульной жизни стала третья беременность, которую Оля по какой-то причине все же сохранила.
Родился Мишенька. Хиленький, слабенький, но живой.
Оля и сама не знала, кто его отец, а через полтора года не стало и ее самой.
Банально отравилась паленой водкой.
Боже, как глупо
Самое интересное, что единственным человеком, кто помогал Оле с детьми, была тетка. Противная, вздорная и злопамятная Марья Петровна, кормила их и присматривала, пока мать пропадала, не пойми где.
Почему? Почему вы раньше не позвонили мне? спрашивал у нее в тот же вечер, сидя на кухне, Фёдор, Я бы приехал.
Зачем? слеповато прищурилась старуха, Чтобы всю душу тебе выкрутила? И ты следом бы спился.
Полковник Рыжов так не считал, но у бабки Маши на этот счет было свое мнение.
Спорить с ней было себе дороже, да и ни к чему теперь.
Единственное, что интересовало теперь Фёдораэто дочь.
Лизка где? спросил он, мельком осматривая убогую кухоньку, которую бабка запустила так, что ее не отмоешь теперь.
В детдоме, буркнула старуха, Где ж ей еще быть-то теперь.
Где? у полковника чуть дар речи не пропал от услышанного, Как так вышло? И почему я не в курсе.
Да, не кипятись ты! гаркнула бабка, Разошелся! Как Олька померла, так их сразу и забрали. А на кого их оставят? На меня что ли? Ты либо ослеп, коли костыль мой не заметил.
Только сейчас он увидел, что у бабки с ногами беда. Ходит с трудом, левую ногу подволакивая.
И правда не подумал, что немощная бабка Маша стала.
А ведь ей уж под восемьдесят.
Больше он рассусоливать с ней не стал.
Собрался и поспешил в опеку.
Там его встретили настороженно, даже враждебно.
Непростая у вас ситуация, сказала чиновница, снимая очки и смотря на него в упор жадным до денег глазами, Где ж вы раньше были, папаша? Когда эта мамаша, прости Господи, по притонам шлялась.
Я военный, постоянно в разъездах, мягко напомнил Фёдор женщине, И с Ольгой мы долгое время не общались.
И ребенка вы видели раз в год по праздникам, ехидно поддела его она, листая какие-то бумаги на столе.
Так точно, в тон ей ответил он, начиная раздражаться.
Все это конечно замечательно, Фёдор Гаврилович, но, скажите на милость, а как вы собираетесь за ребенком смотреть, если все время по командировкам мотаетесь, в операциях разных участвуете? Вашей дочери нужно учиться.
Вопрос застал мужчину врасплох. Когда он летел сюда, сверкая ботинками, об этом как-то не задумывался.
Насколько мне известно, вы не женаты, продолжила допытываться чиновница.
Нет. Не сложилось.
Женщина оторвалась от папки и снова посмотрела на него. На этот раз чуть насмешливо:
Так как мы с вами поступим, Фёдор Гаврилович?
Полковник понял ее намек правильно и положил ей под папку пол своих отпускных, со словами:
Я, уважаемая, в отставку собираюсь, на пенсию. Мне по выслуге уже положено. Дом от матери досталсяжильем обеспечен. Как все свои дела по службе закончу, так работать устроюсь.
Постараюсь сделать все максимально быстро, расплылась в любезной улыбочке женщина, Завтра сможете забрать ребенка.
Постарайтесь-постарайтесь, мужчина собрался на выход, но в последний момент остановился, А, не подскажите, что там с остальными детишками?
Ничего. Михаил в доме малютки. Вероятнее всего там и останется. Дееспособных родственников у вашей бывшей супруги не осталось. С Павлом та же история.
Почему? У него же отец есть! удивился Фёдор.
В тюрьме его отец, невесело улыбнулась дама, Еще лет десть там будет, если не выпустят за примерное поведение раньше. А вы что же не знали?
Фёдор только неопределенно пожал плечами и вышел из кабинета точно по голове пришибленный.
Странно все это и неправильно как-то.
На следующий день поехал за Лизой.
Нервничал жутконе знал, как встретит его дочь. Какой она стала?
У бабки Маши он видел ее фотографии. Большая она уже. Двенадцать летпочти взрослая. Красавица выросла.
Пока заведующая детдомом оформляла все необходимые документы, в кабинет постучались, и в дверь вошла довольно высокая худая девочка с короткими темными волосами и настороженным взглядом.
Лиза! обрадовался Фёдор дочери, Привет! Как ты выросла! Какая красивая стала!
Он хотел было ее обнять, но та увернулась и уселась на стул, опустив голову.
Ты зачем приехал? невежливо и даже грубо спросила она.
У мужчины чуть не упало сердце. Он не узнавал в этом угловатом, угрюмом подросте свою дочку, что, казалось, совсем недавно была милым ребенком, которому он в подарок привез пушистого котенка. Куда же делись эти пухлые щечки, задорные кудряшки?
Он смотрел на нее, на то, как нервно она теребит край какой-то поношенной кофты, широко раскрытыми глазами и чувство вины сжирало его изнутри.
Это он виноват в том, что Лиза стала такой.
Во всем виноват
Часто ли он приезжал к ней? Звонил ей? Интересовался ее жизнью?
Нет.
Только исправно высылал алименты, очень удобно полагая, что отцовские обязанности с радостью исполняет другой мужик.