Домофон зазвонил, когда я заканчивала наносить тушь. Бросив на себя беглый взгляд, я кивнула своему отражению. На мне было простое летнее платье и сандалии. С прической заморачиваться не пришлось, потому как волосы высохли, образуя легкие локоны, что было редкостью. Я чувствовала себя красивой. Накинув огромную сумку-трансформер на плечо, спустилась вниз и встретила Антуана на улице. Мы улыбнулись друг другу и перекинулись парой фраз, прежде чем я скользнула на заднее сиденье.
Ты, кажется, нервничаешь,заметил он, пока вел автомобиль.
Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом в зеркале заднего вида.
Думаешь?
Ты тише, чем обычно. И это бросается в глаза,усмехнулся он, и я рассмеялась.
Наверное, да, я немного нервничаю.
Красивое здание,прокомментировал Антуан.
У Уоррена?спросила я. Что-то мне подсказывало, что «красивое»будет мягко сказано.
Нет. Я имею в виду, где ты сейчас живешь.
О. Угу. Очень красивое,улыбнулась я.И кондиционер работает.
Сплошные плюсы,хмыкнул Антуан.
И не говори.
Я всегда настороженно отношусь к мужчинам, которые приходят со своими порядками, но Уорренхороший парень,сказал он.
Да. Жаль, что он никак не влияет на принятие решений,рассеянно ответила я, глядя в окно, чтобы держать нервы под контролем.
Ну, его влияния хватило, чтобы умудриться обменять часть своих акций на это здание.
Я уставилась на Антуана.
Что ты имеешь в виду?
Я про здание, в котором ты сейчас живешь.
А что с ним?поинтересовалась я.
Только не говори ему, что это я тебе разболтал. Я думал, ты знаешь, а я очень не хочу, чтобы меня из-за этого уволили.
Не скажу.
Антуан пожал плечами.
Всех подробностей я не знаю и могу судить только по телефонным разговорам, которые слышал, но, насколько я понимаю, Уоррен продал «Бельмонте» большую часть своих акций, чтобы приобрести это здание. Вам, ребята, повезло. У меня мать живет по соседству, и ее арендная плата с прошлой осени взлетела до небес.
Остаток пути мы ехали молча, потому что я не могла перестать думать о том, что Уоррен владеет моим домом. Стоит ли из-за этого переживать? Как-никак не я одна переехала из старого здания в новое. Переехали все жильцы. Вряд ли он сделал это ради меня, к тому же, я буду жить там не за бесплатно. Я решила рассмотреть это как еще одно деловое предприятие с его стороны. И все же чувство благодарности укоренилось глубоко внутри меня.
Антуан провел меня в здание мимо охраны у стойки регистрации, а затем поднялся со мной в лифте, нажав на кнопку пентхауса. Когда лифт открылся, он сделал мне знак выходить, сам же шагнул назад.
Увидимся позже.
Спасибо, что подвез,поблагодарила я и постучала в дверь из красного дерева.
Через несколько мгновений Уоррен мне открыл. Он был одет в джинсы, черную футболку с V-образным вырезом (которая сидела на нем так хорошо, что мне ничего не хотелось, кроме как сорвать ее) и черные шлепанцы Adidas. Носков не былоэто плюс. Он скользнул взглядом по моему телу, прежде чем втянуть меня в квартиру. Приобнял меня, притягивая к своей твердой груди. Я закрыла глаза как раз в тот момент, когда его губы обрушились на мой рот.
Поцелуй из отчаянного превратился в мягкий и сладкий, а к моменту, когда мы оторвались друг от друга, я уже была готова к большему. Большие руки Уоррена двигались от моей талии, по моей спине и, наконец, добрались до лица.
Эти губы убьют меня,хрипло пробормотал он.
Ну, есть и худшие способы умереть,прошептала я.
Он улыбнулся, запечатав целомудренный поцелуй на моих губах и опустил руки. Какое-то время мне пришлось подождать, когда мое сердце восстановит нормальный ритм, после чего прочистила горло и глубоко вдохнула, осматриваясь по сторонам.
Тут мило.
Все было именно таким, каким я себе представляла: серые мраморные полы, люстры, красивые высокие вазы со свежими цветами, кухонные шкафы из темного дерева. Часть стен была белой, некоторые темными. На кристально-светлые диваны было страшно садиться. Слева, возле лестницы, которая по моим предположениям вела на крышу, красовался рояль.
Спасибо. Квартира моего брата,сказал Уоррен у меня за спиной.
Он поправил одну из бретелек на моем платье, которые перекрещивались на спине, и я почувствовала, как мои соски возбудились от прикосновения. Я сглотнула, пытаясь справиться со своей нервозностью.
Ты голодная?спросил Уоррен.
Я кивнула и подошла к панорамным окнам с видом на Манхэттен.
Умираю от голода.
Мы ненадолго замолчали, пока я скользила глазами по зданиям и огням. Неважно, как много раз я видела эту картину перед собой, меня всегда приводил в восторг вид моего города. Уоррен подошел ко мне сзади и обнял, блуждая губами по моему плечу. Я задрожала в его объятиях.
Ощущение, что отсюда можно увидеть все,тихо сказал он.
Так и есть.
Пойдем есть. Ты сможешь расспросить меня обо всем, что твоей душе угодно.
Да неужели?улыбнулась я, развернувшись в его объятиях.
Главное, чтобы к концу вечера это платье оказалось на полу,ухмыльнулся он, и я игриво шлепнула его по руке.
Я последовала за ним по узкой винтовой лестнице на крышу и ахнула. Нас ожидал длинный стол, вокруг которого горели фонари. Подойдя к нему, я заметила подносы с едой, которой можно было бы накормить три семьи из четырех человек, а количеством вина можно запросто напоить моряка. На полу рядом со столом разбросаны подушки и стоял столик поменьше со свечами, накрытый на двоих. Шокированная, я встретилась с ним глазами.
Это ты организовал?
Он улыбнулся.
Ну как, впечатляет?
Я медленно кивнула, не в силах отвести от него глаз. Уоррен подошел и притронулся большой рукой к моей правой щеке.
Ты счастлива?
Вопрос потряс меня. Меня когда-нибудь об этом спрашивали? Поразмыслив об этом, я пришла к гигантскому «нет». Ни мои родители, ни братья, ни сестры, и особенно ни один парень, с которым я встречалась. Я даже не знала, насколько жаждала этих слов, пока меня об этом не спросили. Ты счастлива? Снова взглянув на него, я кивнула.
Очень.
Наши губы вновь встретились, мягко и неуверенно. Рука Уоррена соскользнула с моего лица и зарылась в волосы, когда мы углубили поцелуй. Я вцепилась в его сильное предплечье, другой рукой обнимая его за шею, и придвинулась ближе в поисках его тепла. Медленно отстранившись, мы глубоко и тяжело дышали, продолжая смотреть друг на друга, не убирая рук. Мне не хотелось отходить от него, и я ощущала, что и он этого не желал. Но когда мой желудок заурчал, нам пришлось это сделать. Уоррен усмехнулся, а я покраснела.
Прости.
Я пригласил тебя на ужин, а ты извиняешься, что пришла голодной?посмеялся он и направил меня к фуршетному столу.
Взяв тарелки, мы принялись себя обслуживать.
Здесь слишком много всего!выпалила я.
Что не съедим, останется на завтра. И я уверен, что Антуан возьмет немного домой.
Я улыбнулась, в тайне радуясь, что он подумал о чьих-то нуждах. Мы сели на подушки, соприкасаясь коленями, и стали любоваться огнями города. Машины сигналили, люди смеялись, кто-то кричал, а мы с Уорреном потягивали вино и вкусно ели, время от времени украдкой встречаясь взглядами.
Ты не говорил, зачем приехал сюда,начала я, остановившись, чтобы сделать глоток вина.Ты сказал, что не был здесь целую вечность, а на аукционе сказал что-то о семейных делах.
Ты начала с трудного вопроса,усмехнулся он и посмотрел на меня.Отец заболел, а мне надоели мольбы мамы и брата приехать навестить его.
Он умирает?
Уоррен кивнул.
Рак костного мозга.
Сожалею,сказала я и опустила свою ладонь на его руку.Когда ты в последний раз видел его?
В шестнадцать. Тогда они всей семьей приезжали в Европу.
Я уставилась на него. С помощью Гугла я выяснила, что Уоррену тридцать один год.
Когда ты в последний раз приезжал сюда?
Он наклонил голову и немного нахмурился, явно задумавшись. Я подавила желание разгладить морщинки на его лбу.
Эм... в двадцать или двадцать один, когда подписал первый контракт.
Серьезно?я продолжала на него таращиться. Я и представить себе не могла, что уеду из Нью-Йорка надолго и даже не обернусь назад.А как же твои брат и племянник?
Они часто приезжают в гости. Честно говоря, у меня сейчас самый длинный отпуск за последние десять лет, а это говорит о многом, учитывая, что это не совсем отпуск.
Да ты и правда живешь футболом,тихо вынесла вердикт я.
Ты даже не представляешь.
Я взяла свой бокал и погрузилась в его объятия, наклонив свое лицо так, чтобы было удобно на него смотреть.
Расскажешь поподробнее?
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прежде чем окинуть меня унылым взглядом, из-за которого он стал выглядеть старше и печальнее.
Я уехал в четырнадцать. Отец основал компанию, которая, как и предполагалось, стремительно набрала обороты и стала успешной. К моему окончанию школы, он ожидал, что я вернусь. Наверное, он считал, что футболпросто этап моей жизни. Когда же я не вернулся домой и не занялся семейным бизнесом, он списал меня со счетов. Отказался от встреч со мной и не отвечал на звонки...Уоррен пожал плечами.
Ты злишься из-за этого?спросила я.
Уже нет.
Грустишь?
Уоррен криво усмехнулся.
Мне потом выставят счет?
Я рассмеялась.
Нет, это бесплатная консультация.
Он притянул меня ближе, поцеловал в макушку и опустил на нее подбородок.
Думаю, что да.
Я знала, что так оно и есть, но никак не ожидала, что он это признает. У меня недели уходили с некоторыми детьми, прежде чем они, наконец, открывали свои эмоции. Ирония в том, что все это время я говорила, что у нас с Уорреном не было ничего общего, но нет. Только вот то, что нас объединяло, я бы не пожелала никому. Зато это стало ключом к тому, что я решила ему открыться, что я делала крайне редко. Это, кстати, неправильно, поэтому эту ошибку я решила исправить. Мы так крепко несем бремя наших историй, что задыхаемся. Как правило, человек рядом с нами страдает от того же молчания, что и мы. Конечно, проще сказать, чем сделать. Мне легче проповедовать эту теорию подросткам в Уинзоре, чем выпустить горечь наружу, но я все равно собиралась это сделать, потому что подсознательно доверяла Уоррену.
Если тебе от этого станет легче, то моего отца арестовали десять лет назад, и он лишил меня, сестру и брата права на посещение. Только мама может приходить к нему,рассказала я, смотря на темное офисное здание рядом с нами. Нас накрыла странная, но уютная тишина.
Возможно, он стыдится того, что ты его там увидишь,прошептал Уоррен в мои волосы.
Возможно.
Ты сердишься на него?
Да.
Как думаешь, простишь его?
Да.
Уоррен чуть отдалился, чтобы встретиться со мной глазами.
Вот так просто? Просто «да»?
Вот так просто,улыбнулась я.
Почему?
Мы же все равно семья, верно? Именно поэтому мы прощаем то, что не простили бы никому другому. Даже если нас обваляют в грязи и растопчут, мы все равно найдем в себе силы простить друг друга.
Я понимала, что мое желание простить его, должно быть, звучать безумно для постороннего, но мой гнев давно сменился печалью. Нет, я, конечно, злилась время от времени и была уверена, что еще одна волна гнева накроет меня при нашей встрече. Но все, что я сейчас чувствовала,это грусть за потерянное временя, тоску по тому, как папа внимательно меня слушал, словно ничто другое не имело значения. В минуты особой печали я обхватывала себя руками и представляла, что меня обнимают его руки. У папы всегда были самые лучшие объятия. Я выдохнула, вспомнив их.
Не уверен, что смог бы также.Уоррен покачал головой.
Ты простил свою бывшую невесту за измену?
Нет.Он сжал губы.Пусть катится на хер.
Я рассмеялась.
Тебе стоит поработать над этим.
Ты простила своего бывшего придурка?
Да.
Почему?
Понимаешь, когда речь идет о прощении, у нас есть только два варианта. Мы можем топтаться на месте, считая себя лучше или выше этого, пока обидчики продолжают жить своей жизнью, или мы можем доказать, что мы лучше их, отпустив ситуацию.Я пожала плечами.Жизнь слишком коротка, поэтому следует ловить моменты. Я предпочитаю сделать эти моменты достойными.
Значит, ты выбрала отпустить ситуацию?
Я выбрала жить.
Хм.
Хм.Я толкнула его локтем в бок.Тебе стоит попробовать.
Гоняться за моментами?спросил он шепотом.
Гоняться за моментами,улыбнулась я.
Я опустила голову на его плечо, и какое-то время мы молчали, прежде чем он снова заговорил.
Когда он выходит? Твой отец.
На следующей неделе.
Я почувствовала, как Уоррен напрягся рядом со мной.
Это скоро. Собираешься встретиться с ним?
Мама устраивает по этому случаю грандиозную вечеринку. Даже брат вернется, представить только!выпаливаю я, закатив глаза в тускло освещенное пространство.
Я так понимаю, ты не его поклонница?
Брата? Я люблю его, но он тот еще засранец. И тут мы возвращаемся к кругу семейного исцеления и прощения,хихикнула я, стрельнув в Уоррена улыбкой.Что у тебя с отцом?
Эм... продвигается. Он больше не отказывается от моих визитов в больницу, но игнорирует меня, пока я там.
И чем же ты там занимаешься?
Думаю о тебе.Он сказал это с таким блеском в глазах, что я снова толкнула его в бок.
Я серьезно.
Я тоже. Последние дни я только этим и занимаюсь,ответил он, касаясь правой рукой моей левой щеки. Сердце бешено заколотилось в груди, в венах, в ушах.
Мне нравится,прошептала я.
Что? Находиться в моих объятиях?уточнил он хриплым голосом. Его глаза потемнели, когда я кивнула.Скажи это.
Он немного сместился: теперь кончики наших носов практически соприкасались. Я посмотрела в его глаза, и мое дыхание участилось от возможности всего того, что может произойти между нами.
Мне нравится... быть с тобой.
Его взгляд смягчился, но лишь на мгновение. Если бы я моргнула, то даже не заметила бы этого. Когда его губы коснулись моих, я закрыла глаза. Сначала это было мягким прикосновением, настолько сладким и нежным, что у меня перехватило дыхание. На следующем вдохе я почувствовала, как его язык проскользнул в мой рот, а его руки принялись поглаживать мое тело. Его губы сочетали в себе рай и ад: теплые и уютные, горячие и соблазнительные. Когда он скользил ладонями по моей коже, я вышла на тропу экстаза, а ведь я все еще была одета. Сложно было представить, каково будет дальше. Не уверена, что хотела бы что-то воображать, но ни в коем случае не хочу, чтобы происходящее останавливалось. Уоррен медленно опустил бретельку моего платья и начал меня ласкать. Я выгнула спину, отчаянно желая не просто мягкого, осторожного прикосновения.
Нам не обязательно...
Я хочу.
Мы можем остановиться, когда...
Я отстранилась от него, чтобы посмотреть в его глаза.
Я не хочу, чтобы ты прекращал.
Похоже, этого ему было достаточно. Он стянул с меня платье и медленно обвел меня взглядом.
Великолепна,прошептал он низким и хриплым голосом. Он прикрыл глаза, а я только и могла, что представлять, как этот мужчина опускает свой рот и руки на другие мои места. Этих мыслей мне хватило, чтобы крепче сжать бедра.
Я прижалась к его губам в отчаянном поцелуе, гораздо более грубом, чем предыдущий, гораздо более страстном. Потянув за край его майки, помогла ему избавиться от нее. Мои глаза расширились, когда я увидела его тело. Несмотря на то, что мы были на крыше, я даже не думала остановиться. На улице темно, да и эта зона находилась под небольшой выдвижной крышей, которая защитила бы нас от любопытных глаз, будь они так высоко. Кроме того, никому из нас не было до этого дела. Мы целовались, снимая друг с друга одежду, пока наши губы не распухли, и мы не оказались полностью обнаженными.
Я не могла перестать на него смотреть. Он был произведением искусства, начиная с его татуировок до рельефов его идеальной фигуры. Он был идеальным, с упругими бедрами и накачанными руками, но больше всего мое внимание привлекало кое-что у него между ног. Он был толстым и твердым. Сложно представить, чтобы какая-нибудь здравомыслящая женщина добровольно отказалась от всего этого. Левой рукой Уоррен погладил себя, отчего у меня участилось дыхание и бешено заколотилось сердце.
Камила,хрипнул он, продолжая двигать рукой. Я встретилась с ним взглядом.Надеюсь, ты поверишь в то, что скажу. Я это говорю не потому, что ты сейчас стоишь передо мной. Я не помню, когда в последний раз хотел кого-то так, как хочу тебя. Если вообще когда-нибудь хотел.