Вот так. Не Олега, не Сухого. Нет уже такого человека. Есть Троскен. Владелец заводов, газет, пароходов И многого другого, о чем никто не знает. К их счастью.
Зачем? в горле сухо, поэтому звука не получается. Да и вопрос глупый. Не требующий ответа. Можно подумать, если б я попросила не сообщать Олегу про меня, кто-то бы послушался. Детский сад.
Я отворачиваюсь, смотрю в окно. Там зелень. Парк. Да, прямо в центре Питера. Пациенты этой клиники наслаждаются прекрасным видом. И это тоже имеет ценный терапевтический эффект. За него, я думаю, процентов сорок в итоговый чек накручивают.
Слышу шаги, становится тяжело дышать. Как и всегда, когда он рядом.
Олька поворачиваю голову, упираюсь взглядом в привычно холодный взгляд. Он в костюме и галстуке. Выглядит так, словно пришел сюда с какого-нибудь серьезного совещания. Вполне вероятно, что так оно и есть. И только тени под глазами отдают отчаянием. Страхом. Болью. Всеми теми эмоциями, которые, как многие считают, Олегу не знакомы в принципе.
Как же они ошибаются!
Олька Бл*** - Он просто опускается на колени перед моей кроватью, сграбастывает ладонь, целует ее, замирает, дышит тяжело, кажется, будто задыхается даже. Не делай так больше, а? Я же чуть не сдох
Мне странно видеть страшного Сухого на коленях, ощущение, что брежу. Но, судя по офигевшим взглядам Игната и Васи, нет, все в реальности. И Олег передо мной на коленях.
Все, как я когда-то мечтала.
Бойтесь своих желаний.
Они всегда сбываются.
Олег черт, голоса же нет! Но он слышит, поднимает голову. Смотрит на меня. И в его взгляде я вижу все то же, что и всегда. И как всегда, таю и умираю от этого. С ума схожу, буквально. Смотрю, смотрю Не оторваться никак.
Не говори ничего, а? он оглядывается, и Вася тут же ставит стул рядом с койкой. Олег садится, придвигается максимально близко. Опять оглядывается. И Вася тут же убирает всех посторонних из палаты, и сам выходит.
Вот какого хера ты Черт он, как всегда, когда его действительно что-то сильно волнует, выводит из равновесия, вспоминает о своих корнях. И куда только девается немецкая аристократичность! Вот, например, сейчас передо мной Олег Сухой во всей красе. Главное, под стрелой не стоять Хорошо, что это не ко мне.
Слушай я пытаюсь опять что-то сказать, утешить, чтоб не волновался излишне, но проклятый голос А я не уверена, что мне можно пить. Я не знаю характер ранения.
Нет, это ты слушай. Жестко перебивает он меня, я был терпеливым. Я, сука, долго ждал! И вот дождался. Тебя порезала грязным ножом какая-то алкашка! Сука! Шипучка, ты хоть понимаешь, что я немного только крышей не поехал, а? Когда мне сообщили Бл***
Он останавливается, отчетливо скрипит зубами, пережидая приступ ярости. Я смотрю. Я его уже видела таким. И не раз. Удивительно, сколько всего было И ничем хорошим обычно такие эмоции его не заканчивались.
Олег о, голос! Наконец-то! Я вдохновляюсь, облизываю сухие губы.
Он смотрит. А потом резко наклоняется и вжимается голодным бешеным поцелуем. У меня сразу перехватывает дыхание. В голове, только прояснившейся, опять становится пусто и гулко. Я, не думая совершенно, поднимаю руку, чтоб обнять, притянуть еще ближе, но резкий писк останавливает. Олег сразу же отпускает меня, отшатывается, со страхом глядя на монитор.
Я без сил валюсь на подушки.
Входит Игнат, смотрит на монитор, качает головой, но ничего не говорит. Смотрит на Олега предупреждающе и покидает палату.
Бл*** Прости меня, Ольк Я озверел совсем. Он выдыхает, понимая, что ничего критичного не сделал, откидывается на спинку стула, меня эти сутки Бл***
Да уж, судя по тому, как много он матерится, Сухой точно на грани.
Я опять облизываю губы. Очень сильно хочется сохранить его вкус на себе подольше. Даже несмотря на полное опустошение и слабость, меня ведет. Господи, как в первый раз.
И плевать на рану, плевать на неудобный момент Я очень хочу, чтоб опять поцеловал. Но мало ли, как запищит чертов монитор
Значит, так, Шипучка. Олег, похоже, уже в норме, смотрит с напором. Как всегда, когда продавить хочет на то, что ему нужно. У тебя потеря крови. Если б ниже чуть-чуть эта тварь саданула тут он опять замолкает, сжимает до белизны губы, после паузы продолжает, я настаиваю, слышишь? Я настаиваю, чтоб ты прекратила весь этот цирк многолетний. И переехала ко мне. Не хочешь замуж, хер с тобой. Будем жить во грехе!
Несмотря на всю дурость ситуации, мне становится смешно. Жить во грехе Да мы только этим и занимаемся столько лет!
Вопросы с твоей квартирой и работой уже решаются. Все, Шипучка, отбегалась.
Подожди, что значит, с работой и квартирой? Я не
Я не позволю больше моей женщине находиться среди отморозков и тварей, которые даже не помнят потом, что сделали! Суки! Ну ничего, на зоне все вспомнят!
На какой зоне? Ты о чем?
Я, в принципе, и сама не против, чтоб напавшую на меня женщину наказали, хотя отдаю себе отчет, что это издержки работы, и даже не особо ее виню. Какой смысл обвинять собаку, если кусает? Онаживотное. И здесь так. Но Олег говорит во множественном числе, и, зная его радикальные методы решения вопросов, я напрягаюсь.
Не важно.
Важно. Олег! Там же дети Там ребенок обваренный И еще девочка! Их куда?
В детдом.
Какой детдом, подожди, Олег! Их-то за что? На меня только бабка напала!
А все смотрели! Неважно, я сказал. Уже все решено.
Нет!
Я резко поднимаю руки, игнорируя писк приборов, подтягиваюсь, оказываясь в полусидящем положении. Особо ничего не чувствую при этом, обезболивающие хорошие, но потом, конечно, отольются кошке Но сейчас мне важно хоть немного обрести уверенности, а сделать это лежа нереально.
На писк опять заходит Игнат, но тут уже я говорю:
Выйдите, пожалуйста.
И он выходит, правда, посмотрев на меня укоризненно. Но мне плевать.
То, что я услышала
Да, в принципе, ничего нового я не услышала. Еще одно доказательство того, что нам не надо было это все затягивать. И идти на поводу у животных инстинктов.
Олег
Вот только не надо мне этого твоего гуманизма! рычит он, уже тоже перестав сдерживаться, или ты меня хочешь уверить, что в детдоме этим детям будет хуже, чем с их родителями-алкашами?
Я хочу сказать, что ты не бог и не судья! И не тебе решать их судьбу! И отбирать у них семью!
Мне, бл*! Мне! Поняла? И это, бл*, не обсуждается! Радуйся, что я этих тварей в Неву не скинул! Раньше бы так и сделал!
Олег!
Я все сказал тебе! Девки попадут в нормальный детдом и оттуда в нормальные семьи, если тебе так важно это. Я прослежу. Все, кто в этот момент находился в квартире, пойдут по этапу. И это еще радоваться должны, что я такой добрый!
Я смотрю в бешеные глаза, настолько холодные и жесткие, что опять становится страшно. Как когда-то, очень, очень давно. И понимаю, что он не изменился. Что он все тот же зверь, только в дорогом костюме. Непрошибаемый. Жестокий. Никого и никогда не слушающий. Ему плевать на людей, плевать на чужих детей. Это всего лишь тени. Для него вселишь тени. Или шахматные фигуры. И не изменится он. Никогда.
А я Я до него не достучусь. И как я могла когда-то думать, что смогу изменить его?
Глупая, такая глупая. Так и не поумнела за столько лет.
Я сползаю вниз на койку, отворачиваюсь.
Ольк
Он понимает, что вышел из себя, наговорил лишнего
Но я не хочу опять видеть версию Олега специально для меня. Тошнит.
Уходи, Олег. Я с тобой никуда не поеду. И прекрати лезть в мою жизнь.
Он молчит, даже, кажется, не дышит.
А затем раздаются шаги и хлопает дверь.
Я смотрю на зелень за окном, за которую здесь так хорошо платят пациенты, и даже слез нет.
Какие слезы, о чем вы?
Это не про меня.
Это не про нас.
12. Примерно двадцать лет назад
Яплохой человек, ты знаешь?
Ты читаешь в моих глазах.
Только руки не отпускаешь,
Позабыв и покой и страх.
Яплохой человек, не так ли?
Я смотрюкаменеет взгляд.
Я терпеть не могу спектакли
И отыгрыванье назад.
Мне забыть бы к тебе дорогу,
Мне б не думать и не хотеть
Только, знаешь, плохие люди
Тоже могут в душе гореть.
Только, знаешь, плохие люди
Тоже могут в душе сгорать.
Только, знаешь Давай не будем.
Уже поздно. Ложимся спать.
Это тонкое покрывало.
Эта белая простыня
Ты верней меня убивала,
Просто сладостью поманя.
Ты верней меня приручала,
Просто ласково посмотрев.
Ты к себе меня привязала
И удавкой пустила плеть.
Ты опять головой качаешь.
Руки тонкие. Шелк волос
Яплохой человек. Ты знаешь.
Что поделать. Не повезло.
26.07. 2020.
М. Зайцева.
Примерно двадцать лет назад.
Гребанный верещащий телефон я нахожу не сразу.
Слишком неожиданно резкий звук врывается в крепкий сон. И потом еще какое-то время лежу, уже слыша эту гадость, но надеясь, что тот, кто названивает, или отключится, или сдохнет там, наконец. И тоже отключится. Потому что двигаться совершенно не хочется. А наоборот, очень сильно хочется другого. И не сна. Какой там сон, когда такое!
Но звук мешает не только мне, Шипучка сонно возится, причмокивает распухшими губками, которые я вчера, несмотря на травму, все же покусал основательно.
Ну что тут скажешь Не сдержался. Хотя это нихера меня не красит. Но и она хороша. Настолько манкой в своей беззащитности и жадности девчонки никогда не встречал. Вот и унесло крышу.
Звук прерывается. И только я выдыхаю и настойчиво лезу на разведку, скользя пальцами по гладкой коже бедра и пытаясь понять, светит ли мне что-то утром, или нет, как телефон опять начинает звонить.
И Олька вздрагивает.
Черт!
Я скатываюсь с кровати, которую мы все же отыскали в этой огромной квартире, больше похожей на антикварную лавку, чем на нормальное жилье. Ага, со второго раза отыскали.
Как есть, голый, иду на звук.
Прямо по следам боевой, бл*, славы.
Вот диван, тут валяется мокрое полотенце. Вот коридор. Тут рубашка и ее платье.
Вот кухня. Ага, джинсы и ее страшная кофта. Обувь. Мои кроссовки и ее тапочки.
Возле холодильника.
Трусы, наверно, в ванной.
Телефон в джинсах.
Навороченная нокия-раскладушка.
Я даже не смотрю, кому понадобился в такую рань, рычу в трубку:
Ну?
Сухой, привет! Ты когда в офис?
Не знаю.
Ищу взглядом сигареты. Ага, вот, рядом с джинсами. Рою зажигалку.
Сухой, такое дело, надо срочно по земле решить. По той, в центре.
Кому надо?
Захаровские подъедут.
Ты знаешь, что ее город берет. Какие, нахер, захаровские?
Сухой, но они говорят, у тебя могут быть варианты
Не для них.
Но Сухой Они уже скоро подъедут. Я сказал, что ты разрулишь
Мое настроение из плохого превращается в поганое. И, походу, Вектор это сразу не просекает. Потому что еще пару минут несет полный бред, пытаясь уговорить меня решить вопрос с типа ничейной землей в пользу борзых ребят с окраины.
Но это земля города.
И в скором времени одного авторитетного человека из первопрестольной. Все уже решено. Я уже сам давно все решил. И через город. И через Ну, неважно. И теперь новые наглые детки пытаются влезть туда, где все уже разделено. И, похоже, Вектор с них уже неплохо поимел, и рассчитывал еще поиметь после сделки. Вот правильно я этого утырка не посвящаю во все дела.
Надо же, крыса, сдал и не задумался. И теперь пытается отыграть назад. Потому что по самую жопу в дерьме. А теперь еще и в бетоне будет. Хотя это нихера не мои методы. Да и вообще, ничьи это методы. В начале девяностых было дело, особенно когда пацаны «Крестного отца» посмотрели и фильмецы с Алем. Находились утырки, что копировали это все. Один дебил даже руки заставлял себе целовать.
Нормальные авторитетные люди только ржали над этой хренью. Вот че в башке у таких придурков, а?
Но да, тогда было модно конкурентов, да и вообще, всех, в бетон закатывать. Или ноги в тазик и заливать. Я так думаю, строители налевачили себе нехило. Столько бетона ушло. Столько трупаков из Невы доставали.
Вообще, время дикое было. Сейчас-то поспокойней, конечно. Войны прошли. Все давно поделено. Все уже на всех уровнях решено.
Но вот вылезают периодически пацаны в красных пиджаках. Каждый раз ржу, что у кого-то они, походу, не сгнили еще.
Ладно, с Вектором будем разбираться позже. Не сегодня. Посылаю крысу нахер, и, главное, чтоб по пути захаровских прихватил, отключаюсь, прикидывая, как он там, наверно, волосы на лысой башке ищет, чтоб вырвать, и усмехаюсь. Настроение улучшается.
Сажусь, прикуриваю, смотрю в окно на Неву. Хороший вид. Отличная квартира. Понятно, чего суки так возбудились.
Становится морозно под кожей от осознания ситуации в полном объеме. Это же надо, а?
Ведь еле успел!
Еще немного, и
Даже думать не хочется. Я, хоть и с таким дерьмом не связывался никогда, но знаю очень хорошо, что бывает. И знаю, что, если б не мое желание увидеть Шипучку поскорее, застал бы я здесь уже новых хозяев. А ведь хотел подождать, время ей дать
Я курю, вспоминаю, как смотрела она на меня на кладбище.
Удивительно мы встретились.
Меня там не должно было быть в тот день.
Я вообще к брату редко прихожу. Не могу в глаза на фотке смотреть. Не хочу. Но тут
Раньше, за пару часов до этого, я чудом ушел живым из одного херового замута.
Сам виноват, Васька отпустил, ему в училище надо было, то ли на экзамен, то ли еще за каким-то хреном, я не вдавался Короче, поехал один. И вроде ничего не предвещало. Но так часто бывает, когда ничего не предвещает, обязательно нагнут. Вот и меня попытались. Спасло, по сути, только то, что всегда по сторонам смотрю. Вот и посмотрел. Пулю словил, конечно, но успел под машину закатиться и по ногам тварей пострелять. А потом вылез и добил. И из кармана зажигалку брата вытряхнул, с пулей застрявшей. Помог он мне, опять. Знак, не иначе.
Вот и рванул на Смоленское.
Брат смотрел с фотки спокойно. Он вообще спокойный мужик был. Правильный. Не то, что я.
Я курил, разговаривал с ним, не помню даже, о чем. При жизни мы не особо разговаривали. Особенно, после того, как он сюда, в Питер переехал из нашего родного города. И стал тем, кем стал. Ментом.
В этот раз меня спасла его зажигалка. В прошлый раз он сам. Еще будет раз, брат? Или все? Может, на этом удача моя сдохла? Ведь еле выкрутился сегодня. Чудом. Словно, под локоть кто толкнул. Ты, брат? И вообще Тебе видно оттуда Хоть что-то еще будет, а? Хорошее?
Простите, у вас все в порядке? низковатый красивый голос разорвал тишину.
Я поднял голову.
И понял, что брат мне ответил. И еще понял, что значит, удар в сердце.
Вот он. Удар.
Невысокая, темноволосая, совсем молоденькая. В форме скорой. Вечером. На Смоленском. Она живая вообще? Или призрак?
Я ей ответил. Что-то.
Но думал вообще о другом. О том, что надо потрогать, понять, настоящая? Нет?
Потрогал. Очень даже настоящая.
Живая. Глаза такие И до кожи не дотронешься, кажется, что шипит, как до печки раскаленной холодной водой Шипучка
Спасибо, брат.
13. Примерно двадцать лет назад
Я с ней мало разговаривал. Не знал, о чем даже.
Пока выяснял, кто она, на какой СМП работает, и до которого часа. Пока ждал. Все дела похерив. И даже не особо разбираясь, кто на меня тварей навел. Васек вернется из своих учебных дел, пробьет.
Толковый парень, несмотря на то, что щенок еще.
Зато верный. И правильный.
Шипучка вышла из ворот, увидела меня, испугалась. Это она, конечно, правильно. Меня надо бояться.
Но не ей.
Я никогда не баловался таким. Не клеил девок на улицах. Хотя некоторые пацаны любили это дело. А мне всегда казалось тупым такое. Зачем? Какая-то непонятная бабеха Да если еще и в тачку садится, и причем, на знакомых пацанах прям вот крупно на лбу было написано: «Нехер тебе здесь делать». Но все равно лезли. Как бабочки на огонь. Жизни красивой хотели в дорогих машинах. Идиотки.
А тут, пока ехал за ней, медленно-медленно Разглядывал нервную, напряженную фигурку Ну есть в этом что-то. Точно есть.
Она оказалась забавной. И я даже с ней поболтал. Хотя, конечно, вот не разговаривать хотелось.
Нежное лицо с чистой кожей, брови вразлет, губы пухлые Кудряшки. Даже синяки под глазами после смены не портили. Наоборот, шли ей, что ли
Есть что-то в этом. Петербурженка, тонкая, усталая, красивая Блок, «Незнакомка». Мне запомнилось еще с уроков литры в школе.