При воспоминании о рае, о встрече в том, потустороннем мире с Минникунслу ему стало не по себе. И приснится же такая чертовщина!..
Вдруг взгляд его упал на вещи, каких раньше не было в его доме: на гвозде в прихожей висели новая заячья шапка-ушанка непостижимой конфигурации и короткое стильное пальто ослепительной, ярко-красной расцветки. А его старой шапки и стеганки и след простыл. Значит, кто-то сюда приходил? И только тут он догадался: да это же были Факай с Акопом! Это дело их рук!
Любопытства ради примерил новую шубу. Наряд для огородного пугала! В плечахдвухметровый балахон, суженный книзу до метра, в длинусловно куртка. Посмотрел на себя в зеркало: настоящий заграничный стиляга.
Засунул руки в карманы шубы и обнаружил записку: «Носите на доброе здоровье, дорогой Шагей-бабай! ИДБС».
Разгневанный Шагей клокотал, точно вода в кипящем самоваре. Баста! Такого издевательства он не потерпит! Он напишет в Уфу! Не поможетв Москву! Он учинит им, устроителям бытовых сюрпризов, такой сюрприз, что они запомнят его до конца дней своих!
Не дав остыть гневу, он помчался с утра пораньше в новом наряде в комбинат, к Ибрахану. Пусть прохожие подымут его на смех, пусть мальчишки проводят его улюлюканьем, он снесет все колкости и прогуляется по Яшкале в этом шутовском обличье! Неплохо бы еще нацепить на шубу плакат: «Яжертва ИДБС!» Но сдержался, еще, чего доброго, милиция оштрафует за нарушение общественного порядка.
Несмотря на предупреждение секретарши, что у Ибрахана идет важное совещание, Шагей распахнул двери кабинета. Там кроме Ибрахана был Булат. Они о чем-то оживленно беседовали. При виде бабая в столь странном наряде оба невольно улыбнулись.
С обновкой вас, дорогой бабай! с деланным радушием воскликнул Ибрахан. В новой шубе вы совсем как молодой человек.
Бабай молча сбросил с себя ненавистную шубу и шапку, швырнул их на диван.
Сами носите, если хорошо! Пускай она и вас молодит, а мне верните мои заветные вещи. Мало вам самовара, теперь за носильные вещи принялись. Я отсюда не уйду, пока ваши бандиты не вернут мне мою зимнюю стеганку с поясом и лисью шапку.
Ибрахан понял, что старик не шутит, нажал кнопку:
Факая и Акопако мне!
Те на третьей скорости прибежали на зов начальства. Когда же узнали, в чем дело, не испытали угрызений совести, прикинулись невинными овечками.
Это ваша работа? грозно спросил Ибрахан, указывая на лежавшие на диване шубу и шапку.
Наша! как ни в чем не бывало ответили они.
Дорогой бабай, прошу вас, наденьте это одеяние и выскажите мастерам свои претензии
Шагей нехотя снова нарядился в модерновую шубу и шапку.
В этом наряде вы сделали меня посмешищем всей Яшкалы!
Мы выполнили все, что вы просили. Нас учили, что желание заказчиказакон без тени иронии произнес Факай. Акоп безмолвно кивнул головой.
Вы слышите, что мастера говорят? Вы сами выбрали фасон
Неправда! Я еще с ума не сошел! истерически запротестовал Шагей.
Я вам освежу память, настаивал Факай. Вы приходили с заказом к нам в ателье
Приходил, ну и что?
Мы отказали вам. Так, мол, и так: есть распоряжение уважаемого Ибрахана Сираевичапринимать заказы на дому. Было такое?
Было
Мы и пришли к вам домой, показали журнал мод, и вы самолично, без нашей подсказки, выбрали этот фасон. Мы сняли мерку и мирно ушли. Теперь, выходит, мы же виноваты. Скажите прямофасон вам разонравился. А то с больной головы на здоровую
Не делайте меня сумасшедшим, взорвался Шагей.
Ибрахану стало совершенно ясно: мастера чего-то крутят. Однако, не желая разоблачать их в присутствии старика, отдал приказ:
В три дня сшить новую шубу и шапку!.. Убытки отнесем за счет мастеров! Все! Вы удовлетворены, почтенный бабай?
Шагей горячо запротестовал:
Не надо мне новую! Верните старую! Ангел смерти Газраил примет меня и в старой стеганке. А в вашей обновке мне место в пекле, у шайтана
Ладно, успокойтесь, вернем вам старое
Это невозможно, дорогой товарищ начальник! обрел дар слова Акоп.
Как так невозможно?! Я приказываю!
Вещи давно у старьевщика пояснил Факай.
У какого такого старьевщика?
У обыкновенного Два раза в неделю он приходит из утильсырья за обносками и ветошью
Ну и наделали делов! вспыхнул Ибрахан. Знать не знаю никаких старьевщиков! Хоть из-под земли найдите вещи уважаемого Шагея! Все!
Нет, не все! Далеко не все! заговорил снова ничуть не успокоенный Шагей. Я буду не я, если не выведу вас на чистую воду. Я докопаюсь Я подозреваю, что моя шуба пошла туда же, куда и самовар.
Вы что имеете в виду, уважаемый? спросил Ибрахан, как бы давая понять, что он прежде всего сам кровно заинтересован в том, чтобы разоблачить нечестные махинации своих работников.
А то и имею в виду, что краеведческий музей предлагал мне большие рубли за самовар и шубуих ни за какие деньги нигде теперь не купишь Мое дело предупредить До прокурора дойду, а правды добьюсь и громко хлопнул дверью.
Факай и Акоп собрались было тоже уйти, но Булат, хранивший все время молчание, задержал их:
Оставайтесь! Мы с вами еще поговорим. Признайтесь, всю эту историю с дурацкой шубой вы нарочно придумали, чтобы подорвать передовое ибрахановское движение? Вы играете на руку нашим противникам
Мы ни во что не играем Мы действовали точно по вашим указаниям, товарищ Булат, неуклюже оправдывался Факай.
Врете! взорвался главный технолог. Наглая ложь! Таких указаний ни я, ни кто другой вам не давал! Я сказал этим жалким пигмеям: «Думайте! Думайте, как лучше обслужить население в духе ИДБС!» А они Заставь дурака богу молиться, он А постыдная история со знатной дояркой, депутатом. Это же скандал на всю Башкирию! Я требую решительных мер. Это не случайные ошибки
Ибрахану, по одному ему известным причинам, не хотелось громить Факая, но и попустительствовать было рискованно.
Факай виновато и покорно опустил голову:
Что было, то было. Признаю свою вину целиком и полностью. Ум за разум зашел
Я просил представить объяснительную записку, а вы
Я сделал для себя выводы Посмотрели бы, какие у нас ненормальные условия работы. Кругом шум, гам, толчея, голова кругом идет. Как тут не спутаешь длину с шириной. Удивительно, что на нас поступает так мало жалоб. Порядочного человека принять негде
Построить новое помещение пока не можем перебил Ибрахан тираду Факая.
А мы и не просим. Нам нужна отдельная комната для приема заказов
Браво, браво! захлопал в ладоши Булат. Долго над этим думали? Подальше от посторонних глаз, чтобы всешито-крыто Будете сдирать калым, не стесняясь, по таксе: с кого дефицитными материалами, а с кого наличными
Гнусная клевета!
Довольно пререкаться! Ибрахан предвидел, что спор до добра не доведет, и отпустил Факая с Акопом. Можете идти, а мы еще подумаем, чем вам помочь.
НЕРАЗРЕШИМАЯ ПРОБЛЕМА
Что вы предлагаете? спросил Ибрахан.
Булат беспомощно развел руками: ему нечего было предлагать.
Некоторое время назад Факай просил Ибрахана разбить пошивочные ателье на первый и второй разряды и, соответственно, установить новые, повышенные расценки. В директора ателье первого разряда прочил себя, естественно, Факай. В этом предложении на первый взгляд не было нечего предосудительного. Напротив, в финансовом отношении оно сулило комбинату некоторые выгоды, но самому Факаю неизмеримо большие.
Булат раскусил факаевский маневр и открыл глаза Ибрахану, который готов был уже подписать соответствующий приказ, поскольку это совпадало и с его личными интересами.
Нет, нет, боже вас упаси, как могла вам прийти в голову крамольная мысль, будто Ибрахан сдирает со своих подчиненных «калым»?! Ибрахан никогда ни с кого ничего не брал, никогда не понуждал делать ему ценные подарки, подношения. Как-то кто-то из малосознательных сотрудников попробовал открыто, на собрании, преподнести Ибрахану дорогой письменный прибор в ознаменование юбилейной датыгодовщины со дня вступления его в должность управляющего комбинатом. И чем все это кончилось?!
Если б вы слыхали, как Ибрахан отчитал неудачливого подхалима! От него и мокрого места не осталось.
Государство платит мне оклад, какой я заслужил! Мне этого вполне хватит! А ваши подарки оскорбляют меня перед всем коллективом и бросают тень на мое доброе и незапятнанное имя.
Дальновидные и понимающие толк в жизненной тактике подхалимы сообразили, куда гнет Ибрахан: хорошо, больше не будем позорить начальство открыто перед всем коллективом
Что же вы предлагаете, Булат Арсланович? в который раз спрашивал Ибрахан.
Булат загадочно молчал. Ибрахан обсуждал вслух разные варианты.
Сохранить в ателье все, как есть, вы правынельзя. Поставить Факая в ателье первой категории, согласен, опасно. Выделить ему отдельную комнату для приема заказовтоже нельзя. А что же можно?
Остается одното, чего мы с вами безуспешно добиваемся столько времени: включить Факая и всех сопротивляющихся в активную работу по линии ИДБС!
Хорошо Пусть будет по-вашему, но кто поручится, что Факай прекратит, как вы выражаетесь, свои темные махинации? Ибрахан говорил это таким тоном, что никто не мог заподозрить его в пристрастном отношении к Факаю, в желании любой ценой сохранить его для комбината.
Булат сокрушенно вздохнул:
Да Заколдованный круг! Неразрешимая проблема! Не может быть и снова задумался, обхватив голову ладонями. Да где гарантия, что в ИДБС он не будет обслуживать на дому выгодных клиентов? Неразборчивый и наглый, Факай определенно напорется на неприятности. И тогда мы с вами заработаем на орехи Будем чесать затылки, но поздно Однако при всем том я склонен заставить их работать на благо ИДБС. Правда, нам с вами прибавится хлопотне спускать с них глаз
Быть по сему, изрек Ибрахан. Заготовьте приказ: за грубое обращение с заказчицейдепутатом Верховного Совета, как ее там фамилия, Факаю объявить выговор. За шутки с Шагеемвы там сформулируете как следуетФакаю строгий выговор, а Акопупросто выговор. И подтвердить старый приказ об их работе по ИДБС Я подпишу. Пусть ищут новые формы работы
На другое утро Факаю и Акопу дали ознакомиться с приказом директора. Они встретили его мужественно и достойно.
Одним выговором больше, одним меньшекакая разница! Не выговорами жив человек! философски воскликнул Факай. Не в этом смысл жизни А искать новые формы работы мы будем! С удовольствием!
«Не будет по-твоему, дорогой Булатик! рассуждал Факай. Обведем тебя вокруг пальца, как миленького, и за то скажем тебе пребольшое спасибо Идти по домам? Пойдем! Но со списком домашних адресов начальства. Никого не пропустим! Всех обойдем»
Радужным рисовалось будущее и Акопу. Денежки бурной весенней рекой потекут в карман. Акоп тоже будет пользоваться факаевским списком адресов.
Кое-какие перспективы открывались и перед Булатом. Он будет начеку, зорко будет следить за Факаем, Акопом и прочими жуликами. Чуть что обнаружит, прижмет их к стенке Хватит играть роль невинного бессребреника
РОДИСЗОЛОТЫЕ РУКИ
Скитаясь по городам, Родис в каждом новом месте выдавал себя то за механика-универсала, то за многопрофильного техника. На Булата Родис после первой их встречи на яшкалинской танцевальной площадке произвел не особенно благоприятное впечатление. Родис не выдерживал долгого, устремленного на него постороннего взгляда, казалось, что он все время настороже.
Не внушал доверия Родис и тем, что у него было слишком много специальностей и ни одной определенной. В милицейских официальных документах такие люди большей частью фигурируют под тремя буквамиб. о. з. без определенных занятий.
Но, странное дело, в Яшкалинском комбинате Родис с первых же шагов проявил себя действительно незаурядным механиком и техником. Он блестяще справлялся с самым сложным ремонтом любого агрегатабудь то телевизор, швейная или стиральная машина, радиотранзистор или магнитофон. Не дожидаясь данных разведки от старика Шагея, он чутьем собаки-ищейки безошибочно находил объекты, заслуживающие внимания ИДБС. Если по своему масштабу работа оказывалась ему не под силу, он вызывал бригаду, но и при этом самую сложную часть брал на себя. Его стиляжная внешностьобтянутые брючки, мохнатая узкополая шляпа, цветастая нейлоновая рубашка, разрисованная пышными африканскими пальмами, патлатая, как у попа, голова и густая черная бородарезко контрастировала с удивительной его работоспособностью.
Даже те, кто судил о Родисе по его внешнему виду и отзывались о нем недвусмысленно резко: «Вертихвост!», даже они не могли сказать ничего дурного о нем как о работнике. За короткое время он, исполнительный, вежливый и обходительный, снискал в городе единодушные симпатии, особенно, конечно, среди молодых домохозяек. Яшкалинки отдавали должное всему хорошему, что делалось под знаком ИДБС.
Раньше, бывало, несешь всякое домашнее барахло на ремонт, неделями ходишь потом за готовым заказом, да все без толку. А теперь, любо-дорого, все делают у тебя же на дому. Больше того, тебя может и не быть дома, а все сделают честь по чести, как в лучших столичных мастерских. Что, может, не так?
Восьмидесятилетняя старушка слов не находила, чтобы поблагодарить персонально Родиса, который позаботился о ней, словно о родной матери, привел в идеальный порядок еепусть скромноехозяйство. И проделал все это днем, на глазах у соседей. От денег, предложенных старушкой, он отказался, довольствуясь тем, что старушка при всех расцеловала его и от всего сердца сказала: большой рахмат
Как-то, совершая оперативный обход поселка, Родис обратил внимание на добротный, с резными наличниками, дом, окна которого были украшены вышитыми занавесками. В доме стояла мертвая тишина. Собак нигде не было слышно.
Ворота были накрепко заперты изнутри на солидный замок. Открыть замок для Родиса не представляло никаких трудностей. Не звонить же хозяевам, беспокоить их, чтобы встретили незваного гостя!
Чтобы заранее, хотя бы для себя лично, определить фронт предстоящих работ, Родис прежде всего заглянул в сарай. Боже мой, сколько там валялось всякой рухляди, которой давно было место на свалке! Однако опытный глаз заметил какой-то странной формы агрегат с многочисленными трубочками и колбочками. Такие приборы можно встретить в школьных физкабинетах, где они служат для объяснения законов диффузии и помогают решать задачи с сообщающимися сосудами. Агрегат бездействовал, и Родис никак не мог взять в толк, для чего он, собственно, предназначен. Странный агрегат что-то смутно напоминал, но что именно, Родис не мог вспомнить. Не теряя драгоценного времени, он быстро извлек из широкого портфеля, где у него лежали всевозможные инструменты и материалы, мешковину, тщательно завернул аппарат и унес его, покинув дом так же тихо, как вошел, заперев ворота снова на замок.
На другой день вечером Родис проник во двор дома с резными наличниками. На этот раз окна были настежь раскрыты, из дома доносилось жалобное пение. Женский голос с надрывом распевал по нескольку раз одни и те же куплеты:
Я тоскую, я скучаю
Без тебя, мой милый.
Скоро вовсе одичаю,
Ждать тебя нет силы
Родис нажал звонок у входа в дом. Нежный женский голосок протяжно спросил:
Кто та-ам?
Я.
Кто этоя?
Тот, по ком скучаете, кого ждете!
Как вы попали сюда? Ведь ворота были закрыты
Для кого-то они были закрыты, но не для меня.
С вами тогда опасно иметь дело
Быть может, да, быть может, нет Все зависит от того, чего вы ждете от меня
Ответьте на один вопрос.
Охотно Спрашивайте!
Жена не придет за вами?
Это исключено. Я холост и одинок, как былинка в поле.
Так я и поверила! Все мужчины говорят так
А я исключение. Если боитесь, нечего было жалобным пением завлекать бедного одинокого мужчину.
Рискну в последний раз: входите! В дверях дважды щелкнул ключ. Родис вошел в полутемный коридор, массивная рука увлекла его вовнутрь дома. В ярко освещенной гостиной, которая служила одновременно и столовой, и спальней, он наконец получил возможность лицезреть хозяйку дома, пристально, по-деловому изучавшую незнакомца.