Сидя на крыльце, девушка выпустила струйку сигаретного дыма в это ночное небо, рассматривая звезды. Вроде и не курит, так чтоб это было вредной привычкой, но иногда хочется хоть на миг расслабиться, одурманить мозг никотином, ни о чем не думая.
Вот и сейчас Аня уговаривала себя ни о чем не думать, не давать оценку своему поведению и действиям. О поведение Артема можно было и не думать совсем, там было все ясно и понятно, он мужчина, ему проще, захотел-взял, сплошные инстинкты, рефлексы. Если начать анализировать и размышлять, то ни к чему хорошему в своих мыслях она не придет.
Начнет сама себе выедать мозг, гнобить и корить, что расслабилась, повела себя, как шлюха. Хотя, шлюхазвучит слишком грубо, Аню аж передернуло от этого слова. Что позволила первому встречному, совершенно незнакомому мужику воспользоваться моментом, ситуацией, а она слишком вяло сопротивлялась, так, что он и не заметил. Потом еще влепила пощечину, мол, обиженная, господи, дура такая.
Как тогда сказала мать: «Ну, что, позволила этому сопляку так быстро затащить себя в койку и попользоваться? Так вот, знай, так теперь будет поступать каждый». Тогда эти слова резали по живому, но она даже не пыталась доказать, что все было не так, ее матери бесполезно что-либо доказывать.
В любом случае, все это было давно, но в голове просто отпечатались те слова, то клеймо, которое на ней поставила родная мать. И потом, к любому мужчине, который оказывал ей знаки внимания, Аня присматривалась слишком долго, тщательно прощупывала, и думала над предложением сходить на свидание или провести вместе время. Пока она этим занималась, у мужчины пропадал интерес и желание добиваться ее дальше.
Будто она матери доказывала, что ей никто не пользовался и не пользуется. Что она сама принимает решения и позволяет быть рядом. Но этот мужчина брал, не спрашивая, брал так, что она не могла оттолкнуть его и отказать. Он просто подходил, прижимал к себе, не говоря ни слова, Аня чувствовала, как от нетерпения его руки до боли сжимали ее тело, как поцелуи обжигали кожу, как он хотел ее, здесь и сейчас.
От воспоминаний того, что произошло в бане, по коже побежали мурашки. Аня никогда не испытывала такого, словно Артем в ее теле переключил тумблер, он знал, куда целовать, где ласкать, как давить, дразнить и доводить до экстаза, так, что перед глазами были цветные круги. Она словно сорвалась с цепи, на которую сама себя посадила, содрогалась, трепетала, пульсировала на его пальцах.
А потом, когда он одним резким движением посадил ее на свой член, закричала, вцепилась ногтями в мощные плечи, царапая, сама насаживаясь глубже. Ее держали под ягодицы, Артем насаживал, растягивая ее лоно, до синяков впиваясь в кожу. А когда Аня окончательно потерялась в ощущениях, он неожиданно вышел из нее, приподняв, проводя по своему члену рукой, кончая, крепко прижимая девушку к себе.
После этого Аня молчала, не хотелось ничего говорить, да и пощечина была бы совершенно неуместна. Молчали оба. Так же, молча, домылись, Артем не делал резких движений, Аня же старалась не смотреть в его сторону. От части было стыдно, что он мог подумать о ней плохо, принять за доступную и безотказную, хотя строила из себя такую гордую и независимую.
От части, за то, что так откровенно отдавалась, шептала, просила еще. Господи, она снова краснела, словно ей шестнадцать и мальчик пригласил ее в кино, с той лишь разницей, что мальчик сейчас ее так хорошо отжарил, и снова спасибо ее напарнице Людке за словарный запас.
Они так же молча поужинали, хотя Артем неотрывно наблюдал за ней, Аня чувствовала его взгляд, но делала вид, что не замечает. А он, словно специально, смотрел, прожигая на ней дыру.
Иди в комнату, я уберу посуду и поставлю уколы.
Артем не сдвинулся с места, но, когда Аня попыталась встать и потянулась за его тарелкой, схватил за руку, она замерла, глядя на нее, потом ему в глаза. Хорошо, что в них не было наглой усмешки и этой дурацкой ухмылки, а то бы точно эта тарелка полетела бы ему в лоб.
Артем встал, ушел в комнату, пришел с тетрадкой и ручкой.
«Что не так?» было написано на листке.
Все нормально. Все так.
«Я тебя обидел?».
Аня усмехнулась, собрала посуду со стола, отнесла к раковине.
Нет, Артем, ты меня не обидел. Просто, я не привыкла к такому, что ли, быстрому, слишком быстрому развитию событий. Я не знаю, как реагировать, я согласилась присмотреть за тобой, но
«Тебе было хорошо?».
Аня обернулась и прочитала то, что ей показал Артем. О да, ей было очень хорошо, безумно хорошо, так хорошо ей не было никогда в жизни. Но этого всего она, конечно, не сказала.
Иди в комнату, я скоро приду.
Мужчина хотел еще что-то написать, но у Ани зазвонил телефон, она взяла его со стола, посмотрела на экран, узнала номер доктора Дмитрия Грача.
Да, я вас слушаю. Добрый вечер, Дмитрий. Да, все хорошо, наш больной помылся, покушал, сейчас будем ставить уколы, и принимать лекарства, все, как доктор прописал.
Аня засмеялась, услышав ответ, потом еще долго что-то слушала, улыбаясь, а Артем, вглядываясь в лицо девушки, пытался понять, что там поет ей эта птица Грач. Потом взял ручку и начал быстро писать на листке, но бросил, потянул девушку за руку, Аня обернулась.
Дмитрий, тут Артем хочет вас услышать, передаю ему трубку.
Ну как ты там, Молотов, хорошо устроился? Знаю, что хорошо, Аня о тебе позаботиться, беспомощность ты моя. Нашли твою машину, угадай, где? Ни за что не догадаешься, у тебя во дворе. Консьерж говорит, что не видел, как ты приехал и поднялся в квартиру, на машину обратил внимание рано утром. Твою тачку только слепой не заметит. И я прошу тебя, Молотов не обижай девушку и не психуй сейчас, знаю я твои закидоны. Парням твоим я не звонил, напиши им, чтоб не подавали в розыск, как в тот раз. Отбой.
Аня стояла совсем рядом и все слышала. Интересно как, значит, Артему так не впервой пропадать, и с машиной тоже странная история. Хотя, это совершенно не Анино дело, три дняи его заберут, завершится ее отпуск, приедет Вадимка, все потрясения закончатся, жизнь станет прежней.
Поставив мужчине укол, дав таблетки, Аня долго не могла уснуть, ей было то жарко, то душно, то хотелось пить, а потом еще и курить. Не удержавшись, накинула на плечи платок, вышла, села на крыльцо и закурила. Тишина, яркие звезды, ночь была волшебной, грех портить ее мрачными мыслями.
Заскрипели половицы, Артем подошел, остановился сзади, присел на корточки, забрал из ее пальцев сигарету, глубоко затянулся несколько раз. Аня неотрывно смотрела на сильные пальцы, что обхватывали фильтр, на то, как напрягалась его шея, втягивались щеки. Он курил красиво, так по-мужски, зажав сигарету большим и указательным пальцами.
Дым поднимался в чистое небо, Аня вдыхала его, молчала, наблюдая за мужчиной. Сигарета полетела в кусты, обрисовав в воздухе красивую красную дугу. А потом он резко тянет ее вверх, подбрасывает на руки и несет в дом.
Глава
12
Но до спальни Артем ее так и не донес. Аня даже не поняла, что произошло, мужчина просто замер на месте, так и не успев переступить порог дома. Он повернул голову к двери, словно прислушиваясь, что происходит там, за ней. Медленно опустил Аню на пол, все так же прижимая к себе.
Что случилось, Артем?
Он накрыл ее губы рукой и снова замер, прислушиваясь. Аня сама услышала звук работающего мотора автомобиля. Он был где-то совсем близко, но даже сквозь стекла веранды не было видно огней подъезжающего авто. Домик стоял последним в переулке, у самого леса, и дорога, ведущая сюда, была тупиковая.
Но странно, Аня даже не обратила внимания на то, что над их калиткой не горит фонарь, который до этого всегда горел. Наверное, слишком задумалась и засмотрелась на яркие звезды. Теме временем шум прекратился, видимо, машина остановилась, но никто не спешил выходить из нее.
«И что это у нас за нежданные гости? Не по мою ли душу? Но, как меня могли найти? Ведь никто не знает, кроме Грача, но я за него ручаюсь, как за себя. Аня, Анечка, Анюта, могла ли она кому-то сказать?».
Стоя так в кромешной тишине и темноте, он приподнял лицо Ани, вглядываясь в него, проводя пальцами по скулам, обводя контур губ.
«Да нет, не могла она, быть того не может. Это все Татарин, сука паскудная, спит и видит, как снять его с заездов. И все это представление, наверняка, его рук дело. Но как я попал в клуб, кого там встретил, кто меня опоил, вот это ребус, но ничего, еще разберемся».
Артем пытался сосредоточиться, но делать это, и одновременно прижимать к себе девушку, было трудно. Он ждал, что хлопнет одна или две двери автомобиля, тогда будет понятно, сколько ждать гостей. Тогда надо уводить Аню или прятать, черт, вот сейчас он начинал реально жалеть, что не послушал совета Грача и не пошел к мозгоправу, ведь его молчаниеэто чисто на уровне психики, так ему объяснили.
Он сейчас, хотя бы, мог сказать Ане, чтоб спряталась в погреб, а он, наверняка, должен быть в таком доме. Или чтобы незаметно закрылась в бане, на крайняк, хоть в шкаф или под кровать, а лучше бежать отсюда и звать на помощь, если он не сможет справиться один с этими ребятами. Кто знает, что там у них, биты или стволы.
Ты думаешь, это к нам?
Аня шептала почти в его грудь, обдавая жарким дыханием, шептала очень тихо, но он ее слышал и лишь пожал плечами.
Никто не вышел, да? Но они и не уехали.
«Молодец, Анечка, сообразительная девочка. И не паникует».
Артем кивнул, она уловила это движение, сразу стало страшно, и вспотели ладошки, она обхватила мужчину за талию, и сама прижалась к нему сильнее. Стук его сердца был ровным, он успокаивал, а еще он накрыл ее голову рукой, гладил, перебирая короткие пряди волос, продолжая прислушиваться.
Не ходи, пожалуйста, туда.
Она словно прочитала его мысли, Артем и правда хотел пойти и посмотреть на гостей, хотя бы машину и номер запомнить. Конечно, глупо было идти вот прямо так, в одних трусах, с голыми руками, но стоять и чего-то ждать было совсем невыносимо.
И тут они отчетливо услышали шаги, совсем рядом, Аню пробила дрожь, она сама не знала, чего боится, но страх, словно липкими мерзкими руками, схватил за горло. Шаги прошли мимо веранды, свернули за дом. Аня практически не дышала, сама того не замечая, вцепилась в руки Артема, впиваясь в кожу ногтями.
Говорю тебе, нет никого, или спят все. Как мы узнаем, здесь он или нет?
Бабка именно про этот дом говорила, рассказывая на остановке в деревне, тут был здоровый мужик с рисунком почти на всю ногу.
Два голоса за стеклами веранды переговаривались громким шепотом.
Нас послали узнать, где Молот, а не лезть его искать. Какого хера мы приперлись сюда? А если он сейчас выйдет и даст нам по башке? Ты что, Молота не знаешь, он чистый псих.
Да не ссы ты. Иди, хочешь, лес прочесывать?
Все, пошли отсюда, пока хозяева не проснулись и не вызвали полицию, скажем, как та бабка.
Артем прижал почти не дышавшую Аню сильнее, снова прикрыл ей рот ладонью и пнул стоящее на полу ведро, оно с грохотом покатилось, ударилось о дверь, с улицы послышались быстрые удаляющиеся шаги, шум мотора, даже зажглись фары, и залаяли собаки. Их гости быстро покидали дачный поселок.
«Гниды трусливые, ну Татарин, доберусь я до тебя и твоих крыс, только девочку напугали».
Хорошо, что он зажал ей рот, иначе бы она точно закричала, но сейчас, убрав его руку со своих губ, глубоко вздохнула, толкнула Артема в грудь, чтоб отошел от двери, и быстро зашла в дом.
Девушку трясло от пережитого страха и негодования. Она не знала, что думать в том момент, когда услышала тех странных людей, забравшихся так тихо на участок. А если бы они дернули дверь веранды, ведь она была не заперта. Их, что, убили бы сразу или пытали бы для начала? Господи, какой-то дешевый боевик.
Руки тряслись, она не могла налить в стакан воды из чайника. Свет так и не включила, хотя бояться было уже некого и нечего, только себя и свою реакцию на произошедшее. Аня жадно пила воду, она стекала по подбородку холодной струйкой, нервно стирала ее ладонью.
Они искали тебя, да? Ты что, какой-то бандит? Почему тебя ищут? Да с кем я говорю, все равно не ответишь.
Аня говорила, не оборачиваясь, потому что чувствовала, что Артем стоит позади нее. Она тяжело вздохнула и замолчала, когда он уткнулся лбом ей в макушку, обхватив руками талию.
И не подлизывайся, я испугалась до смерти. Представила, что нас сейчас убьют и расчленят, закопают или раскидают по лесу. А потом, когда хватятся, то наши останки уже обглодали дикие звери. Хотя нет, тут нет диких зверей. Мы просто будем тухнуть по всему лесу, так что, когда нас найдут собаки, собирать будет нечего.
«Забавная малышка, навыдумывала кучу всего, испугалась, кошка. Бандит? Да какой из меня бандит?».
Аня, когда сильно волновалась, то несла все подряд, чтоб хоть как-то успокоить себя, даже Вадимка над ней всегда смеялся, когда она начинала тараторить, но тут, видимо, ее фантазия сильно разыгралась.
Так некстати вспомнила сына, как же он будет без нее, совсем один? Ей никак нельзя быть расчленённой бандитами. А еще Вадим, точно так же, как сейчас Артем, извинялся или хотел попросить прощение. Просто подходил, молча обнимал ее сзади и сопел, не говоря ни слова.
Я очень испугалась, Аня вздохнула и откинулась назад, на грудь Артема. Значит, Молота все боятся? Знала бы, что ты вселяешь в людей такой ужас, не залепила бы пощечину.
Договорить дальше ей не дали, мужчина снова подхватил ее на руки и понес в спальню.
Эй, товарищ бандит, мы так не договаривалась!
Артем бросил ее на свою пастель, навалился сверху, удерживая свой вес руками, кровать жалобно заскрипела, явно не привыкшая к такой нагрузке. Он целовал, но не как тогда, с напором и голодом. Сейчас он решил свести ее с ума, тягуче, сладко, нежно, растягивая поцелуи так, что не хватало воздуха.
Аня задыхалась уже от поцелуев, чувствовала, как платок и ее белье летят в сторону, как сильные руки подминают под себя, как твёрдая плоть растягивает ее лоно. Как у нее перед глазами вспыхивали яркие звезды, ярче тех, что она видела на небе ночью.
Глава
13
Артем проснулся от яркого солнечного света. Открыл глаза, потер лицо и уставился в потолок. Он в который раз ловил себя на мысли, что совершенно перестает соображать, находясь рядом с этой девушкой. Все рациональные, холодные мысли таяли под взглядом ее зеленых глаз, а мозг плавился.
«Думай, Молотов, думай. Только думай не членом, а головой. Я вышел из зала, я точно был в зале, еще опять в сотый раз свело мышцу бедра. Написал Макар, поехал к нему на Высоцкого, было еще светло на улице. Мои раздолбаи снова заказали не те запчасти, и три машины просто так простаивали, причем, именно те, которые Макар божился сдать ровно в срок. Оттуда мы вместе поехали в клуб, на моей машине. Какого хрена я вообще туда поперся? А, мой чудо-управляющий Макарка был без тачки, а мне как бы все равно по пути. Ну, вот, подвез. Зачем я поперся в клуб?».
Ничего не придумав, Артем встал, надел белье. При воспоминании о прошедшей ночи улыбнулся, член моментально среагировал. Он не помнит, когда его последний раз так вело от сексе, причем, кидало из крайности в крайность.
Он, то медленно, мучительно долго целовал ее тело, засасывал эти острые сосочки, слушал стоны, тихий шепот и просьбы. То, словно одержимый, ставил Аню на колени и вбивался членом в ее истекающее лоно, растирая колечко ануса, и уже слушая крики и всхлипы.
«Может быть, встретиться с ней потом, в городе? После того, как разгребу все это дерьмо. Хотя, дерьма в моей жизни хватает сполна, и без этого ебучего случая. Стоит ли еще кого-то втягивать в свою жизнь? Подвергать опасности, терпеть характер, выносить закидоны?».
Выйдя на крыльцо и прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, Артем увидел Аню, она стояла около забора в кустах смородины, собирая переспевшую ягоду в маленькое ведерко. На ней был верх от купальника и короткие джинсовые шортики. Мужчина прошелся взглядом по ее упругой попке, животу, груди, шее, остановился на губах. Аня как раз взяла ягодку, обхватив ее губами, подставила лицо солнцу и закрыла глаза.
В волосах, которые на солнце отливали арктическим снегом, играли солнечные блики. Она прикусила губу, чуть наклонила голову, улыбнулась, видимо, что-то вспоминая, Артем улыбнулся тоже. По его телу разлилось тепло, на миг сердце наполнилось жаром.
Анечка, здравствуйте.
От звонкого голоса соседки что Артем, что Аня вздрогнули одновременно, девушка резко распахнула глаза и посмотрела на ту сторону забора.
Здравствуйте, Мария Степанавана.
Как ваш брат, все хорошо?
Какой брат? Аня не поняла, о чем ее спрашивают.
Ну, как же, ваш брат двоюродный, Артем.