Данте скользнул рукой по моей заднице, прежде чем углубиться мне между ног. Он простонал, коснувшись пальцами моих трусиков. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не прижаться к его руке и хоть немного потереться.
Я знаю, что ты меня игнорируешь, но ты должна научиться контролировать свое тело, если хочешь добиться успеха.
Что за невыносимый ублюдок.
Данте сел, задрал подол моей ночной рубашки, подцепил пальцами резинку трусиков и спустил их вниз по ногам. Приподняв лицо от подушки, я бросила взгляд через плечо. В комнате было слишком темно, и особо ничего не различить. Серебристый лунный свет, проходящий через окна, оставлял Данте в тени, но я была уверена, что он наблюдает за мной. Затем его руки вернулись ко мне, он массировал мне икры, медленно продвигаясь вверх. Его дыхание в темноте было глубоким и спокойным. Он скользнул рукой мне между ног и развел их. Я уткнулась лицом в подушку, когда его пальцы добрались до моих складок и начали поглаживать клитор. Он переместился, а затем его губы оказались на моей заднице. Данте слегка прикусил мою ягодицу, а затем успокоил это место своим языком и губами. Я чуть тут же не кончила, но вместо этого прикусила зубами нижнюю губу, чтобы подольше продержаться. Это было слишком хорошо, чтобы так скоро закончиться. Данте повторял движения, и к тому моменту, когда он вернулся к моему горлу, я стала бесхребетной кучей вожделения.
Я раскрыла ноги для него еще шире, наплевав на то, что всего несколько часов назад поклялась игнорировать, пока он не перестанет относиться ко мне с ледяным равнодушием за пределами спальни. Но, когда Данте потер мне клитор, похоть затмила все мои доводы. Он размазал влагу и скользнул в меня двумя пальцами, отчего я приподняла попку, чтобы предоставить ему лучший доступ. Он начал медленно двигать пальцами внутрь и наружу, пока его губы продолжали скользить между моим горлом и плечом, чередуя укусы с облизыванием и поцелуями. Он тоже тяжело задышал. Происходящее повлияло и на него. Я дотянулась рукой до выпуклости у него в штанах и начала поглаживать его через ткань. Он резко выдохнул мне в ухо.
Каждую минуту в течение дня я думаю о том, что хочу с тобой сделать, ловлю себя на том, что вспоминаю твой вкус, твой запах. Иногда мне кажется, что сойду с ума, если не окажусь глубоко в тебе.
Я застонала. Ну почему же он не может показать мне этого в течение дня? Почему ведет себя так, как будто я надоедливая жена? Он стал быстрее толкаться в меня пальцами, и я подвинула бедра ближе к нему, желая его глубже. Он задел сладкое местечко глубоко внутри; огонь лизнул низ моего живота, заставив закричать, когда меня настигло наслаждение. Данте продолжал двигаться во мне, пока мои бедра отчаянно тряслись, а я качалась на волнах оргазма. Я рухнула на матрас, у меня не было сил даже на то, чтобы удержать приподнятой задницу. Пальцы Данте все еще были во мне, но двигались внутрь и наружу медленно, почти нежно.
Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоить сердцебиение, но у Данте оказались другие планы. Он переместился, раздался шорох одежды, и он оказался рядом со мной.
Я хочу снова почувствовать твой горячий рот,наклонившись к моему уху, прохрипел Данте.
Вздрогнув, я повернулась и привстала на локтях. В темноте я видела силуэт Данте, когда он опустился на колени рядом со мной. Его член был в нескольких дюймах от моего лица, длинный, твердый и ждущий меня. Данте запустил руки мне в волосы и мягко подтолкнул ближе к своей эрекции. От него пахло чистотой и мылом, пряным и свежим. Эрекцией он коснулся моих губ, и я раздвинула их, взяв в рот его член, чувствуя на языке соленый вкус предэякулята, что еще больше подогрело мое собственное возбуждение. Айсберг меня вожделел. Я обвела языком вокруг его члена, затем толкнула кончик в маленькое отверстие на головке. Пальцы Данте в моих волосах сжались, когда он издал глубокий гортанный звук. Его хватка была странно эротичной и неболезненной. Данте медленно входил в меня, и я принимала его в рот все глубже и глубже, пока чуть не поперхнулась, а затем позволила ему выскользнуть обратно. Вскоре Данте, похоже, захотел сам взять ситуацию под контроль и начал входить и выходить сначала медленно, а затем быстрее. Рука Данте в моих волосах удерживала меня на месте, когда он брал мой рот. Я одобрительно мурлыкнула. Это было намного горячее, чем я могла себе представить. Меня чертовски заводило, когда Данте, возвышаясь надо мной, трахал мой рот, направляя мою голову так, как хотел. Я начала ерзать по простыням, надеясь хоть немного потереться промежностью.
Данте опустил руку мне на задницу, удерживая на месте.
Не надо,сказал он, грубо сжав мою ягодицу. Я замычала, протестуя, хотя с его членом во рту это было непросто.
Данте резко вышел, зашипев, когда зубами я царапнула его член. Схватив подушку, он подложил ее под мой таз и затем оказался у меня за спиной. Он взялся за мою попку и толкнулся головкой к моему входу.
Блядь. Ты такая мокрая, Валентина.
Без предупреждения он вошёл на всю длину, заполнив меня до отказа. Я ахнула, выгнувшись, когда удовольствие с отголоском боли пронзило меня. Данте замер на секунду, поглаживая мою задницу и поясницу. Наклонившись, он прижался грудью к моей спине, придавливая своим весом, и приподнялся на локтях по обе стороны от меня. Я ощущала каждый его дюйм и не смогла бы сдвинуться, даже если бы захотела. Я повернула голову в сторону и нашла губы Данте для жесткого поцелуя. Он медленно скользил из меня, пока во мне не оставался только самый конец его члена, а затем снова толкался до упора. Скоро он взял быстрый и жесткий темп, каждый его толчок заставлял мои соски скользить по простыням, заставляя меня задыхаться от дополнительного трения. Его яйца шлепались о мои складки, высекая искры наслаждения до самого клитора.
Толчки Данте стали быстрее, его грудь скользила по моей спине. Звук шлепков его бедер по моей заднице с каждым ударом заполнял темноту и смешивался с моими отчаянными стонами и всхлипами, подводя меня ко второму оргазму. Я пыталась сдержаться, но Данте просунул руку под меня и щелкнул пальцем по клитору.
Кончи со мной,прошептал он мне на ухо.
Я разбилась на осколки, когда меня унесло в потоке наслаждения. Данте приподнялся на руках и начал вколачиваться в меня, с каждым разом все сильнее и быстрее прежнего. Я уцепилась пальцами за простыни. Он усилил хватку на моих бедрах и приподнял выше мою попку, когда вдалбливался в меня, его пальцы почти до боли впивались мне в кожу. Я прикусила зубами подушку, когда ощутила, что на меня накатывают предательские признаки очередного оргазма.
Данте резко врезался в меня и издал низкий стон, его пальцы у меня на бедрах напряглись. Его эрекция внутри меня расширилась, когда он изливался в меня, и огонь из низа моего живота разлился по всему телу, когда я снова упала за край. Данте навалился на меня, оставляя жадные поцелуи на плече и шее, и что-то шепча так тихо, что я не смогла расслышать. Я закрыла глаза, чувствуя, как мое сердце пытается выскочить из грудной клетки. Завтра наверняка у меня все будет болеть, но это того стоило. Меня даже не волновало, что я не выполнила данное себе обещание. Почему я должна лишать себя удовольствия, чтобы наказать Данте? Так я накажу только себя.
Стало тяжело от веса Данте на мне, и я повернула голову, пытаясь сделать глубокий вдох. Можно было бы попросить его слезть с меня, но я знала, что в тот момент, когда это сделаю, он снова уйдет, как и всегда. Мне хотелось ещё хоть чуть-чуть насладиться нашей близостью, даже если это означало, что он раздавит меня своим весом. Я чувствовала его горячее и сильное тело, прижавшееся так, что трудно было сказать, где начиналось его и заканчивалось мое.
Данте поднял голову, и наши губы встретились в еще одном поцелуе, томном и неспешном, почти нежном, а затем он скатился с меня. Я повернулась к нему. Он лежал на спине, уставившись в потолок. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица. Я с опаской придвинулась ближе и положила голову ему на грудь. Он напрягся, и я приготовилась к его протесту, мое собственное тело замерло в ожидании упрека, но его не последовало. Муж расслабился, обнял меня за плечо, и я все-таки решилась прижаться к нему ближе. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь его теплым ароматом, который становился все роднее; сейчас он смешивался с мускусным ароматом секса. Я положила руку на живот Данте и слегка погладила. Может, все дело в темноте, которая сделала его доступнее? Это она заставила его забыть, кем он был, кем он хотел быть?
Глава 15
Не знаю точно, что меня разбудило, но, когда я открыла глаза, солнце еще не встало. Небо вдалеке уже светлело и предоставляло достаточно света, чтобы различить окружающие меня предметы, но и только. Данте лежал, прижавшись к моей спине и уткнувшись лицом мне в плечо, его дыхание согревало мою кожу. От этого было жарко, но я не отодвинулась. Впервые я проснулась, когда Данте еще был в постели и держал меня в объятьях. Возможно, его подсознание приняло то, что он сам не мог,что он хочет быть рядом со мной.
Я пыталась дышать ровно, чтобы казаться спящей и не разбудить мужа. Должно быть, я снова задремала, потому что проснулась, когда Данте отодвинулся от меня. Я осторожно прислушивалась, но с постели он не встал, а просто откатился во сне, если его ритмичное дыхание служило каким-то признаком. Я медленно перевернулась на другой бок, чтобы можно было его видеть. Данте лежал на спине, закинув руку за голову, простыни прикрывали его восхитительные бедра. Я осторожно приподнялась на одной руке, стараясь не издать ни единого звука. Пальцы чесались от желания пригладить его светлые волосы, пощекотать кубики его упругого пресса, проследить за дорожкой волос от пупка до его эрекции.
Я неуверенно протянула руку и легко провела пальцами по его волосам. Данте молниеносно вскинул руку, больно схватив меня за запястье. Он тут же сел, и его глаза встретились с моими, я сжала губы. Резким движением муж отпустил мое запястье. Покосившись вниз, я потерла уже формирующиеся на нем синяки. Данте коснулся моей обнаженной талии, прикосновение его руки было теплым и легким на моей коже.
Я сделал тебе больно?в его голосе слышалась серьезная озабоченность.
Я удивленно уставилась на него.
Все нормально. Это я тебя напугала.
Данте взял мою руку и осмотрел следы, оставленные его крепкой хваткой на моем запястье, легко касаясь большим пальцем моей кожи.
Я отвык просыпаться рядом с кем-то.
Это было самой личной вещью, которой он когда-либо делился со мной. Я должна была перестать копать глубже в желании большего.
Я знаю. Все нормально. Ты привыкнешь к этому.
Он поднял взгляд, но его пальцы не переставали легко поглаживать мое запястье.
Вы с Антонио спали вместе?
В начале, да. В основном это было для создания видимости. У нас тогда еще была прислуга, и мы не хотели, чтобы она стала что-то подозревать. Сначала это было похоже на ночлег с другом, но со временем становилось все более неловко, особенно когда он приходил домой, пропахший своим любовником. Поэтому он уволил прислугу, и мы стали спать в отдельных комнатах.
Его глаза задержались на моей обнаженной груди.
Не могу представить, как может мужчина смотреть на тебя и не хотеть быть с тобой.
Я затрепетала от счастья, но решила сохранить легкий настрой в разговоре, беспокоясь, что более эмоциональный ответ снова заставит Данте закрыться.
Я думаю, Антонио то же самое сказал бы о тебе. Полагаю, ты мог бы быть в его вкусе.
Данте рассмеялся, и его лицо смягчилось.
Это не то, о чем бы мне хотелось думать.
Я улыбнулась.
Полагаю, что нет,я сделала паузу и спросила:Как бы ты поступил, если бы к тебе пришел один из твоих людей и признался, что он гей?
Я бы сказал ему держать это в тайне и бороться с этим.
Люди не выбирают быть геями. Они или геи, или нет. Ты заставишь своих людей жить во лжи.
Они могут жить во лжи, или им придется жить с последствиями.
Ты бы смог убить кого-нибудь за то, кого они любят?
Может, общество и прошло долгий путь, но мафия выстроена на традициях, Валентина. В тот момент, когда я объявлю, что соглашаюсь с тем, что мафиози могут быть геями, в Синдикате разверзнутся врата ада. Это единственное изменение, которое я не смог бы протолкнуть. Мне не хотелось бы убивать кого-то, кто доверился мне, до тех пор, пока они хранят свой секрет. Я не сомневаюсь, что в Синдикате есть солдаты, которых привлекают мужчины, но они научились сдерживать себя. Они, скорее всего, женаты и живут во лжи, но пока делают это, они в безопасности.
Мы все еще сидели рядом друг с другом, действительно общаясь при свете дня. Я потянулась к груди Данте, слегка коснувшись кончиками пальцев его длинного шрама. Данте сжал мое запястье, на этот раз нежно, и отдернул руку. Он спустил ноги с кровати и встал. Я смотрела, как он направляется в ванную, совершенно голый, и все же покрытый сотнями невидимых слоев, сквозь которые мне никогда не пробиться.
Я опустила руку на колени. Вздохнув, тоже встала с постели. Не было смысла лежать в одиночестве, меня ждал напряженный день. Мой первый день в казино без Данте, отчего было тревожно и радостно одновременно. Быстро приняв душ, я до смешного долго выбирала наряды: не хотелось выглядеть слишком сексуально, но и скрывать свою женственность тоже не хотелось. Я знала, что этим людям, особенно Раффаэле, не нравится, что теперь с ними будет работать женщина, а что еще хужестанет их боссом, и я не намерена была облегчать им жизнь. Они должны были научиться общаться с сильными женщинами, и, если не смогут, это их проблема. Я выбрала темно-синюю юбку-карандаш длиной до колена, подходящие босоножки и белую блузку с круглым воротником и длинными рукавами. Заправив подол блузки за пояс, я уложила волосы в пучок, позволив нескольким прядям свободно спадать.
Когда вошла в столовую, она была пуста. Я остановилась в дверях, взглянув на привычное место Данте. Его газета лежала сложенной рядом с пустой тарелкой. Я вздохнула и направилась к своему стулу, когда дверь открылась, и вошла Габи, неся графин со свежевыжатым апельсиновым соком и кофейник. Она просияла, улыбнувшись мне.
Доброе утро, мисс... Валентина.Она виновато посмотрела на меня, но я только улыбнулась, радуясь встрече с дружелюбным лицом утром.Я надеюсь, вы хорошо спали?
Мои щеки предательски вспыхнули.
Да, спасибо.
Она налила мне кофе и апельсинового сока.
Что желаете: яйца или блины?
Нет, я съем только круассан и немного фруктов.Я кивнула на выпечку и фрукты перед собой на столе.
Габи повернулась, чтобы уйти.
Подожди,выпалила я, затем покраснела от того, с каким отчаянием это прозвучало. Габи посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, как будто испугавшись, что сделала что-то не то и будет наказана.Почему бы тебе не составить мне компанию?
Габи застыла.
Только если ты сама хочешь. Мне бы хотелось узнать тебя получше.
У нее на лице появилась застенчивая улыбка, но она не села.
Тебе вовсе не обязательно стоять. Садись.Я выдвинула стул рядом с собой. Габи поставила графин и кофейник, прежде чем робко опуститься на стул.
Ты уже позавтракала?
Габи поколебалась, потом покачала головой.
Тогда возьми датскую слойку. Здесь достаточно еды для нас двоих.
Я взялась за корзинку и подвинула поближе к ней. Покраснев и пробормотав слова благодарности, Габи взяла шоколадный круассан. Я взяла один и себе, откусила и запила его глотком горячего кофе. Я хотела дать Габи немного времени, чтобы она смогла преодолеть свою нервозность.
Где ты живешь? Мне не дает покоя этот вопрос с тех пор, как ты рассказала мне свою историю.
О, я живу с Зитой и ее мужем. Они забрали меня почти сразу после того, как я начала работать на мистера Кавалларо.
Они хорошо к тебе относятся?
Всякий раз, когда я встречалась с Зитой, она сердилась или хмурилась и не походила на человека, который сможет позаботиться о такой девушке, как Габи, прошедшей через ад в подростковом возрасте.
Габи торопливо закивала головой.
Да. Зита строгая, но она относится ко мне как к родной.Она сунула последний кусочек круассана в рот и проглотила, прежде чем сказать смущенно:Она начинает оттаивать по отношению к вам. Зите всегда требуется время, чтобы привыкнуть к новым людям.
Серьезно? Не похоже, что она стала обо мне лучшего мнения.
Габи пожала плечами.
Не сомневаюсь, что она скоро изменит свое мнение.
Я не могла ничего поделать с тем, что мне нравилась Габи. Она была сама доброта. Я посмотрела на свои часы.
Мне пора идти. Хочу приехать пораньше в свой первый рабочий день.
Удачи,сказала Габи, поднимаясь со стула.Я думаю, это здорово, что вы хотите работать. Вы единственная женщина в таком статусе, которая не стала засиживаться дома. То есть, я хотела сказать, что нет ничего плохого и в том, чтобы быть только женой.