Когда Марк и Роза спустились вниз, всё уже было готово. Роза фыркала, пока ела кашу с ягодами, а вот Марк довольно уплетал яичницу с колбаской. Миша к еде не прикоснулся, гипнотизируя меня взглядом. Да-да, тебе не кажется, со мной действительно что-то не так. Но мы же не будем так просто раскрывать перед тобой карты, верно? Поэтому я улыбалась и из последних сил жевала круассан с сыром и ветчиной, запивая всё соком.
Дети обрадовались и нашей совместной прогулке. Как, однако, они радуются, когда поспят лишние пару часов. Я осталась на кухне, чтобы за всеми убрать, а Миша, по идее, должен был одеться и помочь детям, но почему-то задержался.
Марин, окликнул он меня, стоя совсем рядом, Что происходит?
Давай, ты просто соберешь детей, ладно? говорю я, не в силах терпеть его близость.
Миша явно хотел возразить, но сдержался. Ушёл наверх, а уже через минут двадцать спустился ко мне, вместе с Розой и Марком. Я в очередной раз отметила, что онсамый потрясающий мужчина из всех, что мне доводилось видеть. Джинсы, свитер, темно-коричневые туфли, так просто, но смотрелся он идеально. Легкая небритость, всклокоченные волосы, словно ему снова двадцать с небольшим. Я покачала головой. Нам уже давно не двадцать. Осмотрела детей, достаточно ли тепло они одеты, а потом обула их и мы пошли на детскую площадку. Мы специально выбирали дом так, чтобы рядом был или небольшой парк, или детская площадка. Там всегда было удобно гулять и проводить время. В широком бежевом пальто и сапожках без каблуков я чувствовала себялегче, что ли. Шла, не смотря себе под ноги, куталась в пальто при особенно сильных порывах ветра и пыталась дышать полной грудью.
На детской площадке дети нас тут же бросили, убежав к своим друзьям, а мы остались с Мишей наедине, в замешательстве и каком-то странном смятении. Я присела на скамью, потому что ноги вряд ли бы выдержали меня, если вдруг Миша скажет что-точто-то не то. Миша сел рядом. Очень-очень близко. Моим первым рефлексом было дернуться из последних сил в сторону, но я вовремя опомнилась и осталась на месте. С трудом, но осталась.
Насчёт вчерашнего, прокашлялся он, Ты, правда, не совсем так всё поняла.
Объясни.
Она приходила, чтобы поговорить, продолжил он, глядя на меня, а вот я упорно смотрела на детей, Хотела продолжить нашу связь, но я ей отказал! Ты мне веришь?
А зачем ты спустился? вместо ответа спросила я.
Сказать охране, чтобы её больше не пускали.
Вот как. И верю ли я в это? Самое ужасное, что да, верю. Видела же, что он был каким-то недовольным. Кажется. Да и Анна выглядела не как победительница. Но, даже если допустить то, что его рассказправда, то, что это меняет? Наверное, ничего, да? Прошлого не исправить, а мне пришлось делать то, чего бы я никогда не совершила, если бы не обстоятельства. Я ненавидела себя за это. Я ненавидела его за это.
Ты веришь мне? снова спросил Миша, а я покачала головой.
Если ты говоришь правду, то я верю тебе.
Это правда, почти шепотом заметил он.
Хорошо.
Допустим, это так и есть. Я снова попалась на эту удочку. Снова ему поверила. Однако, моё решение ведь не изменилось. Не изменилось ведь? Я в отчаянии хотела закричать, но здесьне место для моих эмоций. Именно поэтому я и решила прийти сюда. Здесь людно и много детей, так что я не пущусь в глупые разборки на повышенных тонах. Всё вокруг вынуждает меня держать себя под контролем.
А гдегде ты вчера была? Куда ты поехала?
К Роме, не стала врать я, Мне нужно было с кем-то поговорить.
Могла бы поговорить со мной.
Как и ты. зло рявкнула я, на секунду переводя взгляд.
Миша понял, что этого ему говорить не стоило. Как раз таки с ним я больше говорить не могла. Все разговоры с Мишей, это как игра рванёт или нет. И пока что не взрывалось. От того мне было всё страшнее и страшнее делать следующий ход.
Марин, снова начал Миша, Я сделал самую большую глупость в жизни. И я понимаю, что ты не сможешь меня так легко простить. ох, ты даже не представляешь, Но я прошу тебя, дай мне шанс, хорошо? Самый последний шанс. Прошу тебя, хотя бы ради того, что нас связывало.
Он не сказал «ради детей». Это хорошо, ведь это был бы нечестный приём. Если бы я на такое ответила отказом, то он смело бы мог сказать, что я поступилась интересами детей, чтобы удовлетворить себя. Хорошо, что он не заставил меня этого сделать. Правда, у меня на сегодня совершенно другие планы.
Отвезем к вечеру детей родителям? спрашиваю я, оставляя его вопрос без ответа, К моим, они по ним соскучились.
Хорошо, Миша берет меня за руку и крепко сжимает.
А вечеромсходим поужинать, ладно?
И Миша снова кивает. Он не требует ответа на свой вопрос. Должно быть, он думает, что моё предложение о совместном ужине, это и есть ответ. Однако, всё не так просто, Миша. И мне очень странно думать о том, что ты прожил со мной так много времени, а всё ещё не изучил меня. Даже не знаю, стоит ли мне обидеться или обрадоваться. Мне так легко удалось обвести тебя вокруг пальца, что даже страшно. Неужели ты настолько ослеплен сейчас? И если да, то чем? Или, самый ужасный для меня вариант, кем?
В любом случае, мы больше не говорим, лишь сидим на месте и смотрим на детей, а Миша крепко сжимает мою руку и, похоже, не намерен её отпускать. Четно говоря, я и не против. Если на секунду закрыть глаза и позволить себе забыть о том, что совсем недавно происходило, то я снова могу почувствовать то умиротворение, что и раньше. А ведь это было всего несколько месяцев назад! И всё-таки давно мы не гуляли с детьми.
Однако стоило мне открыть глаза, как события прошедшего месяца обрушились на меня с новой силой. Зря я это все затеяла, но почему-то я упрямо продолжала повторять, что все это мне нужно. Я должна попрощаться с этой жизнью, чтобы начать новую. Если смогу вообще это сделать. Казалось бы, в моей жизни не будет только Миши, но, сколько всего привычного мне, оборвется. Даже не хотела об этом думать.
Тем не менее, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Как и эта прогулка. Дети без особого энтузиазма восприняли новость о том, что вечером они поедут к бабушке с дедушкой, но спорить не стали. Видимо, они слишком обрадовались прогулке, чтобы расстраиваться из-за такой ерунды.
До вечера мы с Мишей были в состояниикак на мине. Когда ты не можешь пошевелиться, чтобы она не сработала под тобой и не убила всех, кто рядом и тебя самого. Общались друг с другом очень осторожно, в какой-то момент я поняла, что Миша боится даже прикоснуться ко мне. Максимумэто взять мою ладонь в руки. Он ко мне так трепетно относился только в начале наших отношений. Боже, уже вечность прошла и я отвыкла от всего этого. Однако настал тот момент, когда Мише пора отвозить детей к родителям.
Ты поедешь? спрашивает он меня, после того, как собрал сумки для детей.
Нет, я ещё не готова. я специально не готовилась, но об этом я умолчу, Поезжай, а я буду ждать тебя в ресторане.
Доберешься сама?
Вызову такси, отвечаю я, А обратно на твоей машине приедем.
Он кивнул и даже улыбнулся. Да, милый, я планирую сюда вернуться. Однако, ты очень зря расслабился.
Глава двадцатая
Миша уехал, как только мы выбрали ресторан, вернее, я настояла на одном определенном месте. Мы были там очень давно, на самом деле, я даже приблизительно не могу сказать, когда посещали его в последний раз. Вот только сейчас я чувствовала, что хочу именно туда. Небольшая ностальгия, если хотите.
Минут десять мне пришлось простоять у окна, провожая взглядом сначала машину Миши и детей, которые пытались махать мне с заднего сиденья, а потом у меня просто не было сил оторваться от созерцания улицы. Нет, ничего невероятного и захватывающего там не произошло, да и с чего бы? Самая обычная улица, гоняющие по ней опавшие золотистые листья вперемешку с пылью. Япросто не могла сдвинуться с места.
Оказывается, для моего плана мне нужно было чуть больше сил, чем изначально казалось.
Может, это и не совсем правильная позиция, однако я в ней уверилась. Не знаю, что именно сейчас происходит в душе Миши, что он чувствует и о чём он думает, но это мало что меняет. Всё это не изменит одной простой истиныон сделал мне больно. Может, во всём остальном виноват и не исключительно он, но запустил эту цепочку домино именно Миша. Возможно, он просто забыл, что может потерять. И тут выясняется, что Рома дал очень даже неплохой совет.
Очень глупое сравнение, нокак приучают к порядку домашних животных? Всеми любимых котиков и собачек? Правильно, их буквально носом тыкают в их ошибки. И Мише тоже пора открыть глаза на то, что он сделал и во что превратил моюнашужизнь.
Собралась с силами и духом, чтобы подняться в спальню. Даже для того скромного ресторанчика необходимо что-то шикарное. Вернее, это нужно не для ресторана, а для меня. И Миши. Если уж показывать, что он может потерять, то во всей красе, как бы по-детски это не звучало.
Сегодня я не собиралась быть тем уверенным в себе адвокатом, которого все видели на работе. И не собиралась опускаться до уровня егоАнны, чтоб её, Викторовны. Ведь в этом нет смысла, всё этообразы, которые я навешиваю на себя в определенных ситуациях для определенных целей. Сейчас же цель однабыть собой и никем иным.
Достаю давно забытое мною элегантное черное платье без рукавов и вырезом в форме лодочки. Подбираю к нему туфли, простую подвеску и длинные сережки с камушком на конце. Скучно? Возможно. Правда, я бы с этим не согласилась. Элегантно, как по мне, звучит правильнее. Простой макияж без каких-либо кричащих деталей, легкая укладка и всё. Я абсолютно готова.
Может я уже сдалась внутри, но ничего менять мне не хотелось. В конце концов, какая разница, в чём я? Да и учитывая, как легко Мишу вывести из равновесия откровенными нарядаминаверное, я сделала правильный выбор. К чёрту всё.
И Мише я не соврала. Вызвала такси, указала адрес того самого ресторана, где мы договорились встретиться, а потом отписалась ему, что уже еду. Правда, в этот момент я отправила ещё несколько сообщений, но ему ведь об этом знать не обязательно, верно?
Приезжаю я, конечно же, не первой. Миша галантно встречает меня и помогает выйти из машины, а потом, придерживая за талию, ведет в сторону ресторана. Я не сопротивляюсь, хоть все моё тело буквально кричит от напряжения. Мненеприятно. Знаете это чувство, когда к тебе прикасается абсолютно незнакомый человек? Когда ты вздрагиваешь всем телом, а в твоей голове судорожно бьётся мысль «уберите от меня руки!». Именно это я сейчас и чувствовала. Вот толькорядом со мноймой муж.
Полный печали вздох мне тоже пришлось задушить в себе, вместо этогоулыбнулась и заняла место напротив Миши. Сейчас для меня самое главноеэто не выдать себя. Мне просто нужно расслабиться. Постараться на секунду забыть о том, что было в последние месяцы. Всего на несколько часов, а потомпотом всё изменится.
В целом, обстановка была приятная, вот только не рядом с нами. Напряжение мной и Мишей можно было почувствовать прямо в воздухе, прикоснуться к нему и тут же поёжиться, потому что хуже этого я себе уже ничего не могу представить. Я поерзала на стуле, почему-то именно сейчас мне показалось, что я сижу на мелких хлебных крошках, которые больно впиваются в кожу. Миша же сидел неподвижно и буквально прожигал меня взглядом.
Почему ты выбрала именно это место?
Вполне очевидный вопрос, даже странно, что он не задал его раньше. Причина, на самом деле, была всего лишь одна, вот только именно её я Мише назвать и не могла. Уж точно не в том виде, в каком она была сформулирована в моей голове. Пришлось срочно выкручиваться. Хоть я и ожидала этого вопроса, готова к нему совершенно не была.
Просто вспомнила, как ты впервые меня сюда привёл.
Частичная правда та же самая ложь и никто никогда не сможет убедить меня в обратном. В этом плане я была довольно категорична. И если раньше я Мише не врала, то сейчас обстоятельства немного изменились. И я не могу просто так загубить весь мой план! План, конечно, дурацкий, но единственный, на данный момент.
Это было наше первое свидание, уже с теплой улыбкой на губах пустился в воспоминания Миша.
Уж лучше пусть вспоминает наши первые свидания, чем пытается понять, что я задумала. Хотя, это тоже было частью моего плана. Мне хотелось, чтобы он вспомнил. Вспомнил то, как всё начиналось. Вспомнил, как тяжело нам иногда было. Я хотела, что бы он понял, что он натворил. Правда, я совсем не знала, как мне этого добиться, вот и придумала.
Появился официант и принял наш заказабсолютно безалкогольный. Миша за рулем, а яа мне нужно быть трезвой, чтобы всё удалось так, как я задумала. Пришлось довольствоваться соком и водой, но даже это меня не беспокоило. По крайней мере, ничто не туманит мой разум, а значит и меньше шансов на ошибку.
Что я могу сказать о вечере? Пожалуйего можно назвать обычным. И нет, я сейчас не попыталась никого оскорбить! Он был обычным. То есть, как всегда. Как раньше. Понимаете? Мы разговаривали с ним, обсуждали темы, которые ещё могли называться нашими общими. Например, путешествия. Миша всерьез предложил улететь через несколько месяцев в Пусан, приобщиться к азиатской культуре, поесть настоящий рамён и, может быть, посетить Ончхонджан*. При том, какие мы разные люди, у нас с Мишей были всё-таки общие черты, которые нас и сблизили. Путешествиялишь одна из них.
От предложения я отмахнулась тем, что до этого момента нам надо ещё дожить и не поубивать друг друга. Миша, молча, согласился.
К основному блюду у нас появились уже более нейтральные темы, касающиеся детей и того, как на них отразилась нашаразмолвка. Сошлись на том, что на данный момент они это, как будто, не замечают. А может они хорошо притворяются, но не думаю, что моя четырехлетняя дочь закончила у меня за спиной актерское училище, чтобы так грамотно играть. Миша даже попытался поднять тему нашего общего будущего, правдая этот порыв не поддержала.
Конечно же, я выслушала всё, что сказал Миша. И его бесконечные заверения в том, что этого больше не повторится, и его признания в любви в тысяче самых разных форм, а под конецизвинения. Искренние, пылкие, наполненные неподдельным сожалением о содеянном. И, наверное, я бы его простила, если бы не одно «но».
И именно с этим «но» мы и поехали домой. Уже немного расслабленные, в достаточной степени выговорившиеся, но всё равно чужие друг для друга. Именно этот барьер мне и необходимо было сломать. Самый последний, чтобы всё получилось.
Я порадовалась тому, что в нашем доме кроме основного освещения есть ещё и дополнительное. Именно его я и включила, чтобы придать кухне и гостиной болееинтимную обстановку. Скинула плащ, оставив его на спинке дивана, а сама пошла на кухню, стуча каблуками по полу.
А детям ты бы уже сделала замечание, усмехается Миша, прислоняясь к дверному косяку
Кто моёт полы, тот его и пачкает.
Простая домохозяйская истина. Обсуждению не подлежит. На кухне я тут же нашла уже заготовленную бутылочку вина и два бокала.
Присоединишься?
Надо отдать должное, Миша прищурился. Он видел, что что-то не так, вот только не понимал, что именно, а спрашиватьне решался. Говорю же, мы словно на мине стояли и ни один из нас не решался подойти к другому. Это надо исправлять. Села на барный стул, расставляя перед собой бокалы и наполняя их вином, и при всём при этомделала вид, что Миша меня ни капли не смущает.
Скрепя сердце и сцепив зубыМиша подошёл ко мне и сел рядом, принимая свой бокал с вином. Про себя отметила, что его порция оказалась чуточку больше, чем я налила для себя. Это что, подсознательная реакция организма? Решил, что у самого сил его завалить не хватит и решил споить? Так не пойдёт. Миша мне нужен в адекватном состоянии.
Почему мне кажется, что что-то не так? всё-таки решается спросить Миша.
Помимо всего прочего, да?
Поджимает губы. Видно, что ему эта тема неприятна, но уж прости, что я поделаю, если ты уже накосячил? Вот и я думаю, что ничего. Покапаю тебе на мозги, раз иначе тебе сделать больно не могу. Пока что.
У меня совсем нет шансов, да?
Да как сказатькажется, зря я отказалась от вина в ресторане. Может, на хмельную голову мне было бы легче сделать всё то, что я планировала. Правда планполная чушь, но лучше я ничего пока не придумала. Как я уже говорила.
Всё зависит от тебя, прошептала я, опуская взгляд на его руки.
Сильные, загорелые с выступающими венами. На правой рукечасы, которые я подарила ему на пятилетнюю годовщину свадьбы. Обручальное кольцо поблескивает и отражает свет от ламп. А вот и шрамна второй фаланге безымянного пальцаоднажды он не очень аккуратно использовал по назначению консервный нож. Как много воспоминанийа ведь это всего лишь первый взгляд на руки! Даже не буду вспоминать, как много удовольствия и ласки эти руки могли дарить мне по ночам.