Мамуль, созвонимся позже, ладно? решаю оборвать разговор до того, как придётся оптом закупать «Clearasil». Стажировка не ждёт.
Конечно беги, Никуш, спохватывается мама. И да, после работы планов никаких не строй. В семь часов ждём тебя на ужин по случаю приезда Максима. Игорь говорил, что он за рулём, вот после работы вместе и доедете. Ты же знаешь, не доверяю я всем этим Уберам.
О-ох. Ужин у дяди Игоря. Вот это новости с утра.
Упаковав свой выпуклый трамплинчик в юбку-карандаш и надев рубашку с кружевным жабо, пышности которого позавидовала бы даже императрица Екатерина, я вешаю на плечо сумку и выскакиваю за дверь. Опаздываю, как чартер из Турции. Плохо, Ника, плохо.
Две станции по зелёной ветке, триста ступенек бегом вверх по эскалатору, и через пять минут беготни по Садовому я и мои влажные подмышки влетаем в фешенебельный компьютерный офис.
Ты опоздала, кривит нос моложавая версия Анны Семенович за стойкой ресепшена. На целых пять минут. У нас с дисциплиной здесь всё строго, мы серьёзная фирма, а не шарашкина контора, она меряет меня таким презрительным взглядом, словно я учредитель, генеральной директор, бухгалтер и уборщица в этой самой «шарашкиной конторе». Я вынуждена сообщить об этом Максу.
Вот недаром она меня ещё в первый день взбесила, когда три раза пыталась выставить из офиса, называя представителем Орифлейма. Я ей тогда, конечно, ответить как следует не смогла, потому что в образе Белоснежки мучилась, а сейчас-то чего мне скрывать.
Ты, разумеется, можешь ему позвонить, я снисходительно пожимаю плечами. А я за это на сегодняшнем семейном ужине упомяну, что ты хамишь посетителям. Оу, не знала, что мы с твоим шефом родственники? с наслаждением наблюдаю, как глаза секретарши превращаются в чайные блюдца. Всё-таки лавры чиновничьих детей мне всегда покоя не давали. Зато теперь знаешь.
Подлоиспользовать семейные связи, согласна. Но женская войнаона самая беспринципная и жестокая. Либо ты, либо тебя. Пощады не будет.
Кровь не вода, я подмигиваю её приоткрывшему пухлому рту и уже разворачиваюсь, чтобы победно прошествовать на своё рабочее место, как слышу хрипловатый баритон и даже улавливаю в воздухе горечь грейпфрута.
Зайди ко мне, Ни-ка.
Чёрт.
*******
Ты опоздала, констатирует шеф, с прищуром оглядывая меня с высоты своего исполинского роста, Ни-ка.
Одного у него, конечно, не отнять: говнюк хорош собой. Глаза как два зелёных фонаря, фигура как у Тора (до последних «Мстителей», конечно), и задница как у Капитана Америки. И характер Дэдпула. Ох, нужно что-то делать с этой моей одержимостью комиксами.
Всего на пять минут. В последний момент решила забежать в Старбакс и купить тебе кофе в знак нашего примирения.
И где же он?
Временный шеф тщательно оглядывает мой скромный офисный лук, словно действительно полагает, что я могу спрятать стакан миндального латте в складках жабо.
Его выбил из рук один прохожий.
Тёмная бровь ползёт вверх, а русско-американский лоб насмешливо кривится в немом вопросе «Серьёзно?».
Технически это возможно, поэтому я и не думаю краснеть от такой топорной лжи. Стойко встречаю его взгляд и киваю:
Ага.
Лицо красавчика-шефа резко становится серьёзным, и он, привалившись задом к своему рабочему столу, смотрит на меня уже без тени улыбки.
Ни-ка, давай сразу кое-что проясним. Вот вроде и голос не повышает, а как-то не по себе становится. Эта фирмадело моего отца, которого я люблю, уважаю и стараюсь делать всё, чтобы он мог мной гордиться. О твоей стажировке меня попросил дед, но даже этот факт не помешает мне пнуть тебя под твой милый зад, если ты не начнёшь относиться к работе с должной серьёзностью. Кофе мне варит секретарша, а враньё и опоздания я не люблю.
Он замолкает и сверлит меня тяжёлым взглядом, от которого потеют ладони. Чёрт. Ответила бы что-нибудь язвительное, вот только красноречие меня покинуло, потому что я знаю: он прав.
Я тебя услышала, Максим, цежу сквозь зубы.
Ох, как непросто, когда тебя как неразумную малолетку отчитывают. Особенно тот, кто ненамного тебя и старше.
Вот и прекрасно, заключает чёртов Гасович и, оторвав свой супергеройский зад от стола, возвращается в кресло. И кстати, аналитику будешь предоставлять лично мне, а не Стасу.
Эх, а я ведь уже этого Стаса в первые полтора часа пребывания в офисе превратила в своего личного каблука. Думала, стажировка выйдет безоблачной, а тут такая оказия.
Я одариваю шефа кислой улыбкой и плетусь к двери. Сегодня придётся усиленно трудиться, потому что вчера я полдня на Yoox себе кроссовки выбирала.
В шесть тридцать встречаемся в приёмной. Прокачу до логова деда с ветерком.
Сама доберусь, ворчу я, берясь за дверную ручку.
Считай, что это приказ, Бэмби.
Кажется, кто-то в этом кабинете решил, что он босс всея Руси. Посмотрим-посмотрим.
7
Когда рабочий день, подобно хромой улитке, подползает к концу, меня посещает мысль, что неплохо бы покинуть офис пораньше, чтобы продемонстрировать красавчику реальное положение дел. Что его приказы после шести вечера превращаются в тыкву, а я не его послушная сабмиссив. Но, поразмыслив ещё немного, я прихожу к выводу, что так сделаю хуже лишь себе, а я не любительница морозить уши кому-то назло. Прежде всего я хочу переодеться, потому что юбка-карандаш к вечеру ощущается как тазобедренная удавка, а это означает необходимость снова трястись до дома в душном метро, после чего заказывать такси, которое влетит мне в кровные две тысячи, ибо мама со своим новым мужем, как заправские феодалы, обитают в далёких угодьях Новой Риги. Машину я не вожу, моя чёрная Мастеркард с кэшбэком пополняется раз в месяц мамой и отцом в складчину, а к трате того, что сама не заработала, я подхожу в высшей степени экономно. Так что позволю Максиму Гасовичу сегодня побыть моим личным кучером.
В назначенное время я выхожу в приёмную и застаю секретаршу Алёну старательно намазывающей помаду на рот. Рубашка теперь расстёгнута не на две, а на четыре пуговицы, а юбка и вовсе исчезла. Не иначе, Максима Гасовича ждёт.
Рабочий день окончен, буркает она, продолжая придирчиво рассматривать свое отражение в карманном зеркале. Тебе домой не пора?
Не пора, я с наслаждением выпускаю слова в воздух, приземляясь на диван. Максим просил его дождаться.
Облив меня ведром ревности, секретарша разворачивается ко мне спиной и начинает нервно наносить четвёртый слой помады. Ох, я по четвергам такая стерва.
Вот это уже другое дело, насмешливый баритон оглашает приёмную, и в дверях директорского кабинета появляется двухметровая фигура Кэпа (сокращение от «Капитан Америка» герой комиксов «Марвел», которого играет Крис Эвансприм. автора). Поднимайся, родственница, поедем семью навещать.
Под обстрелом злобно-завистливого взгляда секретарши я встаю с дивана и следую за Гасовичем к входным дверям.
Думал, сбежишь, усмехается он из-за плеча, когда мы выходим на офисную парковку.
Из двух зол нужно всегда выбирать меньшее. Твоя компания с небольшим отрывом одержала верх над компанией таксиста из Узбекистана и его прокуренного китайского ведра. Кстати, мне домой нужно заскочить переодеться.
Для чего? Мне твой вид нравится.
Нет, этот парень точно считает, что он солнце, а остальные планеты вращаются вокруг него. Кто-то должен открыть этому Урану глаза.
Жаль, что твоё мнение в данном вопросе не учитывается. Так ты меня довезёшь?
Довезу, Бэмби. Шеф обходит блестящую автомобильную морду и галантно распахивает пассажирскую дверь. Тащи сюда свою юбочку.
Кабриолет? скептически оглядываю автомобиль на предмет отсутствия крыши. Проблема с привлечением противоположного пола, ковбой?
Никакой, Бэмби. Купил, потому что в Москве бываю только летом.
Целомудренно поправив юбку, я опускаюсь на пассажирское сиденье. Классная тачка, не могу не признать.
Пристегнись, повелевает Кэп, когда через пару секунд плюхается соседнее кресло. Люблю погонять.
Где ты гонять собрался? насмешливо кривлю я рот. В пробке в час пик на Садовом?
Ответом мне служит широченная стоматологическая ухмылка, и в ту же секунду спина приклеивается к креслу, потому что говнюк бьёт по газам, и машина с рёвом срывается с места.
Вообще-то я не из пугливых истеричек, боящихся быстрой езды, но сейчас мне требуется вся моя выдержка, чтобы не завизжать, когда мы на скорости шестьдесят вылетаем на дорогу, беспардонно вклиниваясь между едущими автомобилями.
У нас тут камеры везде, напоминаю пересохшими губами, пока обшариваю салон в поисках дополнительного ремня безопасности. Разоришься.
Москва не Нью-Йорк, беспечно парирует новоявленный Кими Райкконен. Здесь даже дисконт на оплату штрафов действует. Неужто думаешь, пяти тысяч пожалею, чтобы родственницу с ветерком прокатить?
Если мы попадём в аварию, я тебя, как бог черепаху, отделаю, шиплю я сквозь зубы, на что Макс Гасович лишь ухмыляется и прибавляет музыку.
Хм. Старушка «Нирвана»? А неплохо.
Долго не буду, великодушно обещаю, когда рычащий бэтмобиль заезжает во двор моего детства на Малой Бронной.
Берусь за хромированную ручку, но Кэп как настоящий супергерой уже покидает водительское кресло и идёт открывать для меня дверь. Пытается манерами своими поразить? Не выйдет. Мои московские ухажёры тоже не лаптем щи хлебали, между прочим.
Так значит здесь обитают оленята, выпрямившись, он оглядывает реставрированный фасад дома, в котором я выросла.
До того, как мама переехала к своему новому мужу, мы жили с ней здесь вдвоём, теперь же я заведую центровым бытом одна.
Меня Ника зовут, огрызаюсь я. Хватит уже самодеятельности.
Оставив Гасовича стоять во дворе, я быстро ныряю в подъездную прохладу и поднимаюсь к себе на этаж. Соблазн принять душ очень велик, но я всё же не настолько стерва, а потому быстро переодеваюсь в тонкое хлопковое платье, усыпанное милыми розочками, чёрные шпильки меняю на лёгкие сандалии и, расчесав волосы, покидаю квартиру.
Завидев меня, выходящую из подъезда, водитель перестаёт крутить головой по сторонам и начинает ощупывать мои 85-61-92 с такой бесцеремонностью, что я испытываю несвойственное мне желание покраснеть.
Признаю, угодила, он одаривает меня широченной улыбкой и распахивает дверь.
Пф-ф-ф. Вот это самомнение.
Тебе ни кусочка не достанется, Кэп.
С грацией элитной стриптизёрши я перекидываю ногу в салон и незаметно вытаскиваю средний палец.
Кэп? с подозрением переспрашивает Гасович. Это ещё почему?
Вот ни за что в жизни я не признаюсь, что прозвала его так из-за супергеройской пятой точки.
Сам догадайся.
Выстояв очередную пробку на Садовом, мы выезжаем на Кутузовский, который, о чудо, оказывается пустым. Я потуже затягиваю ремень безопасности, потому что в глазах водителя замечаю проблески азарта. И оказываюсь права. Глушитель выплёвывает смачное рычание, и вместе со стремительно растущей скоростью мои волосы взмывают вверх, как пиратский парус.
Убедившись, что Максим водит достаточно уверенно, я позволяю себе обмякнуть на сиденье и наслаждаться поездкой. Всё-таки в кабриолетных понтах что-то есть: скорость под аккомпанемент порывов ветра, солнечных лучей и хриплого голоса суицидника Кобейна. С улыбкой я закрываю глаза, чтобы сполна проникнуться атмосферой езды без крыши, и вытягиваю ладони вверх, чтобы поймать больше ветра. И делаю это совершенно зря, потому что в ту же секунду подол платья лупит меня по губам, и посреди этого срама слышится низкий рокот Максима:
Ты фанатка Железного Человека, Бэмби?
Покраснев до корней волос, я запихиваю подол платья между сжатых ног, чтобы прикрыть хлопковые марвеловские трусы, и рявкаю:
Хотела почтить память Тони (Тони Старкнастоящее имя Железного Человека, героя комиксов «Марвел» прим. автора), ясно? Кстати, мой размер было непросто достать.
В салоне повисает молчание, после чего чёртов Максим поворачивает голову в мою сторону и хрипло произносит:
Я бы тоже себе такие приобрел.
Я жду, что он отвернётся, но он, чёрт возьми, упрямо продолжает глазеть на мой рот.
Включи кондиционер, говорю пересохшими губами. Серьёзно, это вечернее московское солнце жарит похлеще кипрского. Или фреон экономишь, жмотина?
Работает на полную, Бэмби.
Ох, да хватит уже на меня пялиться! Вытянув руку, я выкручиваю ручку громкости до упора, так что от криков Кобейна «Изнасилуй меня» (Песня Rape meприм. автора) закладывает уши не только у меня, но и у всего Кутузовского. Срабатывает. Кэп смотрит на дорогу, а я снова могу дышать.
И ведь ещё, чёрт возьми, ужин не наступил.
8Ника
Ты бизнес-ланчи, что ли, с перловкой и салом в офисе у себя организуй, Максим, ворчливо говорит дядя Игорь, глядя, как мы с Кэпом, лучась фальшивым дружелюбием, поднимаемся по мраморным ступеням его дворца. А то тётя твоя младшая сохнет с каждым днём.
И что за мания у старшего поколения обязательно раскормить младшее до состояния колобков? Нормальная я и ничуть не тощая. Но вступать в словесные дебаты с грозным маминым мужем всё же не решаюсь. Не по себе как-то.
Буду вытаскивать с собой на обеды из трёх блюд, дед, весело откликается Максим и, поравнявшись с ним, крепко сжимает в своих медвежьих объятиях.
Заметив маму, появившуюся на пороге, я с облегчением выдыхаю и с разбегу падаю в пахнущие уютом объятия. В её руках я всегда чувствую себя спокойнее, а после будоражащей поездки с Кэпом мне просто необходима инъекция эмоционального транквилизатора.
Соскучилась по тебе, Никуш, мама ласково гладит меня по волосам и быстро целует в щёку. Может, недельку у нас с Игорем поживешь? Он тебя до работы подвозить сможет.
Одна мысль о нескольких часах, проведённых в машине с маминым мужем и его адским характером, заставляет меня бешено крутить головой.
Не могу, мамуль. Спатифиллумы твои любимые только зацвели. Боюсь, завянут.
Это внук мой Максим, Люба, объявляет раскатистый голос главы дома. А это бабуля твоя новая, Любовь Ивлеева. Прошу уважать и жаловать.
Здравствуй, Максим, с улыбкой отвечает мама и слегка розовеет, когда тот вручает ей букет, который предусмотрительно купил по дороге.
Очень приятно познакомиться, Люба, услужливо урчит грейпфрутовый баритон. Прошу прощения, что раньше не заехал.
Мужчины проходят в дом, а мама быстро ныряет носом в разноцветный ворох лепестков и, наклонившись ко мне, заговорщицки шепчет:
А Максим-то огонь, Никуш. Горячий.
Ох, даже мама пала жертвой протеинового бургера.
Я провожаю глазами удаляющуюся супергеройскую задницу и твёрдо заявляю.
Не в моём вкусе, мамуль. К тому же у меня Глеб есть.
Как у тебя, кстати, с ним? Приобняв за плечи, мама увлекает меня в царские покои имения Ждановых. Приехали бы как-нибудь вместе в гости.
У нас всё отлично, говорю уверенно, потому что у нас с Глебасей и впрямь всё отлично. Глеб сейчас занят подготовкой к вступительным в аспирантуру, поэтому видимся мы только по выходным.
О как, поднимает брови мама. Какая железная у твоего Глеба выдержка. Я бы от такой красавицы, как моя дочь, сутками не отлипала. Как он, должно быть, мучается: всего три месяца вместе, а тут эти экзамены не вовремя.
Вот за что я обожаю мамулю, так это за деликатность в проявлении материнской заботы и любви. Знаю, что она переживает за мои отношения с Глебом, но всё равно не опускается до того, чтобы тыкать носом в то, что, по её мнению, у нас не так. Разве что намёками.
Мам, мне ведь тоже сейчас на стажировке надо сосредоточиться, поэтому экзамены Глеба как нельзя кстати. Зато в выходные мы ни на минуту не расстаёмся.
А с сексом-то у вас всё хорошо, Никуш?
Ну, у кого лучшая мама? У меня, разумеется. В четырнадцать Любовь Ивлеева сама посадила меня на наш кухонный стул и со скрупулёзностью университетского преподавателя поведала о неотвратимости появления коитуса в моей жизни, его последствиях и самых надёжных способах защиты от нежелательной беременности и всякой дряни. Благодаря этому, секс не ассоциируется у меня с тем, чего необходимо стыдиться, и именно поэтому мама первой узнала о том, что я потеряла невинность с Витей.
До секса у нас ещё не дошло, мам.