Виктория ЛошкарёваРебенок от убийцы брата
Глава 1
Все имена и события вымышлены,
любые совпадения случайны.
Глядя на носящегося вокруг меня сына, я улыбнулась, осознавая, что для него наше короткое пребывание в родном городе не оставило тяжелых воспоминанийон воспринимал всё как новогоднее путешествие: зимние каникулы с походами в кафе, ночёвкой в гостинице и разными экскурсиями. А ещё перелёт на самолёте это же целое приключение! Я уже предвкушала, как он, не отрываясь ни на минуту, будет смотреть в иллюминатор весь наш обратный рейси довольно щуриться. Счастливый.
Это мне было тяжело.
Обычно я ездила в родной город в летние месяцыу меня не осталось здесь живых родственников, только могилы на кладбище, за которыми следовало ухаживать. Я никогда не брала с собой Ромкумаленькому ребенку нечего делать на кладбище, да и по чести сказать, у меня всегда было так мало денег, что я никогда не осталась здесь больше одного дня: всегда подбирала транспорт таким образом, чтобы приехать рано утром, а уехатьпоздно вечером или ночью.
Так выходило и проще, и дешевле.
Но в этом году летом я работала без выходных. Так вышло. Мне предложили путёвку для Ромки в оздоровительный лагерь для глухих детейместо было чудесное, но цены для приезжей матери-одиночки кусались.
А потом ещё хозяйка квартиры, в которой мы жили уже шесть лет, собралась продавать свою однушку. Это было катастрофой. Получалось, мне надо было срочно искать новую жилплощадь в этом же районе, потому что неподалеку от нас находилась специализированная школа для глухих детей, куда уже был записан Ромка.
На моё счастье, когда я поинтересовалась о цене, хозяйка не стала задирать стоимость, пойдя мне на встречу. Благослови Господь её доброе сердце! У меня уже была московская недвижимостькомната в коммуналке, которую я использовала в основном лишь для прописки: иногда у меня получалось сдавать её студентам, но из-за соседей-алкашей, жильцы надолго там не задерживались.
Когда хозяйка нашей квартиры озвучила цену, я, продав с помощью подружки-риелтора свою комнату и, одолжив у всех, кто мне только давал взаймы, наскребла на ипотеку. А потом принялась работать как проклятая, лишь бы поскорее отдать хоть что-то.
Нет, поймите, я не жаловаласья была счастлива: наконец-то собственное нормальное жильё! Но я дико уставала конечно, если бы Ромка официально был бы моим, и я получала бы на него какие-то пособия, всё было чуть легче. Да, знаю, это копейки, как сказала консультировавшая меня адвокат, но если долго складывать эти копейки, получится рубль. И, может, мне не пришлось бы этой зимой носить ботинки с лопнувшей подошвой.
Впрочем, какая разница, как промокать в наших зимних лужахс дыркой в ботинке или без неё: всё равно останешься мокрым.
А я смотрела на носящегося вокруг меня Ромку и улыбалась: зато он счастлив.
И моё сердце пело от любви. Наверное, из меня получилась не такая уж ужасная мать По правде сказать, я ему и не мать вовсе, а всего лишь тётка, да и топо не вписанному отцу. Так вышло, что Рома родился спустя почти семь месяцев после смерти его отца.
Это давняя, очень болезненная история.
Биологически, Ромкасын моего старшего брата и его девушки.
Я не знаю, как долго они встречались, и были ли между ними искренние чувства (Лейсян говорила, что были, но Лейсян также много врала); так вот, когда они начали встречаться, Лейсян была замужем.
Она говорила Виталию, что уже разошлась с мужем, что они готовят развод и раздел имущества, но Лейсян немного преувеличивала, то есть приуменьшала
Когда случилась трагедия она сама приехала к нам в город, пришла в дом моих родителей и горько плакала, на коленях вымаливая прощения у моей матери. Именно тогда она и призналась, что «не совсем» ушла от законного супруга.
Рыдая, Лейсян говорила, что продолжала в квартире этого монстра только потому, что жутко боялась его ревностиеё законный муж работал в полиции и мог запросто подстроить какое-то происшествие с Виталиком.
Понимаете? плакала Лейсян на плече у моей матери. Я боялась, что Рафаэль подкинет Витале либо наркотики, либо оружие в полиции это умеют. Да, я поступила подло, когда врала своему любимому о супруге, но я боялась за Виталика, боялась, что эта тварь сделает что-нибудь плохое с Виталей.
Не знаю, чего там боялась Лейсян, но только в одном она оказалась права: её законный муж убил моего брата в драке. Когда застал их вдвоём.
Никому из нашей семьи не стало легче от признаний Лейсян. Но потом потом она созналась, что беременна от моего брата.
Тогда родители оставили её у себя, окружив «невесту» моего брата всяческой заботой. А я я именно тогда и повзрослела. Потому что все дела в Москве пришлось мне взять на себяоформление бумаг, покупку костюма для брата, перевозку его тела в родной город. В Москве цены были аховые, а финансов у нас прочти не имелось: Виталий всего за пару лет до этого переехал в столицу. Брат, отучившись в нашем местном колледже, поехал зарабатывать длинный рубль в нерезиновую, только вот съем жилья, проезд, питание всё это стоило таких бешенных денег, что брат так особо ничего и не отложил. А я я к этому моменту была всего лишь студенткой- первокурсницей. Институт у меня был государственный, обучениебесплатным, но много я могла себе позволить на свою стипендию? Правда, стипендию я получала повышеннуюспасибо классной, которая целый одиннадцатый класс пугала нас тем, что мы если и поступим в хорошие ВУЗы, то это ещё не значит, что мы там надолго задержимсямол, после первой сессии многие «отсеиваются».
Я и в школе была зубрилойотличницей, а уж в институте Пропадая все вечера и выходные в библиотеке, я делала всё, лишь бы не вылететь из ВУЗа, лишь бы не опозориться.
А потом сама академ отпусккогда поняла, что родителям дома совсем плохо.
Наверное, в этом была и моя винане сразу поняла, не досмотрела. Я думала, что Лейсян отвлечёт их от горяв конце концов, она ждала ребенка от Виталика. А я, чтобы не запустить учебу, сразу после похорон брата вернулась в Москву. Лекции, коллоквиумы, рефераты я звонила домойподолгу разговаривала с Лейсян, режес родителями. Они делали вид, что держатся, что справляются со своим горем.
И лишь когда отец окончательно слёг, мать честно призналась по телефону, что дома удушающая обстановка.
Выбора у меня не было.
Правда, я тоже не успела ничего поправить: мама ещё как-то держалась, в ожидании рождения внука, но когда умер отец, она тоже сломалась. А Лейсян родив Ромку, она едва ли обращала на него внимания.
Это было ужасное, непонятное время и наше странное, чужеродное соседство в одной квартире: женщина, не способная простить себя за убийство своего любимого и растерянная девочка, не знающая, что делать дальше.
Лейсян не выдержала первая. Она стала всё чаще уходить от Ромки, затем стала пропадать по ночам, потом отлучки стали ещё длиннее. А где-то через месяца три я осталась одна с чужим ребенком на руках.
Совсем одна.
Это сейчас, спустя семь лет, всё кажется не таким уж и сложным, а тогда я пребывала в настоящем ужасе. Что мне делать? Куда бежать? Как обеспечить племянника, если я сама ещё вчерашняя школьница?
Но как-то само собой всё устроилось. Один из институтских профессоров, узнав о моём тяжелом положении, предложил мне работу в компании своего сынас хорошей зарплатой, а ведь при этом у меня не было ещё никакого законченного образования, только первый курс институтаи всё.
Хорошая зарплата была мне очень кстати, но для того, чтобы эту зарплату получать, необходимо было переехать в Москву. Тогда я, обливаясь горючими слезами, решила продать родительскую квартиру. Только вот денег на то, чтобы купить хоть что-то нормальное в Москве не хватило: за тот год, что мы с Лейсян прожили вместе, мы наделали много долгов. Лейсян, будучи беременной, работать не моглаеё жутко мутило. После родов она вроде бы где-то временами подрабатывала, но денег мне не давала и ничего в дом не покупалани продуктов, ни памперсов, ни даже детского питания для Ромки.
Я периодически где-то работала, но мне то и дело приходилось брать выходные за свой счётсначала я ухаживала вместе с мамой за отцом, затем ухаживала за мамой, а уже после вынуждено оставалась с племянником, когда его мать не возвращалась по утрам домой.
Кроме этих долгов, надо было оплатить и похороны, и остальные расходы
Ещё пришлось сильно понервничать из-за Ромки: в соц защите объяснили, что новорожденные дети пользуются большим спросом у усыновителей, а я, как опекун, очень слабая кандидатка: ни работы, ни учебы, только жильё, да и то с гигантскими долгами.
Но то ли работники опеки не хотели связываться с бумажной волокитой, то ли они и вправду поверили в то, что я смогу стать хорошей приемной матерью своему племяннику, но мне подсказали вариант, по которому я могу заботиться о племяннике не проходя всех инстанцийдостаточно было получить нотариальное согласие у Лейсян.
Моя несостоявшаяся невестка охотно подписала доверенностьи с тех пор мы с ней общались преимущественно смсками. Сына она видеть не желала от слова совсемя не хотела в это верить, но, кажется, Лейсян брезговала Ромкой из-за его глухоты. По крайней мере, у неё проскальзывало это иногда в разговорах.
Правда, когда она пописывала доверенность, ни одна из нас ещё об этом не зналао Ромкиной глухоте впервые мне сказала педиатр уже в Москве, когда ребенок стал заметно отставать от сверстников в речи: оказывается, глухие дети как-то не так угукают.
Я помню, каким ударом для меня стало это открытие но я, стиснув зубы, решила, что сделаю всё, но у моего ребёнка будет нормальное детство. И он сам будет нормальным! Может, и неслышащемно во всём остальномнормальным.
Так мой мир сузился до Ромки. Нет, личная жизнь у меня не пострадала: в свой самый первый год в Москве я была так опьянена столицей и столичными возможностями, что до романов с парнями у меня так и не дошло, а потом потом мне пришлось зарабатывать деньги, чтобы обеспечить себя и сына.
Единственное, о чем я жалелао том, что мне так не пришлось доучиться. Я вначале перевелась на заочное, думала, что потяну, но когда выяснилось, что Ромке понадобится особое внимание, я забила на своё образованиев конце концов, не все мечты должны сбываться.
Зато у меня был сын.
Наверное, кто-то скажет, что это ненормально считать племянника своим ребенкомно я жила им все семь лет! Я меняла ему подгузники, кормила его сначала из бутылочки, затем с ложечки; я мыла его, читала ему сказки на ночь, провожала в школу Племянникиэто дети братьев или сестёр, которых тебе не надо воспитывать.
А я каждый день воевала вместе с Ромкой за его будущее.
Глава 2
Объявили нашу посадку.
Подхватив Ромку и сумки, я поспешила к нужной очереди, на ходу доставая наши документы: свой паспорт, нотариальную доверенность и Ромкино свидетельство о рожденииего новый вариант.
Так вышло, что когда Рома родился, в его свидетельстве о рождении были записаны оба родителя: Лейсян Валеева в графе «мать»; а в графу «отец» работники ЗАГСа записали бывшего мужа Лейсян, убийцу настоящего Ромкиного отца!
Мы ничего не могли с этим поделать, таков у нас закон: любого ребенка, рождённого не позднее триста дней после развода, автоматически записывают на бывших мужей.
Правда, спустя несколько лет это имя из свидетельства было убраноЛейсян каким-то чудом добилась отмены его отцовства. Только вот добавить моего брата в качестве настоящего отца было невозможнобрат умер, и даже моё горячее желание как ближайшей его родственницы восстановить справедливость никак не могло изменить ситуацию.
Да что там про отцовство просто поменять Ромке фамилию и отчество оказалось достаточно проблематично: Лейсян не хотела заморачиваться даже с заменой даже своих документов, так и оставшись Валеевой, поэтому и Ромкины документы оставались без изменений.
Каждый раз, записывая Ромкину фамилию и отчество, я уговаривала себя, что это временно: как только ему исполнится восемнадцать, он сможет поменять и то, и другое изменить свои данные так, как он захочет. Надо было всего лишь подождать. Перетерпеть.
Тем временем наши документы проверили, милые стюардессы указали нам с сыном наши местаи Ромка, усевшись у окна, тут же прилип к иллюминатору, игнорируя всё вокруг.
Только когда начался инструктаж, я привлекла его внимание, надеясь, что в этот раз Ромка хотя бы послушает, но он опять начал тихо хихикать над глупыми взрослыми, которые неправильно разговаривали жестами.
Как ты не поймешь, что это не язык жестов, а просто жесты?спросила я у Ромки с помощью этого самого языка, на котором так и не научились разговаривать «глупые взрослые».
А зачем они тогда дублируют свою речь с помощью этих «просто жестов»? спросил Ромка. Слышащим, что, недостаточно одного языка?
Я призадумалась.
Не знаю Наверное, с помощью рук нагляднее.
Ну, естественно, захохотал сын, эмоционально жестикулируя при этом.
Я захохотала вместе с Ромой, мысленно удивляясь его взрослой логикиона присутствовала в нем с самого младшего возраста вместе с рассудительностью и каким-то чисто мужским покровительством: несмотря на то, что вне дома Ромка частенько проявлял бойцовский характер (честно говоря, я радовалась, что в нем это присутствует), то дома боевой воробей превращался в заботливого маленького домовёнка.
Виталька таким не был а может, я просто уже забыла, каким на самом деле был мой брат.
Как только мы взлетели, я достала книжку, предвкушая редкое удовольствие скоротать время за романомя обычно так уставала, что к вечеру еле волочила ноги: энергии не оставалось даже на телевизор, куда уж книжку читать!
Стюардессы разнесли напитки: Ромка выбрал газировку, якофе. Пока я медленно цедила ароматный напиток, растягивая удовольствие на подольше, внезапно включилось радио, точнее радиосвязьи командир экипажа объявил, что Москва из-за погодных условий полностью закрытатам идёт сильный буран, а потому самолёт сядет в ближайшем к нам городе, где погодные условия и диспетчера пока разрешают посадку.
В салоне сразу изменилась атмосфера: люди начали переглядываться, перешёптываться в воздухе, казалось, кто-то разлил пузырёк с нервозностьюи это неприятное чувство быстро распространялось в закрытом пространстве. Так, что даже Ромка в конце концов почувствовал это.
Что происходит? спросил он, оторвавшись от иллюминатора.
Да. Он не слышал. Пока у меня не появился неслышащий звуков сын, я не представляла, насколько сложно приходиться жить людям, которые имеют ограниченные способности Вот как понять моему ребенку, что произошло?
Обычно в подобные моменты, когда Ромка пропускал что-то важное, я пыталась мягко и осторожно вдохновить своего сына самому принять решение, что делать дальше. Я не настаивала, но предлагала. И это работало: сначала с моей помощью, затем уже почти самостоятельно, Рома учился общаться с миром не только при помощи губ и жестов (толку-то от жестового языка, когда почти никто из слышащих его не знает), но и также применяя современные технологии, которые оказалось легко использовать: Рома уже больше полугода сам выбирает себе еду в фудкортах; планшет с установленным голосовым помощником оказался отличным вариантом.
Но важней всего оставался настрой: не замыкаться, не переживатьа исследовать этот мир всеми доступными способами.
Но сейчас мне было не до выяснений: я боялась испугать Ромку настоящими новостями, а поэтому немного смягчила правду, сказав, что наше путешествие чуть затянетсяи мы даже успеем побывать в ещё одном городе. Сынишка после этих новостей совсем не расстроилсядаже наоборот, повеселел и ещё сам принялся уговаривать меня, что, мол, «мамочка, не переживай, нам будет весело».
Ну очень хотелось в это верить. Я просто никогда прежде ещё не попадала в подобные ситуацииникогда прежде мой самолет не перенаправляли в другой город из-за снегопада в Москве впрочем, и летала я нечасто.
Спустя где-то полчаса пилот обрадовал нас новым сообщением: что мы снижаемся, только вот город, куда мы приземлялись, был совсем не близко от Москвы.
Нет, поначалу это действительно было весело: нас (пассажиров этого рейса) отвезли в здание аэропорта, где мы могли размяться, спокойно сходить в туалет, даже нормально перекусить только вот время шло, а новый рейс до Москвы так и не объявляли более того, местные рейсы тоже стали отменять один за одним.