Даже не верится, что сегодня, говорит Ларин.
Я до того устал за эти дни, что у меня только одно желаниескорее!
Вы знаете, Владимир Иванович, ведь многие, даже наши коллеги, считают, что это «скорее» наступит лет через десять.
Да? Осторожнее, датчик не сбейте! крикнул он одевающим Гагарина. Слушаю вас, Василий Васильевич.
Накануне отъезда на космодром встретились мы с Иваном Гурьевичем Руфановым. Вы его знаете. Разговорились. И вдруг он спрашивает: «А что, Василий Васильевич, как вы думаете, лет через десять человек полетит в космос?»
А вы что ему? услышав разговор, спросил Гагарин.
Обманули, конечно, подхватил Титов.
Совсем нет. Я сказал многозначительно, что все может произойти раньше.
Через девять лет, рассмеялся Гагарин.
Скафандры одеты. В дверях «гардеробной» появились веселые лица летчиков. Кто-то крикнул:
Автобус подан, прошу к старту.
* * *
На фоне сероватого утреннего неба ракета выглядит огромной. С земли виден входной люк в кабину корабля.
Подключен лифт. Первым поднимается к вершине ракеты, к кораблю, ведущий конструктор Олег Григорьевич. Проверка, проверка и еще раз проверка всех систем корабля. А через полчаса, не выдержав «разлуки» с кораблем, в лифт входит инженер-конструктор Константин Федорович.
Дует ветер. Здесь, на площадке, в куртке прохладно, и, поежившись от холода, он шутит:
Там в кабине тепло, как дома, а тут ветрище.
Заходи, обогрейся, пригласил Олег Григорьевич.
Придет время, уже серьезно ответил Константин Федорович, когда и трое смогут путешествовать. А со временеми того больше.
Константин Федорович имел право так говорить. Он принимал самое непосредственное участие в разработке и конструировании корабля «Восток», и поэтому его слова нисколько не удивили Олега Григорьевича. Конструктор уже давно прикидывал проекты корабля ближайшего будущего, в котором можно будет плавать в космосе не час, не два, не сутки, а много дней
Время шло незаметно. Из люка раздался голос Олега Григорьевича:
Все проверил сам тщательнейшим образом.
Какие замечания?
Никаких.
Прекрасно. Проверю на всякий случай еще раз.
Инженер вышел из кабины, уступая место Константину Федоровичу. Это «проверю еще раз» могло обидеть любого на его месте, но инженер слишком хорошо знал своего коллегу, его страсть все контролировать. Неторопливо инженер-конструктор прощелкал все тумблеры на приборной доске, включил систему связи и спросил в микрофон:
Я «Восток», как слышите меня?
И, услышав ответ дежурного оператора по связи, попросил сказать ему точное время. Было 7.30.
Поднявшись из кабины корабля, Константин Федорович сказал ожидавшему его инженеру.
Да, все в порядке. Скоро приедет космонавт. Вы останетесь здесь?
Да.
Выйдя из лифта, Константин Федорович увидел на площадке Сергея Павловича Королева, окруженного группой ученых.
Есть замечания? встретил Королев своего сотрудника.
Замечаний нет. И не утерпел, сказал:Неплохо было бы послать в космос и инженеров.
Ученые переглянулись. Сергей Павлович резанул глазами молодого конструктора, нахмурился и что-то пробурчал. Он заметил, что подобные предложения все чаще и чаще срываются с уст специалистов. Он уловил в них попытку подготовить его, Королева, к серьезному разговору о полете инженеров в космос. Сама по себе идея полета ученых и инженеров в космическое пространство казалась академику заманчивой и деловой. Но когда он взглянул на сухую фигуру инженера, на его бледное лицо, то подумал: «Не вынесет он перегрузок при старте и тем более при возвращении на Землю. А он так мне нужен на Земле». Королев хорошо понимал своего ученика. Ведь когда-то и он, строя планеры и самолеты, сам любил испытывать их.
Вот создадим, Константин Федорович, многоместный корабль, разработаем систему мягкой посадки его и тогда вместе на трое суток полетим. Согласны? Не возражаете?
Инженер даже не улыбнулся, а ответил так, будто вопрос о его полетедело давно решенное и только не определена точно дата старта.
Мне обязательно надо слетать. Обязательно, и ушел.
Ученые вернулись к своей беседе.
* * *
Короткое заседание Государственной комиссии. Лаконичный доклад технического руководителя полета С. П. Королева о готовности ракетной системы и космонавта к старту. Подписывается полетное задание космонавту Ю. А. Гагаринупервое, в космос.
Вот Юрий Гагарин в полном космическом облачении стоит у подножия ракеты. Он докладывает председателю Государственной комиссии о том, что готов к полету Потом обращается к народам мира:
Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! звонким восторженным голосом начинает Гагарин. Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом?
Космонавт на секунду задумался
Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты
Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? задал себе Гагарин вопрос, ответа на который ждали все. И, не таясь, честно сказал:Конечно счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях.
Потом твердо продолжал:
Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизмаобщества, в которое уже вступает наш советский народ и в которое, я уверен, вступят все люди на земле.
Мельком взглянул на часы, широко улыбнулся:
Я говорю вам, дорогие друзья, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких!
До скорой встречи!
А в ответ аплодисменты, возгласы собравшихся: «Счастливого пути!», «До встречи на Земле!»
Выйдя из лифта, Юрий Гагарин стал подниматься по металлической лестнице к площадке, с которойпуть в кабину корабля.
Вчера они были тут почти на 40-метровой высоте вместе с Сергеем Павловичем. Долго стояли молча, каждый погрузившись в свои мысли. Бескрайние просторы степи были пустынны, только, словно люди-гиганты, шагали по ней в разных направлениях мачты высоковольтных линий. Где-то на горизонте степь сливалась с удивительно голубым небом. А что там, за ним? По небу медленно плыли белые облака. Каждому из стоящих на вершине космической ракеты даже эта бесплодная степь представала удивительно живописной. Подсвеченная солнцем, она казалась с высоты гигантским мозаичным панно, выложенным то серыми, то коричневыми, то желтыми, то фиолетовыми, то огненно-красными плитами причудливых очертаний.
Молчание прервал Сергей Павлович:
Наверное, с высоты Земля наша очень красива, и, повернувшись к Гагарину, пристально посмотрел ему в глаза, улыбнулся. Счастливец! Первым ее увидите с такой высоты. Улыбка, скользнувшая было по его лицу, исчезла, и в глазах появился тот удивительный блеск, который в мгновение изменил их выражение. Гагарин увидел нескрываемое душевное волнение этого волевого и решительного человека. Разговор сразу стал иным.
И старт, и полет не будут легкими. Вам, Юра, предстоит испытать и перегрузки, и невесомость, и возможно, что-то еще нам неизвестное. Вы знаете. Об этом мы много раз говорили, и тем не менее я хочу еще раз напомнить, что в завтрашнем полете есть, конечно, большой риск. И это для вас тоже не новость. Ученый положил руки на плечи Гагарину и, как-то необычно, перейдя на «ты» тепло, по-отцовски сказал:Все может быть. Юра. Но помни одновсе силы нашего разума будут отданы немедленно тебе.
Сергей Павлович помолчал, потом неожиданно широко улыбнулся и твердо сказал:
Все будет хорошо! Я абсолютно уверен в успехе!
И я тоже, Сергей Павлович! Я сделаю все, чтобы выполнить почетное задание, повторил Гагарин слова, сказанные им недавно при назначении его командиром корабля «Восток»
Еще одно усилие, и Гагарин оказался на площадке, где его уже ждал Олег Григорьевич, чтобы помочь сесть в кабину корабля. Постояли, обнялись. И Гагарин шагнул в люк, сел в кресло, в котором он проведет впервые в мире 108 космических минут.
А в эти минуты С. П. Королев спускался по узкой каменной лестнице в подземный бункер, где находился командный пункт старта корабля. Он шел медленно, продолжая думать. Чуть позадипредседатель Государственной комиссии и другие члены Государственной комиссии. Задержавшись на секунду, Королев повернулся к председателю:
Умно сказал Гагарин?!
Да. Это обращение к народу записано на пленку? в свою очередь спросил председатель.
Да, записано, раздалось позади.
Пленку с записью обращения Гагарина к народу необходимо немедленно отправить в Москву. Ее надо передать по радио после Сообщения ТАСС.
Вот и небольшая комната. Продолговатая. Вдоль одной из стен размещены аппараты, упрятанные в зеленоватые металлические ящики. Бесчисленное количество пульсирующих огоньковкрасных, желтых, синих, зеленых. Небольшой пульт. На нем в числе других и пусковая кнопка размером с пятак. Возле пультадежурный оператор. Справа от входаперископ, трубы которого выходят на поверхность. На его экране как на цветной открытке, вся ракета снизу доверху. Члены Государственной комиссии перешли в соседнюю комнату.
На командном пункте остался только академик Королев, Леонид Александрович Воскресенский у перископа и дежурные операторы у аппаратов. Объявлена полуторачасовая готовность.
Сергей Павлович нажал кнопку на телефонном пульте. Вспыхнул, замерцал, словно звездочка, синий огонек. Слегка зашумел микрофон. Затем раздался голос:
КВЦ слушает, дежурный по связи
Я«Заря», дайте первого.
В ту же секунду послышался ясно и четко, словно из соседней комнаты, голос руководителя координационно-вычислительного центра (КВЦ).
Слушаю вас, Сергей Павлович.
Координационно-вычислительный центр находится в тысячах километрах от космодрома. Однако современные средства связи позволяют ему «слышать» все, что делается в эти часы на старте и будет происходить в полете: помогают специальные наземные пункты связи, находящиеся в различных районах страны. Все, вместе взятое, называетсяизмерительный комплекс.
Сейчас в КВЦ закончены подготовительные работы к старту корабля «Восток». Здесь специалисты по системам корабля, конструкторы, инженеры, медики, биологи, математики, физики. Все сосредоточенно ждут Им сегодня предстоит большая работа, требующая исключительной точности при невероятной быстроте принимаемых решений. И хотя проведено немало «генеральных репетиций», сегодня, когда впервые полетит человек, все волнуются.
Сотрудникам КВЦ предстоит проанализировать информацию, поступившую с корабля, и, в частности, телеметрические измерения, сопоставить их с данными предварительных расчетов и показателей, определить, как работает бортовая аппаратура. Но раньше всего от них потребуется уточнить параметры орбиты, на которую выйдет «Восток». Все это должны знать на Земле и в космосе. Космонавт после данных, переданных КВЦ, проведет сверку времени с Землей, откорректирует свою навигационную систему, определит местоположение корабля над планетой.
В соответствии с новыми или уточненными данными о параметрах орбиты специалисты разработают необходимые указания пункту управления полетом корабля, определят окончательное время и место его спуска.
Для того чтобы в считанные минуты отработать всю поступающую с борта корабля информацию, а она исчисляется миллионами знаков, в распоряжении специалистов КВЦ самые современные электронно-вычислительные машины.
Данные о работе бортовой аппаратуры, самочувствии космонавта, сведения о состоянии радиационной обстановки на трассе полета, которая очень изменчива и находится в прямой зависимости от активности солнца, без промедления поступят Государственной комиссии. Правительством СССР ей поручено самостоятельно решать все вопросы полета, вплоть до прекращения его, если к этому вынудят обстоятельства.
Очень прошу вас, все данные, даже предварительные, немедленно мне, просит Королев. Он знает, что ему все сообщат, и тем не менее напоминает. В его правилахлучше десять раз напомнить, чем один раз забыть. И особенно все расчеты на посадку «Востока». Временив обрез. Очень прошу, в голосе металлические нотки. Это уже требование.
Все будет сделано точно по графику, заверил академика руководитель координационно-вычислительного центра.
Спасибо. Желаю успехов.
Королев отключился от КВЦ и отыскал глазами своего заместителя.
Как настроение, Леонид Александрович? спросил Королев, внимательно взглянув в глаза коллеги.
Прекрасное
А сердце не болит?
В такие часы разве сердце может оставаться спокойным?
А если без шуток? строго спросил ученый и, не дождавшись ответа, предупредил:Я вам все-таки предлагаю лечь в больницу, подлечиться. Это приказ. Вы поняли меня?
Надеюсь, не сию минуту
Не сию, улыбнулся Королев, а пока доложите
Академик, не перебивая, слушал доклад о ходе проверки всех систем ракеты-носителя. Воскресенский говорил четко и уверенно.
Добро. Спасибо.
Королев встал и, крепко пожав руку инженера, задержал ее на секунду. Потом хитро, по-королёвски, улыбнулся и доверительно предложил:
У меня тут в кармане таблетки валидола завалялись. Могу поделиться.
И, взяв по таблетке, они разошлись по своим местам.
По командам, которые передавались по радио, С. П. Королев знал, как шли заключительные работы. Нередко он сам включался в «поток», уточняя итоги проверки отдельных систем ракеты и корабля, кого-то поторапливал, от кого-то требовал большей тщательности, кому-то обещал «всыпать»
С. П. Королев то сидел в кресле, то медленно ходил по комнате. Даже этот мужественный человек не мог не волноваться. Он невольно думал: все ли сделано для успеха, все ли?
Я«Заря». Как слышите меня? подойдя к микрофону, как можно спокойнее спросил академик Гагарина. Доложите.
Вас слышу отлично, Сергей Павлович. И потом четко, по-военному:Проверку связи закончил. Исходное положение тумблеров на пульте управлениязаданное, глобус на месте разделения. Давление в кабинеединица, влажностьшестьдесят пять процентов, температурадевятнадцать градусов. Давление в отсекеодна целая, две десятых. Давление в системах ориентациинормальное. Космонавт сделал паузу и весело закончил:Самочувствие хорошее, к старту готов.
Чтобы космонавту в ожидании старта было но-веселее, ему решили передавать на борт корабля музыку.
Королев. Ну как, музыку дали вам, нет?
Гагарин. Пока не дали.
Королев. Понятно, это же музыканты: пока туда, пока сюда, не так-то быстро дело делается, как сказка сказывается, Юрий Алексеевич.
Гагарин. Дали, про любовь.
Королев. Дали музыку про любовь? Это толково, Юрий Алексеевич, я считаю.
Остались считанные минуты до последней, решающей. С. П. Королев взял в руки микрофон и стал вызывать нужных ему людей, чтобы еще и еще раз проверить готовность служб к подъему ракеты. И когда окончательно убедился в том, что все нормально, молча кивнул своему заместителю, стоявшему у перископа. Тот включил хронометр, и комната наполнилась ровным:
Тик, так, тик, так.
Я «Заря», обратился С. П. Королев к Гагарину. Как слышите меня?
Гагарин. Вас слышу хорошо.
Королев. Юрий Алексеевич, я хочу вам просто напомнить (дает советы). Так что вы не волнуйтесь.
Гагарин. Понял вас. Совершенно спокоен.
Королев. Ну отлично, прекрасно. Шесть минуток будет, так сказать, всяких дел.
Выполнив неотложные дела, Сергей Павлович снова подошел к микрофону.
Королев. Юрий Алексеевич, как слышите меня?..
Гагарин. Прошу при надежной связи на активном участке сообщить время.
Королев. Понял вас, понял. Ваша просьба будет выполнена, Юрий Алексеевич.
Королев. Минутная готовность, как слышите?
Гагарин. Все понял, минутная готовность. Занял исходное положение.
Стрелка хронометра стремительно мчится по черному циферблату, приближаясь к девяти. Заместитель главного конструктора отдает последние команды:
Продувка.
Протяжка.
Ключ на старт!