- Юля, тебе плохо? - подтвердив мысли Никольской, поинтересовался Жаров и правой рукой коснулся ее лба.
- Нормально. Все нормально, насколько возможно...
- Только, пожалуйста, не надо ничего скрывать, хорошо?
- Хорошо, - утвердительно кивнула, смотря прямо в серые глаза.
Дальше они ехали молча, правда, тишину салона иногда нарушал звонок мобильного Дмитрия и его негромкие переговоры по телефону. На некоторых словах Юля застывала, прислушиваясь, что говорит Дима, и внимательно следила за его мимикой, словно для того, чтобы не упустить важный момент. Но, по-прежнему, никаких новостей не было, от чего становилось ждать все труднее. И ребята видели, как девушке плохо, но ничего не могли поделать, к их огромному сожалению, потому что они не в силах были контролировать ситуацию целиком и полностью.
- Значит, так, я пока сбегаю в магазин, кушать нам все равно нужно, и я сомневаюсь, что у Юли в холодильнике есть хоть что-то, кроме черствого хлеба и застаревшего сливочного масла. А вы пока разберитесь с той психически неуравновешенной, ибо я сама за себя не ручаюсь, - высказалась Вика, прекрасно зная свою натуру и понимая, что терпеть Наташкины выпады в сторону Юли не будет. Лучше контрольный в голову и, конечно же, с кулака.
- Купи мне банан, пожалуйста, - прошептала Никольская, смотря на скамью у подъезда, на которой сидела ее сестра.
- Да, я тебе их могу сколько угодно купить, лишь бы ты хоть на грамм улыбнулась.
- Много не надо, просто один,
- Один, так один, - кивнула Вика и, схватив сумочку, вышла из машины.
- Пойдем, Юленька. Нет смысла откладывать вашу встречу.
- Ты прав. Пойдем.
Юля, не дожидаясь Дмитрия, дрожащими пальцами открыла дверь и, выйдя из машины, на негнущихся ногах пошла в сторону своего подъезда. Мужчина шел сзади, давая девушке минутку уединения, чтобы она смогла взять себя в руки и настроиться на явно серьезный разговор с сестрой. Подойдя к Наташе, Юля прошептала тихое «привет», и уже хотела жестом пригласить подняться в квартиру, как неожиданно для самой себя была резко одернута. Из-за этого она, запутавшись в ногах, споткнулась, и чуть было не упала, но Жаров вовремя подоспел и удержал, крепко прижав к груди.
- Наташа, ты ненормальная? А если бы я упала? - возмутилась Юлия и, отпрянув от мужчины, поправила на себе одежду.
- Ничего страшного! Мне куда больнее будет, - она приподняла ногу, облаченную в туфлю на каблуке, и, сдвинув ее, показала натертые косточки. - Пока ты развлекаешься, я здесь мучаюсь, и стираю свои ножки.
- Чтобы не стирать свои ножки, нечего обувать в дорогу туфли на каблуках! Ясно тебе? - Юля начала заводиться от наглости сестры, и, к тому же, ей было жутко стыдно перед Дмитрием.
- Сама разберусь! Пойдем уже, - психанула та и, вильнув хвостом, а точнее - бедрами, как ни в чем не бывало, потопала в подъезд, и с необычайной легкостью поднялась на нужный этаж.
- Прости, Дима, - прошептала Юля, когда сестра исчезла из поля зрения.
- Если кому и нужно извиниться, то только не тебе, и не передо мной.
- Она не всегда такой была, только, когда повзрослела.
- Угу, и что же произошло?
- Ничего существенного. Просто однажды она решила, что я отняла у нее все, в том числе и мечту.
- Мечту? Что ты имеешь в виду?
- Господи, да быстрее! - послышался противный рык, и ребята прекратили диалог, решив закончить позже, с глазу на глаз.
Наконец-то попав в квартиру, Наталья, скинув обувь, без разрешения прошла в ванную, крикнув при этом, что после душа собирается вкусно поесть. Это был тонкий намек на то, что Юле нужно поспешить с приготовлением ужина. Жаров все больше и больше закипал от такой наглости, но ради Юлии готов был еще немного потерпеть, но лишь немного. Сама девушка, только вздохнув, яростно швырнула ключи на комод и, разувшись, прошла в кухню, чтобы для себя и Дмитрия заварить кофе. Но не прошло и пяти минут, как разбушевавшаяся фурия, грозно сверкая своими зелеными глазищами, влетела в кухню, обмотанная одним полотенцем. На лице злость и ярость, руки сжаты в кулаки, а губы сомкнуты в тонкую линию. Но стоило Дмитрию повернуться в ее сторону, как она тут же немного расслабилась и выставила вперед правую ногу, тем самым демонстрируя свою красоту.
- Ты, что, не занес мой чемодан? - от него не укрылся холод в ее голосе, что придало Дмитрию еще большей уверенности в своем желании.
- Во-первых, здесь нет прислуги, девочка, - начал издалека мужчина и, поднявшись со стула, подошел практически впритык, давая ей понять, что не поведется на ее наготу. - А во-вторых, кто позволил тебе так разговаривать со мной?
- Ну, прости, малыш, просто...
Дмитрий, не дожидаясь, пока эта дамочка договорит свой бред, неласково схватил ее за руку выше локтя, и в буквальном смысле поволок сопротивляющееся тело к входной двери.
- Дим, может, не надо? - хотела вступиться Юля, но снова услышала противные вопли.
- Ты что, ох*енел, что ты делаешь, зверюга?
А мужчина, не обращая внимания на ее оскорбления, молча открыл дверь и вытолкнул Наташу на площадку. Она практически стукнулась спиной о соседнюю дверь, и едва успела руками подхватить спадающее полотенце.
- Погуляй немного, охладись, шмотки твои - внизу, возле подъезда.
- Ты не посмеешь!
Но Дмитрий посмел, и быстро захлопнул дверь перед ее носом, преграждая путь в квартиру. Впервые за весь безумный день Юля немного улыбнулась, и тут же вздрогнула, услышав сильный стук в двери.
- Побесится и перестанет, а тебе незачем переживать еще и из-за этой хабалки.
- Прости, что так вышло, она в последнее время - словно не в себе.
- Еще раз повторюсь - тебе не за что извиняться. Пойдем, наверняка, наш кофе уже «сбежал».
Юля, вздохнув, вернулась с Димой в кухню, понимая, что одним кофе им не обойтись, срочно нужно поужинать, ведь желудок уже буквально урчал. Как же хорошо, что Вика решила сходить в магазин, а то у нее, и правда, в холодильнике ничего нет, кроме пары яиц и просроченного масла.
- Сейчас Вика вернется, и я что-нибудь приготовлю...
- Послушай меня, Юленька, - перебил ее Жаров, аккуратно развернув к себе лицом. - Я никому не позволю, слышишь, никому, ни одной живой душе не позволю тебя обижать. Они будут бояться дышать в твою сторону, ибо я всем закрою рты. Главное, чтобы ты меня не отталкивала. Понимаешь, родная? Я сделаю так, чтобы ты и Зоя чувствовали себя королевами. И обещаю, что совсем скоро малышка будете нами. Ты только не отвергай мою помощь.
- З-зачем тебе это? - заикаясь, спросила Юленька, с болью в глазах смотря на Диму.
- Потому что ты мне небезразлична, - ответил мужчина и, чуть наклонившись, практически коснулся ее губ своими.
- Я тебе не нужна, однажды ты это поймешь.
- Ты не можешь этого знать.
- Могу. Я знаю. Я уверена.
- Юля, - прошептал Дмитрий, и все же припал к сладким губам в томительном поцелуе, стоя посреди кухни в полной тишине, нарушаемой только стуками в дверь.
Глава 16
Юле очень хотелось всегда оставаться в объятиях Димы, хотелось полностью довериться и не отпускать, но реальность, к сожалению, тянула одеяло на себя, и она понимала, что не имеет права удерживать возле себя мужчину. Да, сейчас ей хорошо и уютно, а еще не хочется отпускать его губы, такие теплые и мягкие, дарящие покой и уют ее телу. Конечно, покой - это не то определение, ведь она ощущала приятную дрожь, зарождающуюся в кончиках пальцев и пробирающуюся к низу живота, в центр ее женственности. Юля сжалась, надеясь, что таким способом она спрячется от внешнего мира, веря, что хоть на минуту исчезнут все проблемы и невзгоды, и представляя, что Зоенька спит в соседней комнате. Но вот громкий удар в дверь вырвал из мыслей, и девушка мигом оторвалась от Димы, пряча глаза, и поправляя слега растрепавшиеся от его рук волосы.
- Чемодан возле подъезда, - крикнула Вика, оставляя пакете продуктами на комоде, - посиди там немного, тварь, - добавила она и, разувшись, встретилась с взглядом подруги. - Я там твою сестру немного проучила, и отняла у нее полотенце. Ты не против?
- Вика... - тихо произнесла Юля, грустным взглядом смотря на девушку.
- Да, что там, не стоит благодарностей. К тому же, не просто так она оказалась на площадке в одном полотенце, верно, Дмитрий Александрович?
- Совершенно верно, - кивнул мужчина и, забрав пакет, отнес его в кухню.
- Значит, так, я готовлю ужин, а Юленька пока отдыхает, и ничего я слышать не хочу! - твердо решила Виктория, выставляя правую руку ладошкой вперед.
- Я полностью согласен. Юля, у тебя в доме есть мед?
- Да, где-то должен быть в шкафчике, - ответила она, и устало поплелась в спальню переодеваться.
- Сейчас приготовлю для нее чай, и уговорю немного поспать. Юля сильно вымотана, и нуждается в отдыхе, - пояснил Дима и включил чайник, набрав в него воды.
- Все правильно, отдых ей не помешает. Еще и эта су*а со своими понтами приперлась, - возмутилась Вика, нарезая сладкий перец соломкой.
- Юля всегда позволяете собой так обращаться?
- Хамила? - ответила вопросом на вопрос.
- Не то слово, я даже боялся, что Наташа ее ударит.
- Вот дрянь! Нет, обычно Юлька не молчит, но сейчас...
- Сейчас она вся в переживаниях о ребенке.
- Вот-вот, и, я думаю, ей просто не хочется тратить силы на то, что не является достойным ее внимания.
- Почему Наташа возомнила, что Юля ей что-то должна?
- Да, видимо, в мозгах что-то переклинило, и она решила, что Юля отняла у нее все. Хотя, видит Бог, она никогда ни у кого ничего не просила, всего старалась сама добиваться. Просто Наташка - та еще трусиха, она всегда боялась, что что-то не получится, и она останется с дулей, а Юля не боялась. Она верила, что если где-то не получится, значит, повезет в другом.
- Моя девочка очень смелая.
- Твоя девочка точно смелая, Дмитрий Александрович. Ей бы, главное, сейчас вашу общую трагедию пережить, да малышку найти, иначе я не представляю, что с Юлькой будет. Она ведь за детей горой стоит, а тут еще и душой прикипела.
- Вика.
- Да?
- Спасибо тебе, что ты есть у Юли, спасибо, что помогаешь ей, и веришь в нее.
- Я люблю ее, она прекрасная.
- О ком говорите? - поинтересовалась вошедшая Юля и устроилась на свободном стуле, хватая с тарелки соломку перца.
- О тебе и говорим. Вот твой чай, пей, и иди отдыхать, - сказал Дима, ставя напротив нее чашку с парующим напитком.
- Спасибо, но не думаю, что смогу сейчас уснуть, зная, что моя малышка в чьих-то лапах.
- Юля, - начал Дима и, остановившись около нее, опустился на колени, касаясь нежного лица, уже без макияжа, - Зоя скоро будете нами. Слышишь? Совсем скоро!
- Да, будет, - обреченно ответила Юля, и по ее щеке скатилась одинокая слеза.
Последние несколько часов она старалась не плакать, перенося боль внутри. И, к слову, душа ее была практически разорвана на части, ведь волновалась так, что едва ли силы оставались дышать. Да и как можно не волноваться, когда знаешь, что малышка, маленький комочек находится в лапах злого человека. Даже не человека, а ничтожества, посмевшего выкрасть крохотного ангелочка. Юля бы сейчас все отдала, чтобы Зоенька была с ней, и, возможно, она так и сделает, ведь прекрасно знает Захара и его конченый характер. На этой мысли она зажмурила глаза и вся задрожала, понимая, как сильно боится за жизнь ребенка, ведь, мало ли что...
- А вдруг он... вдруг он не остановится и...
- Нет, девочка моя, даже не смей об этом думать, - порывисто сказал Дмитрий и нежно обнял ее, понимая, как сильно хочет, чтобы скорее все закончилось, и его девочки были снова счастливы.
- Юль, что с сестрицей то делать? - встряла в разговор Вика, стараясь хоть немного разрядить обстановку.
- Пфф, пусть катится, куда хочет, мне все равно, - Юля, к удивлению Жарова, нежно коснулась его щеки губами, а потом, повернувшись к столу, отлила ароматного чая.
- Вот это мне нравится, а то она совсем зажралась уже.
- Мне сейчас не до нее вовсе, есть дела и поважнее.
- Правильно! А то она совсем сядет тебе на голову, - Дмитрий встал напротив, облокотившись на стол, и пристальным взглядом наблюдал за Юлей.
Девушка медленно попивала чай, то и дело хмурясь, оттого что он горячий. На ее лице были тоска и грусть, и Диме хотелось расцеловать ее, чтобы хоть немного смягчить черты лица. Уставшая, слабая и отчаявшаяся, ей срочно необходим был отдых, в котором она так сильно нуждалась. Еще Дмитрий переживал, что от Павла и Леонида до сих пор не было вестей, и это означало, что они еще не вышли на след Захара. От этой мысли он крепко сжал кулаки, а потом, отстранившись от стола, подошел к Юле и принялся разминать ее затекшие плечи. Под пальцами он наконец-то почувствовал, что она начала расслабляться и, помассировав еще немного, аккуратно поднял на руки и понес в спальню. Ему хотелось, чтобы она отдохнула, ведь завтра понадобится много сил.
- Ты совсем уставшая, - пояснил он, кладя девушку на кровать, - я "тебе сюда принесу ужин.
- Не нужно. Я пока не хочу, - Дима укрыл ее одеялом и присел рядом, рукой поглаживая голову.
- В любом случае, я спать не буду, ты только позови, и я принесу.
- Спасибо, - ответила Юля, зевая, и, прикрыв глаза, практически сразу уснула.
***
- Господи, никогда не представляла, что такое может произойти, - огорченно произнесла Вика, сидя в кухне на стуле.
- Ты о чем? - непонимающе поинтересовался Дима, помешивая сахар в чашке с кофе.
- Я о Юле. Она за эти три дня совсем изменилась. Ты видел, у нее на висках даже седые волосы появились?
- Господи, видел. Я удивляюсь, как сам еще не поседел, - возмутился он и сделал глоток горького напитка.
Уже три дня они ничего не знали о Зоеньке, даже не было малейшей зацепки, видимо, Захар хорошо продумал свой план. А вот его отец просто не брал трубку, не отвечал на звонки ни с каких номеров, чем и выдавал свою причастность. И Дима дал еще день на поиски, и решил, после будет прижимать Лисицына, ведь больше не мог подвергать опасности жизнь маленькой девочки. Да и на Юлю было больно смотреть, она уже стала закатывать истерики от безысходности, и он понимал ее в этом, ибо самому хотелось выть от отчаяния.
- Как ты думаешь, кто осмелился отстранить ее отдел?
- Понятия не имею, ведь не Лисицын это решил.
- Я просто ума не приложу, кто бы это мог быть. К тому же, это вина не Юли, что Зоеньку похитили, это, в первую очередь, вина директора, ведь он не захотел ставить камеры.
- Не забывай теперь, почему именно он не захотел ставить камеры.
- Урод. Все они - уроды. Юлька и так на взводе, и еще любимой работы лишилась. Вот зачем это, а? Что она не так в этой жизни делала?
- Каждый получит по заслугам, Вика. Но зато Юля всегда будете нами, сможет Зоеньку воспитывать, мы вместе будем растить ее.
- Скорее бы это произошло.
Сегодня утром Юле позвонили, и сообщили, что она больше не работаете доме малютки, а тому причиной стало похищение Зои. И «наверху» решили, что пока директора нет, она обязана была за всем следить, но проворонила ребенка, а такое не прощается. И теперь у нее больше не будет возможности устроиться на работу в такие учреждения, как детские дома и сады.
- Юль, ты чего? - испуганно сорвалась с места подруга, когда увидела в дверях улыбающуюся девушку.
- Мне приснилось, что Зоя с нами... - в отчаянии ответила девушка, и в один миг улыбка сошла с ее лица, и в глазах заблестели слезы.
- Черт, - выдохнула Вика, крепко обнимая Юлю.
Дмитрий от злости стукнул по столу кулаком и, схватив телефон, быстро набрал номер Павла, собираясь устроить ему встряску, и пригрозить. И стоило абоненту на том конце поднять трубку, как Дима уже хотел произнести свою речь, но слова Павла заставили его замолчать:
- Захар прокололся, и мы вышли на его след.
- Где?!
- Заброшенный амбар, на северном выезде, там еще старый дом стоит, - пояснил мужчина, а Жаров уже поднялся со стула, намереваясь ехать в указанное место.
- Ты там?
- Мы в двухстах метрах, за деревьями.
- Я скоро буду, ждите меня.
- Они нашли Зоеньку? Нашли? - тут же сорвалась Юля, хватая Диму за кофту.
- Нашли, милая, нашли, - немного облегченно произнес он и крепко обнял девушку.
- Слава Богу, - выдохнула Загорская, потирая лицо руками. - Я поеду с "гобой, слышишь?
- Нет, ты останешься здесь, и будешь нас ждать.
- Я поеду с тобой, хочу лично убедиться, что с девочкой все хорошо.
- Юля, а я говорю, ты останешься дома, с Викой, и вы будете ждать нас двоих. Договорились? Я не собираюсь еще тебя подставлять. Нам с тобой хватило и Зои, и я никогда в жизни себе не прощу, что позволил вам обеим страдать.
- Но, я же изведусь здесь, - заплакала девушка, стуча кулаками по его груди.
- Ты должна себя успокоить тем, что вернусь я вместе с нашей малышкой, - сказал Дима и, наклонившись, нежно поцеловал Юлю, недолгим, лишь коротким поцелуем, и, отпрянув, вышел из кухни, а после и из квартиры.