Вова, что она хочет?
Вита? Ребенка. Она считает, что имея ребенка сможет удержать меня от развода. Она думает, что мне нужен только ребенок, а Маша нет. Вот она и пытается угрожать ей. А Косте обещала золотые горы и себя в придачу. Смешно, но он клюнул. Он думает получить место директора.
Какого директора? в разговор вступила мама.
Мое место. Ему она объяснила, что как только получит ребенка, я ей стану не нужен. Меня можно убить, а мой малыш унаследует мои акции. Таким образом ребенок по ее мнению решает все. Конечно, Костя для нее никто. Так, разменная монета. Но она паникует, а потому опасна.
Ты же говорил, что она беременна?
Накладным животом. Нет, она готовит почву, под появление наследника. Она не беременела в молодости, а в сорок не станет наверняка.
И что теперь делать? мама была просто в ужасе.- Как нам обезопасить Машу? И тебя?
Маша с Андреем. Он один стоит пятерых. А я с Федором. Что касается моего материального состояния, так я считал, что будет справедливо обеспечить Виталину пожизненной рентой. Она бы ни в чем не нуждалась и жила бы как жила. Только, как бывшая жена. Это логично и справедливо. Но она в корне против. Ей нужен статус и власть. Прежде всего надо мной. Ей льстит, что я по сути ее раб. Вся власть у нее в руках. Мои двадцать процентов ничто по сравнению с ее восемьюдесятью. И я вынужден плясать под ее дудку. Она со мной не может и без меня не может. По сути компанию я поднял из такой задницы, что и подумать трудно! Она понимает, что от я не отступлюсь от компании никогда. Ей мешает Маша. Она в ней видит единственное препятствие к счастью. Вот она решила пойти на уступку мне, чтобы не потерять надо мной контроль. Хочу я ребенка, так на получи. Она согласна даже в мать поиграть. Думает, что может воспитывать ребенка, только не своего. Свой слишком вреден для ее изнеженного организма, а вот мой в самый раз. А Машу она в расклад вообще не берет. Ее для нее не существует, только небольшое неудобство. И неудобство можно либо купить, либо ликвидировать.
А что ты?
Я? Ничего. Если она со мной так, то я тоже в долгу не останусь. Я создал фирму-партнера. На имя Федора. Он мой друг. Всегда был и будет. Теперь перевожу через нее средства, активы, технику. Через нее заключаю сделки и выполняю работы. Она становится популярной, потому, что предлагает те же работы, но по более низким ценам. Цены потом поднимем, но репутация останется.
Володя, я наконец все поняла, ты хочешь ее кинуть?
Да. Пустить по миру и свалить, чтобы она не смела так со мной и моими любимыми поступать.
Я пыталась убедить его, что так нечестно, что так непорядочно. Что по сути компания принадлежала ее отцу. Что она имеет право на прибыль, но все напрасно. Он смеялся и называл меня наивной девочкой. А потом говорил, что за эти мои качества меня и любит. Что самое главное, чтобы я не волновалась, что все образуется, все утрясется, и мы будем жить счастливо втроем.
====== Сон! ======
Все вокруг казалось странным. Длинный, просто бесконечный коридор и никакого света. Совершенно не понятно где у него начало и где конец. И я в этом коридоре. Мне ничего не оставалось, как идти вперед. Куда я сама не знала, но шла. Было безумно страшно. Темнота давила, она как бы нависала сверху с потолка и растекалась до самого пола. Тьма казалось живой, дышащей, а потому еще более ужасной. Так вот она дышала шумно вдыхая и выдыхая. А я часто пыталась вдохнуть чуть-чуть кислорода. Но самое страшное в этой непроглядной тьме я была одна. Живота не было и ребенка тоже. Я звала его шепотом, называя имя моего сына, как будто его кто-то мог услышать. Но никого не было. Я звала Володю, но в ответ услышала лишь далекий смех Я побежала в сторону этого ехидного смеха, тьма давила, путалась под ногами и держала меня в своей власти, а потом я услышала детский плач, споткнулась и упала
Я боялась открыть глаза. Было тихо, но обычно, совсем не так, как только что. И мой Володя был рядом. Сопел, обняв свою подушку. «Почему не меня?» пронеслось в голове. Стало жутко обидно, холодно и одиноко. Страх понемногу отступал. Но сон был такой жуткий! «Ночь прошла и сон пройдет!» повторяла я про себя, так учила меня моя бабушка, чтобы не боялась, если мне снились кошмары. Нет, я больше не могла так.
Володь, я толкала его в бок.
Что, Машенька? Уже утро? Будильник звонил?
Нет. Мне страшно!
Плохо?! Что болит?!
Страшно, сон дурной приснился
Я же рядом я не дала ему договорить.
Да, рядом, сейчас, а во сне тебя не было, вернее был только смех.
Он обнял меня и притянул к себе.
Я с тобой! Всегда! Это был лишь сон!
Но страшный сон, Володечка. И его у нас украли.
Я показала на живот.
Кто украл?
Тьма. Дышать было нечем.
Машуня, ты просто лежала на спине, живот придавил аорту, вот тебе и привиделись кошмары.
Объяснение было логичным, но не убедительным. Страх не проходил.
И даже после завтрака, и после того, как Володя уехал мне все равно было не по себе. А тут еще свекровь затеяла разговор об академическом отпуске. Я хочу взять отпуск, чтобы самой ухаживать за малышом, а все остальные включая свекровь и Володю против. Я и подумать не могла, что смогу оставить моего мальчика с кем-нибудь, пусть даже с родной бабушкой. А она считала, что мне надо продолжать учиться. Что самое главное получить образование, а с малышом она справится, и няню все равно наймут. А я была против няни. Я часто видела по телеку, что эти няни вытворяют. И радовалась, что хоть дети не пострадали из-за этих нянь. Своему же ребенку я никакую няню нанимать не буду. Ему одной меня вполне достаточно. Нет, не одной, меня и Володи. Нет, я не возражаю, чтобы бабушка с дедом с ним поиграли, или папа мой. Слезы появились на глазах. Я так давно не видела папу! Звоню ему каждый день, думаю о нем часто, но не вижу и так скучаю! Так, что сердце щемит. Все таки как хорошо, что я его нашла. Ведь именно он, а не мама и бабуля стал моим единственным родным человеком, всегда присутствующим в моей жизни. Хотя он рядом, пусть не совсем, но в одном городе, а они на другом конце света. Совсем, совсем далеко. Так далеко, что я уже стала забывать, как можно жить с ними. Уже не смогу. Изменилось все. Жизнь, я сама изменилась. Все дело во мне. Опять навалила тоска и вспомнился сон. Снова стало страшно. Я достала свой айфон и позвонила Кире. Попросила приехать, потому, что мне жутко тоскливо. Она обещала пару дней пожить тут со мной. Она приехала после обеда. Мы обнялись. Потом засели в гостиной. Вот только теперь, глядя на любимую подругу я поняла, как скучаю за той прошлой жизнью. Как мне не хватает нашего общения, прогулок по городу, рассказов о парнях, реальных и не реальных, а почти выдуманных. Нашего беспричинного смеха и таких мелких и крупных жизненных радостей. Все это осталось за порогом этого огромного дома, который я так и не удосужилась обойти весь. А зачем? Оно мне надо? Зачем мне знать, что в какой комнате и зачем оно там. У меня есть наша спальня, гостиная и кухня. До рождения малыша, я запретила ремонтировать и оборудовать детскую. Просто выбрала комнату по соседству с нашей спальней и все. Володя все сделает, пока я буду в больнице. Вот обо всем этом я и рассказывала подруге, а она с видом знатока составляла список того, что нужно будет сразу купить малышу. В общем, мой живот был главной темой нашего общения. Да.Да.Да. Мой живот был всем в моей жизни, и не только в общении с подругой, но и со всеми, с мужем, свекровью, свекром, с папой, с мамой и бабушкой по скайпу. Даже Герман, когда говорил со мной, спрашивал, как там его почти внук. Вот так. Я была обладателем самого главного сокровища живущего в моем огромнейшем животе!
Как все-таки хорошо, что Кира сейчас со мной. Мне не скучно и не одиноко. В голову не лезут всякие абсурдные мысли, или если сказать точнее, то лезут, просто не в том объеме, и не такие мрачные, как когда я одна. Я даже периодически вникаю, в то, что она мне говорит и рассказывает, и отвлекаюсь, от всех своих несуразных страхов. И знаете, какой самый главный? Нет? Так я скажу. Самый главный страх, это боль. Да, я глубоко беременная женщина боюсь рожать. Да, я безумно люблю своего ребенка и мечтаю уже увидеть его, обнять взять на руки, говорить с ним, рассказывать сказки. Любоваться им снова и снова, ловить каждый его взгляд и вздох. Переживать его слезы и неудачи, кайфовать от его улыбки. Но я дико боюсь рожать. И кто меня понимает? Правильно, никто. Свекровь говорит, что эта боль моментально забывается. Володя, что все женщины рожают и живы. Врач, что все не так страшно, что он поможет, и что через пару лет я снова захочу все повторить. А я боюсь!!! Аж пупырышки на руках появляются, как представлю себе все. А я представляю. И школу молодых мам посещала, и занятия всякие. Вот опять все мелкие волоски на руках дыбом встали. Вот опять внутри все сжалось и похолодело.
Машка, да что с тобой? Ты не слышишь что ли?
Нет не слышу. Как же признаться?
Нет, прости, просто волнуюсь очень. Я прослушала, Кира.
Тебя уже ничего не волнует?
Да нет. Просто если бы ты знала, как я рожать боюсь!
Причем, чем оно ближе, тем страшнее.
Подруга с сочувствием посмотрела на меня, и разговор плавно перетек снова к единственно заботящей меня теме к моему животу, а так же ко всему, что с ним, Великим, связано. Вечером приехал Володя, сообщил, что должен лететь в командировку. Что это очень важно. И хорошо, что Кира побудет со мной пару дней. Я только улыбнулась в ответ. Нет, я не хотела его отпускать, но видимо, это действительно очень важно, раз он уезжает от меня. Ведь он никогда бы не оставил меня одну без острой необходимости. Я смирилась. Всего пару дней, и я не одна, здесь же его родители и Кира.
За ужином он расспрашивал Киру о ее жизни, о том как она проводит каникулы. Выразил недовольство ее новым парнем, по его мнению, он был несерьезным и очень поверхностным, хотя и красивым. Интересно, он знал о мой подруге больше, чем я. Я сказала об этом. Кира обиделась, потому, что оказывается пол дня мне рассказывала о своем приятеле, а я не слышала ничего из того, о чем она говорила. Володя все перевел в шутку и вспомнил о моих ночных кошмарах. Сказав, что видимо человеком я стану только после родов. Вот зря он это сделал. У меня снова возник страх. И сон мой ужасный вспомнился.
Оставшийся вечер я молчала погруженная в свои думы, а Володя общался с Кирой. Подруга жутко была недовольна своей личной жизнью. Любовь не приходила, а увлечения оказывались пустыми, и ни к чему серьезному не приводили. А ей хотелось стабильности, надежности, и чтобы было к чьему плечу голову прислонить. И тут мне подумалось а на сколько надежно мое плечо? Вернее не мое, а моего мужчины. Могу ли я во всем доверять ему? Может, мой страшный сон вещий, и Господь меня просто предостерегает. Может, опасность исходит именно от него?! Но я прогнала эти дурные мысли и попыталась настроить себя на позитив. Мне это ненадолго удалось. И я вместе с Кирой и Володей смеялась над его шутками, и рассказами о моем детстве. То есть о том кусочке детства, который он знал.
А утром он уехал. Обещался вернуться через несколько дней. Еще раз объяснил, что заключение этого соглашения очень важно для него, то есть для нас. А я так не хотела его отпускать Господи, так не хотела
====== Все что случалось раньшебыло мелочью ======
Вот все имеет свое начало и свой конец. И командировки Володи, начались с моих зимних каникул, а потом стали регулярными Он звонил, из аэропорта, потом как долетал до места назначения, потом оттуда из аэропорта, и приезжал жутко уставший. Говорил, что старается все сделать как можно быстрее, что ужасно не хочет оставлять меня одну, но деваться ему некуда работа. Все, что он делает, делает только в наших интересах. Я верила, то есть думала, что верю, потому что тосковала. Он дома бывал два, три дня в неделю. Срок родов приближался, и я боялась, что в самый важный момент его не окажется рядом. И вообще боялась. Вдруг, что не так. Вдруг врач не на столько хорош, как кажется, вдруг я не смогу все правильно сделать, или еще, что-нибудь. Но больше всего боялась, что Моего Володи не будет в городе.
Бояться дома в одиночестве, или на пару со свекровью было почти невыносимо, и я ходила на занятия. Я была уверена, что возьму академический отпуск после родов, и этот семестр мне все равно придется повторить. Но я была с Кирой, с однокурсниками, и хоть на пол дня отвлекалась. Володя согласился с таким моим решением. Андрей не отходил от меня, мы уже давно стали друзьями. Он сопровождал меня и на лекциях, и на всех занятиях, практических и лабораторных. Умирал со скуки конечно, но что делать. Оставить меня ни на минуту он не мог. Вот так текла моя жизнь.
Мама звонила каждый день, просила не переусердствовать с учебой, просила поберечься. Бабуля вторила ей, и говорила все один в один. Даже Света, папина жена, давала кучу советов и все просила чуть ли не записывать. Папа советы не давал, но голос его дрожал при каждом телефонном разговоре. Все их слова прибавляли, конечно «кучу уверенности». Но заставить их замолчать я тоже не могла. Они считали, что полезны. И ведь искренне беспокоились. Сегодня тоже я как обычно, поговорила с мамой и бабулей по скайпу. Потом посмотрела на братишек и уже собиралась ложиться спать, как мой айфон запел мелодию, возвещающую, что звонит именно мой муж, а не кто другой.
Маленький, прости, раздался в трубке его голос все пошло не так, у них проект неправильный, кинуть они меня хотели. Приходится все переделывать и перепроверять. Так что прости, но я задерживаюсь. Дня на два. Я сам сел за проект, так, что они меня не обманут, все сделаю, как можно быстрее. Нам это очень нужно, Машенька, понимаешь?!
Я, может быть, и понимала, но душу сдавило тяжелым тугим обручем и из глаз полились слезы. А их присутствие подтверждали всхлипывания, очень хорошо слышные моему любимому человеку. Он пытался меня успокоить, что только не говорил и не обещал, но я рыдала. Тогда он сказал, что все бросит и приедет, и вот тут он получил ответ не девочки, а взрослой женщины, по крайней мере мне так казалось.
Нет, Володя. Нет. Занимайся делом. Это гормоны, понимаешь, просто гормоны беременной женщины. Я подожду
Меня накрыла новая волна слез. А он смеялся.
Маш, все в порядке? для пущей верности спросил он.
Да, все в порядке, еще больше всхлипывая, ответила я. Просто я так скучаю!!!
И тут я взвыла. Но уверила его, что подожду. Проект был действительно очень важным, и он согласился остаться и продолжить работу.
Утром к опухшим и красным глазам пришлось прикладывать лед из холодильника. Потом капать всякие капли, чтобы они не выглядели такими заплаканными. Краситься я не стала. Оделась, натянула сапоги, которые застегнул Андрей и мы с ним прошли к машине. Настроения не было. Я боком уселась на заднее сиденье, подтянула к себе ноги и мы поехали.
Мария Вячеславовна, вдруг обратился ко мне Андрей, когда мы покинули уже территорию комплекса, где находился наш дом.- Ну нельзя же плакать по каждому поводу. Вы последнее время, только и делаете, что плачете. Владимир Александрович расстраивается, дерганный совсем. И так там у него проблема за проблемой, так еще Вы. Вы уж простите, я не со зла, просто, если есть вопросы я отвечу и успокою, как могу. Только не плачьте Вы по поводу и без.
Мне стало совсем больно и обидно. Но я смолчала, совсем уселась боком и голову на руку на подголовник заднего дивана сложила. Шубу расстегнула. Мешала она мне.
Я думала. А думать было о чем. Ведь все в моей жизни не так, не так я ее представляла и не о том мечтала. А что разве так все должно быть? Нет не так. И Володя должен быть рядом все время, и злиться на меня он не должен, и слез бы не было, если бы он рядом был. Или были бы? Вот уж не знаю Почему я не чувствую себя счастливой с любимым человеком? Потому, что его нет рядом Но он должен работать, от этого действительно зависит наше с ним будущее и будущее нашего сына. Так что мне надо?! На последний вопрос я ответить не смогла и снова расплакалась. Но тут меня сшибло с сиденья, я подлетела и больно стукнулась головой о потолок машины.
Я ничего не понимала, машину развернуло. И мы стояли. А впереди нас дверьми к нам была еще одна машина Голова болела. Так, это мы стукнулись появилось в сознании. Я пощупала живот, потом пошевелилась. Кроме головы ничего не болело, только рука. И сижу я не на сиденье, а на полу. Но я попыталась подняться и мне это удалось. Значит со мной все в порядке.
Маша, Маша, ты цела? услышала я голос Андрея.
Да, вроде. Что случилось?
Я попробую выйти и гляну, что с ними. Въехали мы. И откуда он только взялся?!
Он открыл двери, они издали какой-то неправильный звук.
Оставаться одной в машине я никак не могла. И я вышла тоже. Только встав на землю, то есть на дорогу, я поняла, что со мной все вовсе не так хорошо, как мне казалось раньше. Во первых рука которой я провела по своим волосам оказалась в крови. Потом я хромала, нога болела правая, аж наступить не могла. Но когда я глянула на ту машину, которая была перед нашей мне стало совсем плохо. Андрей вытащил из нее маленького ребенка, лет трех, невероятно кричащего. А еще женщину, со сломанной рукой. Вот прямо невооруженным глазом было видно ее сломанную руку. К водителю же он даже не подошел, а занимался женщиной, оказывал ей какую-то помощь. К нам с обоих сторон дороги приближались мигалки полиции и сирена скорой, больно резала мою разбитую голову. А потом мне стало спокойно и тихо