Ты права, характерно морщится, проследив за моим взглядом, завтра вечером обсудим наши встречи за ужином.
Отталкивается и отходит, сверкая своим голым задом. Накаченным, между прочим. Я отвожу взгляд, но глаза то и дело цепляются за его обнаженное тело. Дыши, Рита, дыши. Не искушай себя.
Ты меня не понял, беру, наконец, себя в руки, никаких встреч, сегодня последняя.
Я замечаю, как напрягается его спина, пока он застегивает пуговицы на своей рубашке. Затем медленно поворачивается ко мне. Брюки его еще не застегнуты, демонстрируя, что он без трусов.
Это ты меня не поняла, девочка, наклоняет голову и улыбается, ты придешь.
Нет, кидаюсь к кровати, не желая сверкать перед окном, и быстро надеваю трусики, уже не думая, наблюдает он за мной или нет. Я и так это чувствую. Как его глаза жадно шарят по моему телу и следят за каждым движением.
Придешь, слишком уверенно говорит он и идёт к двери.
Останавливается, оборачивается, ловя мой испуганный взгляд, и добавляет.
Если не хочешь огласки своих, замолкает, видимо, подбирая выражение, увлечений. Не думаю, что женишок оценит. И тогда уедет твой поезд с сокровищами без тебя. А ты ведь не хочешь этого?
Вопрос не требует ответа. А я ощериваюсь, но молча проглатываю его слова. Дергаюсь, но не успеваю остановить его. Он быстрым чеканным шагом уходит. А я стою и смотрю на пустой проём, с обреченностью понимая, что сама себя загнала в ловушку. Касаюсь живота и с ужасом понимаю, что незащищенный секс опасен не только венерическими заболеваниями, но и незапланированной беременностью. Со стоном прикрываю лицо ладонями и всхлипываю. День не мог завершиться хуже.
Глава 6
Выбегаю из клуба и первым делом несусь к аптеке.
И воды, пожалуйста, в нетерпении барабаню ногой по полу аптеки.
Расплачиваюсь и открываю бутылку. Вскрываю благословенную таблетку и, совершенно не чувствуя стыда, глотаю ее. Выбрасываю упаковку в урну и чувствую осуждающие взгляды посетителей вокруг. Да и плевать. Почему меня должно вообще волновать мнение посторонних людей? Это мое тело, и только мне решать его судьбу. Ребенок в мои планы в ближайшее время не входит. И это одна из главных причин, почему я избегаю близости с Антоном. Надеюсь, что пока я не решу, как выпутаться из западни его отца, всеми силами избегать залёта.
На следующее утро врываюсь в офис тайфуном, чувствуя, что безбожно опаздываю. Но в кабинете никого, кроме Наташи, нет. И я выдыхаю с облегчением.
Что, бурная ночка? понимающе улыбается, а затем грациозно встаёт.
Даже без зрителей эта кошка ведет себя максимально сексуально. Натура такая, соблазнять.
Бессонница, отвечаю рассеянно, ожидая загрузки компьютера.
Да ладно, удивляется, после чего снова усаживается на край моего стола.
И так изо дня в день. Медом там ей намазано, что ли.
Всю ночь я ворочалась, никак не могла сомкнуть глаз. Взбудораженная множеством событий, я прокручивала в голове наш разговор с Саидом и думала, что я могла ответить, чтобы отбрить его раз и навсегда. Выискивала разные варианты, что нужно было ему сказать. И, лежа в темноте, с досадой молотила по подушке, переворачиваясь то на один бок, то на другой. Итог всегда одинвстрече быть. И вторую половину ночи я думала, как завершить ее так, чтобы выйти из боя без сильных потерь. Но бороться с противником, у которого все козыри против тебя на рукахзаведомо провальное дело. Плюс одиндоказательств у него нет. Но отцу Антона разве будет это важно.
Представь себе, отвечаю Наташе, потирая виски, сделай чай, пожалуйста. Я совсем никакая.
Невыносимый гул в голове мешает мне здраво мыслить, а чашка бодрящего мне не помешает.
И все же, впервые коллега не артачится, и это очень подозрительно, слухи по офису ходят, что ты скоро станешь невесткой
Демонстративно тычет пальцем в потолок и поднимает глаза вверх, намекая на начальство.
Слухи не врут, морщусь, досадуя на сплетни.
Везучая ты, Ритка, завистливо протягивает она, ставя передо мной кружку с черным чаем, и почему ты, а не я? Я вон уже три года тружусь на благо компании, а ты без году неделя, а уже в дамках.
Поверь, завидовать тут нечему, смотрю ей в глаза.
Глупая, не понимает, что такой мезальянс не на пользу меньшей стороне. Богатые всегда будут помыкать, приказывать, считать нас грязью под их дорогущими ботинками.
Ага, как же, закатывает глаза, присаживаясь на свое место, тебе легко говорить, я вот к этому всю жизнь стремлюсь, а в итоге что? Одни нищеброды да неудачники подкатывают.
Коляхороший парень, хмурюсь, не понимая, почему она не обратит внимание на нашего юриста.
Недурен собой, отлично зарабатывает, дико увлечен ею.
Но далеко не из мульёнеров, с прикольным говором чмокает губами, отчего меня пробирает на смех, несмотря на мигрень.
Так Антон тоже не из таких, пожимаю плечами.
Ведь это правда, сам он не работает, живет за счет состоятельного отца. А сам по себе оншиш, ничего не стоит.
Из каких не таких? раздается вдруг сзади его голос.
Я подпрыгиваю от испуга и поворачиваюсь к двери. Он стоит, опершись о косяк, сложив руки на груди, и мрачно смотрит на меня.
Доброе утро! мурлыкает Наташа, отвлекая внимание на себя.
Грациозно встает, и без того короткая юбка задирается, показывая край черных чулок. Я вижу, каким взглядом скользит туда Антон, кадык его дергается, а мышцы на челюсти напрягаются. Выписывая бедрами восьмерки, коллега медленно подходит к нему, и отряхивает с груди пылинки.
Мне кто-нибудь ответит на вопрос? морщится он и как-то странно глядит на нее.
Словно предупреждает о чем-то. Не будь я в таком убитом состоянии, то обратила бы на это внимание и насторожилась. Не будь мне все равно.
Обсуждали нашего бабника Николая, фальшиво и как-то натужено смеется Наташа, имеет в офисе все, что движется, а ты ведь не такой, верен Рите, она знает об этом. Не мужчинамечта.
Да, улыбаюсь я, поддерживая легенду, придуманную девушкой на ходу.
Антон хмур и чем-то озабочен, так что проглатывает эту туфту за милу душу.
Рита, двигается в мою сторону и упирается кулаками о мой стол, нужно кое-что обсудить.
И выразительно смотрит на подслушивающую Наташу. И как только дверь хлопает с той стороны, я слышу еще одну неприятную новость.
Завтра приезжает моя бабка, довольным он не выглядит, скорее расстроен этим фактом.
Каждая жила в моем теле напрягается. За исключением его отца и дядьки, и то с последним исключительно по работе, с другими родственниками Антона я не виделась и ничего о них не слышала.
И? спрашиваю, а сама внутри неприятно содрогаюсь.
Хочу как можно меньше контактировать с его семьей. Но, стиснув зубы, уговариваю себя. Все это ради матери. Все ради нее.
Вечером у нас семейный ужин, дергает себя за воротник, словно ему нечем дышать, ты будешь представлена семье официально, так что намарафеться там, как ты умеешь.
Сердце мое ухает, бьется, пытаясь вырваться из грудной клетки. Я слышу его шум в ушах.
Это обязательно? сжимаю пальцы, пытаясь сдерживать дрожь.
Я и сам не хочу идти, начнутся разговоры про детей, закатывает глаза, показывая к этому свое отрицательное отношение, и я выдыхаю, но надо, отец настаивает.
Слышу последние его слова и смиряюсь. Вспоминаю холодный дом Артема Юрьевича и вздрагиваю. Я была там всего один раз, в его кабинете. Когда произошел первый памятный разговор, где он молча предоставил мне на обозрение документы, и высказал свои требования. Именно тогда, два месяца назад, началось мое падение в пропасть.
Заедешь за мной, говорю ему и делаю глоток чая.
И тут меня осеняет. А ведь это отличный шанс попасть в их дом до брака на легальных основаниях.
И вещи возьми. Тусовка, считай, с ночевкой, ухмыляется, но затем киснет, даже плечи его опускаются ниже, спать будем в разных комнатах, бабка старой закалки.
Он от этого хмурится, а я ликую. И плотского внимания парня избежать удастся, и будет вся ночь для поисков нужных мне документов.
Хорошо, соглашаюсь, а сама в уме просчитываю свои действия.
Умница, малыш, добреет на глазах Антон и наклоняется.
Тянется лицом к моим губам, и я, приободренная возможностью избавиться от влияния и деспотизма его отца, благосклонно выдерживаю его поцелуй. Он слюнявый и вызывает у меня отторжение, но я терплю. Наглый язык юркает мне внутрь, и я хочу отодвинуться, но в этот момент о стену стукается резко открывшаяся дверь.
Я дергаюсь в сторону. Борюсь с желанием оттереть губы, но лишь поворачиваю голову. И застываю, не в силах вымолвить ни слова. На пороге стоит Саид собственной персоной. Мрачно смотрит на меня, переводит взгляд на Антона, и глаза его темнеют.
Снова ты, бычится мой жених, узнав в нежданном госте недавнего участника аварии.
Осмелел? скалится мужчина, но взгляда от меня не отводит.
Нагло водит глазами по моему телу, даже не скрывается. Я испуганно сижу и молюсь, чтобы он не открывал свой рот.
Что странно, Антон молчит, только сверлит его исподлобья, но на рожон не лезет. Словно опасается чего-то. На него это не похоже, так что я с удивлением смотрю, как он весь скукоживается, но смотрит волком.
Что же надо вам в этой ничтожной конторе, дорогой гость? язвит парень.
И я понимаю, что чем-то держит его Саид на крючке. Ведь не просто так тот держит себя в узде. Как он может, конечно, чисто в его стиле. Не может все равно не прыскать ядом вовсе.
Это ко мне, дорогой племянник, выделяет слово «дорогой» Пётр Юрьевич, родной брат отца Антона, и по совместительству хозяин нашей конторы.
Странно, но он недолюбливает племянника, а с тех пор, как я стала официально девушкой его родственника, то и на меня косится с подозрением. Так что замираю, чувствуя, как в воздухе надвигается шторм.
Ясно, коротко отвечает своему дяде Антон, затем подхватывает меня под руки и тащит на выход.
Я и слова вставить не успеваю, как он на ходу кричит.
Ненадолго украду свою невесту!
Даже я слышу, как демонстративно он это говорит. Успеваю заметить, как едва морщится от его голоса Саид, и каким взглядом сверлит меня.
Что ты устроил? недовольно спрашиваю у парня, когда мы уже преодолеваем половину коридора.
Переждем тут, пока этот урод не свалит, цедит слова и нервно взъерошивает волосы.
Глаза его бегают туда-сюда, будто он о чем-то переживает.
У меня куча работы, Антон, прикрываю глаза и облокачиваюсь о ближайший подоконник, я все понимаю, конечно, Петр Юрьевичтвой дядя, но не забывай, что еще онмой начальник, и у меня есть определенные обязанности, а ты своим эпатажем портишь мне репутацию.
Я талдычу это ему уже в сотый раз, и как обычно, все как об стенку горох.
Не парься, как всегда отмахивается, не воспринимая ничего в моей жизни всерьез, после свадьбы работать не будешь, денег и так хватает.
Это не обсуждается, одергиваю пиджак, сдерживая тремор рук, хочется врезать ему посильнее, да вот только повсюду камеры, ты делай, что хочешь, а вот я работу не брошу.
Он усмехается, но, к его счастью, молчит.
Все, качает быстро головой, я побежал, у меня еще встреча с парнями, а ты смотри, дождись, пока он уйдет, и только потом возвращайся. Не нравится мне этот тип, не смей оставаться с ним наедине.
Ревность это с его стороны или нет, но мне не нравится. Я открываю, было, рот, чтобы возразить, но он уходит, резво сбегая по лестнице. Так что я пару раз выдыхаю и, конечно же, все делаю по-своему. Еще чего, ждать, пока закончится встреча. У меня итак слишком много дел.
Возвращаюсь на свое рабочее место, но Наташки все еще нет. Бегает, егоза, видимо, по офису. Я никак не могу сосредоточиться на цифрах в отчете, то и дело гляжу на закрытую дверь в приемную директора. Вообще, странно, что Саид зашел в наш кабинет, ведь дверь приемной соседняя, а вот внутренняя между ней и нашим офисным местечкомпросто случайность. Но шефу так даже удобней, не нужно маячить в коридоре, чтобы проверить, как у нас идут дела.
Погружаюсь в таблицы и данные по предыдущему объекту, теряясь во времени. И тут меня вырывает из рабочего гипноза резкий щелчок пальцев в полной тишине.
Я подпрыгиваю и перевожу взгляд. Саид.
Вечером, четко выговаривает, буравя своим бездонным черным взглядом, не забудь.
Я не могу вырваться из плена его глаз, часто дышу и тревожусь, что кто-то может войти. И прервать наше уединение. Сердце готово выпрыгнуть из груди, в животе летают бабочки, а я в ступоре сижу.