Но если Лейсян позвонила Кукушкиной всего спустя полчаса после нашего разговоравыходит, ошибся я в кристальной честности сиротки.
Надо же, съязвил я в ответ на долгое сопение Павла в трубку. Я думал, они в контрах, а между ними тишь да благодать.
Нет, шеф, протянул Павел. Там другое.
Странные нотки в его голосе заставили меня напрячься.
Включи запись.
Запись не завершена, сконфузился Павел. Они ещё разговаривают.
Процедив ругательство сквозь зубы, я приказал.
Так подключи меня к их разговору.
Да, конечно ответил Павел. Минутку.
В трубке раздалось несколько характерных щелчков, а затем я услышал надменный тон бывшей. Эта дура собиралась забрать ребенка к себе. Я с раздражением подумал о том, что силикон из губ очевидно съел мозги моей бывшей: она как будто не понимала, что пацанживой человек, и его нельзя как куклу перетаскивать из одного дома в другой.
А потом сиротка сказала, что Лейсян не разговаривает на языке жестов. Да как же такое может бытьона ведь какая-никакая, но мать!
Пока я офигивал от происходящего, эта жадная дура накинулась на мою сиротку по поводу квартиры. Да я же ведь только что сказал, что подарю ей конуру. Зачем ей понадобилась ещё одна!
А у Сиротки голос приятныйя пока не видел ещё ее живьем, но на фотографиях она показалась мне довольно милой. И голос приятный.
Правда, усталый сейчас, и явно на стрессе. Девчонка чуть не плачет. Но огрызается.
Правильно, молодец, моя девочка.
Лех, позвал я водителя, продолжая прислушиваться к разговору в трубке. Сев в машину, я захлопнул дверь и объявил.
Возвращаемся.
А в офис не поедем?
Сначала вернемся, оборвём уши одной глупой дамочке, а потом в офис.
Никому не дам обижать мою сиротку.
Оксана
Весь оставшийся день я сидела как на иголках, чувствуя, что схожу с ума. Наш разговор с Лейсян закончился ничем: она по-прежнему настаивала на своём, пугая меня тем, что заберёт сына. Я же, поняв, что отступать некуда, посоветовала ей выбросить эту глупую идею из головы.
Если ты не понимаешь чудовищности своей затеи, то это не значит что все такие.
Ямать.
Ты по бумагам мать, ответила я. Только по бумагам.
Я имею все права, огрызнулась Лейсян.
Так сходи в опеку, расскажи им там про свои права, которые у тебя отобрали. Думаешь, там не пошлют тебя куда подальшемать, которая даже не знает, как поговорить со своим собственным ребенком.
Это ты виновата! Я была я была не в себе после родов. Ты отобрала у меня этого ребенка.
Девятнадцатилетняя девочка, которая потеряла в один год брата и обоих родителей? Которая вынуждена была бросить институт, потому что ты уехала, бросив Ромку одного? Лейсян, не начинай! Я не прошу детских пособийподавись ими, но если ты вступишь на порог войны, я позабочусь о том, чтобы опека взыскала с тебя каждую копейку, которую ты не перевела для сына.
Я откладываю откладываю!
Отлично, рявкнула я, отчетливо слыша по её голосу, что Лейсян врёт. Тогда у тебя не будет никаких проблем.
Меня трясло, я чувствовала, что слезы уже давно катятся из глаз: слезы беззащитности и страха напополам со злыми слезами раздражения.
Не помню точно, как мы свернули разговор, но я ещё минут десять сидела на лестнице, раскачиваясь взад-вперед.
А потом взяла себя в руки.
Потому что это только ничем не обременённые девицы могут плакать и стенать весь день напролёт. А мне надо было возвращаться к работе.
Не скажу, что это было просто, но к концу дня я немного успокоиласьзаставила себя успокоиться, потому что не хотела волновать сына.
Честно говоря, ничего особенного этот день больше не предвещал: я, как обычно, забрала Ромку с продлёнки. Как обычно, забежали вместе с ним в магазин возле дома: там на этой неделе продавали яблоки по скидке, и я решила взять пару килограммов про запас. Если начнут портитьсяиспеку пироги.
Ромка же, забредя в отдел с тортами, сделал большие глаза «шрековского кота», и я со вздохом подумала, что от выпечки всё равно не отверчусь: торты мы тоже покупали, но чаще я старалась печь домашнее, чтобы не пичкать ребенка всякими химикатами и наполнителями.
А хочешь булочек с корицей? спросила я, мысленно перебирая ингредиенты, которые были бы нужны для этого. Дома только молока, кажется, почти не осталосьа всё остальное, вроде имелось. Или можем испечь шарлотку с яблоками.
Не-ет, потешно сморщил нос Ромка. Лучше булочки с корицей.
Договорились.
Заодно будет, что дать ребенку в школу на перекус: Ромка быстро рос и школьных порций ему просто не хватало.
Оплатив покупки, мы вышли на улицу. Ромка продолжил рассказывать о том, что было сегодня в школе, явнимательно слушать и задавать вопросы.
По правде сказать, я насколько привыкла к жестовому языку, что даже в уличной полутьме отлично понимала, о чем говорит Ромка.
Пожалуй, в жестовом языке имелось одно единственное неудобство: для того, чтобы быть активном участником беседы, руки всё таки следовало держать свободными, поэтому вместо сумок я всегда покупала себе рюкзаки: закинул продукты на плечии можешь свободно разговаривать с ребенком.
Не успели мы дойти до дома, а Ромка уже поменял своё решение: теперь вместо булочек с корицей ему хотелось кыстыбыи с картошкойесть такое блюдо в татарской кухни. Лейсян научила меня готовить их, когда была беременная.
«Тогда мы держались вместе, потому что находились в одной лодке. А сейчасвойна».
Разумеется, Ромке я ничего не сказала. Точнее, сказала, что если он хочет кыстыбыебудут ему кыстыбые, тем более что с картошкой я и сама любила.
И вообще, что нам теперь, из-за Лейсян ничего татарского не готовить? Вот ещё.
Дома, прежде чем заняться готовкой на завтра, я разогрела сегодняшний ужин: сосиски с гречкой. Ромка ел, болтал, требовал положенную ему вечером зефиринуон обожал зефир, особенно в шоколаде. Я же смотрела на своё чумазое чудо и мысленно содрогалась: а вдруг как Лейсян не испугается? Вдруг она и правда решит забрать моего ребенка. Не еёмоего! От темной вихрастой макушки до одетых в красные носки с человеком пауком пяток.
Мам, возмущенно дотронулся до моего локтя сын. Ты меня не слушаешь!
Ой, прости я смущенно улыбнулась.Что-то я устала. О чем ты говорил?
Я всё-таки хочу шарлотку, оповестил мой ребенок. Ох, бедный, он просто растет, и поэтому любит кушать всё А как тут выбрать между такими вкусностями.
Рассмеявшись, я взлохматила его волосы и пообещала, что сделаю шарлотку.
«Значит, в школу придется нарезать бутерброды».
Пока ребенок отправился смотреть мультики, я помыла посуду и уже достала муку, когда в дверь позвонили. От неожиданности, я рассыпала часть муки на себя.
«Интересно, кто там?»подумала я и замерла, боясь, что это пришла Лейсян. От страха у меня чуть сердце из груди не выскочило. Правда, когда я заглянула в глазок, оказалось, что там стоит какой-то незнакомый человек.
Оксана, произнес мужчина, явно услышав, что я подошла к двери. Добрый вечер.
Добрый, ответила я через дверь.
Вы не впустите меня внутрь? Неудобно разговаривать на лестнице.
А вы кто?
Родственник.
Голос был доброжелательным и воспитанным. Но очень мужским.
Мне действительно надо с вами поговорить, настаивал мужчина. Я мог бы сделать это у вас на работе, но специально дождался вечера, чтобы не ставить вас в неловкое положение.
«А вдруг он что-то знает про Лейсян? Вдруг он может помочь».
Зачем вы здесь?
Чтобы помочь, разумеется, мужчина за дверью явно улыбался.
Ладно. Допустим.
Я взяла телефон и набрала сто двенадцать, но не нажала соединение, однако палец держала наготове. Дверь полностью открывать не сталасначала открыла, накинув цепочку. Пусть и хлипкая, но всё же защита.
Через щель в двери на меня внимательно смотрел высокий темноволосый мужчина с до боли знакомым прищуром. Я где-то его уже видела и улыбка эта была мне тоже хорошо знакома.
Мы где-то встречались?
Встречались, кивнул мужчина. Позволите войти?
Я подумала: вроде не кидается, вроде вежливый. И почему-то кажется знакомым. Может быть, действительно какой-то дальний родственник, которого я не помню.
Вздохнув, я закрыла на секунду дверь, чтобы снять цепочку и, открыв дверь на всю ширину, пригласить неожиданного визитера внутрь.
Мужчина, ещё не успев перешагнуть через порог квартиры, прошелся долгим оценивающим взглядом по моей фигуре. Взглянув на себя его глазами, я почувствовала неловкость от собственного неприглядного внешнего вида: короткий ситцевый халатик, который сейчас к тому же был немного запачкан в муке, волосы, кое-как убранные наверх: не мешаются, и ладно; розовые пластиковые тапочки, правыйс трещиной.
Сама я вообще не разбиралась в мужской одежде, но от моего внезапного гостя «фонило» богатством и властью.
Кто это такой? И что ему надо в моей квартире?
Глава 6
Оксана
Вы сказали, что вы родственник напомнила я мужчине, рассеянно слушая, как льётся вода из крана на кухне.
Да, я
В этот момент в прихожую выбежал Ромка и замер, увидев незнакомого человека.
«Кто это, мамочка?»
«По делу ты что-то хотел?»
«Я передумал», важно ответил сын. «Я не хочу шарлотку, я хочу кыстыбыи»
Ну, правильно, наелся сладкогосейчас мечтает о несладком. Впрочем, Ромка кыстыбаи обожали я часто их готовила.
«Хорошо, приготовлю кыстыбыи. А теперь иди в комнату, я скоро подойду».
Я ещё не знала, зачем к нам пожаловал этот незнакомец и потому не хотела, чтобы Рома находился с ним в одной комнате.
«Ладно, мам!»
Рома убежал, а мужчина вдруг странно хриплым голосом поинтересовался.
Это ведь Рома?
Я напрягалась от его вопроса, но всё же кивнула.
А что он хотел? Простите, я не знаю жестового языка.
Хотел, чтобы я на завтра кыстыбый приготовила, отмахнулась я. Так вы так и не сказали, кто вы.
У мужчины, когда я упомянула выпечку, как-то странно блеснули глаза, а затем он полез в карман, достав оттуда сложенные белые бумаги.
Оксана, меня зовут Рафаэль Валеев. Яотец Ромы.
Он зачем-то протянул мне бумажки, которые ужасно белели в полутьме прихожей.
Я смотрела на них как на ужас, на конец своей жизни Нет, обычно я не была такой хлипкой.
Просто вымоталась за неделю: нормально не спала, работала как проклятая без перерывов. Опять же, звонок Лейсян
Новость, которую принес в мой дом убийца моего брата просто меня добила: я почувствовала, что начинаю оседать и обязательно свалилась бы на пол, если бы сильная мужская рука, перехватившая меня за талию.
Оксанадевочка, ты меня слышишь?
Подняв голову, я поняла, что сижу на кухонной табуреткена кухне, а Валеев протягивает мне стакан с водой.
А вода из крана больше не льётся.
И вообще, на кухне стоит какая-то мертвая тишина.
Я не знаю, что вы там задумали с Лейсян, но Ромку я вам не отдам. Ясно? озабоченность на лице Валеева сменилась на другое, непонятное чувство. Выпрямившись в полный рост, мужчина отставил стакан с водой в сторону и процедил.
Прежде, чем делать выводы, я бы на твоём месте внимательно меня послушал.
Он снова сунул мне под нос бумажки.
Это результат анализа ДНК, который доказывает, что Рома мой ребенок. Мой, а не твоего брата.
Бросив бумажки на стол, он протянул:
Я дам тебе время успокоиться и прийти в себя. Завтра я вернусь и мы поговорим.
Оказавшись в коридоре, он вдруг повернулся и спокойно сказал:
Не советую тебе делать необдуманных поступков. Убежать далеко ты всё равно не сможешь. Но если даже попытаешьсяя незамедлительно отберу у тебя сына. Ясно?
Я смотрела на Валеева, догадываясь, что именно он стал причиной, по которой активизировалась Лейсян. Пока его не было, девушка моего брата даже не вспоминала о Ромке и более того, спокойно подписывала мне любые бумаги, которые я просила.
Да, не помогала деньгами; да, не отдавала пособияно забрать ребенка назад она никогда не хотела.
А с появлением этого убийцы все сразу изменилось.
Я спрашиваю, ясно? недовольно рявкнул мужчина. Я запоздало кивнула, вызвал довольную улыбку на его лице.
Хорошо, девочка. Я верю тебе пока верю.
Открыв дверь, он произнес:
Но бойся потерять моё доверие.
Рафаэль
Она маленькаяэто первое, что я подумал, увидев сиротку и своего ребенка, спешащих домой из магазина.
Парочка явно была довольна друг другом: сидя в припаркованной на обочине машине, я видел обыкновенную семью, прекрасно ладящих меж собой маму с сыном
Но была одна проблема: этот мальчишка оказался моим ребенком.
Шапка и капюшон мешали мне рассмотреть лицо пацана, но даже одного беглого на него взгляда было достаточно, чтобы почувствовать какую-то горечь.
Это был мой пацана я столько всего пропустил. Гадское чувство!
И ведь могли бы жить как нормальные люди: ходить на обыкновенную работу, детей растить, отпуск в деревне проводить. И квартира к тому времени уже своя была, и машина. Зарабатывал я, конечно, тогда так себе, но на всё необходимое хватало. Мы и в Турцию пару раз ездиликак-то насобирали, хотя работал я один.
Я мысленно усмехнулся, вспоминая, как мы тогда радовались этим поездкам. Не то, что сейчас: даже на частных джетах, даже с девицами скучно.
А могли бы счастливо растить пацана
Когда парочка поравнялась с машиной, я заметил синяки под глазами сироткивидимо, неделька у неё выдалась не из легких. Да ещё моя бывшая, определённо, подпортила сиротке сегодняшний день.
Я даже было подумал, что не стоит сегодня их тревожитьпускай она хотя бы нормально выспится, а завтра поговорим.
Но позвонил Соболь, с которым мне надо было обсудить текущие дела. Меня очень не хватало дома, поэтому моему начальнику пришлось взять на себя абсолютно всё проекты, даже те, которые курировал я. А с учетом состояния Дмитрия, это ему давалось не просто.
Разговор с начальником напомнил мне не очень приятные вещи: хорошие девочки иногда делают не очень хорошие вещи, особенно если им дать на это воли, а потому мне бы лучше поторопиться, чтобы не допустить женской паники. Одному Богу известно, что могла выкинуть Кукушкина, чтобы защитить своего ребенка.
Правда, сразу их тревожить я не стал: мальчишка после школы наверняка был голодным словно волкя всегда хотел есть в его возрасте; дав им немного расслабиться в домашней обстановке после трудового дня, я тоже съездил поужинать, вернувшись к их дому где-то через минут сорок или через час.
Сиротка оказалась подозрительной.
Долго не открывала дверь, затем открыла но с цепочкой.
«Милая, если бы я хотел войти к тебе в дом без твоего разрешения, цепочка уж точно бы меня никак не остановила».
Тут же пришла смска от Павла, что сиротка набрала на мобильном номер экстренных службподготовилась, значит, на всякий случай.
Смышленая девочка. И напуганнаяпосле разговора с Лейсян.
А глаза у неё оказались невинные- преневинные словно у бездомного котёнка, не знающего, как согреться.
Сказал ей, что родственник. Не поверила, но всё же засомневалась. Интересно, почему? Я никак не мог походить на кого-то из её родни только на сына, который, судя по всему, внешне был моей копией. Получается, она уже неосознанно это признала. Любопытно.
Открыв дверь, сиротка пропустила меня внутрь квартиры: маленькая, стройная. Фигурка ладная, несмотря на эту ужасную тряпку, которая скрывала её талию. Впрочем, было в её хэбэшном халате что-то родное, домашнее А сама она оказалась очень домашней. Мука на волосах, глазачестные, наивные.
Хорошие глаза. Отвык я от таких
Затем из комнаты выскочил пацан.
Сын.
Да, мы на самом деле оказались очень похожи. Это был странно: смотреть на свою уменьшенную копию не больше, не меньше неудивительно, что мать сразу заподозрила неладное: никакие ДНК тесты не нужны, и так понятно, чей мальчишка.
Мой! Мой ребенок.
Сиротка и парень начали жестикулировать и я с болью в сердце подумал о том, что не понимаю языка, на котором разговаривает мой сын. Вот жеж
Что он хотел? спросил я, заметив, что сиротка очень аккуратно отослала мальчишку обратно в комнату. Правильно, у нас тут пока только взрослые разговоры.
Девица улыбнуласьпо-честному, открыто улыбнуласьпросто как человеку, а не как папику, способному оплатить любой её каприз, и рассказала про кыстыбыи.