И что же во мне такого любопытного?
Розали, выдержав ее взгляд, ответила неожиданно:
Вы не знаете, кто я?
А что, я должна знать? отозвалась Кэтрин.
Ну, вы могли бы. Сами знаете, Бет есть Бет. Слегка пожав плечами, она грустно добавила:Очень похоже на Бетпригласить меня тогда, когда Мэта нет дома! Сверкнув глазами на Кэтрин, она пошла напролом. Яодна из бывших любовниц Мэта. Единственная, думаю, на ком он мог бы жениться. Но я не пошла на то, чтобы забеременеть. Считала, что это слишком старый трюк, чтобы сработало. И, кажется, перехитрила сама себя.
Слова Розали потрясли Кэтрин. До нее доходили слухи на этот счет, когда она родила Джонни через неполных восемь месяцев после свадьбы, но она не обращала внимания на эти сплетни. Значит, есть и такое объяснение их браку с Мэтом. Кэтрин до боли закусила губу.
Мы были вместе два с половиной года, продолжала Розали, и я думаю, что знаю его лучше всех, включая и его бывшую жену. Мэт не способен испытывать любовь. Я имею в виду глубокую, романтическую любовь. Нет, я не сомневаюсь, что он любит своего сынаэто же продолжение его самого. И женщин он любит. Боже мой, как же он их любит! Но только в физическом, животном смысле, не допуская, чтобы его что-то привязывало к ним всерьез и глубоко.
Кэтрин стояла, молча глядя на нее, не зная, что хужесами слова или спокойный убежденный тон, которыми они были сказаны. Потому что Розали, это было очевидно, любила Мэта.
И как ей относиться к подобным заявлениям, думала пораженная Кэтрин. Эта женщина говорила о Мэте так, как будто он был их общий хороший знакомый, впрочем, обе они делили его постель. «Пусть и так, но я не позволю ей вываливать все это передо мной».
Она с каменным лицом кивнула Розали и ледяным тоном произнесла:
Я должна вас покинуть! И направилась к дому, заставляя себя идти медленно. В голове ее билась одна мысль: «Я должна бежать отсюда!»
Она остановилась на секунду, чтобы бросить Мэри:
Не задавай вопросов, просто собери все необходимое для Джонни и свои вещи как можно быстрее. Я хочу, чтобы через десять минут нас здесь не было.
Сборы заняли пятнадцать минут, после чего они тихо вышли из дома и направились к гаражу. Кэтрин думала, что, если Джек попробует ее остановить, она просто оттолкнет его в сторону. Ее никто не остановит. Вместо черного «Кадиллака», который был в ее распоряжении после свадьбы, Мэт в честь рождения Джонни подарил ей серебристо-серый. Она знала, что машина оформлена на ее имя, и уверенно потребовала ключи у Джека.
Но, миссис Мартин, мне даны вполне определенные указания! смущенно, но твердо возражал Джек. Я готов сам отвезти вас туда, куда вы скажете.
Но ведь это моя машина, так? резко спросила она.
Да, мэм, но начал Джек, растерянный необычно резким тоном своей хозяйки.
Тогда давай сейчас же ключи, или я заявлю в полицию, что мою машину украли.
Он посмотрел на нее с упреком, но все же полез в карман за ключами. Положив их в ее протянутую руку, он сделал еще одну попытку:
Босс ужасно рассердится, когда узнает, миссис Мартин.
С приторно-сладкой улыбкой и самым едким тоном Кэтрин ответила:
А мне наплевать на твоего босса!
Выезжая из гаража, Кэтрин чувствовала угрызения совести из-за того положения, в какое поставила Джека, но постаралась отогнать эти мысли. У нее достаточно и своих проблем! Она уверенно вела машину по проселочной дороге, затем свернула на шоссе.
Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, куда мы едем? негромко спросила Мэри, держащая на руках задремавшего Джонни.
Ну разумеется, рассмеялась Кэтрин. Затем, уже серьезно, добавила:Мы едем в домик в Поконосе. Мне нужно несколько дней, чтобы придумать, как быть дальше, а я просто не знаю другого места, где бы отсидеться.
А как насчет Мэта? спросила Мэри.
А что насчет Мэта? Голос Кэтрин зазвенел. Горестно покачав головой, она сказала уже спокойнее:Мэри, я знаю, что должна сказать ему, где нахожусь. Но сначала мне нужно несколько дней побыть одной. Действительно нужно, Мэри!
Но ей не дали этих нескольких дней. Они пообедали в пути и приехали в домик в начале шестого. Через несколько минут в комнату влетели миссис и мистер Дарси в страшном смятении из-за того, что их не предупредили о приезде Кэтрин. Кэтрин постаралась успокоить их, уверяя, что дом в безукоризненном состоянии, а это действительно было так. Она не без труда убедила их, что их услуги не понадобятся до утра.
Два часа спустя, когда Кэтрин и Мэри, устав от разговоров, сидели, глядя на огонь в камине и потягивая кофе, в комнату стремительным шагом вошел Мэт, а за нимвзволнованный Джон.
Кэтрин изумленно смотрела на них, чувствуя, как страх поднимается в ней холодной волной. Лицо Мэта, суровое и жесткое, дышало гневом, а взгляд поверг Кэтрин в дрожь. Ей хотелось вскочить и бежать, но эти горящие яростью глаза словно пригвоздили ее к месту. Она считала его глаза неотразимыми, теперь же поняла, что они могут быть ужасающими.
Она облизала губы, но, прежде чем она успела открыть рот, он резко спросил:
Где Джонатан?
В своей кроватке, он спит. Кэтрин ненавидела себя за дрожь в голосе, но не могла ничего сделать.
Не отводя от жены взгляда, он рявкнул:
Мэри, соберите вещи свои и Джонни. Джон отвезет вас домой.
Как? Прямо сейчас, ночью? воскликнула Кэтрин.
Сейчас. Ночью. Сию минуту, Мэри. Его слова были адресованы Мэри, хотя глаза не отрывались от Кэтрин.
Мэри вскочила с кресла и стремительно выбежала из комнаты. Никому бы не пришло в голову спорить с Мэтом, когда он отдавал приказания таким тоном.
Его глаза наконец оторвались от Кэтрин, он повернулся и пошел в кухню. Она слышала, как он наливает кофе для себя и Джона.
Даже позже, размышляя о происшедшем, Кэтрин не могла сказать, сколько просидела вот так, застыв, в своем кресле. Потому что, когда она поднялась с кресла, было уже поздно. Она ринулась вверх по ступенькам, злясь на себя за то, что после душа надела ночную рубашку и халат. Рванув дверь в спальню, она промчалась к шкафу с одной мыслью в голове: успеть одеться и уехать с Джонни и Мэри.
Она рылась в шкафу, когда услышала негромкий щелчок закрывающейся двери. Выронив платье из непослушных пальцев, Кэтрин обернулась к вошедшему мужу, тихо спрашивая:
А Мэри и Джонни?
Мэт прислонился спиной к двери, загораживая ей путь. Он снял куртку и пиджак, и белая рубашка, красиво облегавшая его плечи, ярко выделялась на темном фоне. Прищурившись, он ответил:
Уезжают. Чуть-чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь, он продолжал:Вот как раз машина отъехала. Кстати, я велел Джону взять «Кадиллак». Я очень надеюсь, что ты не позвонишь в полицию и не заявишь, что его угнали.
Лицо Кэтрин вспыхнуло от его ядовитых слов. С возмущением она воскликнула:
Это был единственный способ заставить Джека отдать ключи!
Мэт покачал головой, медленно развязывая галстук. Расстегнув две верхние пуговицы рубашки, он шагнул в комнату, стянув по дороге галстук и швырнув его на туалетный столик. Остановившись в середине комнаты, он тихо спросил:
Что все это значит, Кэтрин?
Кэтрин вздрогнула, этот тихий голос почему-то показался ей еще более угрожающим. Прилагая все усилия, чтобы казаться спокойной, она произнесла:
Я ухожу от тебя, Мэт. И добавила, пожав плечами:Я думала, что уже ушла.
Почему? Его голос стал громче. Чего ты добиваешься, Кэтрин? Уж конечно, не денегсовершенно очевидно, что тебя они не волнуют. Так чего же тогда?
Я хочу развода, Мэт.
Нет. Его резкий, окончательный ответ должен был стать для нее предупреждением, но она, охваченная волнением, не услышала его.
Почему нет? Не в состоянии больше стоять спокойно, она быстро заходила по комнате, нервно теребя пояс халата.
Развода не будет, Кэтрин.
На этот раз предостерегающая нота достигла ее сознания, и, резко повернувшись к нему, она, овладев собой, сказала как можно спокойнее:
Хорошо, пусть не будет. Но ты спрашивал, чего я хочу. Я хочу взять сына и уйти. Жить в моей собственной квартире, приходить и уходить когда захочу. Я не жду, чтобы ты меня содержал, собственно, я и не хотела бы этого. Я ничего от тебя не хочу.
Кроме моего сына. Эти три слова были произнесены четко и медленно.
Да, твоего сына! взорвалась Кэтрин. Которому уже почти семь месяцев, а ты едва вообще посмотрел на него!
Посмотрел, не волнуйся, протянул он.
Приходя в отчаяние, Кэтрин попыталась обратиться к доводам разума.
Мэт, у меня нет желания отнять у тебя сына! Я знаю, что не могла бы, даже если б хотела. Но я и не хочу. Ты можешь видеться с Джонни столько, сколько хочешь. Все, чего я прошу, позволь нам уехать!
Меньше двух футов разделяло их, и глаза Кэтрин впились в него, стараясь прочитать его мысли. Невозможноего лицо скрывало то, что происходило внутри.
Секунды тянулись медленно, пока наконец он не произнес:
Ну что ж, Кэтрин, раз ты так хочешьладно.
Она выдохнула, только сейчас обнаружив, что все это время задерживала дыхание, и пробормотала:
Спасибо.
Она пошла к двери, но его вопрос остановил ее.
Ты не возражаешь, если я уеду отсюда завтра?
Его голос опять изменил свой обычный тембр. И опять, уже во второй раз за вечер, она пропустила сигнал опасности.
Нет, ведь это же твой дом, Мэт! Я бы никогда не решилась запретить тебе оставаться здесь.
Вот именно, это мой дом! Его голос был подчеркнуто любезным, и Кэтрин ощутила первый укол тревоги. И это моя постель. А тымоя жена. И сегодня ты будешь спать в моем доме, в моей постели и со мной.
Расширившимися от страха глазами Кэтрин смотрела на него. Она должна была знать, что он не отпустит ее так просто. Решительно мотнув головой, она хрипло прошептала:
Нет, Мэт! Если бы она и попыталась, то не могла бы представить себе худшее наказание, чем быть опять подвергнутой этому унижению. Она открыла дверь, еще раз повторяя:Нет, Мэт!
Его руки больно схватили ее за плечи, разворачивая лицом к нему. Крепко держа ее, он твердо сказал:
Да, Кэтрин, и теперь это будет по-моему!
По-моему? Что он имеет в виду? Она застыла в его руках, парализованная страхом. Она читала и слышала о мужьях, которые жестоко обращались с женами, но никак не ожидала этого от Мэта. Ее страх рос, сдавливая горло, заставляя сердце биться в сумасшедшем ритме.
С потемневшими глазами он протянул руки к ее поясу и рывком развязал его.
Молчи! прорычал он, просовывая руки под полы ее халата. Он начал снимать с нее халат, рванул тоненькие бретельки ее ночной рубашки. Протянув руку, он щелкнул выключателем, и комната погрузилась во тьму. В следующее мгновение Мэт поднял Кэтрин на руки и швырнул на кровать. Вцепившись пальцами в одеяло, она сжалась, замерев от страха.
Серебряные полоски лунного света, пробивавшиеся через жалюзи, зыбким светом освещали комнату, и Кэтрин, когда ее глаза привыкли к темноте, могла видеть, как Мэт раздевается. Когда же он лег рядом с ней, она напряглась еще больше.
Ее тело ожило, когда он провел рукой по ее животу и бедру. В отчаянном порыве Кэтрин спустила ноги с кровати, но Мэт мгновенно протянул руку, обхватил ее за бедра и притянул к себе. Затем, медленно и нежно, его рука скользнула вниз по всей длине ее ноги, а затем обратно вверх до бедра, до талии и остановилась, накрыв ее грудь.
У тебя красивые длинные ноги, ты ведь знаешь это, Кэтрин? Даже в детстве ты была длинноногой девочкой. Его голос ласкающе звучал у ее уха, и дрожь, охватившая Кэтрин при его прикосновении, усилилась. Он приподнялся на локте, заглядывая в ее лицо, и, когда он склонил к ней голову, она поспешно отвернулась, как делала всегда. В ту же секунду он взял ее за подбородок и с силой повернул обратно. Только не в этот раз, Кэтрин, тихо проговорил он, впиваясь в ее губы страстным поцелуем. Мгновение спустя он оторвался от нее и сердито потребовал:Черт возьми, да открой же рот! Он сжал ее подбородок и дернул вниз.
Мэт, ее протест потонул в его поцелуе. Сначала он целовал ее грубо, причиняя боль, потом все более чувственно. Дрожь, сотрясавшая ее тело, сменилась легким возбуждением, судорожно сведенные пальцы разжались. Его руки, касаясь ее, словно бы вызывали жжение под кожей. Она почувствовала пустоту, когда он перестал целовать ее, но его губы тут же скользнули по ее щеке и шее, даря новые ощущения. Он слегка прикусил ей мочку уха, и она замерла от боли, смешанной с наслаждением.
Ну давай, Кэйт! прошептал он, и она ощутила на шее его теплое дыхание. Прикоснись ко мне. Позволь мне любить тебя. И люби меня сама.
Его слова окончательно пробили ее слабеющую защиту. Ее тело горело, и она хотела беспрерывно касаться его так сильно, как никогда ничего не хотела. Испустив слабый стон, она обняла его руками за талию и двинулась выше, по спине. Кэтрин почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по его телу, затем его рот впился в ее губы поцелуем столь требовательным, столь властным, что она задохнулась. Его пальцы впились в ее плечи, царапая кожу, и она всем телом прижалась к нему, сдаваясь.
Когда чернота в их спальне стала рассеиваться и за окном забрезжил рассвет, он нежно накрыл ее одеялом. Крепко прижимая ее к себе, он сказал, щекоча своим дыханием ее ухо:
Я не хочу ничего больше слышать о раздельном проживании. Ты едешь домой со мной. А теперь спи, спи, моя девочка, моя маленькая Кэтрин.
«Господи, неужели он сказал это?»подумала Кэтрин и закрыла глаза.
18
Кэйт, с тобой все в порядке?
Придя в себя, Кэтрин отвернулась от окна, почувствовав беспокойство в голосе Мэри. Слабо улыбнувшись, она ответила:
Все нормально.
Но ты такая бледная, и столько стоишь там, и так неподвижно. Дорогая, я и вправду начинаю волноваться за тебя.
Ну не говори как медсестра, Мэри. Уверяю тебя, со мной все в порядке!
Ты же умная женщина! взволнованно заявила Мэри. Честно говоря, ты одна из самых неглупых женщин, которых я встречала. А я много чего перевидала за свою жизнь. И ты, Кэйт, дошла до такого состояния из-за мужчины! Исключительного мужчины, я готова это признать, но какой мужчина стоит таких страданий?
Кэтрин с беспомощным видом пожала плечами.
Что я могу сделать? Он не позволит мне уйти, ты же знаешь. Я прокручиваю все это в голове по многу раз, пытаясь найти выход, принять какое-то решение. Чуть поколебавшись, она тихо добавила:Ты знаешь, Мэри, я последнее время часто обращаюсь к прошлому. Все время вспоминаю день за днем нашу жизнь. Моя реальная жизнь отходит на второй план. В последнее время это случается все чаще и чаще.
Она остановилась, облизывая вдруг пересохшие губы, а Мэри медленно покачала головой и твердо сказала:
Ты искала ответ? Почему тебе нужно все время ворошить прошлое?
Искала, вздохнула Кэтрин. Но пока не нашла и не знаю, что дальше делать.
Кое-что ты можешь сделать.
Что?
Сдаться, решительно произнесла Мэри. Перестань с ним бороться, Кэйт. Ты его жена, мать его сына. До сих пор ты отказывалась пользоваться преимуществами своего положения. А ты прими эту роль. Хотя ты и не говоришь ничего об этом, но у меня сложилось впечатление, что он тоже этого хочет. Я права?
Кэтрин едва кивнула.
Ну и хорошо, тогда начни играть эту роль, и пусть всем будет ясно, что ты это делаешь. А начать нужно с этого дома. Ради себя самой, Кэйт, подчинись, пока ты не довела себя до полного изнеможения.
Не могу, прошептала Кэтрин.
Но почему?
Он не любит меня! Кэтрин никогда раньше не говорила этих слов, и, произнесенные вслух, они потрясли ее. Это был крик настоящей боли. Она повторила:Мэри, он меня не любит.
И все дело в этом! заключила Мэри. Я даже не знаю, Кэйт, что тебе посоветовать. Я очень любила своего мужа, но никогда, даже когда он умер, не испытывала таких адских мук, какие написаны были сейчас на твоем лице. И вряд ли я пожалею, что не испытала такой безумной, мучительной любви.
Ох, Мэри, временами я кажусь себе такой глупой! То, что я чувствую к Мэту, сила этого чувства меня пугает! Я всегда думала, что такая всепоглощающая любовь бывает только в книгах и в кино. А теперь я, в моем-то возрасте, сама влюбилась по уши!
Неудивительно, это может пугать, понимающе улыбнулась Мэри. Но при чем здесь возраст? Ах, знаю, знаю! быстро сказала она, видя, что Кэтрин собирается возразить. Мы выросли с сознанием того, что страстная, романтическая любовьудел молодых. А потом якобы достигаем возраста, когда возможны лишь теплые, ровные дружеские отношения. Это такая ерунда, просто слушать тошно! Я и не верила никогда. Представь, как будто у нас в мозгу находится выключатель, который автоматически отключает наши чувства после определенного возраста. Я считаю, что мы влюбляемся сначала умом, а за этим следуют все остальные чудесные ощущения. Так что, по моему мнению, если человек продолжает развиваться интеллектуально, возможность страстной любви с возрастом становится только больше. Она посмеялась, добавив:На сегодня урок закончен. К сожалению, он не поможет тебе решить твои проблемы. Мне очень жаль, дорогая, но я не могу помочь тебе. И никто не может. Только ты сама.