Нервно запричитала женщина и тут же совершила свою роковую ошибкунаконец-то раззявив во всю дверь, попыталась протиснуться внутрь. И, было, уже уловила взглядом на полу разбитую чашку и окровавленные осколки, было, уже стала чуять подвох, как я
что было духу. замахнулась, замахнулась на старуху
Не ожидала, опешила, растерялась та. удар, резкий удар по головеи размозжилась, разлетелась посудина в дребезг, лишив женщину возможности соображать, удержаться на ногахрухнула на пол.
Отчаянный рывоки выскочила я в коридор, бросилась бежать. но секунды и выстрел. Глухой хлопоки в моей лодыжке неистово запекло, в короткие секунды конечность занемела, отмерла.
Рухнула, рухнула я на пол
Испуганно обернулась
Старуха, служанка это был ее выстрел. Ее. И пусть вместо пули был дротик, результат был намного хуже.
Молниеносно "жидкий азот" все тело за считанные, едва ощутимые секунды превращал в льдину,
сознание мутнело, серело. В горле скомкалась тошнота.
Я едва ли удерживала реальность в сознании
Мой шанс, мой шанс, подобно слизкому вьюну, живо выскакивал из рук, убегая назад в бездну.
что было мочи, что было сил. я завопила во все горло, пока и вовсе не застыла
ПОМОГИТЕЕЕ!!! СПАСИТЕЕЕЕ!!! ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!! УМОЛЯ
Глава Двенадцатая
* * *
Возможно, старуха (которая, как я окончательно убедилась, была вампиромправо, не знаю, чем (кем, на ком) она питалась), или уже сам Лорд
но меня, без сознания, спешно оттащили назад в комнату и снова скрыли за "семью" замками.
И вообще, что было следующие полтора месяца, я едва ли помню. Сутками лежала в бреду, сражалась за свою жизнь. Балдмер не смог простить мое предательство, а потому я была жестоко наказана:
лишена вечерних его "развлечений", в виде "музыкальных программ" и "чтения (слушания) поэзии гениальных классиков Англии" (знал бы, идиот, как я их ненавидела),
нормальной пищи,
но самое главноедоверия и уважения.
Меня превратили в настоящую вещь, вещькоторую кроме как использовать, больше незачем было "брать в руки".
Напившись, нагулявшисьменя тут же выбрасывали долой, отдавая в лапы "лекаря", "лекаря", который меня искренне ненавидел. Теперь все ее "процедуры" стали невыносимо болезненными и, вообще, едва ли совместимыми с жизнью "смертного".
я сходила с ума, заживо сгорала в лихорадочном припадке, жаре и бреду, но наступал вечер и, когда до "визита" Лорда оставалось совсем немного, старуха спешно "замывала" следы своих шалостей, пытокона вытягивала меня за уши с того света и вновь превращала в "живую".
Так было и в этот вечер. Я до последнего, не представляла, что меня ждет
Наконец-то придя в себя, собравшись с силами, тут же сползла с кровати, бросилась к комоду, жадно схватила, припала губами к чашке, и стала вбирать, вливать в себя спасительную жидкость (холодную, пресную воду), туша внутренний пожар и соленое царство.
Глубокий вдохи наконец-то снова ощутила себя настоящей.
Неспешные шаги, присела на край кровати. Усталый взгляд вокруги резво выключила, потушила свое солнце (ночничок у кровати).
свернуться калачикоми наконец-то отдохнуть, расслабиться
Еще каких-то минут двадцать-тридцатьи коршун явиться за своей добычей,
добычей, уже полностью оправившейся от прежних мук, хворей, ставшей ясно видеть, слышать, ощущать
А пока, пока можно отдаться своим мыслям, мечтам
Как же я скучала по прежней жизни. И верите, верите. уже и забыла, как это быть частью XX века что такое "нормальная, современная, цивилизованная жизнь". Для меня стали дикими такие понятия, как автомобиль, телевизор, телефон, магазины Черт, я стала одной из нихя стала эхом прошлого.
Минуты, мои драгоценные минуты покоя добежали до своего конца
замки залаяли; забрюзжали, затрещали затворы.
Несмело рыкнула дверь.
А я не оборачиваюсь, не хочу. Не буду И даже веки жадно зажмурила, прогоняя реальность.
До последнего тяну миг. миг счастливой безмятежности.
Удивительно, но Лорд впервые не потребовал включить свет (отчего-то это его всегда заводило: видеть всё, следить за процессом, хотя, как я полагаю, и при тусклом огоньке вечно горящей лампы у самого потолка (мера безопасности), мог все прекрасно рассмотреть).
Несмело присел на кровать.
Не шевелюсь, пытаюсь мысленно себя представить мертвой.
Лег рядом, робко придвинулся ближе, прижался к моей спине.
(Лорд, Лорд, где же делась ваша властность и самоуверенность? что с Вами стало?)
Поцелуй, короткий поцелуй в шеюи клыки тут же вошли в мою плоть
Я не кричала. Не рычала, не плакала. Лишь невольно, инстинктивно дрогнулаа так привыкла.
Странный, странный это был день необычный.
Впервые, впервые он делал это как-то нежно, ласково
обнял, пропустил, обвился рукой вокруг моей талии (чуть выше, ближе к груди), и несмело притянул жадно притиснул к себееще ближе (тем самым пресекая мою любую (возможную) попытку двигаться, вырваться, шевелитьсяпомешать совершить задуманное) он пил. пил.
пил словно вино из чаши.
и сегодня решил не останавливаться.
Я поняла, поняла это, да было слишком поздно.
(но и потом, чтобы я сделала? что? ничего.
Хозяин решил, что кукла отжила свое. и больше нечего ей делать ни здесь, ни где либо еще)
моя участь предрешена:
я должна умереть.
ну и. слава Богу
спасибо
Еще мгновение, еще
и на душе стало как-то очень легко, спокойно
а в глазах, в глазах моих застыл образ "придуманного Принца". В них застыл мой "придуманный" Берн
Глава Тринадцатая
Когда я пришла в себя, то всё было, вроде, как прежде
Правда, "лекаря" моего нигде не видно, да и лихорадка не разрывала тело,
и дверь,
дверь была нараспашку
Во рту стоял непривычно сладкий вкус, а грудь моя была заляпана, замазана засохшими следами-потеками темно-багровых рек.
В головелегкий дурман, а в конечностяхслабая дрожь. Мышцы нервно подергивались, то и дело простреливая в разных частях тела
Ничего, ничего не могла я понять. Пока. пока не наткнулась на комоде, рядом с огромной чашкой с застывшей, спекшейся, взявшейся в тугие комки, крови записку
"Вот и все.
Сегодня ровно год, как ты у меня. Твой долг выплачен сполна.
Неважно, что держало нас вместе, что происходило. и кто кому что причинил. Отныне мы снова чужие люди, и никто никому ничего недолжен.
Просто так я не в праве тебя отпустить. Ты знаешь, знаешь слишком много
И хотел, было, уже убить Да нет, убил. Я убил тебя Но в последний миг решил, что заслуживаешь шанс попытаться
Я дарю тебе вечность. Дарю, но, место свое не уступаю.
Любой ценой храни в тайне имя своего Сира, иначе мне придется самолично исправить, сотворенную эту мою в порыве жалости, ошибку.
Я оставляю тебе деньгибезвозмездно,
их хватит, чтобы сбежать из страны и затеряться в какой-нибудь провинции, начать новую жизнь с чистого листа. Исчезнии обещаю, что забуду про тебя.
Запомни Три закона Вечных и ни при каком условии не нарушай их:
никогда, никому не признавайся в том, кто ты есть на самом деле;
не покушайся на соплеменника без Законом "оправданной" на то причины;
сотворив себе подобного, отдай свое место под солнцем.
Прощай.
P.S. К утру тебя в доме и в этом городе не должно быть, иначе я передумаю"
Глава Четырнадцатая
Открытая клетка, отсутствие стражи,
авто, брошенное у входа, с ключами в замке зажигания
(да, да, еще один казус в жизни больного "консерватора")
приличная сумма денег на руках
(я не считала, но судя по толщине пачек стодолларовых купюрнемало),
а главноедобро самого "Хозяина" -
всё это обещало сделать мой "побег" куда более успешным, чем предыдущий.
Я убегала,
убегала, как и было велено: от ужасного прошлого, от "неправильного" будущего и от всего, что было теперь под запретом.
Вот только в моей голове, засела одна жуткая мысль,
мысль. пришедшая эхом из рассужденийтех, далеких, ненавязчивых рассуждений, когда коротала одинокие ночи в "темнице": я непременно. любой ценой, должна воплотить задуманное в жизнь, и уж тем более прежде,
прежде чем Оливия Дюан вовсе исчезнет с этой планеты.
Мне повезло
Весь этот чертов год я была в своей же стране (а не в Великобритании, в Уэльсе, как думалось), да еще и не так далеко от родного города. Так что неудивительно, что вполне легко, не имея документов, но владея приличной суммой денег и авто. я быстро добралась до нужного места.
Долго потом рассуждала, перебирала причины, искала оправдания своего поступка.
И вроде бы нашла:
первое, и, как мне кажется, самое извиняющее меня основание, так это то, что
мир больше, а вернееникогда, на самом-то деле, не принадлежал "обычному", смертному человеку. Теперь я это знала. И причем точноотлично прочувствовала на своей шкуре.
из-за прочных, влиятельных связей, богатства, физической и метальной силы (чего только стоит порабощение гипнозом?) лишь вампир может рассчитывать на достойную, безопасную жизнь, быть уверенным в том, что, достигнув заслуженных высот, не будешь тут же прибитый борзыми, возомнившими из себя богов, "сильными существами"
вторая:
не факт, что я доживу не то, что до следующего года, а вообщедо завтрашнего утра. А потому, потому лишь одним, од-ним могу отблагодарить своего брата
(да, да, того ненавистного Ангела, но черт дери. единственного, кто меня всегда поддерживал, искренне заботился, переживал. и не смотря ни на что: кем бы, во что бы я не превращаласьвсегда был рядом).
третья, и, наверно, самая настоящая:
если и светила мне вечность, то я ее боюсьне хочу встретить в одиночестве. Мне нужен тот, кто никогда меня не предаст. И всегда будет рядом.
Эгоистка? Ну и плевать. Плевать, ведь иначе не могу.
* * *
Помню, мне тогда было так страшно,
как никогда.
Я еще до конца не осознавала то, что со мной произошло. Но, наверно, не потому, что сложно понять, принять (за год-то привыкнуть к мысли о вампирах можно?), а от того, что не хотела противилась: ведь так проще, спокойнее.
Но буквально тут же, в противовес, приходила мысль, вопрос, а что если я рискну на задуманное, а на самом-то деле яне вампир?! Лорд пошутил так злостно надо мною?
черт дери, я тут же принималась перечитывать записку, проверять свои клыки, резать кожу. а затем наблюдать, как та спешно исправляет "изъяны"и снова давлю на газ, и снова мчу по задуманному плану.
Тело ломило, как после неслабой "встряски". а в голове плыл легкий дурман. Единственное, что истинно хотелось сделать, так это забиться в какой темный угол и там переждать весь этот чертов кошмар.
Но, нельзя: времени жалеть себянет. С каждой секундой, убегающей прочь, тают и возможности
На улице стояла поздняя осень, так что. несомненно, Марат находился сейчас в университете
(знаю, эта уверенность и логика были куда глупее, чем связывать рождество и обязательный отпуск на Мальдивах (ведь, может, он, вообще, уже забросил учебу, или куда по делам уехал), но без нихвряд ли бы что вообще вышло).
Тот вид, в котором я покидала дом и добиралась в намеченное место
серое, льняное платье служанки (размера на три больше нужного), подранные, старые тапки и черный, ворсяной платок на плечахвсё это никак не вязалось с "современной девушкой", и уж тем более с той особой, которую могли бы без особых усилий и уговоров пустить в "студгородок".
и не верьте, не верьте тем, кто говорит, что вампирская сила, какая бы она не была, приходит с самого "рождения", обращения! Нет!!!
Задатки, возможности пусть и ширено все приобретается лишь с помощью упорных тренировок.
Так что, увы, я не могла сигануть через забор, не могла размозжить амбала по стенке, и уж тем болеегипнозом поработить разум жертвы. Видели бы ту, меня, идиотку, пытающуюся повлиять на мысли кассирши в супермаркете! Просто ПОЗОР!
Заулыбавшись, захихикав, как дурочка (в итоге), я спешно оплатила товар (кое-что из одежды, и так, пару вещичек, необходимых для задуманного). да скрылась с глаз долой.
В общем, с горем пополам. я оказалась в нужном месте, с нужным мне человеком.
Тот фактор, что Оливия Дюан до сих пор жива, и так нежданно (спустя год упорного молчания!) явилась среди ночи к своему братику, успешно сыграл мне на руку: без лишних слов, вопросов мы отправились в туалет и там заперлись, чтобы никто не помешал "тяжелому разговору"
Боялась ли я, переживала. хотела остановиться, одуматься? БЕЗУСЛОВНО!!!!
Но нельзя. Всё решено, а значит все последующие сомненияне стоят и капли внимания.
Страшно
больше всего страшно было совершить то, чего, помниться, так боялась "Вторая Каролина". Мне предстояло убить того, кого хочу обратить. Мне предстояло убить Марата. Я боялась, что если, что-то пропущу, забуду, или, может, даже Лорд кое-что не досказал, то всё провалиться. Марата не верну.
(и, знаете любя малого тогда, как сейчас, я бы ни за что на свете не решилась на такую авантюру)
Но
Разбив безжалостно бутылку вина об голову своего брата, тут же его вырубила, лишила сознания, и едва ли не приставила на порог к смерти.
Кровь, мне нужна была кровь смертного человека, которой затем смогу "новообращенного" разбудить из "молчаливого сна".
запах ее, аромат. сплетаясь с дикой моей жаждой, жаждой голодного вампира, на короткие, но такие опасные минуты, лишил рассудка. Я пила, жадно пила Марата кровь, насыщая СВОЕ тело. Бог мой, да как же так можно? как???
лучше не вспоминать.
Едва. едва четкая мысль, осознание того, что творю, пришло ко мне в голову тут же, что было сил, что было духуотдернулась, отпрянула от него. Глубокий вдохи замереть, не дышать, запретить себе думать о сладком бальзаме.
Но толку?
Черт, вспоминаюи хочется удушить себя за всё то, что творила
Я набирала полный рот кровии (если выигрывала бой с искушением) тут же сплевывала в чашку
и так было до тех пор, пока тихий стук стихий ропот сердечка вовсе не угас.
Помню, как сейчас, ужас пробил все тело, сковал сознание, прострелил разум Вся изнутри я покрылась ледяной коркой боялась дышать. Боялась жить, осознавая то, что натворила.
Марат мертв.
Секунды тикали. Пора, пора действовать.
Что было сил, что было духу, страха и отчаяния. я клыками разодрала себе кожу на запястье Много, нужно было много моей крови сколько угодно, лишь бы его стеклянные глаза вновь налились жизнью. Я не знала, не знала толком, как определить наступил этот "сон" уже, или еще нет, но
Я вливала, вливала кровь в его рот, пока та вовсе не попёрла назад.
Я ревела. Ревела, как малое дитя у разбитой вазыпонимала, что натворила что-то ужасное,
ужасное. за которое строгий родитель потом, когда узнает, душу из тела вынет, жизни лишит.
и исправить, исправить всё этоНЕКАК.
Я пыталась давить на грудь, трясти брата, пыталась хоть как-то в его неживое тело вогнать эту конченную кровь. Но ничего. ничего похожего на сон, в моем понимании. не наступало. Марат оставался мертвым. И даже время, время допустимое. чтобы звать на помощь, или самой попытаться завести застывшее сердце прошло.
Ничего, ничего больше мне не осталось, как согласно подслушанному рассказу, а может придуманной Лордом истории, попытаться завершить "обращение".
загустевшую, уже потемневшую кровь я стала вливать в рот мертвого Дюана
На самом деле мне тогда невероятно повезло. Во многом, и с тем фактом, что моя кровь успела подействовать (потому что ждать надо было как минимум полчаса, как оказалось), что того количества, которое я влила, буквально 'втолкнула' в него, хватило на перевоплощение. Да и та Марата кровь, кровь 'смертного'. не подвела: ее количество, плюс то. что за пятнадцать-двадцать минут (пока возилась) она не испоганилась, не дошла до того состояния, когда 'испорченный' гемоглобин с кислородом не смог бы уже усвоится полувампирским телом