Молодежь рассмеялась, но мать строго посмотрела на Валентину:
Какой стыд! Пожалей мои уши.
А я Москвы не помню, хотя тоже родилась там,примирительно сказала младшая, Нина.Юля, да и ты, наверное, помнишь Петербург и Москву едва-едваобратилась она к сестре.Так что будем считать, господа, наша Родина далеко, а дом здесь Сейчас и не модно быть патриотом, границы сдвигаются и меняются по воле политиков. Была раньше Австро-Венгрия А теперь? Я даже не берусь перечислить все возникшие государства! Или Была Ижорская и Чухонская земля. Теперьгосударство Финляндия. И нет форта Гельсингфорс, есть Хельсинки.
О, молоденькие девушки пытаются рассуждать о политике?раздался голос Багратиони, он входил на веранду с тремя офицерами.Пять часов. Пора к столу. Господин Дорн Наш новый гость уже представлен дамам?он подошел к Дорну.Господин Дорн, лесопромышленник. Прошу любить и жаловать. Господин Дорн, вам не скучно среди чисто русских проблемРодина, патриотизм, сменовеховцы, младоэмигранты? Наше здешнее общество кипит этими проблемами. Борис,обратился к Лиханову,вы уезжаете или нет?
Не думаю,сухим резким тоном ответил Лиханов,что от моей руки погибло больше красноармейцев, чем их было повешено генералом Слащевым. Однако ему разрешили вернуться чуть ли не в двадцатом году.
Может быть, вас задерживает английская сторона?
Черты лица Лиханова разгладились:
Вот и я думаю, князь, англичане мудрят. Поэтому решил ехать к брату двоюродному, Андрею, в Вену. У него самого визы тоже пока нет, но есть знакомства. Да и вдвоем всегда легче в тяжелую минуту.
Генерал Шатилов бросил на Лиханова неприязненный взгляд:
Не думаю, поручик, что вам с кузеном будет легко в ту минуту, когда вас обоих потащат в чрезвычайку. Торопитесь. А вот мы с его сиятельством,генерал улыбнулся Багратиони,подождем-с. Окрепнут противоборствующие большевизму силы, и, даст бог, мы вернемся в свои усадьбы. А пока Недавно я узнал о судьбе отца Флоренского. Он на Соловках. А как инженер отец Павел куда сильнее мсье Эжена.Шатилов насмешливо потрепал по плечу Васильчикова.Однако Совдеп пренебрег пользой, которую преподобный Павел мог бы принести строительству социализма.
Ах, боже мой, какой ужас,вздохнула Мария Петровна и, чтобы разрядить напряженность, поспешила пригласить гостей к столуШатилов явно не учел настроение собравшихся.
Пожалуй, давно уже Роберт не видел столь щедрого угощения. Закуски, пироги, заливные, салаты на все вкусы. У англичан садишься за стол, украшенный только посудой да цветами, и ждешь, пока лакеи не разложат по тарелкам первую смену блюд. Возникло забытое ощущение праздничного изобилия Когда мальчишкой, бывало, проснешься утром от запаха пекущихся пирогов и с замиранием сердца понимаешь, что сегодня праздник.
Мистер Дорн, покушайте,услышал он голос Марии Петровны,расстегаи, это такие русские пироги, очень вкусно Или вот грибы, белые маринованные грибы
Дорн взглянул на Багратиони: удивительный человек, зачем он избрал такой броский способ их публичного сближения? К чему это застолье?
Мсье Васильчиков собирается работать на советском заводе или в наркомате?продолжала Юля начатый разговор.
Я так хочу поехать летом на Олимпийские игры в Германию! Теннис! Обожаю теннис!говорила свое Валентина.
«Так что же она хочет,рассеянно думал Дорн, чувствуя скованность,в Россию, замуж, на теннисные соревнования?»
Хотите винегрет?спросил Дорна Лиханов, он сидел рядом и наполнял свою тарелку.Это такой салат с вареной свеклой и подсолнечным маслом, где его только добывает управляющий князя, не представляю
Благодарю, попробую,отозвался Дорн. О Лиханове Дорн знал, что он из мелкопоместных дворян, бывший врангелевский офицер, прошел все круги ада эмиграции, опускался почти на самое дно, и, наверное, только крепкий нравственный стержень не позволил ему скатиться в клоаку преступного мира, хотя озлоблен на жизнь крайне. Вдобавок ко всем своим несчастьям еще и не получил репатриационную визу. Не Дорн тому винойпо этому человеку он негативных данных в Центр не передавал, поняв, что к фашистам, как русским, так и британским, Лиханов относится с брезгливым презрением порядочного человека, даже с ненавистью. Но основной заботой Бориса Лиханова всегда был прожиточный минимум, весьма скудный. Поэтому он и прижился в лондонском отделении РОВС. Ведь генерал Шатилов помогал русским эмигрантам найти работу. Лиханов на любую соглашался. Однако когда ему предложили стать слушателем школы фон Лампе, он отказался наотрез, несмотря на приличную стипендию, превосходящую многое из того, что могли предложить бывшему врангелевцу в Англии. Не захотел Лиханов стать диверсантом.
Слышал, вы едете в Вену?осведомился Дорн у Лиханова как бы между прочим.
Да,буркнул тот.
Наверное, вам понадобится определенная сумма? Это не дешевое путешествие.
А вы хотите предложить мне эту сумму?усмехнулся Лиханов, бросив на Дорна недобрый взгляд.
Да,серьезно ответил Дорн.За небольшую услугу. Я знаю, одно время вы работали в златошвейных мастерских при епископате. Не могли бы вы помочь выполнить там один частный заказ? Вышивку.
Лиханов задумался. Съел пирожок.
Не знаю,неуверенно ответил.Не знаю
Дорн чувствовал, как не хочется ему терять выгодное предложение.
Я заплачу,Дорн назвал сумму. Она намного превышала ту, которая требовалась Лиханову на дорогу до Вены и жизнь там, как он рассчитывал, в течение примерно полугода, пока удастся выхлопотать разрешение на выезд через знакомых брата в австрийском МИДе. Значит, сообразил он, Дорну эта вышивка нужна не просто так
Зачем нужна вышивка?спросил с вызовом.
Для подарка,другого ответа Лиханов не ждал.
Вам угодно сохранить тайну вышивки?
Пожалуй
Терпеть не могу чужие тайны, но и в историю попадать не собираюсь. Хотя нужны деньги, не скрою.
Дело простое, это подарок замужней женщине. Очень респектабельной. Я заплачуДорн назвал еще более крупную сумму.
Лиханов не устоял:
Я поговорю. Ничего пока не обещаю. В мастерских епископата работают русские златошвейки,он зло ощерился.Княжны, графини Вышивать в институтах благородных девиц учились. Нуждаются очень. Только поэтому.
Я заплачу вам аванс, сорок процентов
После чая Багратиони предложил выйти в парк.
Молодежь направилась к площадке для гольфа. Багратиони подошел к Дорну:
Будем судьями и болельщиками. Когда люди играют в гольф, они ничего не видят и не слышат. Кроме того, здесь у меня отличные садовые кресла, удобно и уютно сидеть в них и болтать.
Дорн ответил Багратиони неуверенным взглядом. Огляделся.
Не озирайтесь,тихо сказал Иван Яковлевич.Здесь нас никто не подслушает, на вольном воздухе. В плетеные кресла аппаратик не вмонтируешь. По моим данным, у меня в доме только один офицер службы безопасности рейхаэто вы. Было бы куда удивительнее, если бы мы с вами вдруг уединились.Багратиони громко рассмеялся.Мой отец порой говаривал: «Только грешник пьет свою чачу под одеялом».
Ну и фрукт же этот генерал Шатилов! Зачем вы его приглашаете?
А что же мне делать?усмехнулся Багратиони.Я не могу быть избирательным, не имею права обнажать своих симпатий. Как и вы, кстати.
А вы настоящий князь?вдруг спросил Дорн.
Багратиони засмеялся:
Князья совершенно неподдельный. И когда-нибудь под хорошее настроение расскажу, как стал чекистом. Послушайте, я усердно молился всем англиканским угодникам, но в соборе Святого Павла так и не встретил вас. Вы умышленно не появлялись?
Да нет. Вернулся Крюндер
Дост. Я знаю его подлинное имя.
Дорн опустил глаза:
Я дважды был в храме, но, видимо, мы с вами разошлись во времени. Дост привез из Берлина указание похитить меморандум Идена «Германская опасность» и со свойственной его баронской светлости беспардонностью нещадно меня эксплуатирует.
Багратиони насторожился:
Речь, часом, не о том досье, которое Иден разработал после подписания морского соглашения?
Вероятно. Дост торопится. Он боится, как бы после захвата Рейнской зоны, об этом в Берлине говорят как о деле решенном, и произойти оно может буквально со дня на день, нас с ним не попросили бы отсюда.
Это было бы печальноотозвался Багратиони.Я слышал кое-что, правда, сроки назывались более отдаленные. Ваша ситуация осложняется. Как некстати! Впрочем, британцы вряд ли займут активную позицию. Скорее сделают вид, что это их не касается. Но я не хочу верить, что французы простят Гитлеру наглость.
А вдруг тот документ прольет свет на намерения англичан в случае агрессии против Франции?
Может быть. Но как вы рассчитываете получить его?
Кажется, Дост нашел подход к Форин офис. Я же думаю, кража подобных документовдело не одного дня, а кроме того, это вне возможностей заранее спланированной операции. Здесь можно только уповать на случай.
Советую вам держаться подальше и от спланированной Достом операции, и от случая. Вам нельзя подпадать под компрометацию. А вообще я не придавал бы этому документу большого значения. У Идена свой взгляд на проблему, но это не последнее слово в англо-германских отношениях. Именно этим продиктована наша с вами задача. Думаю, скорее события на Рейне, если они все же произойдут, станут реальным показателем состояния отношений королевства и рейха. Германская опасность, конечно, декларируется Иденом, он чувствует ее, я бы сказал, нутром, но в то же время Иден предлагает фон Хешу заняться созданием тройственного англо-франко-германского пакта. Иден не хочет ссориться с соседом, набирающим военную мощь. И если французы, в свою очередь пойдут па этот пакт, значит, договор Франции с СССРманевр. Я недавно передал в Центр слова Болдуина, что Германию можно разгромить только с помощью России, но это будет иметь свои результатыбольшевизацию Германии. И еще Болдуин сказал, что, зная желание Гитлера двинуться на Восток, он хотел бы, если дело дойдет до европейской драки, чтобы то была драка между большевиками и нацистами. Это уже программа. Разумеется, Болдуина пугает возможность большевизации Германии, но зато увлекает мысль, что можно измотать, ослабить Советский Союз в борьбе с Гитлером. Вот так ставится вопрос
«Он более чем откровенен со мной,анализировал Дорн.Так, может быть, никакой подоплеки в наших контактах нет, Багратиони не поручали контролировать меня, просто действительно целесообразно сейчас вести именно совместную работу. Будь я на месте Багратиони и сиди рядом со мной полупровалившийся в глазах Центраи, естественно, в моих тожеразведчик, стал бы я выдавать свои разработки? Нет, разумеется».
А вам, Роберт,продолжал Иван Яковлевич,нужно расширять контакты. Поэтому я хочу познакомить вас с одним очень любопытным человеком. Рудольф фон Шелия дипломат, выходец из аристократической семьи. Работал в Париже с фон Хешем. Сейчас его направляют советником посольства в Варшаву, это явное понижение, в Лондон он приехал просить протекции у своего бывшего патрона. Но тот ничего для него, думаю, уже не может сделать. Фон Хешнеугодная Берлину фигура. Я знаю отца Рудольфа. И отец, и сын ненавидят Гитлера, считают выскочкой и узурпатором, что правда. И как я понял, Рудольф ищет человека, как бы это точнее сказать Нет, фон Шелия никогда не предал бы родину. Но Гитлер для негоэто не Германия. Как я понимаю, дипломат готов по мере своих возможностей раскрыть перед миром истинные агрессивные планы фюрера. Я думаю, будет целесообразно, если фон Шелия примет вас за агента, скажем, шведской разведки. Я ему намекал, что ему стоит подумать об отделке варшавского особняка и привлечь к этой работе нейтральную фирму, имеющую филиалы в Берлине и Лондоне. Шведскую фирму. Мы поняли друг друга с полуслова. Мне кажется, Рудольф, да и его отец, который знает мои убеждения, могут догадываться о моей роли в Британии. Но это люди благородные, я не боюсь их.
А под пыткой? Ни вы, ни ваши немецкие аристократы представить себе не можете, каковы методы гестапо!
Отчего же Но у каждого своя борьба и своя мера ответственности. Сейчас борьба против Гитлера вступает в ту фазу, когда плата за неежизнь и самого борца, и его близких. В старом баронском замке это отлично понимают. Но там любят Германию самой светлой любовьюв этом-то все и дело. Что же до нас с вами, как говорится, к чему слова. Уж постарайтесь с варшавским особняком. Главное, чтобы не было пустот, дабы ваши «коллеги» Рудольф приедет к вечеру с прощальным визитом. Если вы заговорите о планах агрессии в Центральной и Восточной Европе, ссылаясь на то, что война в столь богатых лесом районах может больно ударить по вашей фирме, я уверен, фон Шелия поддержит разговор. Намекните ему, что собираетесь, скажем, открыть филиал фирмы в Зальцбурге или в одном из городов Моравской Чехии. Незаметно приблизьтесь к польской теме. Посмотрите, как он реагирует. Послушайте его внимательно.
А может быть, действительно завести своих торговых посредников в этих районах? Чтобы я имел официальную возможность бывать в Чехии и Австрии?
Что вы у меня спрашиваете? Я не Демидов, не Гейдрих и не ВенсБагратиони хохотнул.Действуйте, господин предприниматель, согласно вашим акульим законам конкуренции. Единственное, что я тут могу посоветовать,не форсируйте события нарочно. Это может насторожить ваших германских патронов. Ага, скажут они, мы его не посылаем ни в Австрию, ни в Чехию, но что там желает пронюхать этот Дорн, мы еще не совсем забыли, что подозревали его в работе на Англию.
Дорн промолчал.
И еще о ваших подозревающих всех и вся берлинских патронах Я не хочу себе судьбы несчастного Кляйна. Я не хочу, чтобы кто-то здесь или, что страшнее, кто-то в Германии недвусмысленно спросил: что связывает шведского лесопромышленника, а точнее, офицера СД, с русским аристократом-эмигрантом, спросил и крепко задумался,закончил Багратиони и вдруг спросил:Сколько вам лет, Роберт?
Тридцать два.
Тогда вам нужна Нина.
Дорн бросил на Багратиони удивленный взгляд. Неужели этот человек настолько циничен, что может открыто предложить поухаживать за своей дочерью? Тот понял и насмешливо бросил:
А вы потом попробуйте внушить Лею, что вам весьма приятно беседовать с русским князем о международных делах. Или что аристократ-изгнанник увлечен лесоповалом в Швеции. Не поверит ваш Лей,и окликнул дочь:Нина! Нина!девушка обернулась к ним, но не подошла, перекинула в руках клюшку и вопросительно склонила голову.
Подойдем,сухо бросил Багратиони, вставая.Я бы хотел,наставительно обратился к дочери,поручить тебе нашего гостя. Не покажешь ли ты ему усадьбу?
Нина растерянно огляделась, будто не решаясь оставить игру, Багратиони забрал у нее клюшку.Я заменю тебя, иди
Нина улыбнулась Дорну:
Буду рада, мсье
Дорн взглянул в ее лицотонкое, хрупкое, с молочно-розовым румянцем. «Как японский фарфор»,подумал он. Но это было русское лицо, хотя повторяло кавказские черты отца.
Нина несмело взяла гостя под руку:
С чего начнем, мсье? С дома или с парка?
Пожалуй, с парка. Жаль терять редкий хороший вечер. Но почему «мсье», а не «мистер»?
Нина опять улыбнулась:
Не знаю. Наверное, французское воспитание сказывается. А потом, «мистер»слишком официально. А вы.гость. Это поместье,Нина принялась выполнять поручение отца,мы купили не так давно, сами еще здесь как следует не обвыклись. Кто мы?иногда я думаю. Английские помещики? Русские изгнанники? Завидую Эжену Васильчикову, он знает, что онрусский, и уезжает в Советскую Россию. А отец его проклял. Да-а,Нина очень серьезно посмотрела на Дорна.Проклял, потому что Эжен убежденный коммунист. Он читал «Манифест Коммунистической партии».Дорн не сдержал улыбки.Нет, я серьезно,девушка решила, что Дорн не очень поверил ее словам.А вот вы, наверное, бур.
Почему вы думаете?
Я слышала, вы были в Африке.
Не был, а жил.
Да, я так и хотела сказать На тевтона вы мало похожи. Они грубые, тяжелые, и челюсти у них квадратные. А у вас доброе и простое лицо.
У вас странное представление о немцах.ошеломленно сказал Дорн.Я бы не решился так однозначно судить о русских.
Нина смутилась:
Видите, в какое путаное время мы живом! Или это подходит к концу библейский срок вавилонского смешения, люди вновь сливаются в одно, и если разнятся, то не языком и кровью, а мыслями и душой, как вы думаете?