Девчонка права, я малость переусердствовал... Пришлось кивнуть, признавая, что в чём-то был не прав, сесть и продолжить диалог в более конструктивном русле.
Глава 4. Интервью Вероника
Я осторожно, незаметно выдохнула. Так, этот раунд, кажется, за мной. А мне всего-то вечер продержаться да ночь простоять. Папа пообещал, что за это время он решит вопрос с клоунадой кардинальным образом.
Как же этот дикарь напугал меня своим поцелуем! На мгновение я действительно поверила, что он намерен... бред, конечно, фантастический: наши отцы знакомы, ну о каком изнасиловании может идти речь? Однако, честно сказать, меньше всего этот бородатый верзила был похож на сына университетского профессора. Скорее уж на Кинг-Конга...
Мне стоило больших усилий вернуться к нормальному разговору:
- Так, на чём мы остановились?.. Ах да, расскажите, как к вам пришла идея создания "Сиберикс".
- Она лежала на поверхности, буквально у меня под ногами. Всё моё детство и юность. Мне рассказывали и показывали действие разных растений и продуктов животноводства те, кто много поколений лечился и оздоравливался с их помощью. Народная медицина, понимаете? Но не эти мертвые травяные сборы из аптеки, а реально чудодейственные средства. Например, панты маралов. Знаете, что это такое?
Я качнула головой:
- Понятия не имею.
- Это рога оленей, которых разводят на Алтае сотни лет. В прежние времена ради того, чтобы получить продукт, марала убивали. То есть, каждый из них "плодоносил" только раз в жизни. Полагаю, это не было проблемой, так как аборигены съедали мясо животных, а из шкур шили одежду и жилища... однако потом оказалось, что в этом нет никакой необходимости: рога можно спиливать прямо с живого оленя, а на следующий год опять повторять процедуру. Таким образом добывание пантов было поставлено на поток в промышленных масштабах.
- И зачем они нужны?
- О, это целый кладезь здоровья. Из них добывают пантокрин - мощный биостимулятор. Он снимает усталость, укрепляет иммунитет, в некоторых случаях способен вылечить заболевания крови и сердечно-сосудистой системы. Но это не самое главное, - Тимур криво ухмыльнулся. - Дело в том, что структура панта - губчатое тело. Понимаете аналогию? - и опять эта дурацкая игра бровями.
Я нахмурилась и покачала головой, но от понимания, что неандерталец сейчас снова сморозит какую-то пошлость, невольно слегка залилась краской.
- Аналогично строению мужского полового члена, - подтвердил он мою догадку. - Плюс, определённые вещества... в общем, пантокрин по праву считается чем-то вроде натуральной виагры. Если хотите, я могу подарить вам упаковку чистого вещества для вашего жениха. Будете подмешивать ему в кофе.
Меня накрыло острой смесью стыда и гнева:
- Спасибо, ему не требуются стимуляторы.
Стыдно мне, разумеется, было не за себя или Витторио, а за этого не ведающего стыда и такта грубияна.
Он пожал плечами:
- Просто я подумал, что у него такая активная невеста: всего день не виделись - и она уже кидается на других мужчин...
Я вспыхнула:
- Как вам не стыдно! Вы прекрасно знаете, что это была лишь уловка!
- А вам не стыдно? Думаете, ваш жених одобрил бы такие уловки?
- Тимур Ильич, давайте, пожалуйста, держаться в рамках обсуждения вашей компании и не трогать мою личную жизнь.
- Согласен! Но только если мою тоже не будем трогать.
- Насколько мне известно, там и трогать-то нечего.
- А вы довольно беспардонная журналистка!
Вам под стать! - этот выпад я сдержала. Сосчитала до десяти, выдохнула:
- Простите. Разумеется. Я не стану задавать вам вопросы про личную жизнь.
- Прекрасно... Хм... что ж, рассказать вам про растительные основы для нашей продукции? Я кивнула.
- Вот, например, красный корень - эндемик Горного Алтая. Занесён в Красную книгу России.
Я усмехнулась:
- Как же вы делаете препараты из краснокнижных растений?
- Очень просто. Мы их выращиваем.
- И для чего используется этот... корень?
- Также чудодейственное средство: стимулирует иммунитет, укрепляет сосуды, выводит из организма тяжелые металлы и токсины, решает проблемы в интимной сфере у мужчин и женщин...
Разрази меня гром, похоже, этот человек только и думает, что о половой сфере и её проблемах... Я воздержалась от комментариев, но Тимур продолжал испытывать моё терпение:
- Он содержит эстрогены - женские половые гормоны. Применение красного корня помогает нормализовать гормональный фон, сохранить красоту и продлить молодость. Вот, сейчас спросит, не отсыпать ли мне бочонок. Чтоб я нормализовалась, а то нервная какая-то. Но он промолчал. Точнее, продолжил говорить:
- А содержащиеся в нём флавоноиды устраняют застойные явления в предстательной железе и оказывают противораковое действие.
- Чудесно! - промямлила я. - Но эту информацию, наверное, можно и в интернете найти. Давайте лучше поговорим о вас. Как вы познакомились с Юрием?
- В университете. Учились вместе в академии Плеханова.
- Почему выбрали этот ВУЗ? Почему не пошли по стопам отца в этнологию?
- Потому что не хотел. Вы ведь тоже не антрополог, должны понимать меня... или вы пошли по стопам матери?
Я вздрогнула. Нет, эту тему ему лучше не затрагивать.
- Я пошла своим собственным путём. Так что с вашей специальностью?
- Я её не получил. Бросил на третьем курсе.
- Почему?
- Там было скучно. Белое образование - это потеря времени. Возьмите любую толковую книжку по менеджменту - и получите в разы больше информации, чем за год слушания нудных устаревших лекций.
- Для этого надо знать, какая книга толковая. Иначе можно и всю жизнь потерять.
- Ну, к счастью, я - знал. Родство с Ильёй Петровичем Алексеевым давало мне карт-бланш на общение с умнейшими людьми современности. Я всё детство читал, отец подкидывал мне новые и новые интересные книги, а потом, уже в университете, на меня обрушилась следующая волна.
- Так почему всё-таки финансы и менеджемент? Разве вы не прониклись исследованием культурной жизни различных народов? Как вы вообще выбирали профессию?
- Мне хотелось овладеть чем-то полезным. Тем, что можно применить на практике и получить ощутимые результаты.
- Тогда почему не "Бауманка"?
- У меня нет склонности к технике.
На всё-то у него есть логичный ответ. Так вот и впадаешь в иллюзию, что разговариваешь с homo sapiens - то есть, человеком разумным, а не вот этим неандертальцем, который час назад у меня на глазах рвал зубами сырое мясо.
- Как складывались ваши отношения с однокурсниками?
- Мы ведь договорились не обсуждать личную жизнь.
- А я как раз интересуюсь вашей ПУБличной жизнью.
- Нормально складывались.
- Вы с кем-нибудь дружили, кроме Юрия?
- Какое это имеет значение?
- Я пытаюсь составить ваш портрет.
- Составляйте его, пожалуйста, из тех фрагментов, которые я сам готов вам предоставить.
- Тогда на нём останутся белые пятна.
- Главное, не превращайте их в тёмные.
- У вас прекрасный словарный запас, - ляпнула я, обратив внимание на то, как легко мне разговаривать с Тимуром, но не сообразив, что это прозвучит оскорбительно.
- А вы думали, что я двух слов связать не могу?
Улыбка непроизвольно растянула мои губы:
- Не согласитесь ли, что и сами поучаствовали в создании такого впечатления о себе?
- Я имею в виду ваши ожидания до нашей встречи.
Я задумалась.
- Не утруждайтесь, - махнул он рукой. - Это распространённая ситуация. У вас есть ещё вопросы или, может, сделаем перерыв до завтра?
Я кивнула:
- Вы проведёте мне экскурсию по производству?
- Хорошо. Проведу.
- Отлично. Постараюсь завтра и завершить этот неприятный для всех опыт.
Может, даже на "Ласточку" успею! Но это, конечно, вряд ли: тут ещё колесить до Курска чуть не полдня.
Тимур отчего-то не выразил восторга от моих предположений: поджал губы, сощурил глаза и даже дёрнул ноздрями. Он злится из-за моего желания поскорее оставить его в покое? Странный... странный и непоследовательный человек.
- Ну как там, Никусь? - взволнованно поинтересовался отец. - Всё нормально? Не обижал он тебя больше?
Я на секунду задумалась, можно ли считать обидой тот нахальный поцелуй. Но в любом случае не стоит рассказывать о нём папе: он и так на нервах из-за моей предыдущей истерики, а ведь у моего родителя очень тонкая душевная организация. Кажется, даже я получилась более толстокожей, хоть и слабого пола. Поэтому пришлось отрицательно покачать головой:
- Ничего. Я справлюсь. Завтра пойдём на производство. А потом... пап, я хотела бы послезавтра выехать домой.
Папа вздохнул:
- Ну... дорогая, конечно, если там всё так невыносимо... как я могу тебе запретить? Честно, милая, я не предполагал, что всё ТАК запущено. Думал, ну, чудачества какие-то - это с богатыми людьми часто бывает, но чтоб по дому в шкуре ходить и сырое мясо есть за столом...
Ох, папа, это-то как раз не самое страшное. К счастью, о притязаниях Тимура на совместный со мной антропогенез я не обмолвилась отцу даже под напором эмоций.
Зачем ссорить старых приятелей? Конечно, странно, что Илья Петрович всё детство провёл с сыном и так и не сумел воспитать его как следует, но на самом деле, с учёными такое бывает сплошь и рядом: они могут строить невероятные теории, открывать тайны природы и мироздания и при этом быть абсолютно беспомощными в обычных социальнобытовых вопросах. А что касается воспитания своим примером, то я не особенно верю в эту теорию, так как в одной семье порой вырастают совершенно разные люди.
Глава 5. Экзотические феи и злые ведьмы Тимур
Неприятный. Опыт. Он ей неприятен. Вы посмотрите на неё! Королевишна московская! Нет, я понимал, что сам, нарочно старался сделать этот опыт как можно более неприятным для журналистки, и всё-таки коробил тот факт, что она приехала сюда уже с этим предубеждением. Будто я кусок мусора, на который и смотреть противно. С какой стати?!
Мне нужно было утешение, дружеская ласка, порция принятия, поэтому из гостиной я почти сразу отправился к Саран, завернув к себе лишь на минуту - переодеться. Мою унэтэй не смутишь диким видом, но производить на неё какое бы то ни было впечатление мне без надобности. Саран принимает меня любым. С радостью и удовольствием.
Поэтому она до сих пор живёт в моём доме, уже третий год.
Не могу сказать, что я люблю её - возможно, мне вообще незнакомо это чувство. Нет, по юности я влюблялся, даже в алтайских девушек, хотя у них не менее странные лица, чем у Саран, но во-первых, уже толком не помню, как это было: всё-таки больше десяти лет прошло с тех пор. А во-вторых, я уверен, что это детское чувство и настоящая взрослая любовь - разные вещи. Если, конечно, она вообще существует, а не является просто мифом для запудривания мужских мозгов.
Я надел мягкие домашние брюки и футболку. Обулся в тапки и через потайную дверь в своей комнате проник к унэтэй. Она лежала на оттоманке и со скучающим видом смотрела в потолок. На ней был надет шёлковый халат, из-под которого виднелась короткая сорочка из того же материала. Глубокое декольте открывало вид на совершенно плоскую, как у мальчика, грудь. Я нахмурился, невольно сравнив её с журналисткой. Там есть, за что подержаться... но ведь не в сиськах счастье, в конце концов!
Заметив моё появление, Саран оживилась, соскочила с оттоманки и в два лёгких грациозных шага приблизилась, повиснув у меня на шее.
- Привет, - сказал я ей по-бурятски.
Унэтэй учила русский, но всё равно до сих пор так безбожно коверкала мой родной язык, что ни взимопонимания, ни симпатии к ней это не прибавляло. Я забрал её из одной глухой бурятской деревни, где по-русски говорило всего несколько человек, да и то слабо.
- Здравствуй, любимый, - проворковала Саран своим низким, чуть хрипловатым голоском. Он так не шёл к её юной внешности, но что поделаешь? Это её натуральное естественное звучание.
- Извини, что тебе приходится сидеть взаперти, - пробормотал я и легко коснулся губами её губ.
Обычно Саран занималась цветами или наводила порядок в доме. Сидеть сложа руки ей не нравилось, а к чтению я так и не смог её приучить. Бедняжка одинаково засыпала над классической литературой, детективами и любовными романами.
- Ничего, - мурлыкнула она, как большая кошка. - Я потерплю, это ведь всего несколько дней...
- Да. Ты же не обижаешься из-за того, что я прячу тебя? Просто мне неприятно, когда лезут в мою личную жизнь...
- Я знаю. Нет, не обижаюсь. Всё в порядке.
Она отстранилась и присела обратно на оттоманку с задумчивым видом. Не желая мешать мыслительному процессу, я отошёл к маленькому столику у окна и налил себе воды. Сделал несколько глотков.
- Она красивая? - наконец отмерла унэтэй. - Эта журналистка.
Я явственно ощутил ревнивые нотки в её голосе, Саран с особенной неприязнью выделила слово "журналистка".
- Да, - ответил я честно. - Очень красивая. Породистая белая женщина, к тому же блондинка.
Саран закусила нижнюю губу - она всегда так делала, когда начинала напряжённо о чём-то размышлять.
- Придумываешь, как избавиться от неё побыстрее? - усмехнулся я.
Унэтэй ничего не ответила, только опустила глаза.
- Тебе не о чем беспокоиться. Я ведь объяснял тебе, как отношусь к красивым женщинам...
- Но меня же ты любишь, - возразила Саран.
Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не рассмеяться. Она мыслит в рамках своих понятий, это нормально. В своей деревне она считалась красавицей, а любовь унэтэй понимает так: я поселил её у себя дома, забочусь о ней, она ни в чём не знает нужды. Для девушки из богом забытого сибирского селения это уже небо в алмазах. Такое только от большой любви бывает. К тому же, сплю с ней. Правда, предохраняюсь -она раньше такого не видела, очень удивилась, что за "мешочек" такой, а потом привыкла. Я объяснил: это чтобы не было детей. Саран сказала, что совсем не против родить мне детей (естественно!), но для меня это, как теперь говорят, зашквар. Хватит мне одного близкого, но нелюбимого человека в доме.
На самом деле, я не очень благородно поступал с Саран, я понимал это. Разумеется, мы обсуждали наши отношения не раз. Я объяснял, что жениться и заводить детей не стану, её не удерживал, предлагал всяческую помощь в случае, если она не хочет возвращаться в родную деревню, но унэтэй и слышать ничего не желала. Сказала, что мы любим друг друга - и этого ей довольно.
Она совсем молода, всего 21. Мы познакомились, когда ей только исполнилось 18. Я приезжал в ту деревню по делу, по просьбе отца. Останавливался в доме родителей Саран. Она сразу проявила ко мне интерес, расспрашивала про жизнь на "большой земле", используя в качестве переводчика своего дядьку с его ломаным русским. Мои рассказы её заворожили, а в ночь перед моим отъездом девушка кинулась мне в ноги и на совсем уж неразборчивом языке (пришлось потратить не меньше получаса, чтобы разобрать несколько запутанных фраз) умоляла забрать с собой. Оказывается, родители собирались выдать её замуж за нелюбимого молодого человека - злого и грубого - даже не по расчёту или от холодности души, а просто потому, что у них не было выбора: свободных парней подходящего возраста и при этом не родственников в деревне было совсем мало. Саран попросила взять её к себе служанкой, уверяла, что много чего умеет по хозяйству, а чего не умеет - быстро научится. Совесть не позволила мне отказать ей. Родители удивились, но возражать не стали - и я увёз девушку в свой тогда ещё строившийся дом.
Она действительно помогала по хозяйству и даже участвовала в ремонте, проявила себя трудолюбивой и ответственной работницей. А потом мы как-то незаметно сблизились... хоть я и привык быть один, всё же мне, конечно, хотелось человеческого тепла и нежности. Саран дарила их мне щедро, никогда не отказывала ни в чём, исполняла любые прихоти. Не то чтобы я очень извращался, но всё же это исключительное послушание подарило мне массу разнообразного удовольствия.
Вот и сейчас небольшие, смуглые, короткопалые ручки привычно потянулись к резинке моих штанов. Я не стал её останавливать:
- Ты совсем другое дело. Ты не кичишься своей красотой, а эти белые женщины... мм... Саран доверчиво потёрлась плоским узкоглазым личиком об мои антропогенетические причиндалы, её густые распущенные волосы щекотнули левое бедро. Она любила дарить эти ласки, потому что видела, как они мне приятны. Могла делать это чуть ли не час подряд - пока мне не надоест и я не закончу или не перейду к следующему этапу. В постели Саран была чувственна, но сдержанна в проявлении эмоций. Я ощущал, как дрожит её тело от возбуждения и удовольствия, но она никогда не кричала громко, не оставляла на моих плечах и спине отметим ногтями. Думаю, в их культуре это не принято, поскольку живут они очень тесно - никаких тебе отдельных комнат для каждого члена семьи или даже хотя бы родителей. Не знаю, обсуждала ли она такие вещи с матерью в преддверии свадьбы или девушка сама сделала выводы из того, как мирно всегда в их доме проходила ночь. Я не спрашивал, и сама Саран никогда не поднимала эту тему в разговорах. Мне она, разумеется, досталась девственницей.