Просто прекрасно.
***
Через двадцать минут мы уже сидели в ресторане при отеле и ждали завтрак. Волжак постоянно что-то делала в телефоне, а я откровенно скучала. Не так я представляла это утро. Нет, началось оно лучше некуда, но потом все пошло по В общем, через задницу.
Когда мне наскучило смотреть на сосредоточенную Волжак, я вздохнула и проговорила:
Ты теперь не будешь со мной разговаривать?
Не переводя на меня взгляда, она отрывисто ответила:
Я с тобой разговариваю.
Нет, ты гавкаешь,огрызнулась я.
Волжак посмотрела на меня, и ее бровь поползла вверх. Как обычно.
Мило,ответила она, вернув взгляд на экран телефона.
Послушай, я понимаю, что тебя не устраивает мое решение остаться, но это МОЕ решение. И оно, как минимум, взрослое. Я не могу из-за нелепого случая все бросить и уехать. В конце концов, меня могут уволить по статье! И нет,продолжила я, увидев, как она открыла рот, чтобы что-то ответить.Я помню, что Градовский вчера перегнул палку, но ничего не было.
Потому что я там оказалась вовремя.
И спасибо тебе за это. Но по фактуничего не произошло. И я не могу просто уйти, даже не поговорив с ним. Он мой начальник. Если он не поймет, что его приставания бессмысленны, тогда и можно будет раздувать скандал, но сейчася покачала головой.Я просто хочу нормально работать.
Ты можешь работать на меня!возмутилась Волжак.
Серьезно?усмехнулась я.И как ты себе это представляешь? Сначала я ушла к Михаилу Андреевичу, потом и вовсе уволилась, а теперь вернулась?
Может, ты просто слишком ценный сотрудник,пожала плечами Волжак, наблюдая, как официант ставит перед нами тарелки с яичницей и тостами.И не можешь работать нигде, кроме как в нашей фирме. Приросла к ней душой и телом.
Особенно телом, по всей видимости,засмеялась я.
Мне не нравится, что ты у него работаешь,серьезно сказала Волжак. Странно, но мне было приятно это слышать. Это было честное заявление. Честное и открытое. Человеческое.
Я понимаю,проговорила я и положила ладонь на ее руку. Волжак тут же перевела на нее взгляд.Но и ты пойми, что я большая девочка. И я могу разобраться со своими проблемами.
После пары минут тяжелого взгляда, Волжак, наконец, вздохнула и сказала:
Ладно. Как знаешь.
Спасибо,улыбнулась я.А теперь можно и позавтракать. А то я что-то совсем без сил.
Совсем?Волжак взяла в руки приборы, глядя в тарелку.А я рассчитывала на продолжительное прощание в туалете аэропорта.
Я подавилась.
Прокашлялась и подняла на нее взгляд. Пошлые шуточки? От Волжак? Боже мой, что происходит?
Ты серьезно?вытерев губы салфеткой, переспросила я.
Шучу,спокойно ответила моя бывшая начальница. А потом добавила,Но это не точно.
Интересно, что еще она выкинет со временем?
***
До аэропорта мы не дотерпели. Волжак затащила меня в туалет отеля. Кабинки там были размером с ванную в моей квартире. А Волжак была слишком наглая и настойчивая. Но я не пожалела. Второй по счету оргазм за этот день не дал мне пожалеть об этом. В аэропорт она уехала сама. Сказала, что мне там нечего делать, только в пробках простою. Поэтому я отправилась к себе в отель, с намерением поговорить с Градовским.
Я была уверена в себе и полна сил. Поэтому смело постучала в дверь соседнего номера и, когда она открылась, я с грозным видом зашла внутрь, пройдя мимо ошалевшего Артура Борисовича.
Значит так,начала я, вышагивая по номеру, в точности, как мой,если вы не поняли вчера, то повторяюя в вас НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНА. И свои шуточки, ухаживания и намеки прошу прекратить. Иначе я засужу вас за домогательство. Если вы хотите себе проститутку, а не ассистента, скажите мнея напишу «по собственному желанию».
Градовский стоял в халате, который еле на нем сходился, а вид его говорил только о том, что вчера он явно перебрал.
Ирочка, я
Меня зовут Ирина Николаевна,перебила я его. Господи, да я прямо как Волжак! Общение с ней определенно положительно на меня влияет.
Да-да, простите, Ирина Николаевна, я просто Больше этого не повторится. Вы прекрасный сотрудник, а я вчера немного был не в себе,промямлил Градовский.
Хорошо. Извинения принимаются,холодно кивнула я.Хорошего дня.
Я направилась к выходу, как услышала в спину:
Ироч Ирина Николаевна, не могли бы вы сказать Екатерине Александровне, что ну, наша договоренность с ней в силе, и я все понял?
Я остановилась на середине шага, замерев. Что это значит?
О какой договоренности?я повернулась к нему лицом.
Ну, она знает. Это рабочие тонкости.
Артур Борисовичначала я.
Ирина Николаевна, я вам обещаю, то, что было вчеране повторится. Я вам клянусь,мужчина подошел ко мне и подтолкнул к выходу.Извините, мне нужно собираться, у меня еще личная встреча назначена.
Я вышла из его номера, ничего не понимая. О какой договоренности шла речь? О чем она там с ним договорилась?
Вернувшись в свой номер, я, недолго думая, написала Волжак:
Я: Градовский просил передать, что ваша договоренность в силе, и он все понял. О какой договоренности речь?
Сучка-босс: Это по работе.
Я: Екатерина Александровна, вратьнехорошо.
Сучка-босс:Вы обвиняете меня в нечестности, Ирина Николаевна?смайл с поднятой бровью.
Я: Я просто хочу понимать, что происходит.
Сучка-босс: Ты поговорила с ним насчет вчерашнего?
Я: Поговорила. Ответь на вопрос.
Сучка-босс: И что он?
Я: Ты издеваешься?!
Сучка-босс: Что он сказал?
Я: Что все понял и извинился. Ты мне ответишь?!
Я начинала терять терпение. Она не мой начальник, почему ведет себя все так же?
Сучка-босс: Я в самолете. Напишу, как доберусь.
Сука!
Глава 50
Я вытрясла правду из Градовского. Я уверена, он меня теперь боится. Это странно, но это так. Теперь я с нетерпением ждала возвращения на нашу малую Родину Волжак, потому что крайнее мое сообщение было:
Я: Какого хрена ты ему угрожала?!
Градовский раскололся под моим напором и признался, что Волжак пригрозила ему лишить его должности, рассказав обо всех делишках Семеновуглаве «Канта» в Москве. Я не понимала, как она, работая в совершенно другой организации, может иметь влияние на Градовского. Но я была взбешена. Она снова вмешивалась в мою работу, не спросив у меня не то что разрешения (оно-то ей вряд ли требовалось), а даже не поставив меня в известность. Это меня возмутило.
С одной стороны, я понималаона, может, хотела меня защитить, но меня совершенно не устраивала мысль, что теперь Градовский будет ходить на цыпочках и вести себя достойно по отношению ко мне не потому что уважает меня, как сотрудника, а потому что боится Волжак.
Был уже вечер, но от моей бывшей начальницы не было вестей. Сообщение не было прочитано. Я начала волноваться. Мало ли что могло произойти. Я даже позвонила Оксанке. Проболтала с ей почти полтора часа, рассказывая последние новости. Подруга хихикала надо мной, но, к слову, была рада, что у нас, кажется, с Волжак начинает налаживаться. Я не рассказывала ей, что Маша думает о переездеэто было не мое дело, и вмешиваться туда я не собиралась. Оксанка рассказала свои новости, и мы посмеялись, что находимся в одинаковой ситуациинаши дамы сейчас в других городах.
Пока я болтала с Оксанкой, стало немного легче. Но когда я положила трубку, а в диалоге с Волжак все еще горели две бледные палочкиинформируя о том, что сообщение так и не прочитано, волнение вернулось.
В девять вечера раздался звонок. Увидев незнакомый номер, я не знала, что думать. Паника накрыла с головой.
Алло?я уселась на кровать, сделав тише звук телевизора.
Привет,голос Волжак был довольно усталым.
Я не знала, чего во мне большерадости от того, что она жива или все же негодования, что она где-то пропадала.
Я решила, что сначала выслушаю ее объяснения, а потом уже решуругаться мне или нет.
Привет. Почему ты звонишь с другого номера?выдохнула я все же с облегчением. Хоть живая.
Так получилось,как всегда, ничего не понятно.
Что получилось?не унималась я.Я думала, ты доберешься раньше. Часов на несколько,все-таки не удержалась. Я ворчливая гадкая баба.
Я добралась вовремя,вздохнула Волжак.Какой-то идиот толкнул меня на выходе из самолета, и я уронила телефон.
Оу,протянула я.
Дома нашла старый, со старой симкой. Которая средняя, не маленькая, как в Айфонах. Но все контакты у меня в телефоне, а он даже не включается. Поэтому пришлось постараться, чтобы найти твой номер.
И как же ты его нашла?улыбнулась я. Было приятно, что она думала обо мне, а не «забила».
У меня есть связи,деловито потянула Волжак, а я засмеялась.
Успокоившись, я выдохнула:
Я скучаю по тебе.
Сказав это, я закрыла глаза. Ну, почему я всегда сначала говорю, а потом думаю?! Волжак совершенно не нужна эта информация! Любой намек на близость ее пугает, как оленя свет фар, а я тут со своим «скучаю», идиотка.
Я уже хотела перевести все в шутку после почти минутного молчания, как Волжак ответила:
Правда?
В ее голосе была неуверенность. И меня это удивило. Она что, думает, что я шутила, когда говорила, что испытываю к ней чувства? Но я не шутила. Более того, после всех событий последнего времени мои эмоции к ней только усиливались.
Да,просто ответила я, стараясь говорить уверенно. Если она в этом сомневается, то я собираюсь сделать все, чтобы она в это поверила.
Это Это непривычно,тихо сказала она, а мне жутко захотелось оказаться рядом с ней.
Почему?также тихо ответила я в трубку.
По мне уже очень давно никто не скучал,пробормотала Волжак.
Ну,вздохнула я, пытаясь сделать голос бодрее,теперь у тебя есть тот, кто будет по тебе скучать.
Это хорошая новость,усмехнулась Волжак.
Я тоже так думаю,улыбнулась я в ответ.
Я не ждала, что она скажет мне что-то подобное, честно, не ждала. Для Волжак было услышать-то это проблематично, что уж говорить о том, чтобы произнести что-то такое вслух. Но я была уверена, что рано или поздно мы это сделаем.
Я тебе писала, между прочим,решила я перевести разговор в более безопасное русло.
Да? Мне ждать завтра утром кучу гневных сообщений, когда я куплю и включу телефон?усмехнулась Волжак.
Нет, только одно.
И какое же?
Через пару мгновений тишины, я сказала, вздохнув:
Градовский мне вcе рассказал.
Волжак несколько секунд молчала, а потом произнесла:
Чертов болтливый придурок.
Да. А теперь расскажи мне поподробнее об этом?проговорила я и уселась поудобнее, готовясь слушать.
Знаешь Мне завтра вставать рано, давай потом? Я еще вещи не разобрала Я позвоню тебе завтра. Я очень устала,Екатерина Александровна показательно зевнула в трубку. Слишком показательно, чтобы я поверила.
Нет, никаких потом. Говори,настаивала я.
Что? Плохо слышно,в трубке что-то зашуршало.
Я не идиотка, Волжак,прорычала я,я знаю, что это ТЫ чем-то шуршишь.
Что?моя бывшая начальница повысила голос, делая вид, что ей плохо слышно.
Только попробуй повесить трубку!
Ничего не слышно! Я позвоню завтра, пока!и с этими словами она отключилась!
Я была вне себя! Это было возмутительно и смешно одновременно.
Через несколько минут мне пришло обычное смс:
«Что-то со связью»,улыбающийся смайлик.
«Спокойной ночи.»прилетело следом.
Я только начала писать ей гневное сообщение, что все равно выжму из нее информацию, как телефон снова булькнул входящим.
«И кстати, я тоже соскучилась.»
Мое лицо растянулось в улыбке. Я стерла то, что писала, и напечатала новое:
«Мне приятно это знать. Спокойной ночи».
Волжак больше ничего не ответила, но я и не ждала. Она сделала большой шаг вперед, написав такое смс, и я это ценила.
***
Я пробиралась по полному залу аэропорта, матерясь под нос. Вся рабочая неделя прошла неплохоГрадовский вел себя прилично, с Волжак мы переписывались и перезванивались, причем каждый вечер мы болтали по часу, а то и больше. Она рассказывала о работе, делилась историями о подчиненных, которые заканчивались непременно ее раздраженным «Идиоты!», а также расспрашивала обо мне. О моем детстве, о родителях. Она рассказала, кстати, про ситуацию с Градовским. Как выяснилось, «наверху» уже тоже все были в курсе его делишек, и сам Семенов был от этого не в восторге. А так как Волжак была с Семеновым на «короткой ноге», то она пригрозила сообщить ему обо всем, если Градовский не перестанет держать себя в штанах. И пусть я и поворчала для вида, это, собственно, подействовало.
О себе она говорила очень мало, а если я и спрашивала что-то, то она старалась ограничиваться минимумом информации. Собственно, буквально за день до моего прилета мы из-за этого крупно поссорились. И именно поэтому мое настроение оставляло желать лучшего.
Все было довольно невинно, когда мы просто общались на какие-то отвлеченные темы, пока не перешли к каким-то двусмысленным шуточкам. И когда я сказала про то, что с удовольствием приготовила бы для нее завтрак в постель с непременным продолжением, Волжак ответила:
Нужно будет это сделать на выходных.
Почему именно на выходных?смеясь, спросила я.
Ну, чтобы не пришлось все устраивать ни свет, ни заря. И в том случае, если я останусь у тебя, чтобы мне не нужно было ехать на работу. От тебя по утрам сплошные пробки. Ты же всегда опаздывала.
От меня нет пробок,запротестовала я.И я не каждый день опаздывала. А вообще, мы просто могли бы перенести мероприятие к тебе.
После этой фразы Волжак замолчала. Я даже посмотрела на телефон, чтобы проверить, не прервался ли звонок. Поняв, что нет, я спросила:
Ты еще тут?
Да,как-то напряженно ответила она.
Просто ты замолчалапробормотала я, не понимая, что случилось. Что я опять не так сказала?
Нет, я Я тут.
Но настроение у тебя явно поменялось,озвучила я свои мысли.
Нет, все нормально.
Ты плохо врешь, я тебе это говорила?постаралась разрядить обстановку я.
Ира, я сказала, все нормально,стальные нотки, которых я не слышала очень давно, вновь вернулись. И я не была к ним готова.
Не нужно рычать на меня,тоже начала понижать голос я.
Я не рычу. Я разговариваю.
Значит, разговаривай нормально,уже в тот момент стало ясно, что ссоры не миновать.
Ты постоянно тычешь мне тем, что я то рычу, то гавкаю, я тебе не собака.
Я сказала это второй раз!мы, серьезно, будем из-за этого ругаться?
Да ты постоянно это твердишь!Волжак тоже была уже на взводе. А у меня был ПМС.
Неправда. И вообще, если тебя что-то не устраиваетя замолчала.
То что?я буквально чувствовала, видела, как Волжак прищурилась.
Я не могла продолжить фразу. Мы разговаривали об этом, и она говорила, что терпеть не может это «Если что-то не нравится, можешь»в зависимости от контекста, разное. Можешь найти кого-то еще, можешь проваливать и т.д.
Я не знаю, почему так было, ведь Волжак много лет не строила отношений, вряд ли она слышала это часто, но у нее буквально была аллергия на эти слова. Она мне сама об этом говорила, когда мы играли в «Пять фактов о себе» по телефону.
Ничего,вздохнула я.
Знаешь,сказала Волжак после тяжелой минуты тишины,я стараюсь. Я правда стараюсь не закрываться и быть Ну, как-то проще, что ли. Но Не знаю, чего ты ждала, может, что все изменится за неделю или две, или что я как по волшебству стану другим человеком Но очевидно, что тебя это не устраивает. Может, долго, может, сложно Я понимаю, что я не сахар, и что со мной тяжело, но давление тут не поможет. Я правда стараюсь. Просто я не могу по щелчку измениться в корне. Мне казалось, ты это понимаешь.
Я хотела, хотела сказать ей, что все понимаю. Что ценю каждый ее шаг, каждый жест, но Чертова гордость не дала мне вымолвить ни слова. Я понимала, почему она промолчала на мои словане готова была меня пустить на свою территорию, просто не готова. Но она была согласна на мою. Но мне было мало. Я хотела больше.
И в итоге я просто промолчала. Я промолчала на ее слова.
Я услышала горький смешок, и мое сердце сжалось. В голове звучало: «Скажи! Скажи, что тебе не плевать!», но губы молчали.