Я знала, что он будет не просто беседовать, и это было как ножом по моему сердцу.
Но что, если Антонио придет не один? Не слишком ли рискованно идти в одиночку? Может быть, тебе взять одного из телохранителей. У них есть доступ к этому дому. Если бы они хотели тебя убить, то, вероятно, к настоящему моменту уже нашли бы способ сделать это.
Я бы предпочел выяснить всю картину ситуации, прежде чем вовлекать еще кого-нибудь. Крайне важно, чтобы я не выглядел уязвимым перед своими людьми. Мне нужно все держать под контролем. Я сам разберусь с этим. Как только узнаю больше, позвоню своим солдатам. В любом случае они должны увидеть, как я поступаю с предателями.
Я сглотнула.
Ты можешь убить Антонио быстро? Информацию можно получить и от Раффаэле.
Раффаэле может что-то заподозрить и исчезнуть, или он может не знать всего, что делает Антонио. Я должен убедиться, что выясню обо всех, кто к этому причастен.
Я дотронулась до его руки.
Но что, если тебя подстрелят?
Я могу постоять за себя. За всю жизнь у меня было много сражений. Я бы не стал Капо, если бы этого не было.
Я должна пойти с тобой.
Нет,без промедления ответил Данте.
Что, если Антонио не выйдет, пока не увидит меня в машине? Если у них есть бинокль, они увидят, что за рулем ты. Они скроются, и мы никогда не узнаем, кто стоит за этим переворотом.
Данте с уважением посмотрел на меня.
Я не стану рисковать твоей жизнью.
Я не выйду из машины. Она пуленепробиваемая, не забыл? Я буду в полной безопасности.
Ты хочешь быть там, когда я буду допрашивать Антонио?
Я колебалась. Это последнее, чего бы я хотела.
Нет,честно ответила я.Но другого выхода нет. Как только ситуация будет под контролем, и ты позвонишь своим людям, я уеду.
В течение долгого времени мы с Данте смотрели друг на друга.
Ты не должна рисковать своей жизнью ради меня. И на линии огня не только твоя жизнь.
Ничего не случится со мной или с нашим ребенком. Я знаю, что ты защитишь нас.
Данте ничего не ответил. Мне хотелось, чтобы он сказал, что верит в то, что это его ребенок, хотелось бы, чтобы он забрал обратно те обидные слова, которые были им сказаны.
Тогда поехали.
Данте спрятался на заднем сиденье машины, пока я садилась за руль. Когда мы проезжали мимо ворот, Энцо окинул меня странным взглядом, но остановить не попытался. У Данте было два пистолета в кобуре, и ещё один он держал в руке. Возле ног лежали ножи, и в бардачке у меня был пистолет. Не то чтобы это могло мне сильно помочь. Я никогда в своей жизни не брала в руки оружие.
Мой пульс ускорился, когда я направила машину к пустырю перед заброшенным складом.
Мы почти на месте,сказала я.
Когда увидишь Антонио, постарайся не говорить со мной, если на то нет абсолютной необходимости. Он не должен догадаться, что ты не одна.
Место встречи появилось в поле зрения. Антонио стоял рядом с машиной. Из того, что я смогла рассмотреть, Фрэнка с ним не было, но он был не один. Сердце бешено заколотилось, и руки, сжимающие руль, стали липкими. Была вторая машина. Внутри нее сидел Раффаэле и двое незнакомых мне мужчин.
Антонио не один,прошептала я, едва шевеля губами.
Сколько?
Трое. Раффаэле и двое мужчин, которых я не знаю.
Данте вытащил телефон и приложил к уху.
Энцо, подготовь команду. Мне необходимо избавиться от нескольких крыс. Возьми с собой только близкий круг,он быстро продиктовал Энцо адрес, а затем выключил телефон.
Я затормозила в нескольких футах от того места, где стоял Антонио, и заставила себя неуверенно улыбнуться. Он выглядел нервным и бросал взгляды в сторону машины, из которой уже выходили Раффаэле и один из мужчин с заднего сиденья. Зачем Антонио позвал на встречу со мной Раффаэле, который меня терпеть не может? Он скорее предпочтет увидеть меня мертвой, чем на стороне Антонио.
А если Данте был прав, и Антонио хотел избавиться и от меня? Мне в это верить не хотелось. Я выключила двигатель. Еще раз взглянув на Раффаэле, Антонио направился к моей машине. Я напряглась, но старалась не показывать этого. Когда он почти подошел ко мне, его глаза опустились на заднее сиденье, и Антонио замер. Его взгляд на короткий миг метнулся ко мне, прежде чем его губы открылись, наверное затем, чтобы закричать, предупреждая. Но было поздно, Данте толкнул дверь и направил пистолет на Антонио. Мой желудок сжало в тисках сожаления и чувства вины, когда первая пуля ударила в живот Антонио, а вторая прошила его правую руку, которой он собирался вытащить пистолет. Антонио упал на асфальт, зажимая рану на животе, его лицо исказилось от боли.
Я изо всех сил сжала рулевое колесо. Часть моего мозга кричала мне схватить пистолет из бардачка, чтобы была хоть какая-то защита, а другая, более громкая часть, просто кричала от ужаса, боли и вины.
Данте был под защитой пуленепробиваемой двери машины, когда делал следующий выстрел. Пуля прошла через горло мужчины, который выходил из машины следом за Раффаэле.
Раффаэле попытался укрыться в своей машине, посылая в нашу сторону очереди из пуль, но ни одна из них не могла пробиться сквозь защищающие нас стекла.
Когда Раффаэле спрятался за пассажирской дверью своей машины, Данте шагнул из-за двери, которая его защищала. У меня в груди бешено заколотилось сердце, когда он расправил плечи и хладнокровно прицелился. Данте быстро несколько раз нажал на курок, попав сначала в левую, а затем в правую коленную чашечку Раффаэле. Тот рухнул на землю, его лицо исказилось в агонии. Мужчина, находившийся за рулем машины, пытаясь уехать и спасти свою жизнь, надавил на газ, даже не потрудившись закрыть пассажирскую дверь. Три автомобиляподкрепление Дантеуже подъезжали на головокружительной скорости, но Данте не позволил вражеской машине уйти. Он прицелился и выстрелил по колесам, попав по очереди во все четыре, отчего мужчина за рулем потерял управление, машина начала вращаться и врезалась в стену склада. От удара сработали подушки безопасности, заполнив салон автомобиля и мгновенно скрыв водителя.
Я резко выдохнула, и теперь, когда вокруг наступила тишина, старалась смотреть только вперед. Если бы оглянулась назад, туда, где, медленно истекая кровью, умирал Антонио, то потеряла бы его. Он не должен был приходить ко мне, не должен был просить меня убить Данте. Ему следовало как следует подумать. Больше я ничего не могла для него сделать, кроме надежды, что Данте не будет слишком долго продлевать его агонию. Слезы затуманили мне зрение, мои суставы совершенно побелели, и от хватки на руле уже болели руки. Краем глаза я видела Раффаэле. Он полз по земле, волоча бесполезные ноги, оставляющие за ним кровавый след на пыльном асфальте.
Машины, прибывшие для помощи Данте, остановились рядом со мной. Энцо бросил на меня короткий взгляд, прежде чем побежал в сторону Данте. Я не слышала, о чем они говорили, но Энцо подошел к Раффаэле, схватил его за загривок и дернул вверх. Конечно, ноги Раффаэле снова подвели, и Энцо потащил его, несмотря на то, что тот вопил от боли. Вместе с Тафтом они погрузили Раффаэле в машину, стоявшую рядом со мной.
Данте возник в окне моей машины. Я даже не могла его открыть. Мои пальцы, мое тело, вся моя сущность, казалось, оцепенели. Через мгновение Данте открыл дверь и присел на корточки рядом со мной. Этот жест был настолько необычен для него, что мои глаза застыли на его лице.
Валентина,осторожно произнес Данте.Ты в состоянии сама доехать до дома или хочешь, чтобы один из моих людей это сделал?
«Я хочу тебя. Ты нужен мне сейчас больше, чем когда-либо».
Нет, я в порядке. Я смогу доехать.
Данте внимательно взглянул на меня. Его волосы по-прежнему были идеально зачесаны назад, костюм был как всегда безупречен. Ничего, что указывало бы на то, что он только что убил одного человека и ранил троих.
Я пошлю с тобой Тафта,сказал он твердо.Мне нужно еще какое-то время, прежде чем я буду дома.
Не было необходимости говорить ещё что-то. Я не хотела ничего больше слышать и просто кивнула. Данте встал и махнул Тафту, который без единого слова скользнул на пассажирское сиденье. Он покосился на меня. Я, вероятно, выглядела так, как будто была близка к обмороку. И именно так я себя и чувствовала.
Данте замешкался перед тем, как закрыть дверь и сделать несколько шагов назад от машины. Как будто в трансе, я нажала ногой на газ. Назад я не оглядывалась, не могла. Я попрощалась с Антонио сегодня днем. Нет, на самом деле я с ним попрощалась уже давно.
Тафт продолжал на меня поглядывать. Я ехала очень медленно, но он никак это не комментировал. Мое горло сжалось, и я чувствовала тошноту, но не такую, которую испытывала во время своей беременности. Это было чем-то, что, казалось, овладело всем моим телом, но я с этим боролась. Мне нужно было сохранять лицо. Данте был гордым и сильным мужчиной, а я была его женой. Я не могу блевать перед одним из его людей. Я не знала точно, сколько времени понадобилось, чтобы добраться до особняка, но если судить по ощущениям, то целую вечность. Когда, наконец, припарковала в гараже машину, я была на грани нервного срыва. Я открыла дверь, вышла, и, когда направилась к двери, ведущей в дом, у меня подкосились ноги. Сильные руки подхватили меня и удержали от удара об пол. Движимая одной только решимостью, я заставила свои ноги перестать дрожать.
Вы в порядке?спросил Тафт.Мне нужно позвонить Боссу?
Нет,быстро ответила я.Он должен позаботиться о деле.
Об Антонио. Новый приступ тошноты обрушился на меня. Я шагнула вперед из хватки Тафта, выпрямив спину и высоко подняв голову. Почти не дыша, я прошла в дом и, сжимая перила смертельной хваткой, поплелась вверх по лестнице. На пороге спальни я споткнулась и устремилась прямиком в ванную, где опустошила свой желудок в унитаз. Мой живот сжался болезненным спазмом, и на мгновение я замерла от страха, но затем это ощущение исчезло.
Я встала и, сотрясаясь дрожью, медленно начала раздеваться, бросая на пол одежду. Включив душ, я шагнула под струи горячей воды, закрыла глаза и, наконец, позволила рыданиями обрушиться на мое тело. Я прислонилась к стенке душевой кабины и медленно сползла вниз, пока не оказалась сидящей на холодном мраморном полу. Сильно прижав ноги к груди, я плакала. Плакала об Антонио, о мальчике, с которым я выросла, о мужчине, которого когда-то любила, о том, ради которого однажды предала Синдикат. Но сегодня я приняла решение и выступила против Антонио. Я понимала, что это означало для него, знала, что подписала ему смертный приговор в тот момент, когда рассказала Данте о плане. И все-таки я даже не колебалась. Я выбрала Данте, и выбрала бы его опять. Он был моим мужем, он был отцом моего будущего ребенка, он был мужчиной, которого я любила, даже если он никогда не давал повода для этого. Я уткнулась лицом в ноги, до боли, до такой сильной боли, что невозможно вытерпеть. На моих руках была кровь. Я зарыдала еще сильнее.
***
Так меня и нашел Данте. Не знаю точно, сколько времени прошло, как долго его не было. Я дрожала, кожа сморщилась и покраснела от горячей воды. Данте немного постоял в дверях, наблюдая за мной, прежде чем подойти к душу. На нем была не та одежда, в которой он был, когда я видела его в последний раз. Он переоделся. Пришлось переодеться. Мое горло сжалось. Я подняла на него глаза, дрожа и беззвучно плача. Он потянулся к крану, по-прежнему полностью одетый, и закрыл воду. Его холодные голубые глаза остановились на мне, в то время как я съежилась на полу. На его лице были обеспокоенность и сочувствие, пронизанное чем-то резким и темным. Я не двигалась, не могла.
Он наклонился, скользнул под меня руками и медленно выпрямился, прижимая меня к своей груди, намочив при этом свою дорогую рубашку. Я почти отчаянно вцепилась пальцами в его плечи. Данте осторожно поставил меня на ноги, но не отпустил. Я не была уверена, что смогу стоять сама. Он взял полотенце и начал не спеша вытирать меня, не отрывая взгляда от своих рук, растирающих пушистой тканью мою кожу. Я прижалась лицом в изгиб его шеи, впитывая знакомый аромат, смешанный теперь с запахом пороха и крови. Кровь. Сладость и металл. Кровь, столько крови.
О, Боже,я всхлипывала и всхлипывала, и всхлипывала, но не могла вздохнуть.
Данте снова поднял меня на руки и отнес в спальню, опустив на нашу кровать. Он снял ботинки и лег рядом со мной, прижав к себе мою голову, пока мой безумный взгляд не остановился на его напряженных глазах.
Тсс, Вэл. Все нормально.
Но так не было, не могло быть.
Я убила его.Я зажмурилась, закрываясь от картин, возникающих в моих мыслях, но они становились еще ярче на черном холсте моих закрытых век.Я убила его,повторяла я снова и снова, уже не понимая, были ли это слова, все еще слетающие с моих губ, или это эхо у меня в ушах.
Вэл,твердо сказал Данте, приподняв пальцами мое лицо.Посмотри на меня.
Я открыла глаза, уставившись в прекрасное лицо моего мужа. Прекрасно холодное. Без проблеска сожаления.
Ты сделала то, что было правильно.
Я сделала? Иногда тяжело увидеть грань между правильным и неправильным за всеми смертями и кровью, через которые проложен путь мафии.
Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить меня.Его пальцы поглаживали мой подбородок.Я никогда не забуду этого. Никогда.
Я говорила тебе, что ты можешь мне доверять,прошептала я.
Я знаю, и я доверяю.
Я хотела ему поверить, но он по-прежнему ничего не сказал о нашем ребенке. Все еще не признал его своим и что ошибался, обвиняя меня в измене. Слишком гордый, слишком упрямый. Он с самого начала должен был понимать, что был неправ, потому что, если бы он на самом деле думал, что я ему изменила, перевернул бы небо и землю, чтобы найти мужчину, который ко мне притронулся. Мне не хотелось думать об этом, но когда мой мозг уклонился от одной ранящей темы, то зациклился на другой.
Ты узнал имена других предателей?
Данте мрачно кивнул.
Да. Я совершенно уверен. Энцо и еще несколько парней прямо сейчас занимаются менее важными крысами.
Что... что ты сделал с Антонио?Я знала, что не нужно спрашивать. Лучше от этого не станет. Только подбросит дров в огонь моей вины.
Он мертв, Вэл.Данте покачал головой.
Я знаю, но что ты сделал с ним?
Если это как-то тебя утешит, главным образом я сфокусировал свое внимание на Раффаэле. Антонио получил смерть более быструю, чем любой другой предатель.
Слезы навернулись на глаза.
Спасибо.
В каком извращенном мире мы живем, если я благодарю своего мужа за то, что он быстро убил моего первого мужа, чтобы свести к минимуму его пытки? В мире крови и смерти. В мире, в котором родится и вырастет наш ребенок, и, возможно, однажды, если это будет мальчик, он пойдет по стопам Данте, убивая и пытая других людей, чтобы остаться у власти. Бесконечный круговорот из крови и смерти.
Данте вгляделся в мои глаза.
Вэл, ты заставляешь меня волноваться.
Я подняла голову и прижалась своими солеными от слез губами к губам Данте. Он не отстранился, только наблюдал за мной, изогнув бровь. Я отодвинулась на пару дюймов, зарывшись пальцами ему в волосы и умоляюще глядя на него.
Пожалуйста,тихо прошептала я.Займись со мной любовью. Только сегодня. Я знаю, что ты не любишь меня. Притворись, хотя бы на один вечер. Подержи меня в своих объятиях хоть один раз.
«Взрывоопасный» было неподходящим словом, чтобы описать взгляд Данте, но это было единственное, что пришло мне в голову.
Боже, Вэл,он резко выдохнул, затем прижался своими губами к моим, размыкая их и пробуя меня на вкус, пробуя мои слезы, мою скорбь и каким-то образом убирая их с каждым касанием своего рта.
Его рука пробежалась от моей ключицы вдоль руки, по боку, до бедра, как шепот прикосновения, едва касаясь. Он сел и быстро расстегнул рубашку, прежде чем бросить ее на пол, а затем прижался своей обнаженной грудью ко мне, такой теплый и твердый. Он оставил нежные как пух поцелуи на моем виске, лбу и щеках, и снова нашел мои губы для поцелуя, лишившего меня дыхания. Его рука обнажила мою грудь, как будто впервые, кончиками пальцев легко касаясь моей кожи, заявляя на меня права без привычного горящего собственничества. Я застонала ему в рот, когда его пальцы, пропутешествовав по телу, скользнули между моих ног. Данте раздвинул их, а затем нежно и неторопливо начал исследовать мои складки. Я тихо захныкала, но Данте заставил меня замолчать еще одним поцелуем, прежде чем провел языком от шеи до ключицы. Когда его губы наконец сомкнулись вокруг моего соска, я уже задыхалась. Данте скользнул одним, а затем вторым пальцем в меня, после чего слез с кровати и встал. Он быстро разобрался с оставшейся на нем одеждой, а затем вновь оказался на кровати, восхитительно обнаженный и твердый. Он устроился между моих ног и опустился на локти, соединив наши тела, словно мы стали единым целым. Он не вошел в меня. Вместо этого своей рукой Данте ласкал мою ногу и поднимал ее, пока не согнул ее у себя за спиной. Его эрекция прижалась к внутренней стороне моего бедра, но Данте не торопился. Он целовал меня, его глаза были темными и внимательными, когда он смотрел на меня. Он поглаживал мою грудь, заставляя меня жаждать того, чтобы он наконец вошел в меня.