Но Светка настояла, победив мужа одним соображением: да ты ли не сможешь повлиять на собственного ребёнка так, чтобы тот всё правильно понимал?
В общем, жизнь была очень интересной. И по-хорошему сытой. В смысле, когда о зарплате не думаешь, ибо её хватает. В том числе и на всякие духовные и душевные потребности. Скажем, обойти все московские театры. Так, из полуспортивного интереса. Потому как Алексей не только не был завзятым театралом, но в принципе недолюбливал этот убогий и отсталый, по его офицерскому мнению, вид зрелищ. Но Светка таскала его с собой, и он ходил. Тоже по-своему любопытно. Столица! Иногда представлялся сам себе неким персонажем из прежних советских фильмов: простой человек, а вокруг мэтры, мэтры
Детки тоже обошли все интересные им заведенияот цирка и зоопарка до аквапарка и аттракционов в Парке культуры Горького.
Единственно, что доставляло заботСветка. Алексей сам, естественно, не чувствовал себя прирождённым москвичом. Но в жене открылась просто бездна каких-то комплексов провинциальной бабы, вдруг полноправно прописавшейся в Москве. Обойти все театрыэто было одной из самых невинных её причуд. Но ей захотелось непременно одеться как дамы света, которых она видела в телевизоре. Её тянуло на какие-то тусовки, где можно было увидеть какую-нибудь попсярную знаменитость. Она влезла в массу телевизионных шоув качестве зрительской массы, конечно, но ей и это нравилось. А познакомившись как-то на даче у Ященко с женой того его друга, что стал миллионером, она едва ли слюнки не пускала, когда вспоминала, какая Анастасия простая, демократичнаяно умопомрачительно стильная! Как парижанка! Хотя в Париже Светка никогда не была.
Алексей когда посмеивался, когда порыкивал на жену. Было это как-то неприятнотакое её поведение. С другой стороны, это былажена. А вокруг хороводилась Москва во всём её бурном блеске и порочном гламуре.
Так что он просто положился на время. Оно всё сглаживает. Оно всё превращает в привычку. Так что и Светка когда-то да насытится Москвою, верил Алексей. И станет прежней нормальной девчонкой.
К тому же и у него самого рыльце было в пушку. Он-то, правда, не окунулся в столичные соблазныпросто некогда было. Зато от женскихне уберёгся. И пару «лялек завалил». Так выражался Тихон.
Однупо работе: надо было для дела. Нет, безо всякой грязипросто нужен был доступ к человечку. Но доступ в тот раз пролегал безальтернативно через душу и тело его помощницы. А та и сама запала на высокого, хорошо сложенного и небедного офицера из спецслужбы не раскрываемого предназначения. Вот всё и сложилось ко всеобщему удовлетворению. Алексеюлишнее приключение без претензии на супружескую измену: ведь никто никакой любви не требовал и о ней не говорил. Значит, всё случившееся было не более чем простым физиологическим актом. По крайней мере, с его мужской точки зрения. Помощнице досталось несколько красивых вечеров в компании галантного офицера. И пара ночей. Тоже достаточно красивых. После чего они с Алексеем расстались друзьями. Тихону и его заказчикам достался доступ к нужному человечку. С которым они порешали дела опять-таки к взаимной пользе.
Вторая женщина была просто случайностью. Далёкий город, командировка, ужин в ресторане. Так, говорить не о чем.
Так всё и шлоразнообразно, но в то же время размеренно. Росли дети. Учились. Жена устроилась работать в рекламную фирму. Каким-то менеджером.
Через пару лет похоронили деда в Алчевске. Хорошо ушёл: тихо и в родном доме. Просто лёг вечером, а утром не проснулся. Бабушка в Брянск к отцу переезжать отказаласькуда, мол, я от могилки старика моего. Она по-прежнему бодро пыхтела в свои почти восемьдесят лет, неплохо выживая на пенсию и вспомоществования со стороны дочери и зятя. В свою очередь, Алексей каждый месяц переводил отцу с матерью по тридцать из своих ста двадцати. Настоял, как те ни отказывались.
Не особенно повлияли на ход жизни и события на Украине. Алексей, конечно, следил за нимии по работе надо было хвост пистолетом держать, да и родная всё-таки земля. Корни в ней. Но особенным каким-то рабочим образом в тему не углублялся. За ходом боевых действий следил, конечно, но как профессиональный военный вполне представлял себе истинное содержание столкновений малых вольных отрядов и армии, ещё не понимающей, за что воюет. Интереснее была политическая подоплёка происходившего. Но тут судить оставалось только по интернету да новостям: никто отставному капитану на эту тему ничего не рассказывал. А вопросы, способные вызвать «недоумение» Ященко, ни он, ни кто другой в их офисе задавать не собирался. Пару раз на памяти Алексей Ященко высказывал недоумениепосле чего сотрудники, которых оно коснулось, быстро и позорно были уволены. Так что излишне любопытных просто не осталось.
Даже в курилке не особо обсуждали. Люди военные, хоть и бывшие
Шеф исчезал пару разто ли туда, то ли ещё по каким делам. Ничего не говорил, естественно. К Алексею по украинским поводам не обращался. Тем более что за последним уже сложилась специализация. Кавказ, естественно, будь он неладен
Жизнь поменялась в одночасье.
Глава 4
Митридат приближался, поскальзываясь по скованным внезапным морозом луганским хлябям. Если бы не трагический повод для встречи, смотреть на это было бы забавно. Впрочем, сам Алексей тоже старался поаккуратнее ставить ступни между рёбер превратившейся в лёд грязи. Что делатьтакая уж зима получилась в Луганске: морозоттепельмороз
Ну, ты как? осведомился Мишка, пожимая ему руку.
Да нормально, пожал плечами Кравченко. Машину не толкали
Оба засмеялись. Это была действительно забавная история, случившаяся на недавнем дне рождения Митридата. Было несколько ребят, девчонки. И все как-то быстро накидались. Словно догоняя друг дружку. А когда стали расходиться-разъезжаться, оказалось, что машина Балкана не собирается трогаться с места. Мотор работал, колёса вращались, но лёд. Как раз в тот вечер прилично и быстро подморозило. И автомобилю просто не за что оказалось зацепиться шинами.
В результате процесс эвакуации авто на пригодное место растянулся на Ну, на время никто не смотрел, но надолго. Так, во всяком случае, индивидуально казалось.
Правда, это не особенно кого-то печалило, ибо кряхтенье, мат и лёгкая перебранка всех весьма веселили. В особенности хохотали над последним эпизодом. Это когда упрямое механическое создание всё же со льда выпихнулось и так резво прыгнуло вперёд, что вся компания одной кучей-малой повалилась на землю. А Лёшке досталось в особенности: он как-то незаметно умудрился ещё и лоб себе рассадить. До крови. Хорошо, что на службу на следующий день не нужно было идти, и не пришлось оправдываться. А если бы продолжал служить с тем же категорически непьющим Бэтменом
Эх, Сан Саныч
Ладно, пройдя, видимо, по тем же воспоминаниям до нынешнего события, стёр улыбку с лица Митридат. Дела у нас. Лёха, не смешные. Хреновые у нас, Лёха, дела
Это настораживало ещё больше. Мишка, конечно, Сан Саныча знал. Да и втроём они совсем недавно пересекалиськак раз у Кравченко на квартире. И разговор вели разный. В том числе и о том, что линия на ликвидацию самостийных и не входящих в официальные вооружённые силы ЛНРто есть в Народную милициюформирований взята жёсткая. И что по нынешним временам надо быть в государственных структурах, подчиняясь пусть такому, как есть, но признанному государственному руководству. Кем признанномутоже понятно. Потому сопротивление «атаманов» будет так или иначе сломлено
Разговор этот к Бледнову формально отношения иметь не должен был. Как раз за несколько дней перед этим они все вместекто участвовал, кто присутствовалторжественно получали официальное Знамя части 4-й бригады. И Бэтмен был при этом не в роли командира своей Группы быстрого реагирования, с которой когда-то вошёл в эту войну, и в которую вошёл первоначально Алексей Кравченко, а начальником штаба бригады. Которым был по факту уже давнос августа. Ну, то естьвполне себе законопослушным командиром вполне государственной армейской структуры.
Правда, на фоне осенних же выступлений уже бывшего министра обороны республики Багрова это ещё не говорило о безусловной подчинённости армии правительству. Тот ведь вообще даже перед журналистами не стеснялся выражать своё крайне негативноеа то и презрительноеотношение к Главе. А товарищ ПервыйАлексей давно это заметил и принял к своему внутреннему учётупри всей своей внешности бухгалтера или аппаратчика был бойцом. Воином. С умом и характером. И последовавшая вскоре после откровений Багрова замена его на нынешнего министра обороны это тоже, в частности, продемонстрировала.
Нет, глава республики Сотницкий бухгалтером далеко не был. И батальон его «Заря», ставший впоследствии базой для формирования 2-й бригады, воевал летом получше многих. Так что на этом фоне вряд ли Глава позволял себе безоглядно верить, что Бэтмен, когда-то противостоявший ему на выборах главы республики, стал белым и пушистым после формального перехода в армию
Что-то подобное, видать, предполагал и Митридат. Потому как он весьма инициативно напросился на, в общем, импровизированные посиделки у Алексея с его бывшим, но всё же командиром. И на посиделках этих, пока Лёшка варил очередную порцию пельменей для гостей, достаточно напористо убеждал Сан Саныча в необходимости быть в структуре, а то даже и в команде Главы.
Тот же слушал всё это вполне согласно, утвердительно кивая и отвечая, что, мол, мало таких же последовательных государственников, как он, что он полностью за единство всех вооружённых сил, что он полностью готов работать на благо республики. И в условиях абсолютно признаваемой им подчинённости. И так далее.
Казалось, на фоне до сих пор играющих во фронду Головного да Сонного, полу-наследника отозванного в Россию Лозицына, Сан Саныч проявляет вполне разумную и убедительную лояльность. И вот поди ж ты! Судя по Мишкиным заходам, свои его убили. И не просто свои, а
Как думаешь, «Бочка» открыта? спросил Алексей. На улице было прохладно, на квартире нежилась Ирка, да и без рюмки такую новость осмыслить было тяжеловато. «Бочка» же была надёжным пристанищем как раз для таких разговоров. По Мишкиным же словам, здесь, в отличие от «Плакучей ивы», прослушки от его коллег не было. Этот барили пабжил под комендатурой. А у Ворона, её командира, не было ни ресурсов, ни, главное, политического заказа на установку в ней необходимой аппаратуры. Да и кого там слушать? Пьяненьких ополченцев, клеящих девочек? Торговок с рынка через дорогу? А аппаратные клерки из неподалёку стоявшей администрациине тема именно для Ворона. Да и не ходили те сюда практически. Ну, редко.
В общем, не «Ива», что прямо под боком у стекляшки штаба. Это туда тянет всяких волонтёров да журналистов. Да тех ещё непростых ребятишек, что скрываются под личинами волонтёров да журналистов. А здесь всё народно и демократично.
Думаю, деньги им всегда нужны, пожал плечами Мишка. Пойдём, проверим. Не выгонять же Ирку на мороз, блеснул он дедуктивными способностями. И подмигнул.
Правда, некое напряжение от него исходило явственно. Чуток переигрывал Мишка.
По дороге расскажу, понял он вопросительный взгляд Алексея.
* * *
К Александру Бледнову Алексея подвёл тот самый Ященко. Не сам, конечно. Заочно. Просто когда Кравченко безальтернативно поставил вопрос о том, что едет на Донбасс мстить за отца, тот передал контакты людей, которые могли бы правильно принять на месте его сотрудника. Заодно подробно проинструктировав относительно того, с кем какие отношения и как строить.
Впрочем, нет, контакты Бэтмена Ященко передал ещё после первого разговора.
Тогда Алексей, ошеломлённый и буквально растерзанный звонком из Алчевска, едва дождался, когда Тихон сможет принять его, и положил перед ним заявление на отпуск за свой счёт.
Тихон молча пробежал взглядом по строкам, поднял глаза на Алексея. Затем так же молча поднялся, сходил до шкафчика, в котором хранились у него разномастые бутылки, принёс коньяка. Разлил. Спросил: «Не чокаясь?» и не дожидаясь ответного кивка, приподнял рюмку, словно отдавал честь.
«Кто?» был следующий вопрос.
«Отец», трудно, не веря ещё до конца сам в то, что случилось, вытолкнул Алексей.
Ященко сразу налил по второй.
«Как?» последовал новый вопрос.
«Украинцы. Остановили. Расстреляли».
«Данные точные?»
«Да. Позвонил водитель, который их вёз с матерью. С его матерью. Моей бабкой. На её глазах отца расстреляли. За то, что назвался русским офицером».
«А бабку?»
«Отпустили. Велели домой возвращаться и там помирать».
«Вернулась?»
«Не знаю. Мобилой она не владеет. Шофёр говорит, что до дома довёз. Но в состоянии почти коматозном. На глазах сына убили Сдал соседям с рук на руки».
«Что делать намерен?» глухо осведомился Ященко.
«Ехать туда, твёрдо ответил Алексей. Отыщу тело. Привезу домой. Похороню. Не знаю, сколько времени займёт. Потому и за свой счёт беру».
Отец давно собирался вывезти свою мать, Лёшкину бабушку из Алчевска в Брянск. Хотячто значит «давно»? Поговаривать об этом начал с марта, когда пошли непонятные движения с захватами госадминистраций. Но опасности особой вроде бы не предвиделось: то дела областные, политическиесколько от них расстояния до старушки-пенсионерки в частном секторе Алчевска?
В апреле расстояние это резко сократилось: пятого числа по Луганской области прокатились обыски и задержания активистов Антимайдана. А том числе и в Алчевске. Бабки знают, как правило, всётак что и отцу бабушка по телефону рассказывала, что захваты производила киевская «Альфа», что люди в масках ездили по городу и производили аресты. В том числе повязали лидера местного ополчения или народной дружины. Вроде даже видели люди два автобуса «бандеровцев» на Парковой, возле Парка Победы. Вооружены до зубов.
Мобильный телефон бабушка не признавала. То есть принимала, конечно, как средство связи, но обращаться с ним не умела, да и не хотела учиться. Так что трубка у неё вечно лежала разряженной, покамест кто-то из соседей не придёт и не поставит на зарядку. Потому как бабулька Лёшкина человеком была простым. И когда нужно ей было, ходила к ним, чтобы попросить дать ей позвонить. Иной раз приносила им свой аппарат, прося подзарядить.
После этого дня три-четыре-пять связь с нею была«быструю» кнопку с номером сына она нажимать, естественно, научилась. Как и отвечать на звонки. Когда, правда, она их слышала. Потому как телефон сиротливо лежал в зале, а бабушка в это время могла быть где угоднона огороде, в магазине, у тех же соседей. Да и просто на скамеечке у калиткидля поболтать с другими бабками на вечные бабкины темы.
В общем, телефон в её доме был сиротою. И отец дополнительно нервничал, особенно, когда непонятно было, что творится на Украине.
Шестого апреля сообщали об «ответке»: повстанцы захватили здание СБУ в Луганске.
Это ещё не казалось революцией. Более того: было ощущение, что хунта в Киеве шатается, а пророссийские силы на Донбассе близки к победе. Но вскоре все карты смешало появление в Славянске 12 апреля группы Смелкова. И вооружение ею местного населения захваченным у милиции оружием. И тут жесинхронно, словно этого и ждали! объявление в Киеве о начале военной «антитеррористической операции». И в целом даже поверхностной аналитики было достаточно, чтобы увидеть: заход Смелкова консолидировал новые элиты в Киеве, мотивировал их, а не деморализовал.
Тогда, конечно, подробностей известно не было. Но Алексея впечатлила озабоченность Ященко, когда тот вызвал его в кабинет и начал спрашивать, ничего ли Кравченко не забыл указать в отчёте о крымской командировке и не имел ли он тогда случайно контактов с неким Миркиным, активистом самообороны, или, возможно, что-то слышал о нём от третьих лиц.
Алексей шефа тогда разочаровал, но позднее поразился провидческимили аналитическимспособностям отца. Который в телефонном разговоре через пару дней заявил, что отныне на Украине спущен крючок гражданской войны.
Но проходила она поначалу вроде бы в пользу повстанцев, да и далеко были бои от Алчевска. Бабушка, во всяком случае, начисто отвергала все разговоры о вывозе её в Россию, горячо убеждая сына, что у них всё спокойно.
Такв безуспешных попытках убедить её уехатьпрошёл май, затем июнь.
Референдум 11 мая, как и ожидалось, ничего не изменил. Украинские войска тоже, как казалось из сообщений, особых успехов не добились. Но события развивались, и параллельно укреплялась решимость отца вывезти мать в Брянск, невзирая на её сопротивление.
Впервые он собрался за бабушкой в начале июля, когда прошли сообщения об оставлении Смелковым Славянска и обстрелах Луганска из артиллерии. Отец позвонил Алексею и вполне уверенноон ведь был знающим данную конкретную местность офицеромпредсказал, что дальше следует ожидать окружения Луганска. Значит, неизбежно навалится украинская армия на Металлист, Александровск и Юбилейное.