Я остановился и уставился на него. Мы, конечно, всегда были очень близки, редко что-то скрывали друг от друга. И если брат решил теперь во что-то не посвящать меня, значит, это было что-то такое, что бы мне очень сильно не понравилось.
Я вытянул шею, приближаясь к его вмиг побледневшему лицу. Словно пес, пытающийся вынюхать правду, которая невидимым туманом витала в воздухе. Будто рентген, пытающийся пролезть в голову, чтобы прочесть мысли. Замер, сжимая руки в кулаки, при виде его широкой ухмылки, натянутой на лицо в попытке скрыть беспокойство, граничащее уже с паникой.
Странная, конечно, ситуация.
Кирилл сильно изменился с тех пор, как связался с Тимом и его отморозками. И теперь всякий раз он вынужден был разрываться между мной и ними, словно выбирая, какой путь для него ближе. Мы отдалялись. Неумолимо, упорно, жестоко. И я даже не знал насколько, пока не увидел своими собственными глазами.
Я обошел его и направился к боковой двери. Открыл ее своим ключом. Брат уже и не думал меня останавливать. Я свободно вошел и поднял рубильник вверх. Помещение залило ярким белым светом.
Это его тачка? Я указал на обтянутый тентом автомобиль.
Угу. Почти беззаботно ответил брат.
В груди неприятно кольнуло. Будто льдинкой по сердцу. Мы оба знали, что он лжет.
Я подошел ближе и откинул край тента. Уставился на блестящий черный кузов и золотой с красным и черным значок, на котором был изображен гарцующий жеребец.
«Porsche»
Прикалываешься? Я обернулся к брату.
Почему? Почесав затылок, выдавил он.
911? Прошипел я.
А что? Кирилл подошел, взял край тента и опустил на место.
Хочешь, чтобы я поверил, что Тим купил себе новенький «Porsche»?!
Он твердо смотрел мне в глаза.
Ну, да Он долго копил.
Я грязно выругался. Взялся за голову и принялся ходить туда-сюда по гаражу:
Лучше говори, Леманн, во что ты вляпался! Говори, мать твою! И тут же сплюнул, поняв, что оскорбил только что память собственной же матери.
Брат приподнял и опустил брови.
Не веришь, что Тим мог купить себе нормальную тачку?
Резко приблизившись к нему, я процедил сквозь зубы:
Рассказывай! Я все равно узнаю, если захочу. И это точно что-то противозаконное, иначе вы бы не стали прятать машину в гараже. А если я прав, значит, у нас большие проблемы! У тебя и у меня.
Почему? Уголок его рта приподнялся в виноватой ухмылке.
Потому что твой отец баллотируется в депутаты ГосСовета! И ему не нужны проблемы. Не нужны сейчас никакие скандалы, связанные с его именем.
С чего ты взял, что у него будут проблемы из-за меня Он дернул плечами и спрятал взгляд.
С того, что он всегда стыдился нас. Ему пришлось принять сыновей только потому, что их мать умерла после тяжелой болезни. Стало вдруг жалко, что их выбросят, как котят, на улицу. Взял нас себе, оплатил воспитание и учебу, а теперь бросил в этом доме, как ненужную вещь. Думаешь, кто-то из нас станет его преемником? Да никогда! Мылишь пятно на его безупречной репутации.
Ты опять драматизируешь.
Он и в институт-то нас засунул, чтобы можно было написать в своей агитке: два взрослых сына, получающие образование. Всё. Купил новый дом своей новой жене и съехал отсюда, чтобы родить себе нового сына. Первенца. Потому что мы были всего лишь ошибкой. И краснеть за нас ему не хочется. Можно было быдавно бы открестился, да боится, что журналисты все равно нароют о тебе и обо мне какую-то информацию. Вздохнул, стараясь унять дрожь в руках. Что ты делаешь, брат? Что? Скажи мне, и мы вместе найдем решение.
Я положил ладони на его плечи:
Во что же ты вляпался, а?
Окей, окей. Кирилл состроил наигранно уставшее лицо. Только не делай трагедию из мелочей, лады?
Говори.
Его лицо помрачнело.
Один чувак наехал на Тима. Понизив голос, он бросил взгляд на дверь. В общем, мы прошлой ночью пошли просто хотели отомстить
Каким образом?
Кирилл вытер ладони о модные темно-синие джинсы.
В общем, мы решили сжечь его тачку. Брат поправил тщательно уложенные каштановые волосы.
По гаражу эхом пронесся мой возглас. Неприличный и весьма грубый.
Ну, и я потом подумал Он весело усмехнулся. А зачем ее жечь? Если можно заработать
Ты для этого бросил спорт? Чтобы зарабатывать я указал на авто. Этим?!
Ну Кирилл словно собирался с духом. В общем, я ее угнал.
Придурок
Пришлось оставить ее пока здесь.
Я провел ладонями по лицу.
И что ты собираешься с ней делать? Если кто-то найдет ее здесь, если хоть кто-то заикнется Конец тебе, мне и заодно папочкиной депутатской карьере, чтоб ее!
Но ты же меня не выдашь? Нервно усмехнулся Кирилл.
Конечно, нет. И он знал это.
Может, мне за тебя еще и срок отмотать?! А? Я толкнул его в грудь. Взаимовыручка, и все дела.
Удержавшись на ногах, брат отряхнул белоснежную футболку.
Не надо, не бзди. Все будет нормально.
А что ты собираешься делать с ней?! Я всплеснул руками, указывая на машину. Ты ж ее никогда не продашь! Такую тачку! Охренеть просто И схватился руками за голову.
Слушай, у меня все на мази. Кирилл провел ладонью по грубой ткани тента. Завтра приедет Слава Шумахер. Тачку в разбор, бабки тут же отдаст, и разъехались. Щелкнул пальцами. Вуаля!
Ты конченый идиот. Одуреть Я перешел на шепот. Да ты хоть знаешь, кто такой Шумахер? Имел с ним дело? Хоть раз?! Менты придут, он же тебя с потрохами сдаст.
Илюха, все будет нормально. Я тебе обещаю. Брат постучал по крыше кузова.
Я тебя совсем не узнаю Разочарованно покачав головой, я пошел на выход. Подумай на досуге о том, что ты творишь, и как собираешься из этого выпутываться.
Да ла-а-адно тебе!
Но мне было уже все равно, что он скажет. Все равно, как будет выкручиваться. Все это напоминало плохое кино с гнусавым закадровым переводом. Привычное стало незнакомым, устоявшееся и удобное оказалось чужим. А любые действия брата мой организм воспринимал теперь как бунт внутри меня же самого.
Как если бы одна половина твоего тела вдруг удивила тебя своенравием. Ты паникуешь, отказываешься понимать и принимать это явление, а оно уже происходит помимо твоей воли и как итог оставляет за собой непоправимые разрушения для всего тела. Ты уже не ты. Не управляешь собой. Но все еще вынужден сам нести за все ответственность целиком.
Эй, пойдем, выпьем с нами! С порога в меня врезался рыжий тип с бутылкой в руках.
Некогда. Буркнул я, огибая его.
Эй, Кирррилл Заплетаясь и теряя равновесие.
Я не Кирилл. Бросил через плечо.
Ой, да, точно. Послышался звон бьющегося стекла. Рыжий пьяный урод, видимо, налетел на вазу в гостиной. А вот и Кирилл
Но я уже не виделподнимался вверх по лестнице, лавируя между целующимися парочками, сидящими прямо на ступенях. По стенам шла вибрация от громкой музыки. В воздухе стоял кислый аромат перегара вперемежку с запахом дорогих духов. А вот на втором этаже ужасно несло сигаретным дымом. Кто-то опять курил прямо в доме. Мало было прожженного ковролина с прошлой вечеринки. Ничему Кирилла жизнь не учила.
Я толкнул дверь в свою комнату и буквально застыл на пороге. На моей постели в темноте кто-то шевелился и негромко постанывал. Рука сама потянулась к выключателю и вдруг замерла в сантиметре от него. Нет, не очень-то хотелось мне лицезреть происходящее. Лучше бы как-то заявить о своем присутствии
На моей кровати. На моих простынях. Фу. Какая же тварь устроила в доме настоящий притон?
Кх-кхм. Я прокашлялся и открыл шире дверь, впуская в комнату свет из коридора.
Реакции не последовало. Незваные гости не обращали внимания, продолжая наращивать темп. Глаза выхватили из темноты огромного бугая со спущенными штанами, стоявшего коленями на моей подушке и приходующего какую-то полураздетую дамочку.
Да! Да-а!
Меня затошнило.
Мерзость, вырвалось у меня. Але! Эй, вы! Убирайтесь отсюда к чертовой матери!
Они вдруг замерли и уставились в сторону двери. Незнакомые пьяные лица.
Даю вам минуту. Бросил я, разворачиваясь. И простыни. Сглотнул, отмахиваясь. Соберите и сожгите после себя, ясно?!
Мне срочно нужно было на свежий воздух.
Отвратительно. Гадко. Ужасно. Каждый раз вечеринки брата проходили все с большим размахом. Каждый раз все больше алкоголя, разврата и, не удивлюсь, если в следующий раз увижу кого-то и с наркотиками.
Взял со стола бутылку, вскрыл и сделал два больших глотка. Поставил на место. Принялся протискиваться к выходу.
Тим, перестань. Послышалось из гардеробной, когда я уже готов был выйти из дома. Тим. Убери руки, Тим. Пожалуйста!
Кто здесь? Спросил, заглянув в помещение.
Среди полок с обувью и вешалок с одеждой смог разглядеть в полутьме два силуэта. Высокий мощныймужской и маленький тонкийженский. Щелкнул выключателем.
Тим и Карина. Зажмурились от света. Они стояли у дальней стены, и казалось, будто парень прижал ее и не хотел отпускать. Рука Левицкого ползла вверх по девичьему бедру, забираясь под юбку.
Все нормально? Нахмурил я брови.
Нет! Карина, испуганно глядя на меня, поправила юбку.
Да. Одновременно с ней ответил Тим, возмущенно скалясь в мою сторону. Иди, мы разберемся.
Я продолжал смотреть на них. Девушка дернулась в сторону выхода, на черноволосый спортсмен с колючим ежиком волос и холодными зелеными глазами удержал ее за запястье.
Ты куда? Процедил он, пользуясь тем, что отголоски громкой музыки заглушали его слова. Мы ведь только начали.
Перестань. Попытка выдернуть руку из его захвата не удалась. Отпусти
Парень склонился над ней:
Кончай ломаться. Ты разве не за этим ко мне сюда, пришла? Я не сделаю тебе больно, малышка. Наоборот. Только хорошо, он провел пальцем по ее щеке, очень хорошо.
Помощь нужна? Громко спросил я, делая шаг внутрь гардеробной.
Карина быстро закивала головой. Я протянул ей руку.
Илюша. Тим улыбнулся, ослабляя хватку и делая шаг назад. Как-то это не по-мужски
Я сжал челюсти.
А подставлять моего брата мужской поступок? Так все мужики сейчас делают, да?
Девушка подошла и вцепилась в мою руку мертвой хваткой.
Пойдем. Шепнула мне на ухо. Пожалуйста, пойдем.
Тим навалился спиной на стену, взял с полки бутылку и отхлебнул пива прямо из горла. Прищурился, ухмыляясь:
Еще увидимся.
Надеюсь, что нет. Бросил я на прощание и пропустил Карину вперед.
Спасибо, она сжала мою руку, явно не собираясь отпускать.
Все нормально? Поинтересовался я, наклоняясь к ней, когда мы остановились в коридоре перед дверью.
Вроде. Девушка выглядела изрядно напуганной.
Хорошо. С кем ты пришла? Отведу тебя.
Она резко замотала головой.
Нет. Не нужно. Я, пожалуй, домой. Она указала на гостиную, где посреди зала в клубах сигаретного дыма танцевали, прижавшись друг к другу, Кирилл и Нина. Подруге до меня и дела нет, так что лучше сматывать удочки.
Хорошо. Кивнул я. Вызвать тебе такси?
Она улыбнулась смущенно:
Я лучше прогуляюсь.
Куда ты в такой час. Давай, лучше подвезу тебя до дома? Окликнул проходящего мимо парня, одного из гонщиков. Шепнул ему на ухо. Тот выпрямился, посмотрел на нас двоих, улыбнулся и без лишних слов протянул мне ключи от своего мотоцикла.
Спасибо. Я кивнул ему благодарно и повернулся к девушке. Поехали?
7
Нана
Нужно признаться, в первую секунду подобное поведение со стороны незнакомого человека инстинктивно воспринимается как агрессия. Резкие движения, дергающиеся конечности, соответствующая мимика лица. Пугающая и странная. Все незнакомое всегда вызывает опаску, и это нормально. Чувство самосохранения. И если не реагировать остро, а просто присмотреться, то уже через пару секунд понимаешьприрода происходящего с этим человеком абсолютно в другом.
Это не наркотики. Не алкоголь. Ничего подобного.
Этот мужчина напомнил мне тигра в клетке. Мечущийся из стороны в сторону, растерянный и оттого злой на самого себя, потому что, как бы не хотел, он не был способен что-либо поделать против творящегося в организме. Если у зверя всегда остается хоть какая-то надежда на выход из замкнутого пространства, то у больного человека, стальной клеткой которого является собственный мозг, нет никакой возможности вырваться оттуда.
Он был в ловушке.
Ловушкаэто он сам.
Стойте! Окликнула я незнакомца, когда он, вручив мне мой рюкзак и паспорт, развернулся и быстро двинулся в противоположную сторону.
Еще недавно успокаивавшие меня звуки приходящих и уходящих поездов теперь пугали. Страшно было оставаться одной посреди шумной площади и понимать, что в целом свете не осталось никого кроме этого странного мужчины, удаляющегося прочь. Второго встреченного мной на пути человека, решившего протянуть руку помощи.
Постойте, пожалуйста! Придерживая лямки рюкзака на груди, я пустилась за ним в погоню.
Сама не знала, на что рассчитывала. Нагнала стремительно удаляющегося брюнета уже на краю площади.
Постойте, пожалуйста! Повторила, коснувшись его локтя.
Пожалуйста, кивнул он словно самому себе.
И остановился, дважды дернув плечом.
С-спасибо, что помогли мне. Произнесла я, пытаясь выровнять дыхание. Мужчина смотрел на меня внимательно и лишь каждые две секунды морщил лоб, будто ему было больно глотать. Можно спросить вас?
Можно спросить. Поведя плечом, выдавил незнакомец. Вас. Зажмурился с силой, затем открыл глаза и уставился в мое лицо. Меня.
Мне сразу стало жутко не по себе. Ему словно было тяжело разговаривать. Не со мной, а в принципе. Он топтался на месте, будто порываясь убежать в каждую следующую секунду. А его взгляд торопливо бегал по кирпичным серым стенам, стоящего рядом с вокзалом старого здания, по ржавой мятой кровле, по мягкой земле на клумбе, усеянной местами окурками и блестящими фантиками от конфет, и ни на чем не задерживался дольше секунды.
Почему вы решили помочь мне?
Стоп.
Словно рубильник переключился. Пронзительные светло-зеленые глаза остановились на мне и налились необыкновенным теплом. Он смотрел на меня, не моргая, секунд, наверное, пять. Сверху вниз. Его плечи опустились, позволив спине расслабиться, пальцы мягко дрогнули, кулаки разомкнулись.
Мужчина, кажется, в этот короткий промежуток времени даже стал выглядеть моложе. И уже не виделся мне таким странным, как пару мгновений назад. Абсолютно ясный взгляд. Добрый, участливый, по-отечески душевный.
Здесь нельзя без прописки. Тик вернулся к нему заметным подергиванием плеча. Даже сразу обоих одновременно. Не хотел, чтобы тебя забрали. Он шмыгнул носом. Жестокие они. Грубые. Долго бы держали. Не знаю, зачем совсем юной девочке спать на вокзале, но тебе к ним лучше больше не попадаться. Подняв кисть правой руки, он прижал ее к груди и накрыл с усилием левой, словно удерживая себя от какого-то жеста или нечаянного действия. Так что тебе лучше ехать, куда собиралась. Или идти.
Я прикусила губу. Боль мгновенно вернула мне сознание.
Мне идти некуда
Некуда. Повторил он. Некуда?
И вдруг поморщился.
Да. Мне было некуда идти. Нечего есть, негде спать, негде помыться, не во что переодеться. И согреться, когда наступит ночь, тоже было негде.
Ладно. К чему было посвящать посторонних? Простите. Покачала головой, с жалостью наблюдая внутренние терзания, написанные сейчас на его лице. И еще раз спасибо, что помогли мне.
Хотела развернуться и уйти.
Подожди! Дергание плечами, кажется, захватило его полностью. Ты Е-есть хочешь?
Я потупила взгляд. Какое же унижение. Принять помощь? Значит, быть должной. Не принять? Значит, погибнуть. Чаша весов сама вдруг склонилась к положительному ответу. Я легонько кивнула и тотчас покраснела.
Пойдем со мной. Легко сказал он.
Вот теперь стало совсем страшно. Доверия к мужчинам у меня с некоторых пор отсутствовало. Я застыла на месте, а ноги словно приросли к асфальту.
Там. Незнакомец улыбнулся, словно прочтя мои мысли. Показал пальцем в сторону дороги. Магазин. Качнул головой. И буфет.
Хорошо Облизнув пересохшие губы, я нерешительно, но последовала за ним.
Он шел, намеренно делая мелкие шажки, чтобы успеть наступить на каждую из плиток, которыми была выложена пешеходная дорожка, тянущаяся от вокзала, вдоль производственных помещений к магазину и остановкам общественного транспорта.