Она закончила рассказ. Мама молчала, папа тоже. Первым заговорил Володя.
Машенька, у тебя есть вопросы к родителям.
Да, конечно есть. Мама, почему ты не сказала папе, что я есть?
Потому, что он никогда не оставил бы меня в покое, он бы женился на мне, а я его ненавидела. К тому времени уже ненавидела. Я хотела жить, гулять, веселиться! А он пахал за копейки и из меня решил сделать рабыню! Понимаешь, дочь?
Нет! не понимаю! То есть ты хотела гулять с тетей Наташей, а меня лишить папы? Мама, а я тебе была нужна? Просто я помню, как вы с тетей Наташей забыли меня в магазине и я там с полицейским играла. Я маленькая была тогда.
А что мне было делать? У меня уже не было вариантов только рожать.
У тебя и сейчас нет вариантов. Он мой папа и я буду его любить!
Вот так всегда, растишь дочь, любишь, а появляется отец с мишкой и все! И мать родная побоку!
Не начинай, Галя. Мы оба хороши! надо переоформить документы Маши. Я буду платить алименты и общаться с дочерью.
А Герман?
Почему я должен думать о Германе? уже злился мой отец.
Я уговорила его удочерить Машу.
Да не нужна я твоему Герману и он мне не нужен. Мама! еще раз скажешь о Германе и я к папе жить уйду!
Шантажистка! изумленно сказал Володя и все рассмеялись.
Дальше все было не интересно: мама обещала переоформить документы на меня, когда услышала какую сумму собирается ей давать мой отец. Потом они дружно объясняли мне, что ходить одной по городу на такие расстояния в моем возрасте опасно. Потом папина жена говорила, что будет мне всегда рада. Мама, что пригласит их на свадьбу с Германом. А мне хотелось спать, я так и уснула на руках у Володечки.
====== Почему люди такие? ======
Маша, бабушка стояла у моей кровати. Маша, объясни почему ты постоянно доводишь мать? Ты ее не любишь?
Ты о чем, Ба? я еле разлепила глаза.
Что за выходки? Она для тебя все, лучшей матери придумать трудно. Вот выйдет за Германа будет у тебя отец. Нет, ей настоящего подавай. Маша, я видела, что он с ней тогда сделал! Я видела в каком состоянии она тогда была! И позже вся ее депрессия на мою голову свалилась. Она его любила, видите ли! И аборт делать отказалась! А потом, когда поняла, что к чему, то поздно было! Как мы с Наточкой старались, как ее вытаскивали! Вот Наточка подруга так подруга. А этот один раз поднял руку, значит, все! Всегда бить будет! Меня моя мать так еще учила, а этот отец твой, сам ни рожи ни кожи, ни достатка, одна квартира и все. Разве это муж?
А чем не муж? Ба, я уселась на кровати, а у тебя самой муж был?
Что за вопросы? Маша! Конечно, был! Знаешь, какой у меня муж был! Всем бы таких мужей! А Галка моя копия он, вот просто копия! Я всегда для нее все! Как бы он хотел, как бы за двоих!
Бабушка расплакалась и вышла из комнаты. А я осталась сидеть на кровати в полном недоумении. Я никогда не видела деда и никогда о нем ничего не слышала. Только фамилия была его. Я это поняла потому, что у бабушкиной незамужней сестры из Подмосковья фамилия была другая. Она приезжала к нам как-то, погостила и уехала. Они говорили про квартиру в которой мы все живем, и бабушка рассказывала о свекре-генерале, но я не запомнила. Маленькая была тогда. Теперь я бы прислушивалась, о чем они говорили, а тогда меня только куклы интересовали да сказки.
Ладно, пора вставать. Я умылась, почистила зубы и в своей новой ночной рубашке прошла на кухню. Бабуля жарила сырники.
Я готова. Мама где?
Спит. У нее вчера совсем нервы сдали. Не жалеешь ты мать, думаешь, мачеха лучше будет?
Не знаю! Я с тетей Светой еще не жила. Но она лучше вашего бегемотского Германа.
И в кого ты такая, бездушная?
Я только пожала плечами.
В вас, наверно Вы же меня не хотели, вот душу и не дали. А папа будет моим папой, и все! А на вашего Германа мне плевать! Понятно?!
И давно ты так заговорила?
Как только повзрослела и поняла, что я сама по себе.
Вот и не будет тебе гостей в субботу, и пирог печь не буду, и подруги твои не придут, и Настя тоже.
Напугала! Нужны они мне! У меня один друг Володечка, а эта Настя еще хуже маминой тети Наташи.
Да что с тобой!
Мама, что у вас тут, спать невозможно, так шумите? мама в халате вошла в кухню.
Глаза у нее были заплаканными, напоминали щелочки. Мне стало ее очень жалко, я подбежала к ней, обняла и спросила:
Ты из-за меня плакала?
Нет, Машуня, просто я вспомнила все.
То, что тебя папа избил? Ты до сих пор сердишься?
Нет, не сержусь, дочка. Просто я его любила, а он Светке Поповой достался
Галя! Ну о чем ты?! всплеснула руками бабушка.
О счастье своем утраченном! Мама, неужели не понятно?! Не пара он мне?! Да?! Мой отец бы не одобрил?! А откуда ты знаешь, что бы он одобрил, а что нет?! Ты все прожить за вас двоих старалась, что ты мне сделала?! Счастья лишила, любви, единственного нужного мне мужчины?! И дочь чуть не потеряла?! Вот оно счастье по-твоему?! Не слушалась бы, сейчас на месте Светки была бы!
Галя!!! бабушка расплакалась и убежала в свою комнату.
А я пыталась успокоить плачущую маму. Я готова была на все, чтобы она только не плакала. Но что я могла сделать? И тоже плакала вместе с ней, а она обнимала меня и причитала, о своем не случившемся счастье
Я люблю тебя, дочка! Веришь, люблю! она перестала плакать.
И я тебя люблю, мамочка! И к тете Свете никогда не уйду
Я знаю. Мы переоформим твои документы, и будешь ты со своим папой встречаться, только с Германом смирись. Тебя ведь не просят его отцом называть, а потерпеть можно?
Ради тебя можно Только не плачь!
Я растирала ее слезы по лицу и целовала горькие дорожки.
Вот и хорошо. Значит, договорились?
Договорились.
Она налила мне молока и дала сырники. Тут и бабушка подошла, тоже села завтракать.
Мама, заговорила мама, сегодня Слава придет, мы пойдем документы делать. С чего начать даже не знаем, но он говорит, что у него адвокат знакомый есть, он поможет.
Интересно, чем он тебя так купил?
Он помогать обещает и Маше он нравится. Он на ее содержание обещает давать больше, чем я зарабатываю. И после моего замужества тоже.
А Герман твой что?
А Герману что? Это моя дочь.
Дальше день был удачным, потому что пришел папа.
Мы ходили в медицинский центр и сдавали кровь и еще что-то палочками со рта. Потом сидели в кафе. Мама с папой разговаривали и смеялись, и казались такими счастливыми. Я тоже была счастлива и все представляла себя невестой в красивом- красивом платье, и мама со мной, и папа, и я самая счастливая, и жених у меня самый лучший только имя его я сама себе произносить боюсь, но все равно мечтаю
Потом мы с мамой пошли домой, а папа обещал взять неделю отгулов, чтобы все успеть. Он сказал, что через неделю я стану Кривцовой. А я что? Я рада!
Вот только дома бабушка плакала, причем разговаривала с портретом. Я такого не видела никогда. А мама тяжело вздохнула и прошла к бабуле.
Мама, ну что ты? У нас все хорошо, мамуля, ну прекращай. И не надо жаловаться папе.
А кому? всхлипывая проговорила бабушка. Кому я еще могу все сказать, что на душе? А он слышит, я верю, что слышит.
Кто там, бабушка?
Дед твой! Да что ты поймешь?
Все пойму, если расскажешь. Думаешь, я маленькая? Думаешь, любить не умею?!
Мама, да прекрати, встряла моя мама, сейчас начнутся слезы, сопли. Что ты малой голову морочить решила? Что я, не знаю твоего рассказа: «Ах, какой папа был красивый, ах, как на нем сидела форма! Ах, каким героем он был?» Так? Ах, как он тебя любил, и так далее. Слышала раз тысячу. Мама, кому нужна любовь покойника? Еще скажи, что ты ему всю жизнь верность хранила!
А почему не сказать, коль это правда. Я любила твоего отца, Галя. Чего мне стесняться?! Что других мужиков до себя не допускала? Так пойми Я любила и сейчас люблю! И не моя вина, что он погиб. Он был офицером-героем.
В той войне не было героев, мама, и отец мойне исключение. Мог не воевать, мог дома с тобой жить и детей своих воспитывать. Тоже мне... герой! Что он сделал геройского? Умер? А мы им гордиться должны? Вот если бы он в школу меня провожал, в первый класс я бы гордилась. Если бы на выпускном со мной танцевал, я была бы счастлива! Он бы был! Понимаешь, был быотец! Живой, настоящий, красивый! Пусть даже в форме дурацкой военной. Но он бы был! И мне было бы кем гордиться! А так что? За кого он погиб? За меня, за брата моего не родившегося? За тебя? Потому что ты всю жизнь ему верна? А оно ему нужно? Он чью родину защищал? Что он там делал?
Галя, бабушка встала, гордо подняла голову и приосанилась вся, твой отец был офицером. Он погиб, выполняя свой долг! Его туда Родина послала, значит, за Родину и погиб! За нас с тобой.
Дура, ты мама. Он там у них погиб, а они со мной в институте учились, и наших баб трахали.
Ты бы постеснялась при дочке говорить такое и мать оскорблять бы постеснялась. Ты ведь от нее то же отношение получишь, а потом не плачь сама научила.
Я на другую жизнь надеюсь. Мы с Германом здесь не останемся. У нас другие планы.
Вижу, что ни я, ни Маша в ваши планы не входят. Ну что ж, Бог тебе судья. Живи как знаешь.
Проживу. Машке голову отцовскими подвигами не морочь. Все, я спать. Устала, как собака! И за что это мне? Беготня вся мне к свадьбе готовиться надо.
Она махнула рукой и в дверях сказала:
Машка, спать, быстро!
Я сейчас, мамочка, ответила я, а сама притулилась к бабушке и разглядывала фотографию моего деда.
В голове кружились всякие мысли. Многие даже совсем непонятные. Потому что как умирают старые, я догадывалась, а молодые вот никак не понимала. Зачем? Им же еще так много надо?! Зачем же умирать?! А еще подумалось: а умирать оно как? Больно?! Я очень попросила бабушку рассказать про нее и про деда, и она с улыбкой пообещала. Только завтра. Потому что сегодня мама рассердится, а мама же у меня одна!
====== Рассказ о деде ======
Наступило утро. Мама ушла на работу и по делам, а я осталась с бабулей.
От любопытства меня просто распирало. Поэтому я ходила за ней хвостиком и все просила и просила начать свой рассказ. После того как бабушка сделала все заготовки для ужина и поставила тушить мясо на маленьком огне, она провела меня в свою комнату и достала альбом с фотографиями.
Я их раньше никогда не видела. Первым бабушка показала комсомольский билет деда. А там большими печатными буквами было написано: «Погиб при исполнении интернационального долга». Мне было не совсем понятно, что это за долг такой, но раз бабушка этим гордилась, то и я гордилась тоже.
Ба, а почему в доме фотографий нет?
Мать выкинула все, что могла. Ей плохо тогда было, и она не понимала, кричала, что жить хочет в квартире, а не в склепе. Но давай по порядку.
Познакомились мы в Рязани, он учился в военном училище ВДВ (воздушно-десантных войск), высокий, накачанный. Фигура сдуреть можно. Вот подошел он ко мне на площади: мы с сестрой домой шли с магазина. И так протянул руку, и говорит:
Будем знакомы, красавица, я Сергей.
Я так засмущалась, что и ответить сразу не смогла. Только руку его не отпускаю, а он смеялся.
Так как называть тебя? спрашивает.
Нина, говорю, а сама кончики туфель разглядываю.
Он меня на вечер танцев позвал в училище и пригласительный дал. Дома событие. Идти или не идти обсуждают. Отец говорит: рано, а матьпусть идет. Мне на то время только восемнадцать исполнилось, а сестре пятнадцать.
Наряжали всей семьей. Туфли самые лучшие, платье шелковоеюбка-клеш. Волосы завила и пошла. Иду, душа в пятках. Что там, как, не представляю даже.
Вот подхожу, а там толпа девчонок, с пригласительными и без. Все красивые такие, нарядные. Смотрю, а мой Сергей с КПП выглядывает.
Нина, кричит, Нина проходи!
За плечи меня взял и повел, как девушку свою, а я иду его разглядываю. А красивый онглаз отвести не могу. И что он во мне нашел? думаю, а сама рада, вот знаешь, как рада! Бабушка смахнула непрошеную слезу, я слушала ее раскрыв рот. А она продолжала:
Мы танцевали. Весь вечер танцевали и только смотрели глаза в глаза. Он даже курить с товарищами не пошел. И не говорили совсем, только смотрели друг на друга. Но вечер кончился, и пора возвращаться домой. Вот тут он и спросил, как найти меня можно, и фамилию мою, и адрес. А потом пришел, через неделю сам пришел. С мамой поздоровался, с отцом, все честь по чести. Мне букет цветов подарил. Рассказал, что отец полковник в Москве, мать учительница. Вежливый такой. Вот встречаться стали. Как увольнительная так он ко мне. Даже в самоволку сбегал. Раз было ночью стучит в окно: выходи, говорит.
Я из окна и выскочила. Ох и целовались мы тогда! Как целовались! А потом спрашивает, пойду за него или нет. Через день пришел к отцу руки моей просить. Мы встречались тогда меньше года. Отец меня благословил. Расписались быстро, в тот же день.
Вот так женой я стала. Он там в казарме, а я у родителей. Приходил раз два в неделю, вот и все счастье. Но я не жаловалась, любила его, очень любила. Летом на каникулы поехали в Москву с родителями знакомиться. Я уже тогда маму твою ждала.
Волновалась я! Как примут?! Кто его знает, чего они, москвичи, хотят. Вот волновалась не зря. Пришли мы, звонит он в квартиру. Женщина открывает, маленькая такая, сухонькая, замученная какая-то. Увидела нас, слезы на глазах появились.
Как я ждала тебя, Сереженькаплачет, целует его.
Мама, ну что ты? он ее почти поднял над полом. Мама, я не один, я с женой.
Как же? она растерялась совсем. Проходите, как звать тебя, дочка?
Нина, говорю, а я так переживала
Ничего, не бойся, я Виктора подготовлю. Пойдем, познакомимся. Устали с дороги, есть, небось, хотите.
Она хлопотала на кухне и все подкладывала сыну добавки, и все причитала, как ей тяжело без него. А он улыбался и смотрел на нее так ласково. Мы подружились с Марией Сергеевной до вечера. Я прониклась к ней, а она обращалась ко мне только дочка. Чудная женщина была: добрая, душевная, ласковая. А у моего Сережи была ее улыбка.
Отец показался мне угрюмым. Пришел вечером, в форме, весь такой настоящий полковник. Жена на него глаза поднять боится. Познакомились мы, и он на сына как зыркнет. А мой Сереженька говорит: мой выбор, кого люблю на той и женился. Я стал тем, кем ты хотел, а с кем мне жить, выбирать мне. Отец больше слова не сказал, но мне всегда было неуютно в его присутствии.
В то время Сережа первый раз показал мне Москву. Мы целыми днями гуляли, разговаривали. Он много знал, перечитал кучу книг, и вообще, был таким умным. Я терялась и расстраивалась, мне казалось, что он не может любить такую дурочку как я, а он любил, и я его безумно любила.
Он водил по музеям и театрам. На концерты всякие, я тогда и предположить не могла, что он вовсе не собирался быть военным. Он хотел быть историком, как мама. Он вообще очень любил свою маму. Отец настоял на военном училище. А учитывая Сережины габариты и физическую подготовку, они выбрали десантные войска. Вообще, Машенька, твой дед был мягким и добрым человеком, очень внимательным и душевным.
Но лето пролетело, и ему надо было возвращаться последний курс. А потом распределение. Мама его просила мужа вернуть сына в Москву, внуков она хотела и семью. А он считал, что протежировать сына последнее дело. Я сама слышала, как Мария Сергеевна его бездушным деспотом называла. А мне было все равно куда, лишь бы с моим Сережей ехать.
В конце ноября родилась Галя. Только Сережу ко мне не отпустили. Первый раз дочку увидел, когда ей месяц исполнился на учениях был. Я знаю, как ему было трудно, и как он домой к нам рвался. Но что поделать?!
Мария Сергеевна, как я родила, приехала, пару месяцев со мной была, помогала. И мы с ней вообще как родные стали. Я ее только мамой называла. А она все про Сережу рассказывала, как рос, что любил, с кем дружил. Как она сама за лейтенанта вышла, как родила единственного сына, как боготворила его всю жизнь, как пыталась уберечь от судьбы потомственного военного.
Но вставало огромное Но, в виде ее собственного мужа. Я понимала, что она не счастлива с ним, но уж больно ему нужна. А мой свекор был военным до мозга костей. И сына она отстоять не смогла. Хотя желала ему, такому умному и способному, совсем другой судьбы. Но, слава богу, войны нет и не предвидится, так что все ничего. Она всегда поможет и, куда бы мы не поехали, она с нами. При этом о существовании мужа, который вот-вот должен был получить генеральские погоны, она и не вспоминала.
Через два месяца, в конце января, приехал генерал. Внучку одобрил, но посетовал, что не пацан. А побыл неделю, и сам уехал, и жену увез.
Так и жили я с Галкой крутилась, Сережа учился, приходил раз в неделю. Генерал помогал деньгами. Мария Сергеевна писала письма и слала посылки, то по почте, а то с оказией.