Я не знаю французского,шепчу в ответ и вжимаюсь в его руки все сильнее.
Проведя ладонью по изгибу моей талии, Марк разворачивает меня к себе. И сердцу в груди уже тесно, когда он пальцами приподнимает моё лицо за подбородок, заставляя открыть глаза.
Взгляд Марка полыхает из-под полуопущенных, непростительно длинных ресниц. Он облизывает свои губы и мучительно гипнотизирует мои, проводя по их контуру большим пальцем.
Не надо знать, надо чувствовать.
Я делаю лишь один вдох, а выдох превращается уже в тихий стон, потому что Марк накрывает мои губы поцелуем. Влажным. Горячим. Глубоким. И я не хочу ему сопротивляться. Не могу. Я обвиваю его за шею, тянусь на носочках и позволяю ворваться настойчивому языку в мой рот. И позволяю впечататься вкусу и запаху Марка в каждый миллиметр моего сознания.
Я сдаюсь без боя волнам дрожи и непонятному, крышесносному чувству, пульсирующему внутри меня.
Да и сопротивлялась ли я Громову вообще?
Л Л Л
В общагу Марк привозит меня за пару минут до ее закрытия. И честно пытаемся добраться до ее дверей как можно быстрее, но целоваться и бежать одновременно...
Марк, все. Пусти,смеюсь, уворачиваясь от тысячного поцелуя.
Не могу. Еще хочу. еще и еще.он прижимает меня к себе, делая жадный шумный вдох у моего виска.
Меня сейчас не пустят.
Значит, будешь ночевать со мной,хрипло выдыхает Марк мне в ухо.
Громов!фыркаю с шутливым недовольством и с мольбой смотрю в чёрный омут его глаз.Отпускай меня.
Хотя не хочу этого сама. Мне бы еще совсем немного его рядом.
Поджав губы и с кислым выражением лица, Марк выпускает меня из объятий. Как истинный джентльмен открывает и придерживает мне дверь.
До завтра,тоскливо бурчит он.
Не удержавшись, снова встаю на носочки, дарю быстрый поцелуй его губам и заставляю себя проскользнуть в открытую дверь. Прикладываю пропуск к турникетам, кивком здороваюсь с консьержкой и, на плохо слушающихся ногах, преодолеваю парочку ступеней к лифту.
Лика!громкий бас врывается в тишину холла общаги.
Не могу удержаться от улыбки и бешеного пульса, когда оборачиваюсь. Темноволосая голова Марка выглядывает из-за приоткрытой двери. А уже через секунду он появляется там весь.
И я как завороженная смотрю на то, как двухметровый Громов вихрем влетает в общагу и, опершись одной рукой о турникет, легко перепрыгивает его.
Еще парочка шагов, и Марк рывком за талию притягивает к себе. А потом с горящими глазами снова впивается в мои губы поцелуем.
Яростнее и жестче, чем это было всего несколько минут назад. Вдавливает в свое крепкое тело, которое ясно демонстрирует, куда хлынуло все напряжение в нем. У меня подкашиваются ноги... Для меня это перебор. Слишком. Но пока его нетерпеливые губы мучают мои, низ живота ноет так, что я не понимаю, как вообще можно унять это чувство?
Да что ж вы творите! Я милицию вызову сейчас,слышится скрипучий голос бабы Нюры из ее каморки.
Дрожащими руками отталкиваю Марка и умоляюще качаю головой:
Уходи.
В глазах Марка дико расширены зрачки, а его грудь неровно вздымается. Грубо потерев лицо ладонями, он запускает пальцы в волосы и тягучим выдохом лохматит их. И мое сердце дёргается вниз. Передо мной взъерошенный, с напряжёнными скулами и с жутко потерянным взглядом Громов.
Не говоря ни слова, он покидает пределы общаги по той же схеме. В холле остаемся я, мое грохочущее сердцебиение и любопытный нос бабы Нюры, выглядывающий из окошка комендантской.
В комнату возвращаюсь уже не я. Точнее я, но с ощущением, что внутри меня перевернули мир.
Стоит мне только закрыть дверь, как одновременно включаются два ночника: Настин и еще одной нашей соседки - Веры. Две пары глаз светятся в полумраке комнаты, наблюдая, как я медленно прохожу к своей кровати и осторожно опускаюсь на ее край. Боюсь даже дышать. А вдруг одного вдоха, движения будет достаточно, чтобы разрушить это парящее ощущение счастья внутри меня?
Ну? Как?Вера нетерпеливо ерзает на подушке.
Я лишь прячу свое лицо в ладони. Мои губы горят до сих пор...
У-у, ясно,слышу вздох Насти.Кажется, кто-то влюбился.
*Ты пахнешь клубникой. Я хочу тебя поцеловать
Глава 9
Протискиваюсь через снующих туда-сюда студентов в коридоре с надеждой, что за перемену еще успею добраться и до столовой, и до библиотеки. Очень хочется и глотка живительного кофе, и еще нужнее - найти статью для доклада по макроэкономике.
Но прямо на повороте перед лестницей меня тормозят чьи-то руки, крепко окольцевав со спины. Ну как чьи-то. Цитрусовый парфюм, терпким облаком окутавший меня за секунду, сразу дает понять чьи. Я широко улыбаюсь и послушно застываю на месте:
Марк!
Привет, Рыжик,от низкого шепота над ухом по позвонкам скользят мурашки.
Одним уверенным движением он разворачивает к себе. Я не успеваю и ахнуть, как Марк, обхватив ладонями мое лицо, касается моих губ горячим поцелуем. Совершенно не стесняясь, что мы стоим прямо посреди коридора, обтекаемые толпой. К моим щекам, укрытыми его широкими ладонями, прилипает жар, а сердце взвивается под ребрами.
Я никак не могу привыкнуть к подобным фортелям Громова. За прошедшие несколько дней он ловит меня с такими поцелуями посреди универа не первый раз. Столовая, коридор, двор, собрание студентов в актовом зале - это происходит везде, где пересекаемся я и Марк.
И каждый раз густо краснею и одновременно теряюсь в его руках и губах. К нам приковано достаточно внимания, чтобы я ловила на себе косые взгляды одногруппниц, да и не только... Но те эмоции и впечатления, что дарит мне время, проведенное с Марком, перекрывают напрочь это ощущение неловкости.
Никаких банальных свиданий в кино или кафе. У Громова оказалась изощренная фантазия, как заставить меня терять дар речи.
Вчера, например, наше свидание прошло в специальной студии открытой кухни под чутким руководством шеф-повара одного местного французского ресторана. Мы готовили луковый суп и ещё парочку каких-то умопомрачительных блюд с не менее умопомрачительными названиями.
Честно? Я их даже не запомнила. Несмотря на ауру вкуснейших ароматов, царивших там, думать о еде было затруднительно. Ловко орудующие поварским ножом жилистые, испещренные татуировками, руки Марка - отдельный вид искусства. А когда он, играя хрипотцой в голосе, переговаривался с поваром на французском, то я готова была стать сахарной патокой и растечься прямо по столу.
Собственно, как и сейчас, когда, не отрываясь от моих губ, он шепчет:
Девочка моя.
Цепляюсь за широкие плечи Марка, чтобы устоять на ватных ногах. Веду ладонями по мускулистой шее вверх и складываю пальцы за ней в замок.
На нас опять все таращатся,стараюсь придать своему голосу хоть немного строгости и осуждения.
Не выходит. Марк лишь довольно фыркает мне в губы и ластится своим кончиком носа к моему.
Какие планы после пар?
Еще не знаю. Наверное, никаких.произношу озадаченно, пожав плечами.
Отлично!Марк наконец отстраняется, перемещая свои ладони мне на талию и одаривая по сумасшедшему обаятельной улыбкой.Тогда чего-нибудь перекусим и сразу поедем.
И куда?вопрошающе приподнимаю брови, но в груди уже тянет от чувства предвкушения его ответа.
Друзья пригласили на свой концерт, но он в соседнем городе, так что нам нужно будет выехать заранее.
Концерт? Блин, Марк, я не готовилась к такому мероприятию,разъединяю руки с его шеи и показательно провожу ими вдоль себя в воздухе.
Обычная белая футболка, джинсы и кроссовки - вот и весь мой сегодняшний гардероб. Продолжая придерживать меня за талию одной рукой, другой Марк, мягко вздохнув, откидывает мне за спину мои распущенные волосы:
Рыжик, ну мы же не в консерваторию. Это драйвовые ребята, лабающие на бас-гитарах. Я тоже в джинсах и футболке. Все отлично.
А мы успеем до закрытия общежития?решаю уточнить, серьёзно смотря в улыбающиеся глаза Марка.
Перспектива вернуться с концерта и поцеловать общажную дверь меня мало прельщает. После одиннадцати вечера у бабы Нюры и таракан не проползет мимо.
Конечно, успеем,ласково чмокнув меня в нос, Громов кивает ну о-о-чень утвердительно.Не переживай. На улице ночевать не будешь. В общем, после пар жду тебя в машине. Да?
Делаю вид, что беру секундную паузу для размышления, задумчиво хлопая ресницами, хотя все уже и так для себя понятно. У меня разве есть желание ответить Марку что-то кроме:Да,объявляю радостно, снова окольцовывая его шею руками.
И в награду получаю нескромный поцелуй его горячих напористых губ, посылающих сильную волну трепета по телу. К черту спешку в столовую, в библиотеку и то, что я и Марк все еще посреди коридора, заполненного любопытными взглядами мимо проходящих студентов.
Кому видно, тому стыдно!
Л Л Л
Но в библиотеку я все-таки успеваю. От сорока пятиминутного перерыва у меня остаётся ещё двадцать и надежда, что за это время я успею найти хоть что-то подходящее по теме предстоящего семинара. Вчера было не до его подготовки.
Взяв нужные выпуски журналов, я усаживаюсь с ними за свободный стол, собираясь быстро погрузиться в мир макроэкономики. И почти получается, пока оттуда меня не выдергивает ледяной голос за спиной.
Отцепись от Громова.
Застываю над текстом и таблицами. Мне послышалось? Но чувство, что кто-то «прожигает дыры» на моем затылке заставляет обернуться.
Что простите?удивленно смотрю на девушку, сидящую позади меня.
Черные, как лакированные волосы, собранные в тугой хвост, тёмные брови вразлет, огромные глаза, по-кошачьи подведенные стрелками и полные губы, искривленные в едкой ухмылке. Эту яркую брюнетку в пудровом и явно очень дорогом брючном костюме я не знаю. Вижу первый раз в жизни, и поэтому искренне не понимаю, почему сейчас меня смиряют взглядом полным отвращения.
Офигеть. Что он нашёл-то в тебе?хмыкает она, не прекращая ядовито смотреть в упор.
Девушка, что происходит? Вы вообще кто?чуть повышаю голос и уже полностью поворачивают к ней на стуле.
Несколько секунд мы буравим друг друга глазами.
Отвянь от Марка,повторяет девица.
Меня окутывает холодом. Мерзким и липким, а во рту рассыхается пустыня. Пальцы неосознанно сжимают карандаш, готовые вот-вот переломить его пополам. Что за? И какого черта?
Хоть где-то в глубине души я понимала, что не всем покажутся мои отношения с Громовым позитивной новостью. Марк не ноунейм студент нашего универа. Я не слепая и вижу, какие взгляды прилипают не только к нам, а конкретно к нему. Но встретиться с таким негативом напрямую оказалась немного не готова. И кто она? Обиженная фанатка? Думает, что напугает меня?
Ты вообще в своём уме приходить и заявлять это мне в лицо?перестаю выкать и жёстко выдаю этой фифе, словно сошедшей с постов бьюти блогеров.
А она лишь снисходительно усмехается. Скрестив на груди руки, облокачивается ими о стол и подаётся вперёд, сокращая расстояние между нашими лицами.
Дура, ты рыжая. Я, может, уберечь тебя хочу?
Мне в нос бьет тяжёлый, очень сладкий аромат ее духов. Сцепившись с этой курвой взглядом, трудом удерживаюсь, чтобы не скривиться.
Уберечь?цежу я, чувствуя, как к горлу подкатывает горечь.От чего? От собственной зависти?
Брюнетка лишь истерически подхихикивает, вскинув нарисованные брови:
Я о твоём невинном сердечке. Будешь потом рыдать и отскребать его ошметки, когда по нему Громов протопчется.
Эти слова изморозью прокатываются по моим внутренностям. В груди вспыхивает, и мне очень хочется рвануть отсюда... К Марку... спрятаться за его спиной. Но стиснув зубы и кулаки заставляю себя сидеть на месте.
Как и ты свое когда-то, да?чудом нахожу силы, чтобы произнести это в лицо девицы.
Тишину библиотеки врезается громкий скрежет ножек стула по полу. Брюнетка не выдерживает первая. Подорвавшись, она опирается ладонями о стол и, наклоняясь вперед, угрожающе нависает надо мной.
Я знаю Марка лучше, чем ты думаешь. И даже лучше, чем он сам себя. Знаю, что ему действительно нужно, а ты.Во взгляде моей «доброжелательницы» ничего кроме ненависти.В общем, я тебя предупредила.
Отпихнув свой стул ногой, она быстрым шагом удаляется из библиотеки. А стук ее каблуков припечатывает во мне дурное чувство, от которого глаза мигом оказываются на мокром месте.
Л Л Л
Мое настроение портится. И еду я на концерт, едва сдерживая в себе ядовитый осадок после встречи с той непонятной девушкой. Кто она Марку? Чего хочет добиться?
Но я не решаюсь испортить своими мыслями настроение Громову. Поэтому даже не заикаюсь о произошедшем в библиотеке. Включаю все свое актёрское мастерство, которым обладаю и стараюсь не уступать в эмоциях, зажигающему на концерте Марку.
Ор песен, танцы, жаркие поцелуи прямо посреди скачущей под ритм басов толпы. Я и вида не подаю, что пока Марк обнимает, прижимает меня к себе, не выпускает из рук ни на секунду, одновременно кайфуя и получая драйв от всей атмосферы в клубе, мысль о той брюнетке холодит мою спину.
А я не хочу говорить об этом. По крайней мере, именно сейчас. Сегодня Марк невероятно расслаблен и просто горит эмоциями после концерта.
И его даже совсем не парит, что возле общежития университета мы оказываемся уже около двенадцати ночи. И мой настрой скатывается куда-то на уровень плинтуса. Ну что за день - то?
Опоздали,растерянно дёргаю закрытую калитку, ведущую на территорию общаги, а потом также оторопело перевожу взгляд на Марка.
А вот стоящий рядом Громов непроницаем. Он лишь спокойно перепроверяет мои действия: тормошит ворота за кованые прутья. И результат тот же: заперто.
Ну чуть-чуть действительно опоздали.
Чуть-чуть? Уже полночь. Ты говорил, что мы успеем и проблем не будет,не могу сдержать досаду в голосе, а порыв пронизывающего ночного ветра, заставляет поёжиться и сложить впереди себя руки.
Виновато похлопав ресницами, Марк стаскивает с себя джинсовую куртку и приблизившись ко мне, заботливо накидывает ее на мои плечи.
Ну раз обещал, значит, не будет. Поехали,вздыхает он.
Смотрю на него снизу вверх, нахмурив брови:
Куда?
Домой.
К кому?
Ко мне,беззаботно выдаёт Марк, со всей серьёзностью заглядывая мне в глаза.
Несколько мгновений я молчу, переваривая его предложение. Домой? К нему? И меня охватывает неловкость.
Нет, Марк,верчу я головой в отрицании.Время видел? А что скажут твои родители? Во-первых, это некультурно. Во-вторых...
А Громов лишь смеется и притягивает меня к своей груди, сгребая в охапку:
Рыжик, откуда ты такая, святая простота, взялась? Какие родители? Я давно живу один.
Придерживая полы куртки, льну носом к вороту его футболки и опять молчу в смятении. Один? Что вполне логично. Он мальчик взрослый. Самостоятельный. И ехать к нему домой.
Одной подобной мысли мне становится одновременно жарко и нервозно. Вот только где мне ночевать?
Не знаю,бормочу себе под нос, чувствуя покалывание на щеках.Может, я лучше сниму номер в гостинице?
Разместив подбородок мне на макушку, Марк вздыхает:
Не ты, а я должен снимать. Это же из-за меня мы опоздали. Решай сама, но если так, то в любом случае я сниму соседний номер. Ночевать одну в непонятном месте я тебя не оставлю,и твёрдо заканчивает свою тираду.
Стоя в объятиях Марка перед закрытым на ночь общежитием, я все ещё мнусь с ответом. Мысль о гостиничном номере не радует, но и заявиться домой к Громову не планировала. Мне стеснительно, волнительно и боязно решиться на это предложение. Это все же чужой дом. Мужской дом. Даже несмотря на то, что пока жмусь к груди Марка, голова идёт кругом от исходящего от нее тепла.
Рыжик, если ты стесняешься или боишься, то выбрось это из головы, пожалуйста,он сильнее обнимает, скрещивая свои руки за моей спиной. А потом шутливо фыркнув мне в волосы, пускает щекочущие мурашки от макушки вниз к шее.Лягу на полу и приставать не буду. Обещаю.
Так... Направо шкаф, налево ванная, ну а прямо и есть вся моя квартира.
Пропустив меня вперёд, Марк закрывает за нами дверь и щелкает выключателем. Мягкий, тёплый свет, загорающийся по периметру всего потолка, вытаскивает из темноты пространство перед глазами. И я некультурно ахаю. Ничего подобного ни разу в жизни я ещё не видела. Разве что на картинках в дорогих журналах.
Это даже нельзя назвать квартирой в привычном для меня понимании. У квартиры должны же быть коридор, стены. Но это точно не про дом Марка.