Когда он вошел в кухню, Диана как раз разливала кофе в две глиняные кружки. В его голове, словно мольба о помощи, прозвучало ее имя. Какое-то неведомое чувство пускало корни в его душе.
Поль упрямо сжал губы. Он переживет все это, и без всяких проблем найдет ей замену. Не о чем беспокоиться. Хотя в данную минуту ему было трудно представить кого-то на ее месте.
Как чудесно пахнет кофе!Он выжал из себя улыбку.
Бедная Ди! Как она набросилась на него с этим упреком насчет проституток. Но ведь ему нужно было установить какую-то дистанцию между ними. Просто совершенно необходимо.
Если бы все было, как прежде, когда после занятий любовью они чувствовали тесные узы, связывающие их, когда они смеялись и подшучивали друг над другом, это лишило бы его остатков воли. А ему она была нужна, ох как нужна! Ведь он хотел воплотить свой замысел и загладить свою вину, хоть и с опозданием.
Диана искоса взглянула на него. Обычно такая ухоженная и изысканная, она выглядела измученной и усталой. В ее спутавшихся волосах застряли травинки, ее простая одежда была измята. Уголки губ невесело опустились, а некогда сияющие глаза были полны обиды и смущения.
Желание заключить ее в объятия, сказать ей, как она прелестна, целовать эти мягкие теплые губы, пока она опять не улыбнется, заботиться, и оберегать ее было почти непреодолимым.
Признав на помощь всю свою силу воли, он взял одну из кружек, медленно отпил из нее, сделал вид, что смотрит на часы, чтобы выиграть секунду или две, и сказал без всякого выражения:
Мне нужно уходить, если я хочу сегодня добраться до Сан-Франциско. Тебе бы лучше переехать на виллу на несколько дней, чтобы посмотреть, как продвигается лечение Тифани. Ты можешь побыть здесь, сколько тебе угодно, но тебе, наверное, захочется поскорее вернуться на работу.
Поль еще раз посмотрел на часы, а затем в маленькое окошко. Он не мог заставить себя взглянуть ей в глаза, в которых застыло недоумение.
Я улетаю на вертолете. Когда ты решишь уезжать, скажи об этом Максу. Кто-нибудь из обслуги доставит тебя в Тулон, а оттуда ежедневно летают самолеты в Штаты.
Диана в буквальном смысле потеряла дар речи. Взяв стул, она тяжело на него опустилась, как будто у нее подкашивались ноги.
Она исступленно вглядывалась в его лицо, тщетно выискивая в нем хоть какие-то признаки того, что он сменил гнев на милость, но не нашла ничего похожего. Его потрясающе красивое лицо застыло и выглядело так, будто он разучился улыбаться.
Диана облизнула неожиданно пересохшие трясущиеся губы. Поль отвернулся и сказал твердо:
Теперь ты совершенно свободна. Я заставил тебя приехать сюда. Я сожалею об этом и признаю, что поступил непорядочно. Ты хотела положить конец нашим отношениям, а я в тот момент был к этому не готов. Приношу свои извинения. Прости меня, если сможешь. Пусть будет так, как ты хочешь. Между нами все кончено.
Избегая ее взгляда, Поль официально склонил голову в ее сторону и ушел.
7
Никак не пойму, почему ты не хочешь переселиться к нам?говорила Тифани с надутым видом, разливая кофе по чашкам.Мы здесь живем в такой роскоши, а ты ютишься в какой-то лачуге. Потом, мы бы смогли проводить вместе гораздо больше времени, а не каких-то десять минут в день. Ты бы составила компанию тете Норе... Кроме того, разве тебе не одиноко одной?
В ее голос вкралась нотка беспокойства.
Только не говори, что ты надеешься, что он передумает и вернется. Не обманывай себя. Он ведь определенно сказал, что в следующий раз приедет сюда лишь в конце лета вместе со своей семьей.
Диана нехотя оторвала взгляд от открывающегося с террасы видапенистых волн, снова и снова весело набегающих на галечный пляж, и взглянула на мать.
Я вовсе не хочу отрывать тебя от твоих сеансов с профессором.
Разумеется, это была простая отговорка. Поль уехал три дня назад, и с тех пор она ощущала себя такой несчастной и брошенной, запутавшейся в своих собственных чувствах, что ей было бы трудно принимать жизнерадостный вид на более долгий период, чем те пятнадцать или двадцать минут, которые она ежедневно проводила с Тифани. Сейчас она была не самой лучшей компаньонкой для кого бы то ни было.
Диана сделала глоток, где-то из закоулков своей души выудила улыбку и добавила:
Мне, кстати, очень нравится самой заботиться о своем пропитании. Это так здорово. Мне никогда раньше не приходилось этого делать! Пьер каждый день приносит мне что-нибудь свеженькое. Сегодня он, например, принес мне парочку куропаток. Кстати, ты не знаешь рецепта какого-нибудь рагу из дичи? Нет? А то я сейчас раздумываю, что бы такое из них приготовить.
Да ну?сухо удивилась Тифани.
Маму как-то не особо убедил этот спектакль на тему «У меня все хорошо!», как поняла Диана, и она постаралась сменить тему.
А как дела с твоим профессором? Диана была уверена, что профессор знает, что делает. Сейчас Тифани казалась более естественной и спокойной, чем когда-либо прежде. Вместо того, чтобы вечно перебирать пальцами волосы, украшения, играть с чайной ложечкой, она спокойно держала руки на коленях.
Макс. Его зовут Макс. Он просто замечательный. Ты знаешь, люди платят немыслимые деньги, чтобы попасть в его клинику. Но мы с ним прекрасно ладим. Мы гуляем, беседуем или просто сидим и слушаем музыку.
Здорово.
Что еще она могла сказать? Профессор Киршманн, видимо, хотел, чтобы его капризная и взбалмошная пациентка сначала привыкла к нему, успокоилась, чтобы быть физически и морально готовой преодолеть свою психическую травму.
Понятия не имея, какой курс терапии проходит Тифани, Диана решила, что не стоит особо углубляться в его особенности, чтобы не попасть впросак. Желая как-то отвести разговор от отъезда Поля, она спросила с наигранной ноткой праздного любопытства:
А где тетя Нора?
Бродит где-то...Тифани нетерпеливо вздохнула.Она ведь не привыкла бездельничать. Она здесь всех измучила своими жалобами на то, что ей нечего делать. Макс предложил ей составить гербарий диких цветов, растущих на острове. Так что она ушла после завтрака в самой дикой солнцезащитной шляпе, которую я когда-либо видела. Я уже подумываю, а может, она уедет вместе с тобой? Она ведь не получает никакого удовольствия от своего отдыха. Она не загорает, не купается, говорит, что слишком стара и толста для этого. Каждую минуту своего пребывания здесь она беспокоится, не случилось ли чего с ее домом. И вообще, я не понимаю, почему ее-то сюда пригласили?
Поль думал, что она составит тебе компанию, пока ты будешь здесь осваиваться.
Только сейчас Диана поняла, что попала в искусно расставленную ловушку, на которые мама была мастерица, и разговор помимо ее воли опять вернулся в опасное русло. Тифани откинулась на спинку кресла, сузила глаза и сухо спросила:
А ты? Ты, как я понимаю, должна была составить компанию нашему хозяину? Иначе, зачем он утащил тебя в этот каменный сарай? И почему не прошло и двадцати четырех часов, как он уже благополучно исчез? Он тебя бросил? Вы поссорились?
Всю жизнь мама подозревала мужчин во всех смертных грехах, но, к сожалению, она не могла без них. Мужское внимание было просто необходимо Тифани для поддержания своей самооценки, которая значительно пошатнулась после того, как отец Дианы поменял Тифани на более свежую красотку. Но никогда ни одному из своих многочисленных поклонников Тифани не доверяла ключей от своего сердца, которое еще было занято изматывающим душу чувством то ли любви, то ли ненависти к ее бывшему мужу.
Диана вздохнула. Нужно сказать маме то, что она желает услышать, и ни слова больше.
Она подняла чашку и неторопливо выпила ее содержимое, выигрывая время. Ее нежелание признаваться, что их отношения с Полем зашли в тупик, было совершенно непоследовательно. Ведь она хотела порвать с Полем, чтобы избежать эмоционального кризиса. Мама вполне способна это понять. Так почему бы так прямо и не сказать об этом? Впрочем, лучше без подробностей. Просто констатировать факт.
Ты права,сказала Диана, как можно спокойнее.У нас с Полем был роман.Ее рука, опускающая чашку на блюдце, дрогнула, и Диана взмолилась, чтобы Тифани не заметила ее волнения.Но мы с ним расстались.
Эти простые слова вызвали у нее самой дрожь, пробежавшую по позвоночнику, а ее желудок неприятно сжался. В установившейся тишине она занялась рассматриванием моря, чаек, парящих над ним, отдалась ощущению солнца на обнаженных руках и длинных ногах.
И ты рада этому?Тифани бросила пробный камень, испытующе смотря на дочь.
Вынужденная посмотреть в глаза матери, Диана понимала, что выжать из себя улыбку просто нереально, и обошлась легким пожатием плеч. Она выудила из сумочки солнечные очки и водрузила их на нос, от греха подальше.
Это должно было случиться. Между нами не было ничего серьезного.
Они с Полем так думали в самом начале их романа, но для нее все обернулось совсем иначе.
Улыбка облегчения осветила лицо Тифани, которое здесь, на свежем воздухе, в тишине и покое, стало вновь обретать свою прежнюю миловидность.
Ну, если так, то я спокойна...
Она порывисто протянула дочери руку, и солнце вспыхнуло на многочисленных кольцах, унизывающих ее пальцы. Диана нежно взяла ее, удивляясь силе материнского рукопожатия.
Я признательна твоему бывшему другу, не думай, что я такая неблагодарная. Он был так щедр ко мне. Но я с самого начала предупредила бы тебя, если бы знала, что это от него ты возвращаешься домой под утро. Сколько ему лет? Где-то за тридцать? Не женат, богат, как Крёз, и красив, словно греческий бог. Он автоматически попадает в категорию Б.
Волна почти истерического веселья охватила Диану при мысли, что кто-то осмелился втиснуть гордого и самоуверенного француза в какую-то категорию.
Что за категория Б?
Мужчины, которые скорее умрут, чем женятся,едко ответила Тифани.У них привлекательная внешность и куча денег, что гарантирует им внимание любой понравившейся им женщины. Когда же новизна проходит, они выкидывают наскучивших подружек из своей жизни без зазрения совести. Если они вообще когда-нибудь женятся, то годиков так в пятьдесятшестьдесят, когда и шевелюра поредеет, и красота порастеряется, и уже нет сил, таскаться по девицам. Тогда они покупают себе какую-нибудь молоденькую красотку, чтобы польстить своему самолюбию и чтобы было, кому ухаживать за ними в старости.
Какая ты циничная!хихикнула Диана, вынимая руку из цепкой материнской ладони и незаметно под столом массируя занемевшие пальцы. Ей не удалось проигнорировать предательский комок в горле.
А категория А?спросила она, чтобы как-то отвлечься от невеселых мыслей.
Мужчина, за которого я вышла замуж. Твой отец. Мужчина, не устающий искать с каждым годом все более молодую, красивую и сексуальную жену.
Звонок тревоги прозвенел в сознании Дианы, когда она услышала в голосе матери знакомые горестные интонации. Она сказала мягко:
Но это было так давно... Пришла пора забыть об этом. Раздумья на эту тему только портят тебе настроение.И всю жизнь, добавила она про себя, и подумала о том, как же матери удается обходиться здесь, на острове, без алкоголя.
Тонкие губы Тифани презрительно сжались.
Легко говорить, когда ты и понятия не имеешь, о чем ведешь речь! Если бы ты знала, что такое любовь, я имею в видунастоящая любовь, ты бы поняла, как трудно забывать. И когда ты и вправду влюбишься, удостоверься, прежде всего, что твой избранник не обыкновенный предатель! Выбери себе какого-нибудь милого простого паренька, который будет любить тебя и тогда, когда ты вся покроешься морщинами!
Прибытие профессора Киршманна и Софи с новым кофейником дало Диане возможность улизнуть. Мама была не права. К сожалению, Диана и сама прекрасно знала, как непросто забывать.
Макс обворожительно улыбнулся обеим женщинам и занял место за столом.
Я надеюсь, что не я стал виной вашего поспешного ухода, ma chere?
Но Диана была только рада этому поводу прервать разговор на болезненную тему.
Я как раз собиралась найти какую-то тихую бухточку и поплавать там, а потом побродить по острову. Пока я еще здесь...
Да, кстати...Киршманн движением руки отпустил Софи и продолжил:Поль попросил меня решить вопрос транспорта, если вы соберетесь уезжать. Я был бы вам премного признателен, если бы вы сообщили мне о вашем решении хотя бы за день.
И не торопись, детка,вставила Тифани, наливая чашечку кофе профессору.Твое агентство не развалится, если ты отдохнешь недельку-другую. И пообещай, что ты придешь к нам обедать.
Так я же сегодня готовлю куропатку, я тебе говорила,без зазрения совести соврала Диана.
Полчаса, которые она провела у матери, были тем пределом, в течение которого ей хватало сил казаться спокойной и безмятежной.
Может быть, завтра.
К завтрашнему дню она как-нибудь с грехом пополам приведет свои растрепанные мысли и чувства в порядок и сможет слышать имя Поля без слез на глазах, без особой надежды подумала она, покидая импозантную величественную виллу и направляясь в свое убежище.
По крайней мере, хорошо уже то, что информация о том, что их с Полем романтические отношения принадлежат истории, рассеяла мамины подозрения. Диане вовсе не хотелось заставлять Тифани беспокоиться по какому-либо поводу, тем более что ее выздоровление находилось еще в начальной стадии.
Она всегда будет благодарна Полю за то, что он предоставил маме такую возможность, хотя цена, которую он первоначально запросил, была непомерно высока. Самое странное, что, когда он сменил гнев на милость, понял, что поступил по-свински, и извинился, Диане нисколько не стало легче.
Конечно, это доказывало, что у Поля все-таки были моральные принципы, и от этого она только больше любила его.
Хотя это и осложняло ее жизнь.
Стоя под душем после длинного, жаркого дня, Диана закрыла глаза. Прохладная вода смывала соль и песок с ее усталого тела.
Сегодня она обследовала каждый сантиметр острова, нашла совершенно очаровательную пещерку, спрятанную в чудесном укромном местечке, насмотрелась вволю на море, наплавалась и належалась на солнышке, все еще поражаясь тому, что такое великолепное место стало для нее чистилищем. Но ничего, успокоила она себя, осталось совсем немного. Она уедет в конце недели. Завтра она попросит Макса забронировать билеты для нее и тети Норы.
Случайно наткнувшись на тетю где-то около полудня, когда та уныло плелась на виллу, Диана сразу же заметила раздраженное выражение покрасневшего лица под соломенной шляпой немыслимой формы. На Норе было совершенно не идущее ей нейлоновое платье в цветочек и тяжелые туфли. Лодыжки ног опухли и покраснели, а лоб покрылся испариной.
Тебе бы нужно отдохнуть и выпить чего-нибудь прохладного,сочувственно сказала племянница.Как твои дела?
И не спрашивай!Нора размахивала букетом увядающих цветов перед носом у Дианы.Меня заставили собирать гербарий, как ученицу начальной школы! Я так мечтала об этом отпуске, но здесь совсем нечем заняться... Ни магазинов, ни маленьких кафе, где бы я могла посидеть и понаблюдать за людьми... Тифани, понятное дело, все свое время проводит с профессором, так что ей моя компания вовсе не нужна, а ты вообще живешь, как отшельница!
Все бы ничего, если бы мне разрешили что-то делать по дому. Но Софи пришла в ужас, когда я только обмолвилась об этом. Там целая армия прислуги для нас троих.
Нора перевела дух.
В доме даже не с кем поговорить. Никто из слуг не понимает по-английски, кроме Софи, которая считает неприличным болтать с гостями, и Рене, который увез твоего мистера Риверди в Тулон. Так этот парень только и знает, что флиртовать с горничными. Он, видимо, скоро вернется, и опять будет сиять своей белозубой улыбкой или рисоваться перед всеми этими хихикающими девицами.
Диана выжала из себя улыбку. Нора просто умирала от скуки и явно не одобряла отсутствующего Рене. Неожиданно пришло решение. Диана ободряюще улыбнулась тете.
В конце недели я возвращаюсь домой. Хочешь полететь со мной?
Ей нужно было бы проводить больше времени с тетей, а не отсиживаться в одиночестве, зализывая раны, с чувством вины подумала Диана. Пора продолжать жить и перестать носить траур по ушедшему любовнику. Не может же она пойти по стопам матери...
Вытираясь большим махровым полотенцем, она решила прямо сейчас сходить на виллу и попросить Макса организовать их отъезд.
Тифани, конечно, расстроится. Она хотела, чтобы Диана пожила на острове хотя бы еще неделю. Но у Дианы ведь своя жизнь, которую надо складывать из обломков прежней, а мама и так в последнее время стала слишком зависима от нее и прибегала к ней в случае малейшего неудобства.