Да уж, Люба не особо старалась обжиться. Кухня выглядела довольно-таки скудно, имела, помимо пары шкафчиков и одного разделочного стола соединяющегося с раковиной, небольшой обшарпанный стол и кухонный уголок такой же древний, как и все остальное. И все! Ни стульев, ни каких-либо прихваток, чайников и т.п. Только самое главное, наверное, по мнению хозяйки.
Ну, что ж, здесь просмотр окончен, дальше я последовала в гостиную, где проживала сама последние дни, особо не приглядываясь, что меня окружает, но теперь видимо пришла пора.
Гостиная также не выглядела большой и обставленной, все просто и безвкусно. Такое чувство, что когда Люба покупала квартиру, то вовсе не обращала на обстановку никакого внимания.
С правой стороны - старенький советский диванчик, на котором я, собственно, и спала. За диваном, чуть дальше, дверь в комнату хозяйки, а вот возле боковой стены стоит сервант, напичканный непонятной посудой. Параллельно дивану - кресло у огромного окна с балконом и одинокий маленький стол, все. Снова нет ни телевизора, ни цветов, просто холодная, не обжитая комната, чего и следовало ожидать.
Я снова бросила взгляд на сервант и увидела фотографию, которая несколько дней назад дала мне понять, что Лекса больше нет среди нас. Обычная стандартная фотография, в такой же стандартной рамочке, с черной перетянутой лентой в углу. Нет, Люба однозначно решила себя добить. Ведь явно она раз за разом натыкалась на эту фотографию, проходя к себе в комнату.
Я осторожно коснулась кончиками пальцев лица парня, улыбнулась и прошептала:
- Ты всегда в наших сердцах. Ты всегда в ее сердце. Но твоей Искорке нужно жить дальше. Пусть земля тебе будет пухом, Лекс.
Я аккуратно положила рамку в пакет, и мой взгляд упал на окно, за штору, благо хоть она имелась. Подойдя ближе, я разглядела еще одну рамку в горизонтальном положении и, взяв в руки, с отвращением во взгляде заметила его. Человека, из-за которого я собственно и покинула Украину прошлой зимой.
Не заостряя внимания на нем, по имени я не могла его назвать, я перевела взгляд на остальных троих находящихся на снимке. Я, Лекс и Искра. Это мы ездили в Буковель кататься на лыжах. Господи, это было прошлой зимой А сколько всего произошло, сколько изменилось
Что ж, и это напоминание убираем подальше от глаз.
Я оглянулась в поисках еще чего-то, что могло не давать покоя Любе, и удостоверившись, что больше ничего нет похожего на прошлое, я отнесла пакет в коридор.
Время было полшестого вечера, и я решила, что пора проведать мою пациентку, иначе она совсем там одичает. Нужно исправлять это дело. Тихонько постучав, приоткрыла дверь и увидела все ту же картину.
Люба лежит на спине, укрытая по грудь одеялом, руки сверху, и пустой взгляд в потолок. Пройдя в комнату, я нежно коснулась ее лба и, поняв, что он холодный, удовлетворенно кивнула сама себе. Хоть одна приятная новость.
На мой жест девушка никак не отреагировала, а я молча села на край кровати, взяв ее руку в свою ладонь. Ее кисть совсем холодная, я бы даже сказала ледяная, поэтому я начала растирать ее и немного дуть. Люба едва повернула голову и скосила на меня взгляд, я же ничего не сказала, продолжая выполнять процедуру. Слегка массируя тыльную часть ее ладони, я почувствовала, как она чуть ощутимо сжала мою руку, и я вскинула на нее свой взгляд.
- Жалость?просипела она и ехидно улыбнулась.
- Не дождешься. Просто помощь. Ты болеешь, я помогаю тебе победить хворь. Вот и все.
- Обманываешь, но ладно. У меня нет сил спорить, - она снова отвела свой взгляд к потолку и замолчала.
- Я сейчас принесу тебе суп с курочкой, - улыбнулась я и начала вставать с кровати, возвращая ее руку на прежнее место, а Люба только пожала плечами.
Прошло два дня, но особых изменений не последовало. Разве что, к нам, а вернее к Любе, каждый день приходил какой-то мужчина, представившийся Климом Андреевичем. Ты смотри, какой гордый. Подумаешь
На вопрос, где они познакомились, мужчина махнул головой, мол, отвали, но сам произнес «Это касается только меня и Любы». Что ж, я не стала лезть с расспросами, не хочет говорить и не надо.
Сегодня он пообещал снова заехать и привезти для подруги какие-то дорогие лекарства. Мне, конечно, безумно интересно, с чего вдруг такая забота, и я уверена, что Люба была бы против, узнав о том, что все лекарства от него. Слишком уж гордая была наша Искра.
Также каждый день звонила Татьяна Александровна, беспокоясь о здоровье дочери, и несколько раз порывалась приехать, на что я отвечала, что мы справимся сами и Любе уже легче. Она только тихонько вздыхала и соглашалась, прося передать привет Любочке и сказать, что мама ее очень любит.
Я как раз готовила небольшой ужин для себя и подруги, когда раздался звонок в дверь. Вытерев руки, я прошла в коридор, на миг глянула в зеркало и, кивнув себе с благодарной улыбкой, что у меня не торчат волосы в разные стороны, я открыла дверь.
Надо мной возвышался красивый, благородный мужчина ростом примерно метр восемьдесят. Эта разница в росте меня немного смутила, и я, не медля, пропустила его во внутрь. В руках он держал два огромных пакета, поставив их на пол, снял пальто и ботинки и, схватив свою ношу обратно в руки, прошел в сторону кухни.
Раннее Клим задерживался только на пороге, сегодня же прошел в квартиру впервые. Немного огляделся и, не найдя больше ничего удобного, он водрузил пакеты на уголок.
- Что, Клим Андреевич, не привычны к такой обстановке?решила съязвить я, от чего получила надменный взгляд.
- С чего ты взяла?немного хамский голос, что, в принципе, не удивляло.
- Ну, здесь Вам нет роскоши, к которой Вы привыкли, - в моем голосе так и лился сарказм.
- А с чего ты взяла, что я привык к роскоши?он приподнял бровь и улыбнулся уголками губ.
- Мужские лабутены за три с половиной тысячи вообще мне ни о чем не говорят, - довольно пропела я. Еще когда он снял ботинки, я тут же заметила их лоск. Живя в Испании со своим мужем, я много таких туфель видело у него. Да и сама не отказывала себе в такой роскоши.
- Как Любовь?он резко перевел тему, не спеша, доставая продукты и лекарства из принесенных с собой пакетов.
- Да никак. Лежит. Практически ничего не ест. Единственная радость - температура больше не поднимается, - ответила я и прошла к газовой плите, чтоб помешать практически готовую жареную картошку.
- Не ест, говоришь? Наверное, потому что всякой ерундой ее кормишь?нагло спросил он и отодвинул меня от плиты.
- На что хватает денег, тем и кормлю! Понятно?слегка повысила голос, и получила осуждающий взгляд, - Не нравится - готовь сам! Только сомневаюсь, что гордая Люба станет есть твою стряпню!
- Станет! Я приготовлю, а ты, - он ткнул мне в плечо свои пальцем, - Отнесешь!я же в ответ показала ему язык и пошла прочь с кухни.
Наглец, явился, еще и командует тут, вот теперь пусть и готовит, а я почитаю газетку. Но только я удобно разместилась на диване, как услышала звонок в дверь. Пришлось нарушить свой только что начавшийся покой и идти открывать.
На пороге оказался парень достаточно симпатичной внешности, с слегка надменным взглядом. Высокий, в меру подкаченный и о, Боже, с ямочкой на правой щеке. Осмотрев его с ног до головы, я подняла голову и уставилась в его зеленые глаза.
На его лице блуждала нахальная улыбку, но он мне нравился. Я кивнула головой, указывая на огромный букет в его руках и спросила:
- Это мне?
- Да, - еще шире улыбнулся незнакомец и уже было протянул цветы мне, как мы вдвоем услышали голос со стороны кухни.
- Нет!я обернулась и уставилась на Клима, и едва ли не засмеялась, чтоб немного позлить его.
- Банальщина. Люба не любит розы... Она же удивительная, - я все же засмеялась, но, тем не менее, сказала правду.
- Вот ты мне и расскажешь о ней, - уточнил мужчина, я лишь хмыкнула и прошла в кухню, оставив их наедине.
Осмотрелась по сторонам и заметила на столе нарезанные овощи, видимо для греческого салата, а в сковородке на плите тихо шипело мясо в сливочном соусе. Трындец мужик. Стоит лучше к нему присмотреться, Любе такой точно не помешает! А то, что он хам, так это только со мной, а к ней вон как заботливо относится.
Сзади послышался шорох, и, обернувшись, я заметила Клима, который положил букет на подоконник, а теперь, по всей видимости, искал вазу, оглядываясь по сторонам.
- Вазы нет! Можешь взять в ванной миску и туда поставить цветы.
- Спасибо за заботу, - съязвил он и направился в ванную.
Когда я жевала яблоко, принесенное, кстати, этим же мужчиной, он доваривал луковый суп. За эти полчаса в квартире появилась ваза, и, по всей видимости, она была хрустальная. Ее доставил все
тот же парень, как позже выяснилось, водитель КлимаВалера. Он успел мне нагло в руку пихнуть бумажку со своим номером телефона и удалиться восвояси. Хи, наивный, можно подумать, я буду ему звонить. Да я таких, как он, теперь как собака чувствую - бабник, да и только.
- А что здесь происходит?неожиданный голос Любы вывел нас из задумчивости.
Я резко перестала жевать, сглотнув яблоко, а Клим отложил нож, которым еще пару секунд назад резал сыр.
- Поднялась с постели, наконец-то, - одобрительно улыбнулся мужчина, намереваясь подойти к ней.Мы уже думали, что ты там прописалась, - я не узнавала его голос, он был настолько нежен и заботлив.
- Что Вы здесь делаете?все еще непонимающе говорила хозяйка квартиры. Люба выглядела достаточно растрепанной, в домашних спортивных штанах и старом вязаном свитере. Но ее не заботил внешний вид, ее заботило только то, что происходило на этой кухне.
- Готовлю тебе ужин, Любовь, - на такое обращение она вскинула голову и прищурила глаза, присматриваясь к неожиданному для нее гостю.
- А кто Вас приглашал? И, похоже, я уже уточняла, что мы не переходили на ты.
- Люба, это я впустила Клима Андреевича к тебе в квартиру. Он, между прочим, пытается тебе помочь, - я влезла в разговор, чтоб немного разрядить обстановку, но видимо не совсем вовремя.
- Помочь? В чем помочь? Может быть, залезть мне в душу? Что-то у тебя, подруга, не особо это получается, так ты решила привлечь внимание со стороны? - она злилась и не скрывала этого. Опустив глаза к полу, тихо и медленно проговорила, - Я хочу, чтоб Вы ушли.
- Искра!громче, чем следовало, позвала я, за что получила злой взгляд, - Люба, так нельзя. Посмотри, какой он ужин тебе приготовил.
- Мне ничего не нужно, я прошу всего лишь - и в этот миг она глянула на холодильник и застыла с открытым ртом.
Я поняла, что с ней произошло, и поняла, почему ее лицо стало просто звереть. Она не обнаружила на железной поверхности фото с улыбающимися лицами.
- Где?единственное слово, жесткий взгляд, и ее палец указывал на то место, где еще с утра висело воспоминание из прошлого.Кто, черт возьми, посмел тронуть эту вещь?ее рука сжалась в кулак, и Люба не сильно ударила по дверце. Она обвела нас взглядом, а Клим непонимающе наблюдал за девушкой.
- Люба, - я подала голос, и она вмиг глянула на меня, - Я подумала, что
Я не договорила, а девушка резко рванула в гостиную, мы с Климом за ней, и я поняла, что она искала те фото, которые имелись у нее в квартире.
- Любовь, что ты ищешь?поинтересовался Клим, заметно переживая за состояние девушки.
- Я спрашиваю, где мои фотографии???не менее жестко спросила она и бросила взгляд на окно, видимо и там высматривая рамку.
- Я убрала, - призналась я, за что получила сразу два взгляда, один непонимающийКлима, второй ненавистныйЛюбы. Она подскочила ко мне и схватила за лацканы рубашки, смотря на меня взбешенно.
- Пошла вон!отчеканила она и оттолкнула меня к двери, - Оба! Пошли вон!подняла руку, показывая, чтоб мы выметались, а Клим хотел подойти к ней, но она снова прикрикнула, - Убирайтесь! Ненавижу, ненавижу, - начала кричать и со всей силы столкнула со стола недавно принесенные розы. Цветы рассыпались по полу, а ваза, ударившись о паркет, разлетелась на несколько частей. Люба не заметила этого, подошла к серванту, и снесла ту кучу посуды, которая была наставлена на полочках, и все с огромных грохотом полетело туда же, на пол.
Клим схватил девушку, предотвращая ее попытки все разрушить, и начал успокаивать в своих объятиях, но Люба пыталась вырываться. Поскольку силы были не равны, она перестала брыкаться, полностью погрузившись в рыдания.
- Успокоительное есть?с волнением в голосе поинтересовался мужчина, я отрицательно махнула головой.Снотворное?
- Есть, - и я мигом рванула в кухню, в поисках нужной бутылочки. Вернувшись в комнату, я заметила, как Клим укачивал Любу в своих объятиях, сидя на диване. Подруга все еще плакала, но уже не вырывалась и не пыталась что-то разнести.
Я накапала в воду снотворное и протянула мужчине. Он осторожно приподнял голову девушки, и подставил чашку с водой к ее губам. Она послушно выпила и легла обратно на его грудь, слегка всхлипывая и постанывая.
Мое сердце рвалось на части от ее вида, и мне показалось, что именно сейчас, подруга впервые дала волю своим эмоциям.
Только спустя час, на кухне, где я сидела, словно истукан, появился Клим. Он устало потер глаза и с тяжелым вздохом уселся на вторую половинку уголка.
- Если честно, я ничего не понял из происходящего, кроме того, что Любовь страдает. Поэтому, - он лишь на миг замолчал, снова тяжело вдохнул, после чего добавил, - Тебе придется мне обо всем рассказать, потому как я не собираюсь исчезать из ее жизни.
Глава 9
Глава 9
Клим
Мой человек, наблюдающий за домом Любы, а вернее - за ней самой, сообщил мне, что девушка не выходила из дома уже два дня. Меня начали тревожить различные дурные сомнения и мысли. Могла произойти, что угодно, к тому же, по моим догадкам, девушка живет одна, а значит, помочь ей никто не может, в случае чего. Но я не был уверен на сто процентов в ее проживании в одиночестве. И, черт, сколько раз меня подмывало достать на нее информацию, но я сдерживался. Просто желал, чтобы в свое время она сама мне рассказала о себе. И тогда я еще не знал, что скоро обо всем мне поведают, только не сама Люба.
Я не хотел пугать новую знакомую и ждал подходящего момента, чтобы пригласить ее еще раз на работу. Наверное мне казалось, что круче и профессиональнее сотрудника я не найду, а тем более - в лице девушки.
После того, как мой помощник сообщил, что Люба не выходит из дома, я тем же вечером заявился к ней, не имея сил быть в неизвестности. Но, как ни странно, дверь открыла совершенно другая девушка, как она потом представиласьСвета, подруга Любы. Естественно, мой человек не мог знать, что та ходит именно в нужную квартиру, потому как я дал указания быть только у подъезда.
И что-то пошло не так, мы сразу не сдружились с ней, она постоянно указывала на мои деньги. Я, в свою очередь, всю неделю приезжал навещать девушку, беспокоясь о ее здоровье, хоть саму так ни разу и не увидел. Света не пускала меня к ней, ссылаясь на то, что Люба выглядит совсем не для приема гостей. Мне же оставалось только ждать ее выздоровления.
Узнав у наглой подруги, какие лекарства прописал доктор для девушки, я нашел самые лучшие препараты, заменяющие те, дешевые, и уже через сутки температура у Любы снизилась, и она пошла на поправку.
Но то, что произошло сегодня, это за пределами моего разума. Я, конечно, заметил, в те две короткие встречи, что у нее что-то не так, ее боль и растерянность говорили сами за себя. Но произошедший полчаса назад срыв задел во мне все ранее не изведанные чувства, каждую нервную клетку. То, как она сбрасывала эти вещи, с каким остервенением швыряла все, и как в порыве искала фотографии, которые каким-то образом пропали. Внутри все оборвалось от боли за Любу, за ее состояние.
Ее слезы, переживания, дрожащее тело в моих руках, дали мне понять, что теперь я не отступлюсь, буду рядом, что бы ни произошло, и как бы она меня не отталкивала. Я научу ее снова улыбаться.
Сидел на диване и качал Любовь на руках. Ее всхлипы прекратились, и, прикрыв веки, она уснула. Я отнес ее в спальню, уложил на кровать и заботливо укрыл одеялом, немного пригладив ее волосы, упавшие на лицо. Девушка выглядела слабой, хрупкой и беззащитной, слегка впалые щеки, а под глазами - синяки. Мне до ломоты в костях хотелось защитить ее от всего мира, прижать к себе это маленькое тело и никогда не отпускать.
Больше не мешая ей отдыхать, я осторожно прикрыл за собой дверь, в очередной раз взглянув на Любу, и отправился в кухню для разговора со Светой. Очень хочу узнать, что послужило причиной нервного срыва девушки. Ее подруга сидела за столом, не двигаясь, я же озвучил свое желание.