Она как будто сказала: «Эти люди дерутся, и это гадко, но тебе, детка, лучше к этому привыкнуть».
Ланс медленно опустил меня, и я повисла на нем, как на дереве. Спрятавшись за крепкой фигурой Ланса, я смотрела, как скинхед лениво сплюнул на землю возле своей жертвы, закурил и уверенной походкой пошел прямо ко мне. Гравий хрустел под стальными носками его ботинок, которые высовывались из-под туго закатанных голубых джинсов. В ботинках были красные шнурки, грудь перетягивали красные подтяжкигрудь, обтянутую черной футболкой с надписью Lonsdale.
Укрывшись за надежным Лансом, я набралась храбрости взглянуть на лицо скинхеда. Это как взглянуть на призрак. Он был похож на человека, но в нем совсем не было никакого цвета. Его кожа была белой. Волосы и ресницы были практически прозрачными, а его глаза Эти глаза были призрачного, ледяного, серо-голубого цвета. Как у зомби. Когда они встретились с моими, у меня волосы встали дыбом, как будто в меня одновременно вонзилась тысяча крошечных иголочек.
По мере приближения этот зомбовзгляд перебегал с меня на Ланса. Казалось, скинхед чем-то недоволен. Я почувствовала исходящее от него звенящее электрическое напряжение злости еще до того, как он подошел к нам, и зажмурилась, словно готовясь к худшему. Когда ничего не случилось, я осторожно приоткрыла глаза и выдохнула. Атмосфера заметно переменилась. Статическое напряжение исчезло. Он ушел. Позади него остались избитый мальчик, все еще тлеющий окурок «Мальборо» и мои мозги, разметанные по округе.
Каким бы травмирующим ни выдался мой первый перекур, я не могла сосредоточиться на уроке экономики вовсе не из-за этого. А из-за того, что, как только прозвенит звонок, я пойду обедать вместе с чертовым Лансом Хайтауэромну, и со своими друзьями, конечно, Джульет и Августом, но главноес чертовым Лансом Хайтауэром.
Я смотрела, как шевелятся губы учителя, но слышала при этом только лихорадочный бег своих мыслей. Я хочу обязательно сесть рядом с ним. А что, если я приду туда первой? Сядет ли он со мной? Может, лучше спрятаться и подождать, чтобы Ланс пришел и сел, и тогда прибежать и сесть рядом с ним, пока кто-то другой не займет место. Да. Точно. И тогда у меня будет повод до него дотронуться. И я буду смеяться над его шутками. Это и не сложно. Он такой веселый. И прекрасный. И высокий. И крутой. И вообще офигенный.
Звонок наконец прозвенел, я подскочила, как будто подо мной горело, и понеслась в туалет поправлять косметику. Потом я потрусила в кафетерий, приглядываясь, за каким столом сидят все крутые. Каждый панк, гот, нарк, веган, хиппи, скейтер и металлист в нашей школе хотел сидеть за этим столом, а Ланс, хотя он учился только в десятом классе, был его признанным королем. Получить место рядом с ним было не так-то просто.
Вбежав, я поняла, что Ланс не только уже занял свое месторовно посередине пятиметрового стола, но что прямо рядом с ним уже сидит не кто иной, как проклятый Колтон Харт.
Черт.
Вот же черт побери.
Какого черта он вернулся?
Колтон был крупной засадой на моем пути к тому, чтобы стать миссис Хайтауэр. Он вечно был в каждой бочке затычкасобственно, так я и стала его подружкой, потому что он вечно влезал между мной и Лансом, пока я не сдалась и не разрешила Харту меня поцеловать. Что он и сделал. И не раз. Не поймите меня неверно, тусоваться с Колтоном Хартом значило отличным способом провести время. Он был ужасно милым. И забавным. И ехидным. И плохим. Он просто не был Лансом.
Но формально Колтон все еще считался моим парнем.
Боже, боже, а что, если он думает, что мы с ним еще вместе? Нет. Не может быть. Он даже не позвонил мне ни разу, как уехал. Он, может, перетрахал там всех стриптизерш, в этом своем Лас-Вегасе, и я для него никто. Просто девчонка, которая осталась в Джорджии, которая даже лапать себя не давала. Вот и отлично. Ничего. Такого.
Подойдя поближе, я не могла не признать, что он чертовски хорошо выглядел. Лучше, чем раньше. Он был похож на злобного Питера Пэна. Торчащие русые волосы с золотистыми кончиками, острые уши, улыбка, как у модели. Когда он уезжал, он тоже был панк-рок, как мини-Ланс, но, наверное, его старший брат-скейтер наложил на него в Вегасе свой отпечаток. Колтон сменил свои ботинки на пару кроссовок «Адидас», бандажные штанына черные карго-шорты, а кованый ременьна цепочку.
Рядом с ними обоими были свободные места, но я села рядом с Лансом, чтобы сразу обозначить, чья я девушка. Ну, или чьей девушкой я хочу быть.
Как только я села и бросила рядом рюкзак, Колтон тут же заорал: «Киска! Тащись скорей сюда!» Я взглянула на Ланса, который не сделал даже попытки спасти меня, и вздохнула. Поднявшись и обойдя его, я обнялась с Колтоном, который уже вскочил и ждал меня с распростертыми объятиями.
Изображая восторг, я сказала:
Привет, Колтон! Боже мой! Когда ты вернулся?
А он в это время выжимал из меня дух.
На той неделе, ответил он, раскачивая меня из стороны в сторону. Маме стало одиноко. Что я могу поделать? Жизнь без меня тяжела. Оторвавшись от меня, он подмигнул. Правда?
Я состроила в ответ гримасу, но не смогла сдержать предательской улыбки. Он правда был ужасно милым. И от него так приятно пахло. Как от девочки. Колтон всегда любил всякоеи для волос, и для кожион был чистюля и гордился этим.
Оглядев меня с головы до ног, Колтон присвистнул:
Да только погляди на себя. Я прямо думаю, как это я мог от тебя уехать. Я покраснела и опустила глаза. Хочешь поехать сегодня домой на автобусе, со мной? Как раньше? Мама там как раз затарила пива в холодильник
Да. Нет. Не знаю
Прежде чем я успела ответить какую-нибудь глупость, вмешалась Джульет и спасла меня:
Она едет домой со мной, Колтон. Биби теперь моя сучка.
Джульет поставила свой поднос напротив моего рюкзака и уставилась на Колтона. Она всегда его недолюбливала. Для начала, когда мы с ним стали встречаться, я практически ее бросила. Я начала ездить домой с ним, а не с нейну да, мерзко, я знаю, но мне было четырнадцать, и это был мой первый настоящий парень. Я почти уверена, что «первый настоящий парень» было бы принято за уважительную причину для временного помрачения даже в суде. Но Джульет ненавидела его еще и за то, что я проболталась ей, как сильно он настаивал на том, чтобы мы сделали с ним это по-настоящему. Я бы сдалась, если бы он не сказал мне, что уезжает. А я не собиралась сдаваться всякому, кто через пару недель собирался уехать навсегда. Кроме того, я берегла себя для Ланса Хайтауэра.
Колтон с минуту поглядел на нее, а потом улыбнулся:
А мне можно будет посмотреть?
Все рассмеялись, даже Ланс, который следил за всем этим с возрастающим интересом. Вернувшись на свое место рядом с ним (подальше от облака феромонов по имени Колтон Харт), я судорожно выдохнула и благодарно взглянула на Джульет. Ланс, продолжив разговор с Колтоном, опустил руку под стол и успокаивающе сжал мне ногу выше колена. После чего так и оставил там свою руку, и я молилась всем известным богам, чтобы он поднял ее еще чуть повыше. Этого он не сделал, но его пальцы рассеянно перебирали отверстия в моих сетчатых чулках, отчего у меня так захватило дыхание, что я едва не задохнулась и чуть не умерла ко всем чертям.
Я почти отключилась, когда Август, про которого я вообще забыла, заговорил со мной со своего места рядом с Джульет.
Мы с Августом Эмбри дружили с самого первого класса, в котором учились вместе. Тогда он был стеснительным пухлым малышом, у которого не было друзей, а я была нахальной маленькой болтушкой, у которой тоже не было друзей, так что мы подружились. Он был мне как брат.
Август и сейчас оставался стеснительным пухлым малышом. Свои добрые карие глаза он прятал под челкой волос, выкрашенных в черный цвет, и каждый вечер красил ногти в черный им под тон. Конечно, с утра он снова смывал лак, оставляя лишь мелкие черные точечки, как дорожку из хлебных крошек. Август был милейшим и добрейшим человеком из всех, кого я знала.
Я поняла по его поведению, что он тоже не в восторге от возвращения Колтона. После его отъезда Август с Лансом заметно сблизились. Им нравилась одна и та же жуткая музыка, и они соревновались, у кого в коллекции больше записей самых лучших и редких групп, так что Августу не могло понравиться возвращение лучшего друга Ланса.
Привет, А! заорала я с излишним энтузиазмом, стараясь не выглядеть так, как будто парень рядом гладит в этот момент мою ногу под столом. Я и не знала, что у тебя тоже сейчас обед. Ты что, отрастил волосы? Классно! Август улыбнулся и стал внимательно рассматривать свой поднос с едой, словно решив, что ее нужно срочно переложить.
Я повернулась к Джульет, чтобы спросить, можно ли мне будет поехать домой с ней и с Тони, и обнаружила, что она ушла. Но ее вещи лежали тут, и мне показалось, что я слышу ее голос. Как бы это ни убивало меня, но я убрала руку Ланса, чтобы заглянуть под стол. Там она и сидела, на полу, сложив ноги по-турецки и разговаривая по мобильнику, что было в школе строжайше запрещено. Значит, она могла разговаривать с единственным человеком.
Джульет, прошептала я.
Она раздраженно подняла взгляд:
Ну что?
Спроси Тони, сможет ли он меня сегодня подвезти?
Она моргнула и прошептала в свою «Нокиа» размером с кирпич:
Биби тоже хочет поехать с нами домой, нормально? Услышав ответ, она показала мне большой палец.
Класс.
И тут я почувствовала, что Ланс нажимает рукой мне на затылок, и увидела, как вздымается перед моими глазами его ширинка. Завизжав, я резко дернулась, отчего моя голова впечатала руку Ланса снизу в крышку стола. Когда я, вся красная, вылезла из-под стола с видом девушки, только что съевшей на ланч член панка, все кафе заржало в голос.
Я уставилась на Ланса, изо всех сил стараясь казаться рассерженной, но у него были закрыты глаза, и он так хохотал, что даже не издавал никаких звуков. И только от вида этого огромного дебила с ирокезом и улыбкой до ушей я в одну секунду растеклась лужей сладкого сока. Я тоже рассмеялась, осторожно взглянув в сторону Колтона.
Он смеялся, но в его глазах не было улыбки. Наверное, ему не очень понравилось, что вся столовка подумала, будто его девушка устроила его лучшему другу минет под столом.
И в этот момент я поняла, что с Колтоном у меня проблем не будет. Ланс только что дал всем понять, ясно и очевидно, что яего девушка.
От всплеска смеси гормонов и надежды я оказалась на краю внезапного внутреннего взрыва, так что почти не заметила громкого хлоп, который раздался где-то позади меня. И, в общем, как-то не ощутила волны некоторой дрожи, пробежавшей по всему столу. И не оборачивалась взглянуть, что там такое, пока лица всех вокруг не изменились и все они не уставились куда-то мне за плечо. Тогда я крутанулась на стуле, следуя за направлением общих взглядов, и увидела опустевший стул в конце стола
Хм, ну ладно Где я была? А, ну да Я планировала весеннюю свадьбу
В конце учебного дня я, волоча за собой свой набитый рюкзак, прорывалась против потока подростков, выбегающих из здания, в поисках своего нового шкафчика. По словам классной, мой старый шкафчик летом выкинули, чтобы сделать новую научную лабораторию. Она дала мне обрывок бумажки с номером нового и шифром от замка, сказав, что это «где-то в коридоре С». Я уже не могла дождаться, когда отыщу его, чтобы наконец избавиться от груды пятикилограммовых учебников, которых мне навыдавали.
Стиснув клочок со своим новым номером, я скользила глазами по десяткам одинаковых металлических дверок, пока не нашла тот, что выделили мне. Он, ну конечно, оказался почти в конце коридора, возле самого выхода, ведущего к парковке для учеников. Сразу полегчало.
Мой первый день в десятом классе закончился, и в целом он был ошеломительно успешным. Я курила с крутейшими из крутых; мой обеденный перерыв совпал с перерывами у Ланса, Джульет и Августа; я получила кучу комплиментов по поводу своей новой стрижки и колготок в сетку; и вот теперь у меня новый шкафчик в коридоре для старшеклассников. Мне, конечно, пришлось немного помучиться, пока я открыла его с этим новым шифром, но, когда шкафчик открылся, все стало вообще зашибись.
Наклонившись, чтобы засунуть туда последние книжки из своего несчастного рюкзака, я вдруг замерла, парализованная видом двух черных ботинок со стальными носами и кроваво-красными шнурками в нескольких сантиметрах от моего лица
Черт.
Черт, черт, черт.
Только не он. Кто угодно, только не он.
Я начала копаться в ящике, надеясь, что если я не замечу скинхеда, то он как-нибудь волшебным образом исчезнет. Но, когда я наконец поднялась с руками, полными книжек, мне пришлось, собрав все свое мужество, посмотреть ему в глаза.
Глаза зомби. Господи, радужки его глаз были такими светлыми, бледно-серо-голубыми, что зрачки по контрасту казались бесконечными черными дырами. Две черные дыры, которые втягивали меня внутрь.
«Идиотка, говори что-нибудь!»
Кхм, привет, сказала я чьим-то посторонним голосом.
Он не ответил. Он просто стоял, склонив голову набок, и изучал меня этими мертвыми, ледяными глазами. Так же, как смотрел на того парня на парковке перед тем, как впечатать в землю его лицо.
Сглотнув, я заставила себя прервать тишину.
Извиняюсь, тебе что-то нужно? пропищала я, стараясь казаться маленькой и милой. Заморгав, я раскрыла глаза пошире, чувствуя себя червяком, которого вот-вот раздавят тяжелым черным ботинком.
Твое барахло завалило мой шкаф, сказал он. Его голос был низким, ясным и мрачным.
О господи! Прости, пожалуйста! Едва не споткнувшись, я отпихнула ногой свой полегчавший рюкзак. Скинхед тут же схватился за ручку шкафчика рядом с моим и пнул его ногой в левый нижний угол, отчего тот тут же распахнулся без всякого кода. Я непроизвольно вздрогнула, представив, как та же нога несколько часов назад впечаталась в спину несчастного мальчика. Боясь, чтоб скинхед не учуял моего страха, я быстро спрятала лицо за дверцей своего шкафа, занявшись перекладыванием книг и тетрадей по цвету, размеру, чертовой десятеричной системе, да как угодно. Потом до меня кое-что дошло. И, прежде чем я успела остановить себя, мой идиотский рот раскрылся:
А разве тебя не наказали?
Я почувствовала, что заливаюсь краской, когда скинхед захлопнул свой шкаф и спросил безо всякого выражения:
За что?
Он что, издевается? Мы же оба знаем, что он сделал.
Ну, за эту драку. Сегодня. На церковной парковке, пробормотала я куда-то в свой шкаф.
При одном лишь воспоминании об этой атаке кровь начала пульсировать во мне с дикой силой, а мозгумолять меня бежать как можно быстрее. Я повернулась и продолжила свою инвентаризацию, надеясь скрыть ужас и неловкость, которые, я была уверена, отражались в моих больших, глупых, оленьих глазах, которые ничего не могли скрыть. Мое лицо всегда было предателем, выдающим все мысли. И все чувства.
Когда скинхед заговорил, мой тонкий металлический щит затрясся:
Меня не наказали потому же, почему и тебя не оставили после уроков за курение. Эта фигня была за школьной территорией.
А он в порядке?
«Господи! Мой идиотский рот! Биби, фильтруй базар!»
Кто? Этот мелкий дебил с парковки? Ну, будет ссать кровью с неделю, но не помрет.
Дверца, за которой я пряталась, начала медленно закрываться. Отпрянув, чтобы металл не оцарапал мне лицо, я неохотно обернулась в сторону парня с глазами трупа, который настойчиво пытался закрыть дверцу. Когда она плотно защелкнулась и мне стало негде прятаться, ЗомбиГлаз наклонился ко мне и обхватил мое туловище левой рукой. Зажмурившись, я приготовилась к тому, что сейчас случится что-то ужасное и кровавое.
Понизив голос так, что его могла услышать только я, он сказал:
Если ты дашь уроду как следует по почкам вот тут Я вдруг почувствовала, как меня ткнули пальцем в нижнюю часть спины. Он будет ссать кровью.
Мои глаза распахнулись, и я тут же об этом пожалела. Серо-голубой взгляд был слишком близко. Его палец задержался на моей спине слишком долго, и воздух вокруг нас начал потрескивать, предупреждая меня о высочайшем уровне опасности.
«Опасно! Опасно! Тебя хватает скинхед! Он может убить тебя одним пальцем, Биби! Убить и сожрать твой мозг!»
Но я не могла шевельнуться под взглядом этих глаз. Вблизи они были почти прозрачными. Как два хрустальных шара, которые могли бы показать мне душу этого жуткого существа. В этом состоянии странного гипноза из моего рта, путаясь, снова вырвались слова:
За что ты его бил?
После паузы, такой долгой, что во мне возникла надежда на то, что, может быть, я не спросила этого вслух, он ответил: