Фелис улыбнулся под маской. Было заметно, что девушка осмелела и старалась вести себя развязно. Только у нее это плохо получалось, ее движения с замашкой на похабность таковыми не являлись, а были движениями уверенного в себе человека... Человека...
Фелис подошел к ней и снова перевернул на живот. Провел руками по спине, по ягодицам, раздвинул их и, не выдержав, с рыком уткнулся в расщелинку, а потом, скинув маску, стал вылизывать дырочку. Это была именно маленькая дырочка, а не раздолбанные зады шлюх, с которыми он имел до этого дело, когда хотелось именно такого секса...
А дальше он плохо помнил - все было, как в тумане... Он сорвал c себя одежду... Когда одевался, чтобы уйти, даже удивился, что одежда целая, и пуговицы все на месте, не верилось, в таком возбужденном состоянии и смог нормально раздеться...
А потом были бесконечные оргазмы...
Во время одного из них, когда девушка сжимала его естество внутри себя особенно сильно, и под ним не вздрагивала, как до этого, а крупно дрожала, Фелис впился ей в плечо зубами в порыве чувств, прокусив кожу. Он видел, как струйка алой крови, прочертив дорожку по ее телу, испачкала простыню. Это была уже третья простыня - их запас обнаружился в крошечной душевой вместе с запасом полотенец.
А потом он лежал расслабленно возле девушки, которая уснула от усталости, и зализывал, зализывал ранку на плече.
Шрам-метка останется, тогда подумалось ему...
ГЛАВА 3
Амали бегло просмотрела документы, которые ей вручил Фелис Далтон. Не зря ее считали лучшим аудитором в фирме, она сразу заметила ошибку, даже не ошибку, а описку, а если быть точнее, приписку. Госпожа Марлоу, генеральный директор фирмы «Марлоу и S» (Амали улыбнулась, так уже не называют, название той досталось от деда, а менять она его не стала, судя по всему, все же фирма с многолетней историей) не пыталась надуть господина Далтона, она просто выдала ему неверную информацию. Сильно навредить своему компаньону не могла, но и пользы не принесла бы никакой, если бы у них получилось выиграть тендер на строительство бизнес-центра. Если бы приписка вскрылась на стадии рассмотрения документов, господина Далтона пожурили бы в худшем случае и в будущем более тщательно проверяли бы его документы, и все. А не вскрылась бы, то госпожа Марлоу получила бы прибыли гораздо больше, чем вложила денег в проект, что позволило бы ей поправить финансовое положение фирмы, дышащей на ладан.
Осталось лишь написать корректный отчет, чтобы не настроить господина Далтона против госпожи Марлоу. А уж тот пусть сам принимает верное решение: захочет - не откажется от сделки, захочет - пошлет госпожу Марлоу куда подальше, и никто его за это не осудит. Бизнес есть бизнес.
Амали откинулась на спинку кресла, на котором сидела, и с наслаждением скинула туфли и вытянула уставшие ноги. Но прежде чем начать готовить отчет в письменном виде, все же решила предварительно переговорить с господином Далтоном лично и объяснить ему создавшуюся ситуацию. Одно дело - сухие цифры и выкладки, другое дело - обычный человеческий разговор.
Рука уже потянулась к телефону, но тут в кабинет, постучавшись, вошел высокий темноволосый мужчина.
- Папа, - Амали, улыбнувшись и быстро надев туфли на ноги, поднялась ему навстречу. - Откуда ты узнал, что я вернулась из командировки?
- Девочка моя, - рассмеялся тот, крепко обнимая Амали. - Ты забываешь, где я работаю. Хочу заметить, даже в твоей фирме у меня есть свои осведомители. И я приехал за тобой, чтобы отвезти на ужин домой.
Он отстранился и погрозил ей пальцем:
- Знаю я тебя, сейчас позвонишь своему какому-нибудь клиенту, договоришься о встрече и пойдешь с ним в ресторан. А дома Джерри славную картофельную запеканку приготовила.
Амали кивнула, соглашаясь, что домашнюю запеканку она не променяет ни на какой самый изысканный ужин в ресторане. Она позвонит господину Далтону завтра, а сегодня проведет время с отцом и Джерри. Когда в ее плотном графике выдастся еще свободный вечер? Вот и сегодня она только вернулась из длительной командировки, и пришлось сразу идти на встречу, Амали чуть не опоздала на нее. Из аэропорта - в офис господина Далтона. Что поделать, у того тоже был напряженный график, и о встрече было договорено заранее?
Амали сложила документы в сейф - привычка ее отца, стала и ее привычкой, никто не должен видеть предварительных выкладок, пока нет окончательных результатов. Заперла кабинет и пошла за отцом к лифту, на ходу бросив секретарше шефа «до свидания» и «буду завтра с утра».
Этот мужчина, шедший впереди нее, не был ее родным отцом, но Амали называл его папой по нескольким причинам. Во-первых, он сделал для нее слишком много, можно сказать, помог родиться во второй раз. Во-вторых, последние пять лет был рядом с ней, помогая шаг за шагом двигаться по жизни, словно был ее родным отцом. И, в-третьих, у этого мужчины не было своих детей, поэтому он сделал Амали не просто своей приемной дочерью, а настоящей дочкой и любил ее совершенно искренне.
Амали, шагая за мужчиной и глядя на его широкую прямую спину, очередной раз отметила про себя, что она счастливый человек. Какие бы фортеля ни выкидывала судьба, ей удавалось всегда вывернуться и получить даже больше, чем имела до этого...
...Она одевалась после осмотра врачом, который и осмотром-то трудно было назвать. Немолодой уставший врач, которого подняли посреди ночи, только кинул беглый взгляд на ее спину, покрытую бордовыми пятнами - свидетельствами поцелуев. Он даже к ней не прикасался. И осматривали Амали не в кабинете врача, как положено - та оказалась заперта, а ключа на месте не оказалось, - а в крошечной комнатке, служившей хранилищем хозинвентаря. Других свободных помещений в участке после облавы тоже не нашлось - в каждом кабинете кого-либо допрашивали.
Амали уже почти оделась, когда туда вошел начальник - высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина, сразу видно, что настоящий полицейский, и, скривившись, как будто смердело, кивнув в сторону задержанной, поинтересовался:
- Ну, и что?
- Молоденькая больно девушка, - ответил врач. - Похоже, первая близость, Гинекологом бы осмотреть.
- Что она слишком молода - это я и сам вижу. А гинеколога зачем? - проговорил мужчина, словно не разжимая носа.
В этой крошечной комнате запахи - молодого тела, пахнущего сексом, и влажных тряпок, которыми мыли пол в участке, сконцентрировался и мешал, казалось, не только думать, но и говорить. И как только врач это терпел и ко всему относится без всяких эмоций.
- Капитан, надо взять биоматериалы на анализы. Советую. Если она забеременела, то отца ребенка так проще будет разыскать - у вас в базе уже будет его ДНК. А если несовершеннолетняя, и родители, и опекуны...
- Опаньки! Я как-то об этом не подумал, хотя надо было, - начальник старался говорить нарочито грубо, стараясь увидеть хоть какие-то эмоции на лице худенькой девушки. Но та только испуганно смотрела на него с врачом своими темно-серыми глазами. - Сказали, вроде бродяжка.
- И что с ней делать? - поинтересовался он после минутного молчания.
- Искать ее семью. - Пожал плечами врач. - Кто-то же должен был заявить о пропаже девушки, причем такой хорошенькой девушки. Потрясти Теренса, в заведении которого ее нашли. Можно в приют отдать. Вариантов много. Но если она совершеннолетняя, то возникнут проблемы. Но до выяснения личности из участка ее выпускать нельзя, а запереть покрепче надо, - добавил он. - Сбежит снова, раз бродяжничала. Правда, непохоже что-то.
Капитан Дамиан Хейли, начальник полицейского участка, еще раз внимательно взглянул на девчонку. Нет, на бродяжку она не похожа, как сказал Теренс, на шлюшку тоже. Уж больно чистенькая и скромная. Могла убежать из дома из-за жестокого обращения - но и на это не похоже, не обращались с ней грубо. Худая она, есть это, не отнять, но не изможденная. Испуганная... А руки.. Ее руки никогда не знали грубой работы - длинные холеные пальчики со словно отполированными ногтями. Нет, не могла она уйти из дома добровольно?
- Сколько она бродяжничала, по-твоему? - поинтересовался капитан Хейли у врача, в раздумчивости потерев заросший щетиной подбородок.
- Неделю, не больше, - не задумываясь, ответил тот.
Во-первых, он успел поинтересоваться у девушки, во-вторых, опыт общения с подобными субъектами был достаточно большой.
- И никто ее не ищет?
- И не ищут, - устало проговорил доктор. - Так следует из ее слов, по крайней мере.
Сказывалась бессонная ночь и бесконечные осмотры задержанных - девушка была последней.
- И она ничего не говорит, с кем была? - снова поинтересовался капитан. - Так не бывает.
- Бывает, если это ее первая близость, а мужчина - молодой глупый самец, который не смог сдержать свои чувства, - раздраженно бросил врач. - не хочется об этом не только говорить, но и вспоминать.
- Тогда есть вероятность, что забеременела? - настаивал капитан.
Ему совершенно не хотелось вызывать еще и гинеколога из госпиталя - своего в штате не было.
- Да откуда же я знаю? Но при первой близости все бывает, если секс не был защищенным. Но похоже, именно так и было. Природа не настолько глупа, чтобы дать молодому организму упустить шанс продления рода. Замечу, правда, все было добровольно, с виду никакого принуждения не было.
- Ладно. И что с ней делать?
- Я бы сдал в приют, и дело с концом, - врач непроизвольно повысил голос.
Он не понимал, что от него хотят.
- Нельзя ее сдавать ни в приют, ни опекунам, ни родителям в таком состоянии, да и мужчина, с которым она была, может, в конце концов, объявиться. Мы же не знаем, кто он, может, муж. Мои специалисты продолжают искать по базам данных заявления о пропаже девушки, - рявкнул капитан и вышел из комнатушки, довольно громко хлопнув дверью.
- Капитан Хейли. - Следом выскочил врач. - Слушай, забери ее к себе от греха подальше, до выяснения. Ты же сейчас домой направляешься? Она у тебя будет, как в сейфе. Что я в бумагах напишу? Представь, у меня уже крыша и без этого едет, хотя таблеток наглотался, в преддверии предстоящей проверки. Что-то мне подсказывает, что не просто так тебя навели на бар Теренса.
Джерри, жена капитана Хейли, встретила их на пороге дома, потискала Амали, прежде чем позволила ей войти внутрь. В их семье не было детей, и она страшно обрадовалась, когда Дамиан привез пять лет назад девушку домой. Ей было все равно, кто она такая. Когда увидела ее, такую худенькую, сердце сжалось от боли, и с тех пор она старалась приготовить ей что-нибудь вкусное. А потом, когда девочка немного поправилась и отошла от пережитого, стала брать ее с собой в спортивный зал в надежде, что на ее косточках при хорошем питании и регулярных тренировках могут и мышцы нарасти. И каждое утро просыпалась с молитвой, чтобы ее родители все же отыскались, ну или мужчина в крайнем случае. Она и сейчас об этом просила небеса, хотя понимала, что девочка давно выросла, и эта проблема уже не проблема. И все равно каждый раз радовалась, когда Дамиан, возвращаясь домой, расстроено качал головой, мол, их девочку так никто и не ищет - их дочку у нее никто не заберет.
Сам же Дамиан, выслушав рассказ Амали, о том, почему та оказалась на улице и как попала в заведении мистера Теренса, и поверив каждому сказанному ей слову, провел свое расследование. Они не любили об этом вспоминать, и чтобы избавить девушку от лишних тревог, Дамиан даже дал ей свою фамилию. Именно с этой фамилией Амали снова поступила в университет, с отличием его окончила и была принята в фирму своего отца, настоящего отца, на должность ведущего аудитора.
- Господин Далтон, - на экране монитора возникло улыбающееся лицо Эдд. - Мисс Хейли на первой линии. Будете разговаривать?
Фелис разулыбался и несколько поспешно нажал на кнопку «один» своего многоканального аппарата, включив громкую связь. Он был уверен, что ничего сверхсекретного Амали - с удовольствием покатал ее имя на языке - ему не скажет, так пусть уж Эдд запишет все, как положено, чтобы он потом ничего не упустил.
- Доброе утро, - поздоровалась Амали своим мягким голосом, появившись на мониторе и улыбнувшись в ответ на улыбку Фелиса лишь одними уголками губ, ее голубые глаза при этом оставались совершенно серьезными. - У меня есть что сообщить вам. Но прежде чем я напишу это в отчете, хотелось бы с вами встретиться лично и обсудить, следует ли эти сведения опубликовывать.
- Как скажете, - улыбнулся ей Фелис самой очаровательной из своих улыбок, он очень хотел встречи с этой молодой женщиной, даже не мог объяснить почему. Если бы ему задали этот вопрос, то он бы ответил, мол, тянет.
- Сейчас уточню у секретаря, на какое время удобнее назначить встречу, а место встречи, так и быть, за вами, - и не дожидаясь ответа Амали, тут же нажал кнопку, переключаясь на связь с помощницей...
- Папа. - Амали впервые назвала Дамиана Хейли отцом. - Не надо опубликовывать эти сведения в открытой печати. Это никому не принесет ни радости, ни счастья. Что произошло, то произошло, прежнего не вернешь.
Она только что ознакомилась с результатами расследования, проведенного частным образом капитаном полицейского участка, ее приемным отцом. И теперь Амали точно знала, что это супруга ее брата хотела избавиться от нее. Не верить сухим фактам она не могла.
Амали громко всхлипнула:
- Папа Дамиан, мама Джерри, разве такое бывает?
Джерри тотчас кинулась успокаивать свою девочку, как делала это по ночам, когда та кричала и билась в истерике. А Дамиан подошел и неловко погладил Амали по голове:
- Как видишь, моя хорошая, бывает. Но если не хочешь огласки, то ее не будет. Но без огласки, ты так и останешься Амали Хейли.
Та согласно кивнула. За полгода, что прожила в семье капитана, она уже привыкла к своей новой фамилии, так к ней обращались учителя в школе - пришлось снова пойти учиться в последний класс, чтобы получить документ об образовании, - новые друзья, сослуживцы Дамиана...
- Вас устроит сегодня в шесть? - буквально через секунду поинтересовался Фелис, снова переключившись на первую линию.
- Вполне, а раз место встречи за мной, то я хотела бы, чтобы та состоялась в ресторане «Виллис», - ответила ему деловым тоном Амали.
- О, вы интересуетесь техникой? - удивился Фелис, он знал, что ресторан был еще и музеем.
- Не совсем. - Улыбнулась ему Амали с экрана монитора. - Дело в том, что у меня там постоянная бронь удобного столика для ведения переговоров.
Она не стала обманывать заказчика, изображая из себя специалиста, разбирающегося в военной технике и автомобилях. Зачем? Это все равно бы раскрылось. Она экономист, прекрасно ориентируется в дебетах и кредитах, а машин в каком-то смысле даже опасается. Не боится, только когда сама за рулем и едет не больше шестидесяти миль в час...
Одна из истерик случилась с ней, когда она жила уже в доме четы Хейли. Тогда ей приснилась авария. Она закричал, а Джерри, прибежавшая на шум, прижимала ее к себе, вытирала слезы и, покачивая, как маленькую, успокаивала. И именно тогда, захлебываясь и словами, и слезами Амали рассказала ей, почему оказалась на улице.
Она говорила сумбурно и начала с аварии, точнее, с того, что наиболее хорошо помнила.
- Понимаешь, это было вечером, я уже подошла к дому, когда эти двое взяли меня за руки и, невзирая на мои крики, затолкали в машину на заднее сиденье, пристегнули ремнями и привязали. А она стояла на крыльце и улыбалась... - рыдала Амали.
- Кто она? О ком ты говоришь? - спросила Джерри, раскачиваясь из стороны в сторону вместе с ней.
- Вилея. Это она смотрела, как меня запихивают в машину, я же видела. И не вступилась. Это жена моего брата. Я заметила ее в свете фонаря, - уже не рыдая, но громко всхлипывая и икая, добавила Амали.
- Тебе, милая, показалось. Скорее всего, ее там не было. Думаю, она бы не позволила, так с тобой поступить. Расскажи, что было дальше, - Джерри старалась говорить негромко, растягивая слова, чтобы ее размеренная речь помогла успокоиться девочке, которая ей очень понравилась.
- А потом они меня куда-то повезли загород, - Амали уже не икала, но говорила быстро и негромко, прижимаясь к уютной груди Джерри. - Ехали на очень большой скорости, а я этого страшно боюсь, поэтому закрывала глаза, когда они обгоняли грузовики. А тут я почему-то не зажмурилась. Не знаю даже. Я видела в свете фар, что на нас мчится огромная машина. Водители стали уходить в сторону от удара, но не справились с управлением, точнее, машинам не хватило ширины обочины, или водители неправильно определили ее ширину в сумерках, и встречная машина ударила нашу скользом. Из-за этого нас выбросило в глубокий кювет, машина сначала встала на попа, потом она опрокинулась на крышу, а уже затем закувыркалась по полю, пробив ограждение. Я закричала. Эти двое, что сидели спереди, погибли, мне показалось, сразу. Они даже пристегнуты ведь не были, а меня спасли не только ремни, но и подушки, которые сработали, когда машина закувыркалась. Только я не смогла вылезти из искореженной машины, меня же не только пристегнули, но и привязали. У меня все плыло перед глазами, стошнило от запаха крови тех двоих, но я старалась изо всех сил не потерять сознание. Вдруг сильно завоняло бензином, я поняла, что машина могла взорваться в любую секунду. Стало страшно до ужаса. Я снова закричала, что было сил. Видела, что к нам бегут люди, какой-то дядька перерезал ремни, вытащил меня и понес на руках в свою машину, а та, из которой он меня вынул, загорелась, ее стали тушить. Что было дальше, я не знаю, меня тот дядька сдал в больницу, а у меня даже ни одной царапины не было. Меня осмотрели и ночью на улицу выгнали, даже до утра не оставили. Я в парк пошла, там хоть лавочки есть, на них переночевать можно. А потом прибилась к тем женщинам, что утром пришли на аттракционы. Мне было страшно, видимо, от пережитого, у меня все время мокро между ногами было, казалось, я все время писаюсь. А с ними, с теми людьми, мне стало удивительно спокойно, они меня с собой забрали, в парке не оставили.