Через десять минут Никита, то и дело поправляя очки, что-то делал в моем ноутбуке, а я сидела на столе, явно смущая его своей задравшейся юбкой. Мне определенно нравился мой новый стиль жизни. Нет, конечно, я еще не настолько освоилась, чтобы то же самое провернуть с Волжак или любой другой девушкой, но вот с парнем, к тому же еще более застенчивым, чем я, вполне. Поэтому я искренне веселилась, наблюдая, как Никита становится все более красным, а его пальцы сжимают мышку сильнее необходимого. Я совсем потеряла страх, когда ко всему прочему еще и начала дразнить его фразами типа «А чем ты меня хочешь угостить на обед?» или «Я люблю необычную кухню» и так далее. Бедный парень чуть не умер, я уверена. Не знаю, сколько бы я могла еще над ним глумиться, но конец его мучениям и, как я чувствовала, начало моим, положила заявившаяся Волжак. Я не заметила даже, как она зашла, поняла только, что босс на месте, когда услышала стальной голос:
У вас новое место работы, Ирина Николаевна? На столе?
Я буквально подпрыгнула. Никита тоже. Причем парень покраснел еще больше и, кажется, даже уменьшился в размерах.
Нет, Екатерина Александровна,пробормотала я, придя в себя.У меня что-то с компьютером. Никита, вот, вызвался помочь,словно оправдываясь, развела я руками. Меня саму взбесили мои непонятно откуда взявшиеся покорность и смущение. Что я, отчитываться обязана о каждом своем шаге?
Понятно. Не забудьте отблагодарить его. Только обед вам придется перенести,не меняя ледяной интонации, сказала Волжак и направилась к себе в кабинет, перед этим смерив взглядом мою задравшуюся юбку и угол зрения сидящего за столом Никиты.В час совещание на третьем.
Проговорив все это, она скрылась за дверью своего кабинета. Я перевела взгляд на айтишника, который сидел тише воды, ниже травы.
И что это значит? Что за совещание? И при чем тут я?
Решив, что нужно непременно выяснить подробности, я отправилась вслед за Волжак.
Екатерина Александровна, а что за совещание?я зашла в кабинет, когда начальница как раз снимала пиджак. И в открывшиеся дырочки между пуговицами увидела белый лифчик. Покраснев, я отвела взгляд. Казалось, Волжак этого не заметила.
С региональными менеджерами. Вы же хотели более ответственной работы. Будете мне помогать,женщина прошла к своему столу и села в кресло.
Что мне нужно будет делать?я внутренне ликовала. Но, как оказалось, рано.
Все, что я вам скажу,Волжак посмотрела на меня таким взглядом, что у меня засосало под ложечкой.И, кстати, сеансами обольщения постарайтесь заниматься во внерабочее время,выплюнула она и принялась раскладывать бумаги.
Я было хотела сказать, что никого сроду не обольщала, а уж Никиту и подавно, а потом поняла, что это снова будет похоже, будто я оправдываюсь. А я и так постоянно себя чувствую рядом с ней как провинившаяся школьница. Поэтому я молча кивнула и покинула ее кабинет от греха подальше.
Может, она приревновала? Услышала про обед и Да нет, вряд ли. С чего ей меня вообще ревновать? Тем более к Никите. Она вообще себя в зеркало видела? Если и ревновать, то только к ней самой.
***
Кажется, я поняла, зачем она позвала меня с собой. Чтобы наказать. Непонятно за что, правда. Потому что я не только из-за этого совещания пропускаю обед, но и путешествие в это время в лифтеудовольствие сомнительное. Все куда-то идуткто на перерыв, кто бегает по работе, кто еще куда, соответственно, лифт тормозит на каждом этаже, стоит по полминуты, а то и больше, впуская и выпуская людей, а мы ждем. Путь с двадцать пятого до третьего займет минут пятнадцать, не меньше. А в лифте уже человек двести мне кажется. Нас с Волжак зажали в самый угол. Точнее, почти в самом углу была я, а мой босс сзади и чуть левее. Но близко настолько, что я могла различить ее духи в этом смешанном запахе обеда, туалетной воды и моющего средствас нами ехала бабулька с ведром и тряпкой.
Когда мы добрались до двадцатого этажа, казалось, лифт просто больше не тронется с местатак много было народу. Какой-то толстый мужик в костюме с замшевыми вставками на локтях буквально впечатал меня в начальницу. Я лишь старалась не шевелиться, так как бедром чувствовала руку Волжак. Не хватало еще потереться об нее.
Когда двери лифта все же закрылись, и мы двинулись вниз, начало происходить что-то странное. Я почувствовала, как по внутренней стороне моей ноги что-то ползет. Точнее, двигается. И не что-тоа чья-то рука. Методом исключения я смогла определить, что это ни что иное, как грабля Волжак. Я чуть повернула голову, чтобы незаметно посмотреть на ее лицоно оно было непроницаемой маской. Может, не она? А кто тогда? Рядом только боссиха и этот мужик, но он держит кофе. И его локти я вижу. Значит, все-таки она? А может, мне чудится? Ну, там, не знаю, капля потатут очень душно. Но когда прикосновение стало увереннее и наглее, я поняла, что это что угодно, но точно не капля пота. Значит, моя начальница решила меня облапать в лифте? И что теперь делать? Шум поднимать явно не стоит. Как-то отодвинуться. Нужно отодвинуться. Но куда? В стену?
Я сделала неуверенное движение, чтобы отодвинуться от настойчивой руки. Но мой намек либо был не понят, либо на него начхать хотели. Я склоняюсь ко второму. Потому что еще через пару секунд рука двинулась выше и была уже на внутренней стороне моего бедра. Еще пара-тройка сантиметров и она достанет до трусиков. Боже. Как тут жарко. И пальцы такие горячие. Боже.
Я нервно выдохнула, не в силах больше пошевелиться. Рука начальницы продолжила свое путешествие и
«СЕРЬЕЗНО?! ЗДЕСЬ?! СЕЙЧАС?!»именно это я хотела спросить у своего обнаглевшего и потерявшего всякий стыд либидо. Потому что несмотря ни на что, я почувствовала возбуждение. Дикое, пошлое, грязное. Пальцы Волжак поднялись еще выше, и вот уже они отодвинули край моего белья. Я сжала одну руку в кулак. Ладони потели. Дышать было все тяжелее. Уверена, моя грудь вздымалась, как у лошади после бешеной скачки. Но все стало совсем плохо, когда я почувствовала, как один палец (предположительно, средний) вошел в меня. Причем, сделал это без труда. Я была мокрая до бесстыдства. У меня потемнело в глазах, когда к первому пальцу присоединился второй. Они двигались медленно, неторопливо, словно дразня меня. Я ничего не могла поделать, кроме как закрыть глаза и отдаться наслаждению. Черт с ним, что вокруг нас больше десятка людей, черт с ним, что мы едем на совещание, черт с ним, что она моя начальница. Мне плевать. Я стала шлюхой.
Когда движение пальцев замедлилось, я открыла глаза и, даже не задумываясь над тем, что делаю, инстинктивно подалась бедрами назад, насаживаясь на них. Где мое воспитание? Где мое достоинство? Да кого это волнует, когда длинные пальцы гуляют во мне, доставляя такое удовольствие, смешанное с адреналином?
Когда я этим самым движением объявила о своей капитуляции, сдавшись на милость пальцев Волжак, я заметила только одно изменение в ее лицегубы изогнулись в ухмылке.
Мы были уже на седьмом, когда большая часть людей вышла, но было все еще многолюдно. Зато в лифт зашел Антон. Он тоже ехал на совещание, поэтому, увидев Волжак, решил непременно сейчас поделиться с ней какой-то информацией. Как только я услышала, что он обратился к ней по имени, я попыталась отодвинуться от руки начальницы, но та мне этого не позволила, сделав сильный толчок вверх и загнав в меня пальцы до самого основания. Я с шумом выдохнула. Зрачки расширились, а лицо украсил румянец. Мы так и стоялиАнтон разговаривал с начальницей, она ему, черт побери, отвечала и при этом трахала меня. Чудесно! Оксанка была права, я стану не раскрепощенной, а шлюшкой. Яшлюшка!
Глава 6
Я мысленно благодарила какую-то тетку из бухгалтерии, что она стояла таким образом, что прикрывала меня и Волжак, которая активно работала рукой у меня под юбкой. Не переставая при этом беседовать с этим чертовым Антоном. Ее движения ускорялись, толчки становились резче и сильнее, и самое смешное, что я кончила в тот момент, когда она ответила на приглашение на кофе нашего альфа-самца согласием! Более нелепого оргазма я не получала. Нет, правда, трахая меня, она согласилась «как-нибудь выпить по чашечке кофе». Интересно, а мне можно будет пойти? В этот момент мы были с ней почти единым целым. Конечно, Антон об этом не знал, но все равно.
Через пару минут после моего нелепого оргазма мы прибыли на третий этаж. Волжак также неторопливо вытащила свою руку из-под моей юбки и, улыбаясь, вытянула другую вперед, предоставляя мне право выйти из лифта первой. И когда я, развернувшись, чтобы обогнуть других людей, хотела выйти из лифта, мой босс показательно для меня и незаметно для других поднесла пальцы к лицу и облизала их. Я, красная, как рак, вылетела из кабины лифта по направлению в конференц-зал.
Совещание прошло хорошо. Но долго. Волжак устраивала допрос с пристрастием всем менеджерам-регионалам, просила меня что-то записать или уточнить, позвонив в какой-нибудь из отделов в режиме риал-тайм. Я смотрела на эту деловую собранную женщину и не могла поверить, что еще с час или полтора назад она меня отымела прямо в лифте. Я непроизвольно краснела, вспоминая, как закусывала губу и старалась не заскулить, когда кончала. Это было грязно, стыдно и круто. Это было то, что я и хотела попробовать. То, что откроет другую сторону меня. Потому что я верилавнутри каждой девушки живет маленькая профурсетка, просто нужно правильно с ней обращаться. И у Волжак, определенно, это получалось.
Только непонятным для меня оставалось однокак мне теперь себя вести? После всего, что произошло. Нужно ли это обсудить? Поговорить об этом? Раньше у меня не было таких ситуаций, и я понятия не имела, что нужно делать после секса в лифте. На кофе ее пригласить? На ужин? Вообще не обсуждать это? Я никогда не брала на себя ведущую роль в отно Стоп, стоп, стоп. Никаких отношений. Это не отношения. Мы просто Она просто меня трахнула. Не более. Она мне даже не нравится! Да, она меня заводит, привлекает в сексуальном плане, но не как женщина. В смысле, привлекает она меня как женщина, но не как человек В общем, отношений мне с ней не нужно. Ни с кем не нужно. Я за секс. К черту любовь.
К счастью или сожалению, но после совещания Волжак уехала на какие-то переговоры с руководством. Игорь Алексеевич на такие тоже ездил и меня никогда с собой не брал. Но я знала, что они затягиваются до позднего вечера, и обычно он в офис уже не возвращался. Может, они в сауну ходят? Переговариваются там, напиваются, а потом едут по домам. Слабо представляя Волжак в сауне в шапке для парилки, я решила, что так даже лучше. Я не знаю, о чем разговаривать с ней и как вообще смотреть ей в глаза. Мне нужно время подумать. Или, может, завтра она сама сделает первый шаг? Придет, например, на работу с цветами.
***
Хер мне на палочке, а не цветы. Волжак была уже с утра злая, как фурия, даже на меня наорала из-за бардака на рабочем столе. Ну, как наоралавысказала своим фирменным спокойным ледяным голосом, что «как у человека на столе, так и в голове», и ушла к себе в кабинет, продолжая вызывать то одного менеджера, то другого. Одна девчонка почти плакала, когда выходила от нее. Я вообще не могла понять, что происходит. Явно на этих переговорах что-то пошло не такне зря же говорятлес рубят, щепки летят. Вот наши щепки-менеджеры и летели. Меня же она не трогала. Не вызывала, не просила ни о чем. Я вообще ее весь день не видела. Даже грустно как-то стало. Привыкла уже к ее подколам. Да и, что греха таить, о вчерашнем я тоже думала. Как-то странно всепоцеловала сначалаи ни слова. Теперь вообще в трусы залезлаи снова тишина. Что за странная баба?
***
Такая канитель продолжалась больше недели. Только с разницей в том, что я теперь выполняла больше ответственной работы, но Волжак видеть почти пересталаона часто стала уезжать из офиса в обед и либо возвращалась, когда я уже уходила, либо не возвращалась вовсе. О случившемся мы так и не говорили. Мы вообще почти не говорилиобменивались сообщениями в мессенджере. Она давала указания, я отвечала. Иногда она шутила. Редко, но всегда в цель. Иногда язвила в мой адрес или кого-то из коллег. И это было часто больше смешно, чем обидно.
***
Была пятница, когда я, разморенная мечтами о близких выходных, решилась на дерзость, и на сообщение Волжак о том, что она «уволит к чертям собачьим этого Антона» ответила:
Я: «Екатерина Александровна, прежде чем увольнять его, стребуйте обещанный вам кофе»
Сучка-босс: «А с чего вы взяли, что я его еще не стребовала, Ирина Николаевна? =)»
Я уставилась на сообщение, не в силах придумать достойный ответ. Нет, я не заревновала. Просто было как-то неприятно. То есть с ним она кофе пить ходит, а со мной не обсудила даже наш секс?!
Только я хотела попрощаться с ней, как от Волжак снова прилетело сообщение:
Сучка-босс: «Да не ревнуйте вы так, Ирина Николаевна. Кстати, надеюсь, вы убрали тот бардак на своем столе? Иначе мне придется вас оштрафовать».
Я ухмыльнулась. Интересно, как? Что ж, посмотрим, куда вы зайдете, Екатерина Александровна.
Я: «Наказать меня вздумали? Превышаете полномочия, Екатерина Александровна»
Пустив следом дразнящий смайлик с высунутым языком, я аж дыхание задержала.
Сучка-босс:«Вы играете в опасные игры, Ирина Николаевна, будьте осторожнее». И красный крестик-эмодзи завершил сообщение.
Ого, вот это заявленьице. Ну, что ж, посмотрим, Екатерина Александровна, посмотрим.
Я: «Стало еще интереснее».
Поразмыслив с минуту, я решила, что нужно поставить точку в этих смс-баталиях. А то еще подумает, что мне заняться нечем, кроме как с ней болтать. Поэтому я снова открыла мессенджер и набрала:
Я: «Хороших выходных, Екатерина Александровна».
Так и не дождавшись от нее ответа, я собрала свои вещи и отправилась домой, к любимому дивану и бокалу вина.
Глава 7
То есть ты хочешь сказать, что занималась сексом на глазах у десятка людей?Оксанкины глаза были не меньше моих тарелок с фруктами, что стояли на столе.
Ну, Оксан, чего говоришь-то?!возмутилась я, разливая по бокалам вино.Не «на глазах». А в присутствии. Это разные вещи.
Я тебя не узнаю, Никоненко. Тебя твоя ведьма покусала что ли? Раньше ты от слова «вагина» краснела, как девственница в первую брачную ночь, а тут Что с тобой происходит?
Ничего со мной не происходит. Точнее, ничего ненормального. Просто я раскрываюсь.
Ты трахалась в лифте с начальницей!воскликнула Оксана так громко, что я чуть бутылку из рук не выронила от неожиданности.
Слушай, у меня тут через два дома больница. Так вот мужик на третьем этаже, который без сознания, тебя, кажется, не расслышал. Не могла бы ты поорать еще погромче?проворчала я.
Извини. Просто я в шоке. Я привыкла к тебе такой, а ты стала такой
Оксан,я вздохнула и подвинула бокал подруге,я та же самая. Просто устала жить так, как хотят другие. Мама с папой, бабушки с дедушками всю жизнь воспитывали меня так, будто замуж за такого же, как они, профессора выдадут. И что в итоге? Я поцеловалась-то в первый раз в девятнадцать! Вот ты во сколько поцеловалась впервые?
В тринадцать,смущенно ответила Оксанка.
Вот. А я в девятнадцать! В девятнадцать некоторые мои подруги уже рожали! А секс первый случился в двадцать два. Двадцать два, Оксан! И все, с тех пор у меня было четыре партнерши. Потому что «вне брака» я не занималась сексом. Потому что считала, что должна состоять в отношениях, что должна найти себе девушку. А в итоге? Мне скоро тридцать, а я ничего не попробовала. О чем мне в старости вспоминать?!
Теперь ты можешь вспоминать о сексе в лифте,проворчала Оксана.Я не хочу, чтобы ты набила себе шишки.
Так в том и дело, что все набивают! А я росла, как тепличный цветок, поэтому и слезы лила после каждого романа. Думала, что раз и навсегда. Только в чем смысл? А сейчас у меня есть шанс реально получить удовольствие и не заморачиваться мыслями о том, что из этого выйдет. Потому что меня это не волнует. Раньше сексом занимались, только когда детей нужно было делать. Я так не хочу. Я хочу страсти, хочу пошлости, хочу безответственности, хочу эмоций, понимаешь? И не переживать ночамиа она позвонит? А она напишет? А если она меня бросит? А чем она занимается? Плевать я хотела, чем она занимается! Меня это не волнует. Все, чего я хочухороший секс. И я знаю, что Волжак может мне его дать. Я не хочу больше быть кисейной барышней. Я хочу роковой женщиной стать. Чтобы не я бегала, как щенок, за девушками, а они за мной. Не хочу зависеть. Хочу, чтобы от меня зависели. Понимаешь?я с надеждой уставилась на подругу, моля о том, чтобы она меня услышала.