Кивок, и я снова поцеловала его. Я не чувствовала себя цельной, не благодаря ему, а потому что выбрала его.
ГЛАВА 18
Фиона
В детстве у меня было одно место, где я чувствовала себя как дома. Где не ощущала на себе взглядов и подавляющего желания других превратить меня в кого-то. Я должна была быть совершенной, но для идеального наездника имелся свой свод правил, которым я могла с легкостью следовать и справляться с ними, когда слезала с лошади.
Я добралась до 110-ой, вниз по Ранчо Палос Вердес, где остался Снежок. Запах сена и лошадей напоминал мне о доме, и весь мир ускользал.
Эй!позвала я, увидев, как Линди вбивает колышек в землю перед конюшней.
Фиона!Она приблизилась и обняла меня.Рада тебя видеть. Ты отлично выглядишь.Линди была девушкой с кожей цвета слоновой кости и прямыми коричневыми волосами, длину которых не отпускала ниже плеч. Ей было только тридцать пять.
Спасибо.
Все последние вещи Снежка у меня здесь, собраны.Она зашла внутрь, сапоги увязли в куче лошадиного навоза горчичного цвета. Будучи настоящим наездником, она даже не заметила этого.
Что, прости?спросила я.
Я люблю эту лошадь, но она твоя, и то, что ты забираешь ее
Забираю?
Вы, ребята, вообще общаетесь? Твой парень приехал и забрал ее час назад. Вчера я ездила в Лорел Каньон, и там все прекрасно.
Да,сказала я.Да, конечно, прекрасно. Спасибо, Линди. Спасибо тебе за все.
ГЛАВА 19
Фиона
Мне нужно было напомнить себе, почему Дикон меня раздражал, потому что я уже простила его за Снежка. Мне нечего было предложить моей лошади, кроме пренебрежения.
Но дело было не в этом. Какого черта Дикон делал в Лос-Анджелесе? Он не мог оставить меня в покое ни на минуту. Кто вообще знал, каким проблемам вселенского масштаба он подвергал себя, оставшись присматривать за мной? По всей видимости, двадцать журналистов держали под арестом, и его команда должна была их спасти, но нет. Фиона была в беде. Поэтому он остался, чтобы привезти ее лошадь в его конюшни.
Дикон водил Снежка по кругу в небольшом загоне. Он был одет в сапоги и удобные джинсы с плотной рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Его предплечья были напряжены и подтянуты, а джинсы облегали бедра, как будто были сшиты для него. И он, и Снежок напоминали машины с хорошей мышечной массой, и я вздохнула.
Эй,обратилась я, присоединяясь к их прогулке.Я думала, что тебе нужно быть там.Я дернула головой в сторону, как и всегда делала, имея в виду Африку.
Она может подождать.Какой же чертов лжец.
Ты не мог съездить туда и вернуться обратно.
Я не ездил. Сошел с самолета до взлета.
Боже, нахер его.
Я зла на тебя.
За что?
Я не разрешала увозить Снежка сюда. Это меня разозлило.
В твоих словах злость отсутствует,сказал он.
Но я зла.
Нет. Ты чувствуешь облегчение. У тебя есть повод остаться.
Дикон был так уверен в себе. Так сдержан. В мире не было женщины, которая не трахнулась бы с ним, так почему со мной должно быть иначе?
Все и всегда имеет для тебя смысл? Например, ты хочешь оставить меня здесь, так что найдешь способ сделать это, и что это будет? Я имею в виду, даже я не знаю, чего хочу, поэтому ты просто думаешь: «О, а давайте я буду хотеть за нее?» Это то, что ты думаешь? В этом твоя сила?
Прекрати притворяться, что не хочешь остаться со мной.
Я не знаю, чего хочу.
Он остановился, дергая Снежка за уздечку.
Ты хочешь быть здесь, и тебе нужно быть здесь. Когда ты уезжаешь, ты идешь на вечеринки. А когда ты идешь на вечеринки...
Я ударила тебя, чтобы уйти от тебя!
Ты не ударяла меня. Это сделали наркотики.
Я толкнула его. Дикон не сдвинулся с места, и я снова это сделала. Хотела разбудить его, чтобы показать ему то, чего он не видел.
Ты поймал меня в ловушку. Заманиваешь меня таким вот дерьмом.Я указала на свою лошадь.
Тем, что становлюсь идеальным для тебя?
Тем, что позволяешь мне вести себя, как шлюха.
Это не так, и ты это знаешь.
Ты становишься идеальным для всех моих самых худших порывов.
Оничасть тебя. Как думаешь, что ты собираешься делать теперь? Устроиться в домике в Долине с разжалованным терапевтом? Родить двоих детей, принимать «Валиум» и трахать чистильщика бассейнов за его спиной?Он приблизился ко мне с отведенной назад рукой, указывая на воображаемый дом в пригороде.Ты лучше этого.
Не лучше. Я даже недостаточно хороша для него.Я сглотнула, потому что не собиралась этого говорить. Не «ради него», но эмоции роились настолько, что остановить слова не вышло.
Правда?сказал он.Ты уже трахнулась с ним?
Это не твое дело.
Ты права.В мгновение ока Дикон схватил меня за волосы. Он дернул их, пока я не посмотрела в его пронзительные голубые глаза.Это не имеет значения. Не. Имеет. Тымоя. Твой дом со мной. И ты можешь ударить меня еще сто раз, и я верну тебя. Потому что на этой земле нет другого мужчины, который поймет тебя так, как я, и ни одной женщины, которая поймет меня.
Отпусти меня.
Никогда.Он скрутил мое тело под себя. Его зубы были стиснуты, отчего его челюсть казалась более сильной, более плотной, более квадратной. Он был красив, когда его охватывала власть или гнев.
Я забыла...
Он опустил меня на колени.
Забыла что? Это? Как сильно тебе это нужно?
Мое стоп-слово,сказала я.Я забыла его.
Его реакция была немедленной, и он отпустил меня. Я все еще стояла на коленях, руки погрузились в высушенные листья и иглы.
Что он собирается делать, когда тебя нужно будет сломить?
Ничего,Я встала, дрожа от нервов.Он не ты. Никто не будет тобой.
Ты его любишь?
Я ответила не сразу. Просто посмотрела в лицо человеку, которого полюбила первым, и всегда любила бы. Я причинила ему боль. Каждый день оставалась с ним, пробивала его броню, и, если я уйду, то оторву эту броню совсем. Это было несправедливо. Он был слишком силен, слишком уверен, чтобы позволить мне сделать это с ним. Я не хотела отвечать. Не была готова принять то, как это повлияет на него.
Ты. Его. Любишь?
Нет,прошептала я.
Он удивил меня, улыбнувшись.
Нет, конечно, нет. Ты не можешь.
Он положил ладони на мои скрещенные руки. Прикоснувшись кожей и костяшками, прижав подушечку большого пальца. Ладони мужчины. Руки, ушибленные и завязанные, с пальцами, которые исчезли в моем теле. Я не могла отрицать их. Мои руки упали по бокам. Я практически застонала, когда проснулась моя пульсирующая киска. Эллиот оставил меня неудовлетворенной, и вот Дикон, готовый взять меня.
Я не хочу, чтобы меня спасали,сказала я.Больше не хочу.
Тебя никогда не нужно было спасать. Тебе лишь нужно было быть сломленной.Он коснулся моих губ подушечкой указательного пальца.Помни это. Помни, что ты не обычная женщина. У тебя нет обычных потребностей.
Он наклонился, пока я не почувствовала его резкий запах, его доминирование, и я расплавилась.
Открой рот,прошептал он.
Я приоткрыла губы. Он положил два пальца, подталкивая их к горлу. Я размякла. Словно овсяная каша. Мысль о его уходе лишала меня сил.
Любой может трахнуть тебя,сказал он, трахая мой рот пальцами.Я единственный, кто может сломать тебя.
Я застонала от его пальцев.
Сними свои штаны,приказал он.
Я расстегнула их и дернула до середины бедра. Холодный воздух ударил по заднице, и меня охватил момент беспокойства, который спугнул голос Дикона, когда он снова заговорил:
Потяни рубашку вверх.Он засунул пальцы мне в горло, и я взяла их, задыхаясь, когда потянула рубашку поверх моих сисек.
Он схватил мой проколотый сосок и ущипнул, потянул и одновременно перекрутил, используя серебряное кольцо в качестве рычага. Боль направилась прямо между моих ног. Дикон вытащил мокрые пальцы из моего рта и приложил их между моих ног, грубо пробегая мимо клитора и входя в мою киску. Я взвизгнула. Удовольствие напомнило выстрел.
Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, котенок?
Нет,я ахнула, каждое выдох воплощал ложь.
Чего хочет твоя мокрая киска?
Моего разрушения.
Он скрутил клитор, и я снова закричала от удовольствия и боли. Я была близко. Так близко, что когда он снова потер клитор, я кончила, стоя посреди двора.
Встань на колени,приказал он.
Я встала, будто меня толкнули невидимыми руками, приземлившись на мягкую землю.
Ползи к конюшням.
Со штанами на середине бедра и рубашкой, задранной до плеч, я поползла, глядя на усеянную листьями землю, задрав задницу вверх, чувствуя человека позади меня.
В последний раз, когда я была в таком положении
Я сказала «нет».
В последний раз, когда я стояла на руках и коленях в небольшом лесу, меня изнасиловал психопат. Но мне не нужно было об этом думать. Это будет иначе, потому что я с Диконом. Я почувствовала давление на спину. Он толкнул меня ногой. Это было унизительно, но я была в безопасности и возбуждена тяжелым покалыванием ниже талии.
В каком-то смысле мне было скучно. Я хотела уйти, потому что это было более эффективно, и хотела поговорить с ним, невзирая на свое раздражение. Хотела просто трахаться. Просто покончить с этим.
Обжигающая боль на моей заднице оказалась неожиданностью.
Ползи, котенок,он снова ударил по моему заду ремнем.К двери.
Я была потеряна в этом действии. Моя киска ощущалась тяжелой от влажности и похоти. Отказавшись от всех претензий на контроль, я взорвалась от желания.
Когда достигла конюшни, листья и грязь сменились деревянными досками.
Остановись,сказал Дикон.
Я послушалась. Он обошел вокруг меня, и я видела его грязные сапоги и отвороты джинсов. Он позволил концу ремня свисать перед моими глазами.
Затем присел.
Посмотри на меня.Его лицо было совершенно спокойным и властным. Голос звучал ровно и уверенно.Ни один мужчина не сможет стать для меня угрозой. Не тогда, когда дело касается тебя.
Да, Мастер.
Он нежно завязал ремень вокруг моей шеи, продев конец через пряжку. Он напомнил мне знак безопасности, который мы всегда использовали, когда мне чем-то закрывали рот.
Щелкни пальцами, чтобы прекратить это.
И одним движением, столь быстрым и уверенным, он дернул его, пока не перекрыл мне воздух. Он поднял меня на колени, расстегнул джинсы и достал свой красивый член.
Только тогда позволил мне вдохнуть.
Твое лицомое, для того, чтобы я мог его трахнуть. Открой рот.
Он крепче сжал застежку на затылке и сунул член мне в горло. На вкус он был как пот и кожа. Я держала рот открытым, пока он входил, используя ремень в качестве рычага, тяня мою голову туда, где он ее хотел. Удерживая ее на месте, когда погружал член глубже в мое горло повторными толчками. Мир потемнел, и он ослабил ремень, позволив мне вдохнуть, и начал снова.
В тот момент я отсутствовала. Боже, мне и правда было это нужно. Нужно было лишиться воли, не существовать без его удовольствия.
Он кончил мне в горло, липкая и горячая сперма коснулась языка. Я дышала через нос и принимала все, потому что это принадлежало мне.
Когда он закончил, то отпустил ремень, и я упала на четвереньки. Мои штаны все еще были вокруг бедер.
Я думала, что я не сабмиссив.В моих словах звучало смущение, я пыталась быть нежной. Это было отвратительное время, чтобы попытаться доказать, что доминант ошибается, но я не могла ничего с этим поделать.
Я чувствую на тебе наркотики. И знаю только один способ передать сообщение.
Мой скальп закололо, когда он взял меня за волосы и потащил вперед, роняя меня на ковер возле деревянного креста в форме Х, встроенного в стену. На каждом конце свисали регулируемые манжеты, и я расплавилась, когда он подтянул мое запястье к манжете и закрепил его. Он стоял надо мной, по-прежнему держа ремень в одной руке, и глядя на свое имущество. Я ненавидела себя за то, что разочаровала его, и в то же время чувствовала себя в безопасности.
Не сдвигай ноги и не кончай,сказал он.Ты будешь сидеть с раздвинутыми ногами, и я позволю тебе кончить, когда разрушу тебя.
Он оставил меня и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА 20
Дикон
Была причина, по которой я не трахал тебя в течение нескольких месяцев, когда мы встречались. Мне нужно было, чтобы ты контролировала себя, прежде чем я взял бы этот контроль. В противном случае много усилий было бы потрачено впустую. И ты не казалась мне сабмиссивом. Ты представляла собой идеальное тело для связывания узлов и, благодаря верховой езде знала, как контролировать свои ноги и руки, но ты не казалась по-настоящему покорной.
Поэтому я наблюдал. Контролировал тебя в течение этого времени.
То, как ты настроилась. Как встала на колени для меня. Фиона Дрейзен. Мы содрали с тебя скромную сексуальность, и ты оголилась передо мной. Из-за твоей публичной персоны ты была более обнаженной, чем все, кого я видел раньше.
Ты ослепила меня, как яркий свет ночью.
Я сказал, что собирался разрушить тебя, и в ночь, когда я это сделал, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.
ГЛАВА 21
Фиона
Два года назад
Разрушение покорностиэто не действие. Не результат. Разрушениеэто процесс.
Мой взгляд был направлен в пол. Я стояла на коленях перед ним с руками за спиной. Я только что видела своего друга Эрла на вечеринке по случаю дня рождения, которая казалась мне невинной. Он предложил мне кокс и член. Мне пришлось выбежать, как школьнице, чтобы сдержаться и не снюхать дорожку с его члена, но я не могла перестать думать об этом. Не могла дышать из-за желания сделать это. Повсюду витало искушение сделать то, что может сломать построенное между мною и Диконом. Я слишком сильно хотела этого. Хотела, чтобы меня столкнули с воображаемого края в контролируемое свободное падение.
Я все еще хочу этого,сказала я.
Это не то, чего ты хочешь. Это то, что происходит, когда ты готова.
Я ничего не ответила. Он взял пальцами мой подбородок и заставил меня взглянуть на него.
Что у тебя на уме, котенок?
Сделай меня готовой. Пожалуйста.
По его лицу я поняла, что он сделает это. Я выиграю. Что бы это ни значило.
ГЛАВА 22
Фиона
Я прижалась спиной к стене, и мои штаны сползли окончательно. Дикон закрыл манжету на ключ и оставил меня одну. Он не закончил со мной, но все равно оставил. Меня охватила печаль. Земля ушла из-под ног, черное чувство становилось хуже из-за допамина, покидающего мой мозг.
Ему нужно было уйти. Я не могла мириться с этим все время. Это был последний трах. Дикона не было. Он ушел. Исчез.
Я хотела его, и он дал мне то, чего никто не мог, но он должен был убраться из моей жизни.
Проклятье. После всего я все еще хотела, чтобы он вернулся и трахнул меня.
Мой телефон завибрировал. Я пошевелилась и достала его из кармана свободной рукой.
Эллиот.
Что случилось в день, когда ты покинула Вестонвуд?Его слова звучали резко, но тон стал бальзамом для моих ран. Всякая настойчивость со стороны Дикона уходила благодаря гладкости его голоса.
Вы остановили меня у двери и струсили.
У меня были сеансы после того, как я увидел тебя вчера. Уоррен Чилтон косвенно выразил кое-что на своем групповом сеансе, что мне нужно было подтвердить ранее
Кровь во мне свернулась, и я прервала его, пока она не стала булыжниками в моих венах.
Что именно?
Я услышал тэп тэп в трубке. Стук ручки по столу? Пальца по столешнице?
О том, что он взял что-то, что ты не хотела отдавать.
Из-за шока я не смогла ответить. Он взял то, что я не хотела отдавать. Какой хороший способ назвать изнасилование.
Эллиот продолжил, прежде чем я смогла ответить.
И он улыбается как кот при воспоминании о тебе. И упоминает тебя слишком часто.
У меня возникло желание сломаться и просто рассказать ему, что Уоррен доставал для меня снотворное, и покончить с этим, но я не хотела открывать этот мешок с дерьмом, пока не смогу справиться с результатом.
Может быть, он хочет трахнуть меня.Я вытянулась, запястье по-прежнему было привязано к нижней части креста. Я говорила об Уоррене, но блокирование его мыслями о моем терапевте заставило меня мурлыкать.
Я не сомневаюсь в этом, но есть что-то еще.
Он не понял, и это меня разозлило.
Разве нет какого-то правила, запрещающего говорить о ваших пациентах?
С тобой я нарушаю правила. Нарушил бы и больше. И нарушу их все.
Доктор,сказала я,вы сам не свой.