Твой мужстудент? Малолетку, что ли, захомутала? косится он, пока я отрицательно качаю головой. Заочно учится?
И здесь у меня такой соблазн кивнуть, но я этого не делаю. Каланчу всё равно не обманешь, он всегда словно видел меня насквозь.
Так, недовольно поджимает он губы. И я хватаюсь за ручку, чтобы не влететь головой в боковое стеклотакой он закладывает вираж. Ну рассказывай, Матрёшка, во что ты вляпалась.
Господи, Слава, запоздало тяну я за ремень безопасности. Я уже и забыла, как же опасно ты водишь. И вообще давай поаккуратнее, я девушка беременная.
Пристёгиваюсь я вовремя. В этот раз он тормозит так, что, если бы не ремень, приборная панель оставила бы приличную шишку на моём лбу.
Калашников, чёрт побери! Высади меня, я лучше на автобусе доеду.
Спокойно мать, подмигивает он. Вернее, будущая мать. Доставлю в лучшем виде, и, расправив плечи, словно он приготовился к приятному времяпровождению, добавляет: Давай рассказывай! И пока всё не расскажешь, так и будем кататься по городу, имей в виду.
Ну вот и как с ним спорить, с этим обормотом?
Выкладываю всё, как на исповеди.
И ты продала квартиру, чтобы заплатить за операцию? хмурится он.
И отдала ему долг, который считала своим, киваю.
Как это похоже на тебя, Вик, он вздыхает сокрушённо, с глубоким знанием моего характера. Искренне. Вспылить. Наделать глупостей. Пожертвовать всем, чтобы позаботиться о тех, кто тебе дорог. И цена не имеет значения. Значит, ты теперь замужем за Бергом?
А может, уже и нет. Может, документы о разводе дожидаются меня в почтовом ящике, я просто ещё не знаю об этом.
Вытаскиваю из кармана телефон. Нет, он не сел, просто молчалив, как и прежде.
Не отвечает?
Гудки проходят, чутко прислушиваюсь, словно могу услышать, что происходит там на другом конце. Но трубку он не берёт.
Звони в офис, на работу, домой. Где он там ещё у тебя может быть? Я за всей этой вознёй с «Айсбергами» не следил, но в новостях порой натыкался. Видел только воочию, как ближайший к моему дому клуб горел.
Бесполезно, откидываюсь я на спинку сиденья, когда ни один номер «Гладиатора», указанный на сайте, так и не отозвался.
Поехали, значит, лично его навестим, разворачивает он машину быстрее, чем я успеваю возразить.
Нет! Нет! Слава, нет! только его жёсткая рука, преградившая путь, не позволяет мне вцепиться за руль, и тогда я впечатываю пальцы в его железное предплечье. Я никуда с тобой не поеду! Ты не представляешь, какой он ревнивый!
Ну, расскажи мне ещё, что такое ревность, усмехается он и вида не подаёт, что от моих ногтей ему приходится не сладко. Срать! Ты не потащишься туда на метро. А если там всё закрыто?
Потащусь! Плевать! Хоть на край света потащусь за ним. Пешком.
Припрётради бога! И без меня. А пока домчу тебя с ветерком, включает радио и демонстративно потирает оставшиеся на руке следы этот сраный альфа-самец. Расслабься и получай удовольствие.
Я тебе уже говорила, что ты меня бесишь? зло складываю на груди руки, пока по радио звучат позывные.
Раз сто, каждый день. И это только за первый курс, лыбится он.
Подожди, обрываю я его на полуслове, вслушиваясь в бодрый голос ведущего. Сегодня двадцать седьмое апреля?
А ты с Луны, что ли, прилетела? хмыкает он. Да, деточка, двадцать первый век на дворе.
Да заткнись ты, отмахиваю я и отворачиваюсь к окну. Сегодня ровно три месяца как мы женаты.
А-а-а, кивает он многозначительно. Ну, поздравляю! Извини, что без подарка.
И пользуясь тем, что мы стоим на светофоре, он сгребает меня в охапку и делает вид, что тянется с поцелуем.
Вот всё расскажу твоей жене, отталкиваю я его наглую смазливую рожу.
Бе-бе-бе, дразнится он. А ещё у меня дочь. И я их обеих безумно люблю. Вот вернутся от тёщи, я тебя познакомлю. Расскажешь, как им со мной повезло. А я посочувствую твоему Бергу. Нет, правда, ржёт он, где были его глаза? А мозги? Ты даже не Беда, тыстихийное бедствие.
Он, конечно, получает удар кулаком в плечо и даже морщится, и ругается, но так уж мы с ним общались все студенческие годы. Может быть, именно благодаря Каланче и не было у меня ни одного парня. Ну, кто бы рискнул ко мне подойти ближе, чем на три метра, когда рядом всегда маячила эта махина? А когда он отдалился, я и хотела пуститься во все тяжкие, но, к счастью, не срослось.
Так ты, значит, женился не на своей Лане? получив в ответ брезгливо сморщенный нос, задаю следующий вопрос: А сколько твоей дочери?
Скоро год.
Где вы познакомились с женой?
Вот ты любопытная. Потом расскажу. Иди, останавливается он далековато от подозрительно безжизненного знакомого здания, и крылья-двери взметаются вверх как по волшебству. Я тебя здесь подожду. Если что, делай вид, что меня не знаешь. И телефон мне свой скажи.
Сообщение приходит, когда я уже поднимаюсь на крыльцо.
«А у тебя шикарная задница».
Не поворачиваясь, я показываю ему за спину «фак».
3. Алекс
Этот новый телефон с девственно чистой сим-картойслишком дорогой подарок для меня. И жестокий. Мне некуда звонить. Мне некому звонить. И ни одного номера наизусть я не помню. Что мне с ним делать?
Как-то Маринка пыталась научить меня пользоваться всякими «облаками», да всё было не до этого. Я даже пару разных мессенджеров себе установил, но позвонить мне всегда было проще, чем своими, непривыкшими к крошечным клавишам, пальцами набирать какие-то сообщения, смайлики ставить. Это всё для девочек. И, глядя на пустой экран, я пожинаю плоды своей дремучести.
В почту зайти. А зачем? Спам поудалять? С лживо соболезнующими коллегами по бизнесу пообщаться? Они всё вынюхивают, не задул ли ветер в другую сторону. Не потянуло ли пропастинкою с той кучи мусора, что ещё зовётся «Гладиатор»? Не пора ли поделить то, что от неё осталось?
В новости заглянуть. Что нового я узнаю там? Последние сплетни о своих бывших подружках? Со скабрёзными подробностями, с откровениями о том, кого и как я имел? «Бывшая жена какого-то телевизионщика, утверждает, что я домогался её на каком-то приёме. Не дала». Хм Не помню такого, чтобы не дала. «Дочь бывшего мэра поделилась, что Берг сделал ей предложение. Тайное». Мог, не спорю. Но исключительнонеприличное. «Любовница известного олигарха призналась, что изменила ему со мной». Кто ты, милая? Может, секс и был, но я точно спросил твоё имя?
Какая только шваль ни пытается пиариться за чужой счёт. За мой счёт. Больше с меня уже нечего взять. Но, как говорится: с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Что ещё? Может, в интернете полазить? Почитать, как всё ещё плюют в хозяина «Айсбергов»? Закрытых. И неизвестно, будет ли возможность их открыть. И кто плюёт? Службы, которые скрепя сердце, а давали разрешения. Ведь ни пожарным, ни электрикам, ни Росздравнадзору просто не к чему было прикопаться. Всё по нормам. По их нормам. Мы им принципиально не платили. Сделали всё на совесть. Потому что должна быть хоть у кого-нибудь совесть. И что? Они со страху за свои кресла всё равно блеют о каких-то мнимых нарушениях.
К херам всё это! Ничего интересного. И это не трогает. Плевать.
Вот только горько, что кроме шумихи, сам я оказался никому и не нужен. Неделю провёл в больнице, и никто, кроме этой случайной Полины, не обеспокоился моим здоровьем. Не заметил моего отсутствия. Не принялся искать.
Конечно, я сам виноват. Отгородился. Послал всех подальше. Велел не трогать меня, даже не звонить. Друзей не осталось: разъехались, разбежались, разлетелись по разным городам и странам, ещё когда я был женат на Свете. А новыми в моём возрасте уже поздно обзаводиться. Вот и остались одни подчинённые да клиенты.
Бывшим подругам, естественно, нет до меня дела.
А то окружение, что считалось приятелями, и руки теперь при встрече не подадутпобоятся испачкать свою репутацию. Ну, им, конечно, какой теперь с меня прок. Сейчас, без денег и связей, яничто и звать меня никак.
Эх, Ефремыч! Говорил ему: не суй ты голову в эту петлю по имени Наденька. Но охота пуще неволи. Лежит теперь под аппаратами, смотрит красивые сны. Как я.
Меня и в палату-то к нему не пустили. Везде охрана. И к домудаже на порог. Наденька, Наденька! Глупая женщина. Злая, но глупая. Не понимает, что творит и зачем. Одержимость местью, возведённая в принцип. Ноль здравого смысла. Но пусть делает, что хочет. Ей же хуже. Мне плевать! Мне теперь на всё плевать.
Всё же включаю телефон. И, продираясь через дебри ненужных ссылок, наконец, нахожу, что искал. Единственное, что хочу видеть. Фотографии того сумасшедшего и очень длинного дня нашей с Викой свадьбы.
Двадцать седьмое января.
А сегоднядвадцать седьмое апреля. Ровно три месяца, как мы с Викой женаты. Если ещё женаты. Я всё ждал документы на развод. Думал, она их оформит перед отъездом. Но они так и не пришли. Усмехаюсь. Видимо, мы до сих пор в браке. И это хорошая новость. Единственная хорошая за последние дни.
4. Алекс
Фотограф с разрешения выложила часть наших с Викой свадебных фото на своей странице для портфолио. Эти снимки уже и растащили повсюду. Не страшно. Пусть!
Чёрт, какая она красивая на них, моя девочка! В тот деньособенно. Юная, нежная, в этом коротеньком белом платьице. И, твою мать, как же я по ней скучаю!
Она уехала. И сначала всё словно замерло. Застыло ледяной коркой. А потом моя жизнь стала рассыпаться, как пазл. Из цельной яркой картинки стали выпадать кусочки мозаики, а потом и целые фрагменты, оставляя пустые места там, где когда-то кипела работа, строились планы, существовала семья. Моя так и не созданная семья.
Так болит в проклятой груди, даже жалею, что не сдох. Но прибор, подключённый к моему пальцу, всё так же ровно попискивает, словно бомба замедленного действия, когда я откидываюсь на подушку. И никто не прибегает на зов его равнодушных датчиков. Ну, значит, ещё поживу. Хрен с ним. Хоть боль в груди почти не отпускает, зато стены наконец перестают расплываться перед глазами, словно я вышел из зоны невесомости.
Эта палата и вообще похожа на космический корабль. И то, что я в ней один, как потерянная в пространстве дрейфующая станция, лишь усиливает эти ощущения. Белый пластик кровати. Управление пультом. Всё дорого, круто, как в лучших швейцарских клиниках.
Я больше не могу себе позволить такую роскошь. Но Полина меня не спрашивала и, пока я был без сознания, упекла в этот стационар. Это потом уже я попросил её никуда, никому и ничего не сообщать обо мне.
Кстати, о моей спасительнице. Тянусь к её визитке.
«Полина Орлова. Винный дом Купаж. Управляющий»
Хм И номер телефона, единственный из ныне мне доступных. Ну что ж, значит, позвоню ей, пока не застрял в своих воспоминаниях по самое нехочу.
Привет, Алекс! её мелодичный голос, приправленный хрипотцой динамика, звучит даже красивее, чем в жизни.
Привет, поудобней устраиваюсь на подушках. Занята?
Для тебянет, слышу щёлканье то ли мыши, то ли клавиатуры. Хочешь поговорить?
Да, вдруг понимаю я, что действительно хочу. И есть только одна тема, которая, как одинокая скрипка, теперь всегда звучит в моей душе и требует хоть какого-то выхода. Сегодня, в эту скромную дату, особенно громко. О моей жене.
Видела фотографию, что была у тебя в кармане, мысленно представляю, как на её щеках появляются ямочки от улыбки. Она очень красивая.
Да, произношу я так, словно в этом есть моя заслуга. И очень умная. Я только этого совсем не оценил. Как любой мужик, я больше таращился на её ноги.
Усмехаюсь. На самом делена грудь и задницу. И то, что между ног, привлекало меня даже больше. Но не произносить же это вслух, хоть Полина и взрослая девочка.
Как любой нормальный мужик, уточняет она, прекрасно понимая, о чём я говорю.
Представляешь, она знает два языка. Испанский и английский. А я всего один, и то со словарём, шучу, как раз со словарями у меня туго, а вот разговорный, да со всякими бранными словечками усвоил легко.
Не представляю, улыбается она. Я с грехом пополам выучила французский. И то самый банальный.
Мне стыдно, но я даже не знал. И не задумывался, чего ей это стоило, девчонке из провинциального городка, набрать проходной балл для поступления в иняз на лингвистику. А она набрала. Но с её фатальной невезучестью до бюджетного места ей не хватило всего пары баллов, и она пошла не туда, куда хотела, а туда, где было бесплатно.
И куда же? слышу, как снова она стучит по клавишам. А вижу. Её совсем заброшенная страничка со студенческих времён. Педуниверситет. Факультет физической культуры. Целых двадцать шесть друзей.
Скажи мне, как зайти, оживляюсь я.
Бросила тебе ссылку. Просто ткни.
Следуя её инструкциям, открываю страничку. И губы невольно растягиваются в улыбку.
Чёрт, какая же она смешная! Мой боевой поросёнок. Увидеть бы её детские фотографии. Но и на этих, особенно первых, она ещё такое дитё.
С растрёпанными ветром волосами на берегу реки.
На каком-то картофельном поле, в косынке, завязанной под подбородком.
«Матрёшка» читаю под фотографией надпись, оставленную одним из её друзей. По ссылке иду и на его страничку а там моей Вики даже больше, чем на её собственной.
С битой в бейсбольном шлеме.
С перебинтованной ногой на костылях.
И на руках у этого блондина, что смотрит на неё так, словно он выиграл приз в каких-то соревнованиях. Очень ценный приз.
Какой-то, мать его, Вячеслав Калашников. Один курс, годы обучения. И никого на его странице, кроме моей (моей!) Вики и не замечаю.
Что ты думаешь об этом Калашникове? спрашиваю Полину, вспоминая, что она ещё на громкой связи.
А ты?
Что я убью его, если увижу ещё раз рядом со своей женой.
А ты ревнивый, Алекс, смеётся она.
Я не ревнивый, усмехаюсь так, чтобы она слышала. Я склонный к мучительным сомнениям в любви, верности и полной преданности. А ещё мрачный и злой.
Зато первый раз в твоём голосе такая уверенность, я слышу, как она встаёт и идёт, постукивая каблучками по полу. Она делает тебя сильнее, твоя жена. И знаешь что? Я сейчас приеду, чтобы отметить с тобой эту дату. Мне кажется, что три месяца для васэто просто сумасшедший срок. Ставлю свою машину на то, что у вас максимум три месяца, после того как она вернётся. Дольше вы рядом друг с другом не выдержите.
А ты думаешь, она вернётся? чуть не подпрыгиваю я на кровати, когда она озвучивает мои самые сокровенные надежды. У неё на шесть месяцев рабочий контракт с круизной компанией.
На шесть месяцев? Контракт? переспрашивает она. И я не понимаю это «ого!» или «всего». И что вообще значат эти её вопросы, хотя удивление в голосе такое приятное. Я думала, она ушла потому что она осекается, в общем, неважно, что я думала.
Что она бросила меня, когда я потерял бизнес?
Ну, слышу, как блякает сигнализация машины, а Полина мнётся. Сам подумай, как это выглядит со стороны. Бедная девочка, богатый мужик. Много секса, потом женитьба. И вдруг
Деньги резко заканчиваются, продолжаю я её мысль.
Да, и она рвёт отношения, но, заметь, не брак. А значит, на что-то надеется, выжидает. То есть обязательно вернётся. И ты страдаешь, а она за два месяца даже не позвонила, значит, ей, возможно, всё равно. Прости, но я ничего о вас не знаю, для меня выглядит именно так.
Да ты и правда ничего о нас не знаешь, усмехаюсь я. Так какая там, говоришь, у тебя машина?
ЛэндРовер, Алекс. Принимаешь ставку?
Подумать только, мой любимый размер, снова откидываюсь на подушки. Я бы поставил на «пока смерть не разлучит нас», но мне и поставить то нечего.
Но ты уверен, что вы продержитесь дольше, чем три месяца?
Уверен, и сам не знаю, почему я так говорю. Мне бы продержаться до того, как она вернётся. Да нет, мне бы поправиться, чёрт побери, и я сам её найду. В конце концов, я беден, а не нищ, эта заварушка меня больше не держит, бизнес уже не давит и, вообще, я могу себе это позволить.
Тогда три месяца, Алекс, перебивает полёт моих радужных мыслей Полина. И если я выиграю, то после развода ты женишься на той, что выберу тебе я. Идёт?
Ого! А подумать можно? чешу я затылок. Не то, чтобы я сомневался, азарт уже кипит в крови, просто неожиданно.
Подумай. До моего приезда, слышу и в её голосе увлечённость. А потом в заведённой машине взрывается басами музыка. И я уже еду!
5. Виктория
Застываю как вкопанная перед закрытыми дверями. И «смотрю, как в афишу коза» это сейчас как раз про меня.
Грязное затоптанное мраморное крыльцо. Мусор. Пыльные окна. Меня словно пару лет не былотак здесь всё изменилось. До постапокалиптической неузнаваемости.