Похоже, Мартин был шокирован.
Что за изменения? требовательно спросил он.
Я думала, что, может быть, ты стал жертвой какого-то психического заболевания, которое затронуло твои паранормальные чувства.
Я не болен, черт бы тебя побрал.
Еще как болен, но не по причине какого-то естественного заболевания. Ты сам сотворил это с собой. Разумеется, не без помощи своих новых друзей.
Мартин сделал шаг в ее сторону. Он не выглядел испуганным. Казалось, в нем бушуют нетерпение и волнение.
Ты видишь влияние препарата в моей ауре?
Значит, препарата, повторила она. Да, это единственное логическое объяснение. Те двое мужчин снабжали тебя каким-то препаратом, который влияет на твои паранормальные чувства.
Есть весьма немалая вероятность, что он увеличит продолжительность моей жизни, возможно, даже на несколько десятилетий. Более того, это будут просто отличные десятилетия. Никаких слабостей и болезней. Я сохраню всю свою силу.
Ушам своим не верю. Мартин, ты же гениальный бизнесмен. Неужели ты веришь в небылицы? Обещание долголетиясамая старая афера на свете.
Исследователи не уверены в увеличении продолжительности жизни только потому, что новый препарат прошел недостаточно тестирований, чтобы проверить теорию на практике. Там, наверху, его используют всего каких-то несколько лет. Но данные лаборатории выглядят многообещающими.
Ты идиот, Мартин.
Все это правда, настаивал он. Даже если они неправы насчет способности препарата увеличивать жизнь, это не меняет того факта, что формула работает. Она может поднять талант стратега с седьмого уровня, как у меня, вплоть до девятого или даже десятого.
У тебя не девятый и не десятый уровень. Я бы знала. Но что-то в твоей ауре все же изменилось. Что бы это ни было, оно Она замолчала, подбирая правильное слово. Не во благо.
Не во благо? рассмеялся Мартин. Что за глупое и старомодное выражение? Думаешь, для меня это имеет значение? К твоему сведению, ты права. Препарат, который мне дали, не повышает уровень моего таланта. Он предназначен не для этого.
Не понимаю.
Попадая в генетическую среду отдельно взятого человека, препарат может по-разному изменяться, подстраиваясь под психологический портрет индивидуума. В моем случае он предоставил мне совершенно новый талант.
Если ты на самом деле в это веришь, то окончательно спятил.
Я не сумасшедший! заорал Мартин.
Слова отозвались эхом. Последовали несколько секунд ужасающей тишины. Затем аура Мартина вспыхнула тошнотворным жаром.
Она поняла, что момент настал. Сейчас он попытается ее убить. Вопрос в том, воспользуется он пистолетом или будет действовать голыми руками. Одно было ясно: он встал в конце пристани, чтобы она никуда не сбежала.
Словно из ниоткуда возник обжигающий мозг взрыв энергии. Он взревел в ней, причиняя сбивающую с толку боль и обещая навечно погрузить в бездну.
«Значит, без пистолета. Она упала на колени под силой молнии, которая пронзила ее чувства. И не голыми руками». Небольшой просчет с ее стороны.
Мартин смотрел на нее, опьяненный своей силой.
Они были правы, вздохнул он. Они сказали мне правду о препарате. Поздравляю. Ты станешь первым человеком, который увидит, на что я способен с новым талантом.
Не трогай меня.
Я не собираюсь тебя трогать. В этом нет необходимости. Я собираюсь сжечь твои экстрасенсорные чувства. Ты впадешь в кому, а потом умрешь.
Нет, Мартин, не делай этого. Теперь ее голос звучал увереннее. Чувства вернулись с новой силой. Она немного оправилась от первоначального травмирующего шока и успешно справлялась с болью, а это значило, что она отбивалась от вторгающихся волн энергии. Может, еще не слишком поздно. Может, кто-нибудь из экспертов «Общества» сможет тебе помочь.
Умоляешь меня. Мне это нравится.
Я не собираюсь просить пощады. Но есть кое-что, что тебе нужно узнать до того, как ты это сделаешь.
Что?
Если бы ты тогда не появился, то сейчас я бы владела тем цветочным магазином, целой сетью цветочных магазинов.
Это всегда было твоим самым большим недостатком, сказал Мартин. Твои мечты и амбиции намного меньше моих.
Он поднял температуру производимой им темной психической энергии. Лицо его напряглось от усилий. Она изо всех сил отталкивала темные волны, черпая энергию из своей ауры. Боль ослабла еще немного.
Сдохни, черт бы тебя побрал! прошипел он и подошел еще на шаг ближе. Почему ты не умираешь?
Ее сила возвращалась. Она смогла сосредоточиться на поддержании энергетического щита, в который превратилась ее аура.
Мартин пошатнулся, но, казалось, не заметил, что она с ним борется. Вместо этого он выглядел слегка дезориентированным.
Разозлившись, он взял себя в руки, сделал еще один шаг, встав почти вплотную рядом с ней, и высвободил еще больше энергии через производимые им мрачные вспышки темных молний.
Ты должна умереть! крикнул он и протянул руку, чтобы схватить ее за горло.
Она инстинктивно подняла руки в защитном жесте. Он схватил ее за руки. Она стиснула его запястья.
Ее ладони горели. Мир взорвался, посылая одну за другой ударные волны через ее чувства.
Мартин Крокер забился в конвульсиях. Он смотрел на нее глазами человека, глядящего прямо в ад.
Нет!!! завопил он.
Потом пошатнулся, потерял равновесие и свалился с пристани в воду. Его аура внезапно погасла.
Она поднялась на ноги. Сердце бешено колотилось. Второй раз в жизни она убила человека. Но на сей раз не простого человека, а очень могущественного, влиятельного мультимиллиардера, который по воле случая оказался вовлеченным в опасное преступное предприятие.
А ее руки продолжали гореть.
ГЛАВА 1
Вайкики
Крупный мужчина в цветастой оранжево-фиолетовой рубашке с короткими рукавами через пять минут должен был превратиться в немаленькую проблему. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы ощутить яростную энергию, взбаламучивающую атмосферу вокруг пятого столика. Любой опытный бармен почуял бы это. А для бармена-экстрасенса, да к тому же бывшего копа, невидимые предупредительные знаки начали сверкать, как неоновые лампочки, в тот самый момент, когда полчаса назад мистер Оранжевые-и-фиолетовые-цветочки вошел в «Темную радугу».
Лютер Мэлоун быстро размешал палочкой коктейль «Маи Таи» и поставил его на поднос Джулии рядом с пивом и коктейлем «Блю Гавайи». Джулия наклонилась и потянулась через барную стойку, чтобы взять из охлажденных контейнеров вишенку и ломтик ананаса.
У пятого назревают неприятности, тихо сказала она. Какой-то идиот дразнит Безумного Рея. К счастью для этого придурка, Рей этого еще не заметил.
Я позабочусь об этом, отозвался Лютер.
Несмотря на то, что эта богом забытая забегаловка и находилась в Вайкики, туристов здесь было совсем не много. Приютившаяся в маленьком внутреннем дворике в половине квартала от оживленной Кухио-авеню «Радуга» обслуживала весьма эксцентричную группу постоянных клиентов. Некоторые из них, вроде Безумного Рея, были эксцентричнее других. Рей уже давно посвятил себя богам серфинга. Когда он серфингом не занимался, то входил в состояние «дзен». Все, кто его знал, признавали: было бы гораздо лучше, если бы Рей остался в своем астрале насовсем.
Будь осторожен, сказала Джулия, украшая «Маи Таи» ананасом и вишенкой. Этот громила в основном состоит из мускулов, а не из жира.
Да уж вижу. Спасибо за совет.
На мгновение лицо Джулии озарила улыбка.
Я и правда очень не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, босс. Эта работа идеально сочетается с моим графиком в отеле.
Как и многие другие, занятые в туристическом бизнесе на Гавайях, Джулия работала в двух местах. Жизнь на островах имела свои преимущества, но была не из дешевых. Вечерами по пятницам и субботам она приходила в «Темную радугу», чтобы помочь с наплывом посетителей. Основным ее местом работы была должность портье в одном из бесчисленных маленьких тихих и недорогих отелей, которым как-то удавалось выжить в тени крупных пляжных курортов и высотных кондоминиумов.
Кроме Джулии, работающей две ночи в неделю, в «Радуге» имелись и посудомойщики. Но сейчас вакансия была открытой. Опять. Посудомойщики менялись так часто, что владельцы, Петра и Уэйн Гроувс, даже не утруждали себя тем, чтобы запоминать их имена. Они называли их всех «приятель», так и повелось. Прошлой ночью уволился очередной «приятель». Очевидно, работа мешала его основной деятельности в качестве дилера амфетамина.
Дверь кухни распахнулась. Неся поднос с тарелками, на каждой из которых имелись целые горы жареной еды, в зал вошел владелец половины «Радуги» Уэйн Гроувс. Почти все, что попадало в кухню «Темной Радуги», выходило оттуда именно жареным, а иногда даже пережаренным.
Мужчина в оранжево-фиолетовой рубашке приковал к себе внимание Уэйна, и тот остановился.
Уэйн был худым и гибким, с острыми чертами, которые подошли бы гангстеру старой школы. Его холодные, как лед, глаза соответствовали внешнему виду. Ему было шестьдесят пять лет, а он все еще мог прочитать последний ряд в таблице у окулиста. Вообще-то он мог спокойно прочесть еще несколько нижних рядов, но они не предназначались для людей со сверхъестественным зрением.
С головы до пят Уэйна украшали татуировки, наиболее выдающейся была красноглазая змея, обвивающая его блестящий лысый череп. Голова змеи располагалась высоко на лбу, будто темный драгоценный камень наверху зловещей короны.
Уэйн слыл очень сосредоточенным человеком. Большую часть времени все его внимание было направлено на принятие заказов на рыбу, чипсы и гамбургеры или мытье посуды. Но сейчас он сосредоточился на другой цели. «Цветастая рубаха» и не подозревал, что попал в поле зрения человека, который раньше зарабатывал себе на жизнь снайпером в тайном правительственном агентстве.
Лютер схватил висевшую над прилавком трость. Пора вмешаться. Последнее, что им нужно в «Радуге», это инцидент, в результате которого им придется нанести визит в полицейский участок Гонолулу. Соседние заведения этого бы не оценили. Здесь все предпочитали вести себя сдержанно. Это вдвойне касалось постоянных клиентов «Радуги», большинство из которых были парапсихологами с серьезными проблемами, вроде Безумного Рея.
Лютер вышел из-за барной стойки и ненадолго остановился около притихшего Уэйна.
Все нормально, сказал он. Я разберусь.
Уэйн моргнул и вышел из летаргического ступора.
Как хочешь, проворчал он, отвернулся и двинулся к соседнему столику.
Кухонная дверь снова открылась, и в помещение рванули тепло и запах раскаленного масла. На пороге появилась местная повариха и по совместительству владелица второй половины ресторана Петра Гроувс. Она оценивающе оглядела помещение, вытирая руки об изрядно испачканный передник.
Та-а-ак и зна-ала, протянула она. Петра с детства не была в Техасе, но забавный южный акцент по-прежнему проскальзывал во всех произносимых ею словах.
Интуиция Петры, как и способность Уэйна поражать цель одним-единственным выстрелом из винтовки с большого расстояния, была намного выше нормы. Можно было смело назвать ее паранормальной.
И Уэйн, и Петра были парапсихологами среднего уровня, и оба ушли в отставку из одного и того же безымянного агентства. Петра была наводчицей Уэйна, когда тот еще работал снайпером. Вместе они представляли собой смертоносную команду. К тому же стали партнерами на всю жизнь.
В свои шестьдесят с чем-то Петра отличалась крепким телосложением. Она заплетала длинные седые волосы в косу, спускающуюся по спине. На голове у нее сидел сильно пожелтевший колпак шеф-повара. В одном ухе поблескивало золотое кольцо. Тогда как Уэйн носил пистолет, спрятанный в кобуре на лодыжке, Петра предпочитала нож Большой такой нож. Держала она его в ножнах под длинным передником.
Я этим займусь, снова сказал Лютер.
Хорошо, кивнула Петра и вернулась обратно в пылающую жаром кухню.
Лютер направился к цели, стуча подошвами по кафельному полу. Общий уровень напряжения в помещении быстро рос. Толпа становилась беспокойнее. Исследования в области парапсихологии были полностью дискредитированы современной наукой. Из-за этого много народу проживало свои жизни, игнорируя, подавляя или сознательно оставляя без внимания парапсихологическую сторону своей сущности. Но в подобной ситуации даже люди с нормальной чувствительностью озирались по сторонам в поисках ближайшего выхода задолго до того, как осознавали, что именно не так. Впрочем, толпа в «Радуге» была далеко не нормальной.
«Цветастая рубаха», казалось, не замечал ни Лютера, ни беспокойства постоянных клиентов. Он был слишком занят, подначивая Безумного Рея острыми словечками.
Эй, серфер долбанутый, громко сказал он. Хорошо живешь, трахая туристочек? Сколько они платят, чтобы взглянуть на твой мизерный серфик?
Рей не обращал на него внимания. Он продолжал сидеть, сгорбившись над пивом и сосредоточенно жуя пережаренную рыбу и картофель фри. Это был широкоплечий загорелый мужчина, который все свое время проводит под солнцем, рассекая волны. Его длинные каштановые волосы выгорели на солнце. Лютер решил, что нельзя винить «Цветастую рубаху» в том, что он выбрал не ту цель. Рей не казался безумным, если не видишь его ауру.
Что такое? спросил «Цветастая рубаха». Не можешь ответить на простой вопрос? Где же то местное дружелюбие, о котором мне все уши прожужжали?
Рей оставил свое пиво и начал поворачиваться. Лютер усилил свои чувства, пока не увидел ауры всех окружающих его людей. Светлые и темные сменяли друг друга, но не как на фотографическом негативе. Когда он находился в подобном состоянии паранормальной чувствительности, цвета, которые он видел, были какими угодно, но не черными и не белыми. Оттенки приходили из различных точек паранормального спектра. Их невозможно было описать словами. Энергия пульсировала, вспыхивала и пронзала каждого, кто был поблизости.
Растущее напряжение Лютер ощущал и своими обычными чувствами, но для паранормальных оно превратилось в прилив опасно циркулирующего течения.
Наступил краткий миг головокружения, которое всегда сопровождало изменение в восприятии, в переходе от одного чувства к другому. Лютер уже привык к коротким вспышкам сильной дезориентации. Он уживался со своим талантом с тех пор, как был подростком.
Сначала Лютер сконцентрировался на Рее. Может «Цветастая рубаха» и был в баре самым отвратительным типом, но Рей был самым непредсказуемым. Бурлящее, едва сдерживаемое безумие проявлялось в темных оттенках и неустойчивой пульсации его ауры. Самыми тревожными были нездоровые, зеленовато-желтые проблески, которые вспыхивали и исчезали в непредсказуемом ритме. Завитки быстро накапливали силу, и его хрупкая связь с реальностью начала слабеть. Рей быстро соскальзывал в свою уникальную параноидальную вселенную.
Отвали от меня, тихо сказал он.
Любой умный человек, услышав его, сразу бы отступил, но «Цветастая рубаха» усмехнулся, не осознавая, что вот-вот выпустит из бутылки непредсказуемого джина, которому плевать на все.
Да не волнуйся ты, серфер, сказал он. Чего мне точно не надо, так это приближаться к тебе. Вдруг подхвачу какую-нибудь заразу, которую ты подцепил, обслуживая туристочек.
Рей начал подниматься, мускулистые плечи напряглись под рваной футболкой. Лютер был в полуметре от него. Он сконцентрировался на нездоровых зеленовато-желтых искрах энергии в ауре Рея. С невероятной точностьюошибки часто имели неприятные последствияЛютер сформировал из своей ауры волну для подавления энергии. Его импульсы сплетались с импульсами Рея в причудливых узорах. Желто-зеленые завитки энергии начали слабеть.
Рей несколько раз моргнул и, совершенно запутавшись, нахмурился. Лютер еще несколько секунд воздействовал на его ауру. Рей вздохнул и потерял интерес к человеку в гавайской рубашке. Внезапно почувствовав страшную усталость, он опустился на свой стул.
Почему не допил пиво? спросил у него Лютер. Я еще налью.
Да, точно. Рей посмотрел на бутылку на столе. Мое пиво.
Испытывая благодарность за хоть какой-то ориентир посреди подавляющей апатии, он поднял бутылку и сделал большой глоток.