Я нагнулся, поднял перчатки и сжал их в руке.
Нина, сказал в лицо с подобающим придыханием, и на лице девушки тут же зажглась довольная улыбка. Привет, Нина.
Другое дело, Орлова прижалась накрашенными губами к моим губам.
Женщины любят такие приемыметят территорию. Меня это всегда раздражало.
Осторожней, детка, скоро старт. Мягко отстранился я.
Улыбнулся ей, и, напустив виноватый вид, прошелся пальцами по своим губам, стирая красные следы, которые могли там остаться.
Проследовав в другой угол бокса, чтобы продолжить подготовку к гонке, подмигнул ей. Всё, достаточно с меня вежливости. Стер улыбку с лица, опустил взгляд, взял из сумки защиту для шеи и покрутил в руках.
Карина, Левицкий протянул смущенной девушке руку. Помнишь меня? ЯТимофей. Просто хороший парень, который собирается сделать сегодня всех в финальном заезде.
Очень приятно, даже не оборачиваясь, ответила она. По одному только голосу девушки было понятно, что она продолжала смущаться. Карина.
Далеко не уходи, тоном знающего дело охмурителя промурлыкал Тим, совсем скоро мы сможем вместе выпить из Кубка, который я завоюю. Если ты не против, конечно.
Я
Ответить он ей не дал: развернулся и пошел, на прощание кивнув блондинке:
Ниночка.
Отвесил шутовской полупоклон и удалился.
Клоун, прорычал я сквозь зубы, надевая наколенники.
Ты какой-то сегодня нервный, промурлыкала Нина, подобравшись ближе.
Какой же она временами бывала назойливой
Главный старт сезона, пояснил я, стараясь нервничать меньше.
Но чем ближе приближались стрелки часов к двенадцати, тем сильнее сжимались мои внутренности в тревоге.
Ты обязательно победишь. Прошептала девушка, но так и не дождалась ответа. Ладно, пойдем мы Произнесла она уже обиженно. Места пока займем. Повыше
Угу.
Вообще мне нравилось, что Орлова была легко отходчивой. Долго не дулась, если ее отталкивали, и быстро забывала былое. Нинка всегда охотно шла на контакт. Вот и сейчас, списав все на мою нервозность перед стартом, взяла за руку подругу, махнула рукой и оправилась к зрителям.
Не жалуешь ты ее. Хмуро заметил Илья, появившись откуда-то со спины.
Как черт из табакерки, честное слово.
Кого? Нинку? Пытаясь унять сердцебиение, спросил я и посмотрел вслед удаляющимся к трибунам девичьим фигурам.
Ее. Подойдя к моему мотику, ответил брат.
Сам же знаешь. Пожал плечами. Что там объяснять? Это ж Нинка.
Он только вздохнул и опустился на корточки рядом с Драконом. Отличный байк, папа не пожалел для меня денег. На стандартной базе, настроенный специально под спортсмена. С новыми примочками сделавшими его даже излишне мощным: таким, что механикам пришлось даже поумерить его пыл, чтобы меня не выдергивало из поворотов, и с другой коробкой, в которой я пользовался во время гонки только третьей и четвертой передачами. И со смещенными вниз и назад подножкамиспециально под мой рост.
Настроил тебе подвеску. Илья надавил на сидушку. Задний амортизатор жестчекак раз под профиль трассы и тип грунта.
Мимо нашего бокса теперь уже в обратном направлении прошелся Псих. На этот раз не так вальяжностарт близился, и он торопился покончить со снаряжением. Взглянул в нашу сторону мельком и, кажется, специально сузил зрачки. Смотрел не на меняна Илюху. Ухмыльнулся довольно и подмигнул ему. Брат выпрямился, тяжело задышал, но отвечать не стал. Сжал руки в кулаки.
Илья, я положил ладонь ему на плечо, привлекая внимание.
Сердце в груди забилось, как бешеное.
Что?
Черт. Черт. Черт.
Ты должен меня спасти
Его лицо нахмурилось.
Я?
Момент истины.
Выступишь за меня, брат?
Не верю, что эти слова вырвались сейчас из-за меня. Не то, чтобы мы не проделывали этот номер раньше. Проделывали и много раз. На экзаменах и даже, бывало, с собственным отцом. Илюха выручал меня, наверное, миллион раз. Но теперь по его расширенным зрачкам я понимал, что подошел слишком близко к границам дозволенного.
Подожди, ничего не говори. Я обхватил его плечи. Смотри, никто ведь не знает, что ты уже восстановился после травмы. Никто не сможет отличить нас. Я же видел, ты вчера весь день круги здесь наматывал. Помоги, брат. В долгу не останусь. Обещаю.
Спятил? Тихо выдохнул он, опасливо оглядываясь по сторонам.
Илья
Останешься, дядь Саш? Кирилл быстро подозвал механика, отходившего взять себе кофе, и направил меня в сторону нашего фургона.
Буквально втолкнул внутрь, усадил на сидение и вытянул вперед руки, призывая к спокойствию. И зря. Я бы с удовольствием сейчас сказал все, что о нем думаю.
Я совершенно серьезно. Кирюха запустил обе пятерни себе в волосы и дернул так, что чуть не выдрал сразу пару клочков.
Иди, знаешь куда! Я встал и направился к выходу. Ты просто паникуешь. Успокойся.
Стой, стой, стой! Сложил ладони в молитвенный жест. Послушай. Илюхаты здесь лучший. Мы оба это знаем. Ого, он первый раз в жизни признавал это открыто. Надо же. Для тебя это отличный шанс доказать, чего ты стоишь. Шанс отомстить Психу! А я Черт Мы вчера с Тимом так нажрались, что у меня сегодня даже руки дрожат
И почему мне вдруг стало стыдно за его слова?
Мужик должен идти до конца, мужик не может трусить перед самым финалом. Разве нет?
Ты же просто обделался от страха Шокированный услышанным, я оттолкнул его от себя. Соберись, тряпка, и иди на старт. Соберись!
Брат! Он схватил меня за грудки. Спаси меня. Это в последний раз, обещаю. Я не могу так облажаться! Мне нельзя! Его ощутимо трясло. Серьезные люди на меня поставили. Понимаешь? А этот Псих он же просто меня зароет. Это мой последний заезд, и завязываю. Обещаю. Не могу же я уйти с позором? Он дернул за мою кофту, делая умоляющие глаза. Прикрой мою задницу. Пожалуйста! Опустил взгляд и покачал головой. Ты же видишь, в каком я состоянии. Меня все еще потряхивает со вчера
Вот же придурок, поразился, отдирая от себя его руки. Думал, ты мужик. Только на показные покатушки перед девчонками и способен. Твой Тим знает, что приедет последним, и все равно идет! Не стремно тебе?
Но я не могу быть последним!
Я нервно рассмеялся.
В этом весь ты. Покачал головой, видя, как Кирилл весь съежился. Любой ценой, лишь бы победить. Самому не противно потом будет? Вчера так красовался, аж умотал мотоцикл на заездах, а сегодня вдруг испугался.
Последний раз, брат. Честно
Я остановился, бросил на него испепеляющий взгляд и с досады сплюнул. Нельзя. Невозможно. Даже речи быть не может. Только не это и только не так!
Ты чертов разгильдяй, качая головой, я протянул руку и ухватил край его джерси. Снимай! Чо вылупился? Снимай, говорю, быстрее!
Спасибо Счастье, облегчение, ликованиецелая гамма эмоций была написана на его лице. Спасибо!
Неужели, ты так уверен, что я выиграю? Я выдохнул устало.
Ему не очень-то хотелось признавать, но это было единственным шансом не ударить в грязь лицом.
Да, пробормотал, стаскивая амуницию. Если кто и сможет, то только ты.
3
Илья
Это было желанием Кирилла пойти в мотокросс. Наша мать только умерла, и мы попали к отцу, которого не знали с самого рождения. Обеспеченный, вечно занятой, стремящийся всеми силами во властьему не было дела до двух мальчишек-подростков. «Решили записаться в секцию? Замечательно. Скажите, куда и сколько нужно оплатить».
Все, что угодно, лишь бы не видеть нас. Или видеть как можно реже.
Мотоциклы Кирюха ими практически бредил. Просто сходил с ума. Овладеть стихией, подчинить ее себе, обуздать. Затем этого стало слишком мало. Для подпитки чувства собственной важности нужно было постоянно кого-то побеждать. И он выигрывал у всех. Каждый раз. За несколько лет во всей области не осталось ни единого достойного соперника, кто бы ему не подчинился.
Кроме меня.
И это жутко давило на мои плечи чувством вины. Он старался, буквально из штанов лез, пытаясь овладеть нужной техникой и приемами. А у меня все получалось само собой. Кирилл злился, раскручивал отца на все более крутые примочки, на новый байк, обмундирование, собственную команду механиков. А я по-прежнему мог одержать над ним верх на своем старом Звере.
Конечно же, поддавался ему все чаще и чаще. Так часто, как только было возможно. Потому что по-прежнему чувствовал свою вину за то, что дающееся ему с таким трудом, значившее для него несоизмеримо больше, давалось мне без особого труда.
Брат продолжал злиться и требовал не поддаваться ему, а когда я следовал его советуон злился еще сильнее. И теперь все вокруг чувствовали, что он устал от нашего соперничества. Знали, что финал Чемпионатаотличный шанс для него уйти на пике формы и победителем. Чтобы потом можно было сказать, что ему просто стало скучно. Или надоело.
У нас было совершенно разное восприятие. С самого начала. Он укрощал байк, я с ним договаривался. Он стремился раздавить соперников, яперехитрить. Он одерживал победу над трассой, янад самим собой.
Мы же с ним даже в суперкроссе были разные абсолютно во всем. В подходе, в ритуалах, касающихся старта, в манере и стиле езды, а теперь я вдруг подписывался на то, чтобы нацепив номер «71» вместо своего «17», сесть на байк брата и преодолеть всю дистанцию под его именем.
Для чего? Неужели, я был таким же сумасшедшим, как и он?
Последним, что промелькнуло в голове перед тем, как согласился на это безумие, было лицо Психа. Этот больной придурок лишил меня всего буквально несколько месяцев назад: оставил лежать лицом в грязи в прямом смысле слова. Я выиграл четыре последних гонки, был лидером по очкам в пятой. Помню, тогда прошел ливень, трасса терялась где-то под глубокими лужами, и мы все знали, что будет страшное рубилово, но мне даже не довелось поучаствовать в самом интересном.
Он подрезал меня на старте, на первом же повороте. Обгонял по внутренней стороне, ударил заднем колесом своего байка мне в переднее и резко вытолкнул в край. Я слетел, ударившись плечом о землю, и самостоятельно поднять мотик уже не смог. Почувствовал резкую боль в области ключицы и увидел натягивающую кожу переломанную кость.
Потом полз, вымешивая грязь, по скользкой трассе, прижимая руку к телу. Еле встал на ноги. Когда механики утаскивали мой байк, перелез за ограждение и сел на покрытый грязью холм, чтобы увидеть, как Псих будет финишировать. И тот, весь облепленный жидкой глиной, все-таки прилетел к финишу первым. Гад
А потом была операция, обезболивающие, месяцы покоя и далее месяцы тренировок, на каждой из которых я снова чувствовал боль в плече. И снова чувствовал эту боль буквально на каждой кочке, потому действовал скованно и тормозил раньше обычного. Теперь же мне предстояло вспомнить все, что я умел до травмы. Сделать даже больше, чем сделал бы, выступая за себя. Рисковать.
Потому что хотел отомстить?
Вряд ли.
Просто знал, как брату важно выиграть. Иначе, он бы не попросил меня.
* * *
Трибуны гудели. Над стадионом развевались флаги и шары, возле киосков с атрибутикой толпился народ, повсюду сверкали вспышки камер. Я подошел в зону ожидания к стартовой машине, к так называемым «воротам», где уже линейкой выстроились все гонщики. Поправил шлем, надел очки.
Мало кто бы подумал, что за Кирилла Леманна под номером «71» будет выступать его брат-близнец. Никто бы не узнал меня, тем более в такой мешанине из звуков и людей, но я все же поспешил скрыть лицо за маской и поприветствовал других гонщиков сдержанным кивком. Посторонние вряд ли бы заметили подмену, а вот Тим Другое дело. Хорошо, что он стартовал с другого конца линии.
Зато Псих стоял совсем недалеко.
Притаптывал землю под ногами, чтобы заднее колесо не зарывалось на старте. От старта в суперкроссе обычно зависит вся судьба гонки. Главное, вырваться вперед и не сдавать потом своих позиций до конца.
Ян зыркнул на меня ненавидящим взглядом и хлопнул по пластмассе своего белого с синим шлема обеими ладонями. Шарахнул со всей дури. Устрашающий жест всегда помогал ему настраиваться на гонку.
У меня тоже имелись свои. У меня Вот же черт
Я оглянулся назад, туда, где стройным рядком стояли фургоны, в одном из которых сейчас, нервничая до жути, сидел мой брат. Что он там предпочитает? Помахать публике перед стартом? Я нехотя поднял руку в черной перчатке и сделал несколько осторожных движений. Толпа взвизгнула, отвечая на мое приветствие.
Дьявол
Теперь бы сосредоточиться.
Над трассой еще стояла пыль. Земля помнила предыдущий заезд, она дышала им. Около получаса назад был главный старт у юношей. Два десятка гонщиков на 125-кубовых двухтактных мотоциклах. Уши закладывало от звука, стоящего над стадионом. Казалось, над головой собрался рой металлических пчел. Оглушающее «Бз-з-з-з-з»!
А теперь возле стартовой машины в ряд стояли и громко газовали двадцать уже 250-кубовых четырехтактных байков. Настоящий мужской звук, самый борзый, самый сладкий звук для любого мотогонщика. Словно гигантская бензопила или газонокосилка вдруг врубилась на полную мощность. «Бр-р-р-р-р»!!!
Уши у зрителей, наверное, закладывало, не хило.
Эй, дракон, привет, склонившись к рулю «Kawasaki», прошептал я в этом грохоте, будешь меня слушаться, а? Не подведешь? Ну, давай, попробуем победить.
Улыбнулся, похлопал его по бензобаку и тут же выпрямился. Нельзя терять бдительность и выходить из образа Кирилла. Он бы сейчас сидел, отсчитывая в уме секунды и не обращая внимания ни на кого. Даже на то, что через динамики громко объявляли фамилии участников.
Кирилл Леманн, девятнадцать лет, номер «Семьдесят один»! Раздалось на весь стадион, и я послушно вскинул вверх руки.
Овации.
Все остальные гонщики, слыша один за другим свои имена, проделывали то же самое.
Всего представлено двадцать гонщиков. Доносилось из динамиков. Из них три кандидата в мастера спорта, пять мастеров спорта и шесть мастеров спорта международного класса. Среди них есть чемпионы России, Европы, Мира
Я провел ладонями по зеленой джерси с номером «71». «И ты не подведи», попросил мысленно. Посмотрел налево. Из ряда сильных соперников выделил Тима на «Honda» ярко-красного цвета, махнул ему рукой, как это сделал бы Кирилл, бросил быстрый взгляд направо и хитро подмигнул Психу, во всю насилующему ручку газа на своей синей «Yamaha». А что? Скоро за нас все решит борьба.
Ну, что ж.
Настроиться. Сконцентрироваться. Поверить в себя.
Вдохнул, выдохнул. Нервно поерзал на сидении.
Моя задачавложить всю мощь в первый рывок. Первым войти в поворот, интенсивно набрать скорость.
Я посмотрел на трассу и взглядом выбрал траекторию движения. Ужасный старт может дорого мне обойтись. Постараюсь не облажаться.
Двигатель орал уже неистово, словно больше терпеть не мог, словно жаждал скорее пуститься в бой. Пошел отсчет на табло. Все гонщики навалились на передки байков всем своим весом. Они делали это для того, чтобы не позволить машинам встать на дыбы при старте.
Три. Два. Один.
Поехали!
Едва рамка упала, я бросил сцепление и мощно дал газу. Мотик сорвался с места и полетел вперед.
Дальше будут только крыло над передним колесом, трасса с ее трамплинами и поворотами и мои руки на руле, а пока нужно любыми способами вырваться из толпы живого гудящего железа и войти в поворот.
Краем глаза я успел заметить, что несколько мотоциклов сразу завалилось в кучу на старте: гонщики попадали, раздался противный скрежет. Я сдавленно вздохнул. Не попал к ним в компаниюуже хорошо. Пара секунд, и они остались далеко позади. Прожав по внутренней, я отлично заехал в «карман». На повороте бросил молниеносный взгляд по сторонам.
Трое на спине, почти плечом к плечу. Один из них в красномТим, номер «99». Нельзя было позволить себе совершить ошибку. Нужно было удержаться. Передо мной маячили еще двое. Спину в синем с номером «13» я узнал сразуэто был Псих.
На следующем же повороте, круто обрезав, возвратил ему должок. Тот еле удержался в седле, но позиция теперь была за мной. Я двигался вперед, выжимая из байка максимум. Нужно было держаться, ведь удача могла отвернуться в любой момент.
Мы шли ноздря в ноздрю за спиной у лидера, номера «45». Я чувствовал себя уже вполне комфортно, несмотря на настроенную под Кирилла жесткую подвеску, бившую в плечо на каждом прыжке. Боли не ощущал, как и напряжения в мышцахвсе сожрал адреналин.
На втором круге отвалился Тим: на скользком участке трассы, слишком сильно наклонился на холме. Свалился. Пока поднимал мотоцикл, мы были уже далеко.