Когда Горобец вернулся в кабинет, ему позвонил начальник Управления НКГБ по Смоленской области полковник Цинцадзе, его старый знакомый еще с довоенной поры по партработе в Москве. Тогда Цинцадзе занимал пост второго секретаря одного из столичных райкомов партии, и с тех времен у них сохранились дружеские отношения. Поговорили немного о Москве, вспомнили общих знакомых и плавно перешли к делам текущим. Часто интересы контрразведки и госбезопасности довольно плотно соприкасались, поэтому общаться офицерам по служебным делам приходилось постоянно. «Вот оно, то самое взаимодействие с территориальными органами, о котором нам неустанно повторяли в Москве, на совещании!»невольно подумалось Горобцу. Для подробного разговора договорились встретиться ближе к вечеру личновопросов для обсуждения накопилось немало.
На подполковника и его отдел были возложены весьма разнообразные обязанности и целый ряд других, не менее важных оперативно-разыскных дел, помимо «Парашютистов». Поэтому Горобцу на протяжении всего утра приходилось решать массу различных вопросов, выслушивать доклады и отдавать многочисленные распоряжения своим сотрудникамнеудивительно, что время для него летело незаметно. Когда ровно в одиннадцать, постучавшись, в кабинет вернулся майор Миронов, Горобцу показалось, что и ушел-то он только что Тем не менее отведенные Миронову на отдых три часа миновали, и он прибылнеизвестно, отоспавшись или нет, но зато гладко выбритый и пахнущий одеколоном «Шипр».
«Вот ведь, не без удовольствия подумал Горобец, глядя на заместителя, что значит кадровик, военная косточка! Не теряет ни внешнего вида, ни присутствия духа в любой ситуациимолодец!» Вслух же сказал:
Вот что, Николай Петрович, только что мне звонил генерал Орлов. Начальство дало «добро» на проведение радиоигры по делу «Парашютисты», как я его условно назвал. Поэтому сейчас попьем чайку и впередвремя не терпит! Тебя назначаю старшим оперативной группы: капитан Горячев и лейтенант Горохов поступают в твое полное распоряжение. Освобождаю вас от текущих делбудете заниматься исключительно «Парашютистами», «текучку» беру на себя.
Ясно, товарищ подполковник! Вопрос такой: я правильно понял главную задачу ближайших днейвыманить и уничтожить крупный вражеский десант?
Горобец встал, подошел к окну и включил висевшую на стене, справа от окна, черную «тарелку» репродукторакак раз голосом диктора Левитана заканчивалось чтение очередной военной сводки Совинформбюро. Красная Армия почти на всем протяжении советско-германского фронта продолжала уверенно наступать и громить врага, причем уже на территории соседних государств. Сообщалось также о вступлении советских войск в первой декаде октября в Восточную Венгрию и Югославию. Начальник отдела выключил радио и повернулся к майору:
Наши уже по Европе маршируют, может, так до самого Ла-Манша дотопаема, майор? Ну да ладно, это все лирика! А главную задачу, Николай Петрович, уловил ты абсолютно правильнопоэтому надо спешить, времени у нас в обрез. Вот что, время обеденное, и силы вам потребуются немалые: бери своих оперативников, Горячева с Гороховым, имарш в столовую! Потом ко мне, на оперативкуда побыстрее!
Так, может, вы с нами, Юрий Иванович?
Нет-нет, отправляйтесь без меня, а я тут сухим пайком ограничусь, с чайком.
Майор спустился на первый этаж, разбудил еще спавших в «караулке» офицеровте на скорую руку умылись, причесались, и, не надевая шинелей, все трое направились в столовую областного Управления НКВД, которое располагалось по соседству с их отделом. В этой столовой они питались по талонам горячей пищей и там же, в продпункте, получали по продовольственным аттестатам положенные по нормам продукты. Да и жили практически все офицеры-контрразведчики рядомв офицерском общежитии при Управлении НКВД, за исключением майора Миронова, у которого в Смоленске была семья (жена и восьмилетний сын). Правда, навещал Миронов своих редко, урывкамичаще ночевал прямо на службе, на своей знаменитой походной раскладушке, которую всюду возил с собой и каким-то чудом сумел сохранить вот уже на протяжении трех военных лет со всеми эвакуациями, наступлениями, переездами и другими перипетиями походной жизни. Горячее питание в столовой, хотя располагалась она в двух шагах от отдела, офицеры-контрразведчики получали нерегулярнослужба не позволяла. Больше приходилось довольствоваться сухим пайком, потому как постоянно требовалось выезжать в командировки по области и за ее пределы: на поиск и задержание вражеских агентов, засады, оперативно-следственные мероприятия и по другим служебным делам. Но, когда была возможность, посещали столовую НКВД с большим удовольствиемготовили там вкусно и кормили сытно (насколько позволяли нормы котлового довольствия). Самым «преданным» клиентом этой общепитовской точки был лейтенант Горохов, у которого там работала его «симпатия»хорошенькая молодая повариха Юленька Но это уже другая история
Пообедав, офицеры через двадцать минут снова стояли перед подполковником. Горобец был кратокоперативное совещание провел за каких-то десять минут, а в заключение сказал:
Имейте в виду, товарищи, любая мелочь, на первый взгляд самая незначительная и третьестепенная, может сорвать блестяще продуманную операцию. Так что к выбору поляны в лесу для «горячей встречи» парашютистов из абвера прошу отнестись серьезно! Если грамотно проведем радиоигру, есть шанс их выманить где-то через трое суток на нашу территорию. Капитан Горячев!
Слушаюсь, товарищ подполковник!
Немедленно выезжайте за город вместе с Гороховымвозьмите мотоцикл! Подберите подходящую поляну километрах в восьмидесяти от города, причем не «светитесь» в военной форме, отправляйтесь в гражданском.
Есть, товарищ подполковник! дружно отдав честь, офицеры покинули кабинет.
Подполковник повернулся к Миронову:
Когда запасное время выхода в эфир рации Ярыгинатак его, кажется, зовут?
Так точно! Выход в шестнадцать ноль-ноль, Юрий Иванович, позывные «СКТ».
Так, Горобец посмотрел на часы, сейчас уже около двенадцати Я говорил по телефону с военврачом Абрамовичем, хирургом из эвакогоспиталя, да ты его знаешь. Он меня заверил, что этот Ярыгин вполне способен работать на рацииконечно, нужен определенный медицинский уход, уколы и все остальное. Они обещали прислать медсеструпроследи!
Понял, Юрий Иванович! Я намерен прямо сейчас допросить Ярыгина и добиться от него безоговорочного сотрудничества.
Ладно, иди работай с радистом! Потом сразу ко мне: подробно все доложишь!
Майор четко развернулся и вышел из кабинета. Горобец сразу засел за бумаги, скопившиеся на столе: дел было невпроворот.
Ровно в шестнадцать ноль-ноль рация с позывными «СКТ» передала первую радиограмму в немецкий тыл:
Зигфриду.
Обосновались в лесу. Ведем разведку ближайших районов. Ищем удобное и безопасное место для выброски основной группы.
Сеанс радиосвязи с разведцентром противника провели прямо из здания контрразведки. Похоже, радиоигра началась удачно, немцы ничего подозрительного не обнаружили и радировали в ответ:
Братьям.
Шлем вам сердечный привет. Ждем координат места выброски. Держитесь.
Поздно вечером прикатили из леса на видавшем виды отечественном мотоцикле «М-72» Горячев с Гороховым и сразу поднялись на второй этажпрямиком к начальнику отдела. Там уже находился Миронов, который докладывал первые результаты по радиоигре с немцами.
Проходите, товарищи, садитесь, указал Горобец вошедшим офицерам на свободные стулья у стены. Продолжайте, майор!
Если верить Ярыгину, это его первая заброска в наш тыл. На допросе клялся и божился, что выполнит все наши требования. Линию допроса я выбрал жесткую, сантиментов не разводил, и он окончательно «сломался»; уверен, с радистом у нас проблем быть не должно.
Как прошел первый радиообмен с разведцентром абвера? задал вопрос подполковник, который как раз просматривал тексты радиограмм «туда» и «оттуда». Ваше личное ощущение?
Думаю, товарищ подполковник, все чисто и никаких секретных сигналов о провале радист Ярыгин не подавал. Кроме меня, во время сеанса с ним находилась старшина Немцова, наш лучший радиооператор, она того же мнения.
Ясно, садитесь, Николай Петрович! Теперь вы, капитан Горячев, доложите, как съездили, что нашли, в общем, подробно все обрисуйте, прошу!
Капитан встал, достал из-под пиджака (они с Гороховым еще не успели переодеться в военную форму) офицерскую планшетку и разложил находящуюся в ней крупномасштабную карту района:
Поляну мы подобрали вот здесьв квадрате 72, в восьмидесяти пяти километрах от Смоленска. Рядом проселочная дорога, что удобно для доставки бойцов роты оцепления. Населенных пунктов вблизи нет.
Офицеры обступили небольшой круглый стол в углу комнаты, на котором была разложена карта. Горячев положил рядом небольшой лист бумаги в клеточку: от руки нарисованный укрупненный план местности. Капитан водил по нему карандашом и давал пояснения:
По периметру поляны должны быть вырыты неглубокие окопы и устроены пулеметные гнезда, а здесь, Горячев сделал пометки на плане, установлены ротные минометы на случай серьезного боестолкновениянаучены горьким опытом. В центре поляны будут сложены сигнальные костры, а между подразделениями проложена телефонная связь.
Неплохо, не удержался майор и посмотрел на подполковника:А вы что думаете, Юрий Иванович?
Завтра утром определимся на месте, тогда и будет видно, насколько это неплохо. Хочу вам доложить, что и я тут кое-что успел согласоватьдополнительно нам выделят роту красноармейцев из состава внутренних войск НКВД, генерал Орлов обещал. Он же распорядился передать на время операции по захвату немецкого десанта десять грузовиков «Студебеккер», это с учетом перевозки роты наших бойцов из 23-го батальона контрразведки. Вот так! Надеюсь, в предстоящей операции лейтенант Горохов не перестреляет поголовно всех парашютистов, оставит хоть одногодля допроса.
При этих словах начальника отдела Горохов встал и опустил голову, густо покраснев. Горобец чуть заметно улыбнулся уголками губ, потом подвел итог:
Сейчас идите отдыхать, в ближайшие два дня работы хватит всем! А мне еще надо переговорить с Цинцадзе из госбезопасности.
Оставшись один в кабинете, подполковник устало откинулся на стуле, полузакрыв глаза, потом включил электроплиткузаварить чай покрепче, чтобы отогнать сон
Следующие два дня прошли в напряженной подготовке операции по встрече «гостей» из абвера. Контрразведчики вели интенсивную радиоигру с противником, которая дала положительный результат. Вечером второго дня, накануне ночного десанта, Ярыгин передал решающую радиограмму:
Зигфриду.
Сообщаем координаты подобранного места для приземления парашютистов. Обозначение площадки: три сигнальных костра по прямой в направлении «север-юг». Когда ждать самолет?
Ответ не заставил себя долго ждать:
Братьям.
Ждите самолет сегодня ночью. О времени сообщим позже. Передайте пароль, которым пользовались в разведшколе в сентябре. Ответ через час. Привет.
Контрразведчики поняли: противник явно проверялживы ли агенты, не работают ли на рации подставные лица под диктовку. Радист с Раскольниковым были снова тщательно допрошены, проинструктированы, и через час была передана ответная радиограмма:
Зигфриду.
Наш пароль был Бранденбург.
Вовремя переданный ответ успокоил врага, и оттуда сообщили:
Братьям.
Вышлем группу в количестве шести человек. Ждите самолет в два часа ночи сегодня. Пароль для встречи: «Берлин». Привет.
Конечно, этой радиограммы ждали, и к ней готовились: лучшие оперативники из отдела Горобца за истекшие двое суток провели по разным направлениям интенсивную подготовку к встрече десанта немецких агентов-парашютистов. Как сообщил подполковник своим подчиненным, для этой цели командованием было выделено вполне достаточно сил и средств, кроме того, привлекли почти всех офицеров оперативно-разыскного отдела контрразведки.
В восемнадцать ноль-ноль, через час после получения радиограммы от немцев, в кабинете подполковника, возглавляющего операцию, состоялось решающее совещание. Кроме самого Горобца, присутствовали: начальник окружного управления генерал-майор Орлов, командиры рот НКВД и «Смерша», майор Миронов, капитан Горячев и еще несколько офицеров из отдела. Тут же находились три старших офицераполковник и два подполковника из управления, прибывшие вместе с генералом, а кроме того, майор из госбезопасностизаместитель Цинцадзе. В общем, народу в небольшом кабинете набралось предостаточно. Глядя на генерала Орлова, который закурил первым, начали дымить и все остальныек явному неудовольствию хозяина кабинета (он демонстративно открыл форточки).
В числе первых выступил Орлов, невысокий и грузный мужчина лет пятидесяти в круглых старомодных очках, которые придавали ему сходство с дореволюционным земским врачом или учителем. Однако последующее энергичное выступление генерала явно не соответствовало его облику «чеховского интеллигента»: говорил он властно, звучным «командирским» голосом:
Товарищи офицеры! Буду краток, времени на долгие разговоры у нас нет. Руководство ждет от вас следующего: взять как можно больше вражеских парашютистов живьем для последующего допроса и выяснения их целей и задач. При угрозе прорыва немецких агентов через кольцо оцепленияуничтожить бандитов! Не дай бог кому-то из этой шайки уйтиголовой ответите! Конечно, главный спросс руководителя операции. Надеюсь, Юрий Иванович, вы это хорошо осознаете? Вот вас и послушаем в первую очередь!
Подполковник подошел к висевшей на стене крупномасштабной карте района предполагаемой высадки десанта:
Товарищи! В рамках данного дела необходимо провести сегодня ночью операцию по нейтрализации немецкого десанта. За истекшие сутки с комсоставом из НКВД и «Смерша», участвующим в операции, мы детально проработали действия каждого воинского подразделения, причем очень аккуратно и, не привлекая чужого внимания, провели рекогносцировку на местности. Коротко повторю основные этапы операции: ровно в двадцать ноль-ноль, то есть через полтора часа, из Смоленска по шоссе 5 выдвигаются в направлении квадрата 72 две роты бойцов оцепления на «Студебеккерах». Максимум через полтора-два часа, когда уже окончательно стемнеет, войска скрытно прибывают на место, к намеченной поляне, и, окапываясь, занимают исходные позиции. При этом, повторяю, соблюдается режим полной скрытности.
Как думаете задействовать пойманных агентовРаскольникова и Ярыгина? задал вопрос генерал Орлов.
Мы их вывезем на место операции, товарищ генерал-майор! Радист Ярыгин, у которого сломана нога, будет находиться в кустах и, если понадобится, подаст голос и покажется приземлившейся группе. А второй, Раскольников, выйдет на поляну, сообщит десантникам пароль и поведет их на северную сторону поляны, где в кустах будет ждать засада из офицеров-оперативников. Ну а далеезахват!
Как продумали маскировку? С самолета ваши приготовления не заметят? спросил с характерным кавказским акцентом сравнительно молодой черноволосый подполковник, который прибыл вместе с генералом.
Никак нет, Горобец повел указкой по карте, грузовики мы отведем в сторону и замаскируем. Командиры подразделений проинструктированы, и бойцы укроются, как положено.
Далее обсуждение длилось не более пятнадцати-двадцати минутвсе понимали, что время для разговоров закончилось и пора приступать к практическим действиям. Когда высокие чины, а с ними и остальные участники оперативного совещания покинули кабинет, в нем задержались на несколько минут майор Миронов и капитан Горячев.
Вот что, Николай Петрович, обратился к майору Горобец, я выезжаю на место через час, со мной будет лейтенант Горохов. Вам с капитаном прибыть на полуторке к двенадцати ночи с бойцами охраны и задержанными агентами. Рацию тоже возьмите. Все ясно?
Ровно в два часа ночи на лесной поляне были зажжены сигнальные костры: три по прямой «север-юг», как сообщалось в радиограмме абверовскому разведцентру. Самолет противника не заставил себя долго ждать; сначала на земле услышали нарастающий гул, а потом в свете луны в разрывах облаков показался и сам «Юнкерс», идущий с запада на снижение. Это был критический момент: если радист Ярыгин все-таки обманул и сумел подать в радиограмме сигнал тревогииз самолета вместо ожидаемого десанта могли посыпаться осколочные бомбы! Такие случаи бывали; но сейчас, кажется, обошлось: уже в первый заход самолета в небе показались грузовые парашютынемцы сначала десантировали снаряжение. Во второй заход прошла выброска людей, и вскоре над поляной раскрылось еще шесть куполов. Вот тут, как назло, луну затянуло густыми облаками и стало совсем темно: поэтому смершевцы вовремя не заметили седьмой парашют. Тем более из текста немецкой радиограммы следовало, что надо ждать только шестерых агентов. Позже с одного из постов доложили, что после второго захода самолета в стороне от поляны приземляется седьмой парашют (с грузом или человекомне видно) и его относит за кольцо оцепления. Как руководитель операции Горобец принял решение: чтобы не спугнуть основную группу, никаких передвижений бойцов, а тем более поиска и преследования пока не производить