Но тут она закрыла глаза, и ее лицо стало, сука, какой-то посмертной маской. Меня жутью пробрало. Жутко от того, что могло сделать эту еще совсем девчонку такой. Жутко от себя, что даже вот так я готов был продолжать. Что же, я совсем мразь, что ли? За тарелку еды И хорошо же, что аж пальцы скрючивать начало, и одновременно затошнило от себя. От того, что эти ее движения, как у робота, ей-богу, все равно сносили мне башню удовольствием. А ей плевать!
Ей плевать, а я хожу тут и успокоиться не могу. Слушаю, как плещется, и рвет надвое. Войти, выдернуть из ванны, прижать, посадить, нагнуть, пох как пристроить, лишь бы сразу засадить. И не сметь ни за что этого делатьчеловек я или животина похотливая, безмозглая? Мозги включи, Боев, хорош хером думать. Надо поскорее разобраться, чего эта напасть приперлась, и сразу на фиг, на фиг, попутного в ягодицы. Вот только как тут разберешься, если документов нет, имени она не говорит и явно не намерена колоться ни перед кем, кроме Шаповалова. А он на юга на двадцать дней ушуршал со своей Анькой.
Ствол попросить ребят пробить по базе? Запросить у них ориентировки, не ищут ли где по стране воровку с кучей ювелирки. Или просто кого-то с ее приметами. А с другой стороны, начну наводить справки, и не факт, что сам же на нее не выведу, если ее сильно серьезные людишки разыскивают. А если это именно эти люди повинны в том, что девка в двадцать лет (если опять не сбрехала, а то, может, и под статью почти влетел) относилась с таким безразличием к тому, что могут делать с ее телом. Хоть что. Ей плевать. Она вроде как и не в своей плоти пребывала. Вот! Вот это и происходило, как только она мне отсасывать взялась. Ее, той самой, что получала удовольствие от еды, что дразнила меняда-да, это она и делалаигрой в вопросы и уклонение от ответов, этой колючей, настороженной, но реально живой девчонки вдруг не стало в ее внешней оболочке. Один вдохи ушла. Такому не учатся за раз. И за десять. Такому не учатся вообще, если с тобой не происходит разрушающего твою душу дерьма.
В ванной было уже подозрительно тихо, и я вошел, забив на церемонии. Буду пытать, пусть выкладывает все начистоту.
Да ну *б же твою мать! зарычал, выдергивая ее уже почти ушедшую под воду с головой из ванны. Хожу тут, как долбо*б! Еще же в машине вырубалась.
Кое-как завернул ее, сонно бубнящую что-то невнятно, в пару полотенец, вывалив остальные из шкафа на пол, и понес в спальню. Волосы мокрые, у меня не Ташкент, не люблю жару. Уложил, укрыл, пошел опять в ванную, взял еще полотенце, вернулся и, как смог, обернул мокрые пряди.
П*здец ты гемор себе обеспечил, придурок, прошептал, почесав затылок.
Подумал еще и поперся звонить в квартиру напротив, тете Маше, что уже года три убирала у меня, готовила и обстирывала меня, криворукого.
Андрюша, случилось чего? встревоженно встретила меня соседка.
Случилось. Камнев и раньше мне говорил, что я дурака кусок, вот видно и накаркал. Начал я в дурости самосовершенствоваться.
Теть Маш, а у вас обогреватель какой-нибудь есть?
Есть, недоуменно похлопала она глазами. А у тебя с отоплением что-то?
Нет, у меня тут гостья с юга, перемороженная слегка.
Нормально все. Одолжите, а? Я завтра куплю.
Вернулся к себе с напольным тепловентилятором, сопровождаемый любопытным взглядом соседки.
Пристроил его на полу так, чтобы на незваную гостью дуло. Мой телефон затрещал в кармане промокших джинсов, и я ответил, выйдя из спальни. Само собой, меня потеряли. Народ веселится, а я тут бардак в ванной устраняю и посуду мою. Весело, чё уж там. И что еще дальше будет. Позвонить Камню и рассказать? Да ну, у него сейчас и так нервы на пределе. Сам справлюсь. Припрятав на всякий случай в сейф и ствол, и цацки, я уселся смотреть телек, но черта с два что там видел. Моя приблудная загадка засела в башке намертво. Хоть и рассматривать, пока вылавливал и заворачивал, времени особо не было, но грудь ее облапать глазами успел. Сама тонкая, изящная такая, до хрупкости, а сиськи-то у-ух какие. Полные, упругие, соски в рот сами просятся. Чтобы и облизать, и пососать, и на зубок попробовать.
Обстоятельно, долго, пока из бледно-розовых не станут почти пунцовыми, а сама ногами елозить не начнет от возбуждения.
Мой член опять заныл, намекая на то, что остался голодным-холодным сегодня, и я стиснул себя через ткань. И не подумал себе запрещать безобразие, когда фантазию понесло в сторону окончательной похабщины. Вытащил прибор и сплюнув на руку, принялся гонять, представляя, что это не моя ладонь, а скользкая от ее пота и моей смазки кожа между грудей моей загадки. И что она сдвигает их, создавая кайфовую тесноту. Глядя как тогда, только встав на колени, до того как стала обмороженной. Яйца тут же сжались, в голове замутилось, в позвоночник как кто шокером тыкать стал, гнуло всего.
И лобок у нее гладенький, губки нижние пухленькие, сомкнутые, прячут все сладкое надежно. Скользнуть по ним пальцами, раскрыть для себя. Растереть горячую влагу протекшей для нее головкой, смотреть не отрываясь, как буду проталкиваться в нее. По чуть-чуть, сначала только дразня узкий вход. Самую малость внутрь и полностью наружу, и еще
Оргазмом по мозгам лупануло знатно. Аж язык прикусил, как дергало всего.
Ну, бл*дь, приплыли, прошипел своему отражению в зеркале, смывая следы позора с руки, дошаркав по-стариковски прямо в ванную. В твоем возрасте самое время превратиться опять в прыщавого дрочера.
Зашел в спальню за подушкой и услышал странный звук. Наклонился над моей тайной и понял, что ее трясет и это зубы у нее постукивают. А в комнате-то жарень невозможная. Потрогал лобмокрый и горячий как кипяток. Да что же, сука, за везение у меня такое! Потряс девчонку за плечореакции ноль. Тряхнул сильнееглаза приоткрыла мутные, смотрит и явно не видит.
Пить хочу.
Охренеть, раздраженно прошипел я и пошел на кухню за водой и шерстить свою аптечку.
А там у меня одни бинты, лейкопластырь да йод с зеленкой. Ну не помню я, когда болел последний раз. Разве что животом маялся по первости от садистских кулинарных экспериментов Роксаны. Но и тогда колеса никакие не жрал. Само проходило.
Набрал Насонова.
Боев, ты время видел? Я только лег после дежурства.
Ром, извиняй, но ситуация тут у меня.
Опять?
Ага. Температура у нее.
Какая?
Да ху не знаю я. Нет у меня градусника. Но горячаяп*здец. Сначала нормально все было, накормил, искупалась. Заснула в ванне. А теперь вот вроде как почти без сознания. Воды попросила, а сама и не понимает где, похоже.
Адрес скажи.
Насонов приехал минут через двадцать. Я успел напоить свой личный гемор, хотя больше мимо рта пролилось из-за того, что зубы ее стучали по стеклу. Ромка взялся ее слушать своей докторской фигней с трубочками.
Долго она мерзла?
Да без понятия.
Давай перевернем.
Мы аккуратно повернули девчонку на живот, и тут меня как оглоблей по затылку огрело.
Это, на х*й, что такое? От рыка прямо горло драло.
Вся спина, поясница и ягодицы «Оксаны» были покрыты бледно-желтыми, а местами еще с легкой зеленцой и синюшностью следами. Меня бухой отец п*здил ремнем в детстве регулярно, куда ни попадя, без разбору, так что я ой как хорошо знаю, как выглядят синяки после такого.
А ты не знал, что ли? покосился на меня Насонов. Думаешь, чего меня бомбануло в больнице.
Ты что же, решил, что это я? Вот так? Ну спасибо тебе, мужик. Ясное дело, что я могу казаться мудаком иногда, но не до такой же степени!
Не психуй, Боев. Что я должен был подумать? Ты же ее привел.
ТыУ меня слов не находилось, и поэтому просто ткнул в девчонку пальцем: Лечи давай!
Выскочил из комнаты, ушел на кухню и окно распахнул подышать. Морозный воздух вцепился сразу в потную от жары в спальне кожу снаружи и до предела наполнил легкие. Но в голове все полыхало и бомбило. Эти разноцветные полосы боли на узкой женской спине стояли перед глазами, как бы ни моргал и башкой ни тряс.
«Сколько ты этим занимаешься?» «Два года».
Два года, бля. Два *бучих года! Ты хотел знать о ней, а, дебил? И как теперь? В кайф это знание? Хотел знать, как учатся быть вот такими, мертвыми? А вот как!
А ведь я из ментуры ушел вслед за Камневым, потому что за*бало это человеческое дерьмо, что никогда, сука, не заканчивается. Остохренело видеть это, знать каждый божий день. Бороться типа, на деле осознавая, что х*йня все это. Ни конца, ни края этому. Всегда будут у*бки, избивающие и насилующие, ломающие других только потому, что сильнее, потому что у них есть власть делать это, просто потому, что им так хочется. Я задолбался ощущать постоянный груз вины за такое. Я хочу жить, забивая на это, раз уж победить нельзя. Жить в кайф, не пялясь ночами в потолок, пока глаза не вылезут, ломая мозг. Я хочу. И вот рази, выходит, хотел. Потому что сейчас меня аж крутит и ломает всего от желания знать, кто эти мразоты, что оставили свои поганые следы на коже моей загадки. И хрена с два она от меня соскочит, пока я не добьюсь от нее всей правды до копейки. Найду тварей и заставлю кровью харкать. Может, у нас Камнев всегда слыл чуть психованным, а я вроде п*здобол, которому все по хрен. Но сейчас меня как за глотку кто взял. Ярость не давала вдохнуть нормально. Все, я подписался. Задней скорости у меня ведь нет.
Глава 8
Тихо! Куда рванула?! прошипел над ухом смутно знакомый голос, а что-то тяжелое и горячее удержало на месте, придавив в районе груди.
Я хлопала глазами в полумрак, подавляя приступ паники по мере того, как вспоминала, где я и с кем.
Боев? вышло еле слышное сипение, и сразу горло сжалось в приступе кашля.
А ты кого ожидала увидеть? Он убрал удерживавшую меня ручищу и потянулся к тумбочке за стаканом, на мгновение нависнув надо мной своей широченной грудью. Перед самым лицом очутился один плоский коричневый сосок и негустая поросль золотистых волос.
Не отдавая себе отчета, я чуть приподняла гудящую голову и понюхала его кожу. Он выпрямился резко, будто я его укусила.
Слышь, загадка моя, ты не балуй пока, нахмурился он строго, садясь, и, приподняв меня, поднес стакан к губам.
Пахло лимоном и медом, на вкус кисловато. Хорошо.
Какое число?
А тебе не пофиг? Или куда опоздать можешь?
Ты все время возился со мной?
А были еще желающие?
Почему?
А почему нет?
Ты опять? Это что? Я улыбаюсь?
Так и есть. И как-то так тихо внутри. Спокойно. Видно, болячка временно все мои силы сожрала. Даже на тревогу их не осталось.
Опять что?
Вопросом на вопрос.
Ну так-то ты это первая начала.
Ты старше, будь умнее.
Ага, быть умнееэто прямо про меня. Куда дергаешься?
Мне в туалет и помыться.
Сейчас.
Он поднялся, обошел широкую кровать. Как оказалась в нейне помню, и саму комнату тоже.
Давай потихоньку.
Я голая.
И чё? Я все видел уже. Сиськи зачетные, задница что надо. Не комплексуй.
Мне холодно, идиот!
Он взял на стуле футболку и натянул на меня.
Все? Или еще и трусы у меня отожмешь? И взялся за резинку своих боксеров, естественно привлекая мое внимание к тому, что у него стоял.
У нас что-то было? Вот не похрен ли тебе, Катька. Пользовался он тобой или неткакая разница? Скажи спасибо, что полудохлую замерзать не выкинул или в больницу не отправил, где сразу бы озадачились установлением твоей личности.
Я, конечно, тот еще извращуга, но не настолько, фыркнул Андрей. Совокупляться люблю и часто практикую, но исключительно с живыми бабами.
Я поежилась от странного контраста. Он говорил, не скрывая насмешливости и цинизма, но вел меня, поддерживая так аккуратно, будто я чертова древняя ваза за целое состояние.
Осторожно тут, глянул строго, оставляя наедине с сантехникой.
Закончив самое насущное, я на резиновых ногах подползла к ванной и пустила набираться воду, чуть не навернувшись от головокружения, когда наклонилась пробку заткнуть.
Ты чего еще удумала?! тут же вломился Боев. Рано тебе еще полоскаться.
Я воняю, как дерьмо, заканючила я.
Выглядишь еще хуже, не будем рушить гармонию, отрезал он, закручивая воду.
У меня вся кожа липкая от пота. Ну, пожалуйста. Хоть ополоснуться.
Ополаскиваешься тогда вместе со мной.
Ты чересчур здоровый. Мы вдвоем в твою ванну не влезем.
Пф-ф-ф! Уж поверь, у меня огромный опыт по впихиванию чего-то большого и толстого в узкие и тесные места.
Ладно, я все равно не буду той, кто пол потом вытирает. И не мне соседи снизу предъявлять придут.
Боев опять открутил краны и сунул мою руку под струю.
Нормально?
Угу.
Он уселся первым, не снимая трусов, и протянул мне руку. Трикотаж промок и стал почти прозрачным. И я снова уставилась на здоровенную хреновину, что теперь стала видна очень четко.
Ты хоть прокомментируй как-то, а то я уж не знаю, что и думать, зафыркал он, чуть приподняв бедра.
Ты воду решил еще и на стирке сразу сэкономить?
Залезай, умничаешь.
Я все же сняла его футболку и осторожно опустилась в воду спиной к нему.
Я предпочитаю принимать ванну классическим способом. М-м-м-м-м, хорошо-то как.
Так, подобные звуки пока запрещены, заявил Андрей, обхватывая меня за талию, подтаскивая ближе и роняя себе на грудь.
Почему?
Потому что это провоцирует во мне желание послушать, как ты будешь стонать во время секса.
У тебя что, пунктик какой-то по поводу орущих и стонущих женщин? Хотя с таким размером
Что не так с размером?
Мой взгляд упал на сгиб локтя. Следы от уколов.
Ты врачей вызывал? тут же напряглась я.
Выдохни, это Ромка Насонов, он тебя уже смотрел.
А если он заявит? Такую истерику мне в приемном покое тогда закатил, требуя, чтобы я заявление написала.
Он думал, что это я тебя так уделал.
А были прецеденты?
Бил ли я женщин? Нет. И сразу скажу, чтобы без непоняток между нами: ты мне расскажешь, кто бил тебя. Расскажешь! Вообще без вариантов.
И что ты сделаешь?
Что смогу, загадка.
Ну да. Ни черта ты не сможешь. Разве что сам сгинешь и на меня наведешь.
Тревога растаяла так же мгновенно, как и пришла. Ничего я ему не расскажу. А даже если и могла бы, что он может против Вознесенского и его связей везде и всюду? Ничего. На самом деле, не так уж я и верю, что Дмитрий не найдет меня рано или поздно. Остается надеяться, что поздно, не мальчик он чай, сердечко пошаливает. Или что подыщет другую девочку-вещь. А я пока просто поживу так, как не жила раньше. Пусть и найдет потом, я уже успею.
Ах, как же горько, что ты совсем в меня не веришь, моя женщина-тайна! явно паясничая, шлепнул себя по лбу мой спаситель-захватчик. Кстати, как насчет уже настоящего имени. Я знаю, что ты не Оксана, и ты знаешь, что я знаю.
Это что, так принципиально?
Внезапно да. Разве я не заслужил такую малость?
Почему ты тогда оттолкнул меня?
Ты о чем?
Знаешь ведь. О минете.
Хм Тему меняешь?
Интересуюсь.
Я тебе уже сказал, что не практикую сношений с неживыми партнершами. Есть в этом что-то совсем уж ненормальное, даже для такого озабоченного и всеядного, как я.
То есть я это делала плохо?
То есть конкретно ты в этом вообще не участвовала. Имя.
А разве мужчине есть разница?
Имя-я-я.
Да ладно, брось. Туда-сюдавсе одно и то же. В чем прикол?
И-и-имя-я-я-а-а.
Катя.
Боев замолчал, похоже, прикидывая, вру ли я ему.
Разница есть. Когда женщина реально хочет тебе отсосать, еще и сама от этого кайф ловит, это охеренно лучше, чем даже любая профи с самой глубокой и неблюющей глоткой.
Скажешь тоже. МинетэтоПротивно и то, что нужно перетерпеть. Только для мужчины. Как женщина может от этого кайфовать?
По твоей логике, мужчина не может кайфовать от куни, потому что это только для женщины.
От чего?
Та-а-ак, протянул он и подцепил мой подбородок, поворачивая к себе лицом. Вот теперь мне прям сильно интересно стало, что же ты за создание такое. С ходу незнакомому дядьке себя предлагаешь, отсосать для тебяфигня делов, но при этом про куни не слышала и на самом деле секс тебе на хрен не нужен.
Я слышала, не сразу, но я сообразила, о чем он.
Как-то было у нас ЧП в приюте. Парень один, из старших, вздернуться решил. А все потому, что остальные его совсем зашпыняли, обзывая п*здолизом директрисы. Вроде как даже кто-то даже видел ну сам процесс. Короче, общее мнение об этом было резко отрицательное, причем и у парней, и у девчонок. Все брезгливо морщились и фыркали.
Только слышала? Неужто ни разу никто не делал? Выглядишь даже на первый взгляд там очень аппетитной. Да ладно! Ты покраснела!
На самом деле меня внезапно бросило в жар. Потому что от его «аппетитно» в разуме родилась ужасающая в своей бесстыдности картина: боевская башка с коротким золотистым ежиком волос между моих раскинутых бессовестно ног. И вызывала она совсем-совсем не отвращение от такого, казалось бы, как минимум неприятного действа. Мощный импульс, прошивший снизу вверх, заставил резко сжать бедра.
Скажешь тоже, фыркнула я, отворачиваясь. Мне ничего такого и даром не надо.
Это почему? Потому что секс, по-твоему, по кайфу только мужикам?
Как бы невзначай он переместил свою ладонь с талии мне под правую грудь, мягко подхватив ее, как в чашу. В районе моей поясницы дернулся его член, и, непонятно почему, от этого потянуло в низу живота.