А Аонгус беззаботно, как казалось, рассмеялся на её клятву и сказал:
Ну-ну, выше нос, дружище! Всё будет хорошо! Ты же спасёшь меня, если я буду ранен?
Осторожно обнял Иможден и поцеловал в волосы.
Всё! Иди! Мне пора!
13
Ваше Величество! Мальчишка-оруженосец просит пропустить его к королю Аонгусу.
Король Оенгус коротко взглянул на начальника своей стражи и отвернулся. Оенгус считал, что его слуги должны понимать короля без слов. А тот, кто не отличался понятливостью, после первого же промаха лишался должности и вылетал из замка, как пробка из бочки со скотчем20 во время праздника.
Аонгусу сейчас нужен был хороший лекарь и Божья милость. Лекарь был, а о Божьей милости за него просил сам король Оенгус. Оруженосец не требовался ни сейчас, ни, скорее всего, не потребуется в дальнейшем
Когда войско короля Оенгуса вмешалось в сражение с варварами, бой, практически, уже был проигран. Каждый из воинов королевского отряда Аонгуса, будь то его стражники, отряд Кинроса, партизаны, сражались до последнего. Но силы были слишком не равны. Пусть у варваров и не было единого руководства, но они были обозлены потерей вождя, и это придавало им дополнительные силы.
Король Оенгус, ввязываясь в сражение, преследовал единственную цельспасти внука. Да-да, по прошествии девятнадцати лет, потеряв и сына, и дочь, не найдя достойного наследника среди дальней родни, Оенгус обратил свой взгляд на Аонгуса.
Король перешагнул уже в седьмой десяток. Годы брали своё. Каждый день утекал из жизненного срока, отпущенного ему Богом, как песчинка из песочных часов. Вопрос о престолонаследии волновал Оенгуса больше, чем вопросы мира и войны. И вот, король, который никогда не упускал Аонгуса из виду, с досадой был вынужден признать, что бастард будет лучшим властителем его королевстваБордерс, чем даже были бы его сын или дочь.
Как только Аонгуса извлекли из-под груды тел, король Оенгус, ничуть не заботясь об исходе сражения, дал своему войску сигнал к отступлению. И оно исчезло также внезапно, как и появилось.
Королевский лекарь давал неутешительный прогноз на выздоровление Аонгуса. Если учесть, что облечение в слова такого нежелательного для ушей короля Оенгуса диагноза потребовало от лекаря немалого мужества, то состояние раненого, на самом деле, было ещё хуже. Поломанные рёбра, раздробленный череп, сквозное ранение в области груди Даже, если со всем этим справится молодой организм, то ходить Аонгусу, всё равно, будет не сужденотакое месиво представляли из себя его ноги
Аколуф21 Уиллиг22 правильно понял короля. Придётся мальчишке отправляться восвояси. Жалко было пацана. Такой худенький, ноги сбиты до крови, видимо, до Бордерса от места сражения добирался пешком. Но держится молодцом. Хотя ночевал на голой земле перед воротами замка (мальчишка заявился ещё вчера, и Уиллиг не решился сразу докладывать о нём королю, у которого настроение, и так не особо хорошее, к вечеру вообще становилось мрачным), выглядит опрятным. Такой просто так не уйдёт.
Так и вышло. Мальчишка выслушал начальника королевской стражи и сказал, повелел, даже не думая уходить:
Доложите Его Величеству, что у меня письмо к нему от короля Аонгуса.
Уиллиг молча буравил взглядом мальчишку, но тот стоял спокойно, не смущаясь. Что ж, придётся докладывать о нём королю вновь. Лучше бы сказал о письме сразу. Второй раз за день обращаться к королю с одним и тем же вопросом, означало, во-первых, получить отказ, а, во-вторых, лишиться должности. И второе было важнее первого. Но, с другой стороны, вдруг, мальчишка не врёт, и у него на самом деле есть письмо короля Аонгуса? Уиллиг вздохнул и принял соломоново решение23:
Приходи завтра с утра. И не маячь тут целый день. Найди на базаре паб «Последняя капля», скажи, что от меня. Там тебя накормят. И переночуешь.
Спасибо, аколуф! церемонно произнёс мальчишка уже в спину Уиллига, и тот понял, что пацан не врёти манеры, и знание придворного офицерского звания говорили о том, что он, действительно, вращался где-то в свите короля, так что и с письмом, можно надеяться, не обманул.
Безошибочно угадал Уиллиг и то, что от стана варваров до Бордерса Имоджен шла пешком. А как ещё она могла сюда добраться? Лошадь на воюющей территории была ценной добычей, как для партизан, так и для варваров. Так что путь пешком занял больше недели. Да ещё и покружить пришлось.
Имоджен не сразу бросилась вслед войску короля Оенгуса. Они налетели неожиданно и переломили ход боя. Потом подоспели отряды союзных королевств, которые к тому времени уже успели справиться со своими задачами. В разгар боя Имоджен не успела заметить, в какой момент спасители исчезли. Да и не зналакто они и какое отношение имеют к Аонгусу. Это уже позже, когда почти отчаялась найти Аонгуса и среди живых, и среди мёртвых, услышала, как люди говорили, что войско было под знамёнами королевства Бордерс, где правил король Оенгусдед Аонгуса. Догадалась, что дед мог забрать раненого внука. И только тогда отправилась вслед, предварительно откопав в лесу тайник, где хранила королевскую печать своего отца и его письмо к дальней родне, которое он ей вручил, отправляясь на бой с варварами.
Воспользоваться этим письмом она не собиралась. Просто хранила его, как память об отце. Как знак того, что он, всё-таки, любил её. Имоджен понимала, что рано или поздно варвары докатятся до Инверслида и король Аонгус вступит в войну. И была полна решимости помочь ему любыми способами. Воевать с врагами в партизанском отряде, ослабляя их мощь. Вытащить раненого Аонгуса и вылечить его. Если надостать его сиделкой, прачкой, любовницей
Всё так и вышло, кроме последнего пункта. Ни открыться ему, ни признаться в любви она не успела. И Аонгус ушёл в бой, так и не узнав ничего. Снабдил её письмами, как и отец. Очень ей были нужны эти письма! Особенно, к принцессе Адене! Не собиралась Имоджен прозябать приживалкой ни у дальних родственников, ни у любимой своего возлюбленного. И она отправилась в Бордерс. Просто убедиться, что Аонгус там. Что он жив. А дальше Дальше будет дальше.
Неделя мытарств прошла не зря. Имоджен на удачу попросила пропустить её к королю Аонгусу, представившись его оруженосцем (она осталась в облике мальчика, поскольку так было безопаснее). И стражники не прогнали её, а, значит, Аонгус был здесь. И был жив.
Письмом к королю Оенгусу, из суеверных соображений, ведь Аонгус передал его ей на случай своей смерти, Имоджен решила воспользоваться в крайнем случае. Только, уж, больно быстро он наступил, этот крайний случай. Но Имоджен уже было всё равно. Главное, чтобы её пустили в замок короля, и она увидела Аонгуса!
20 национальный напиток Шотландии, разновидность виски. Самый дорогой типсолодовый скотч. Производится на основе пророщенного ячменя. В процессе производства важным этапом является сушка ячменя над торфяным огнём, что придаёт ему особый привкус. Хранится в дубовых бочках, поэтому становится сухим и слегка жёстким.
21придворное офицерское звание начальника королевской стражи.
22в переводе«шлем»
23в переносном смыслемудрое решение. Однажды древнееврейский царь Соломон (965г до нашей эры) предложил двум женщинам, делящим между собой одного ребёнка, разрубить его пополам и каждой забрать по равной части. Та женщина, которая отказалась, и была настоящей матерью младенца.
14
На следующий день король Оенгус очень удивился. Небывалый случай, чтобы к нему повторно подступались с одним и тем же вопросом. Но, выслушав своего аколуфа, согласно кивнул.
Ещё больше король Оенгус удивился, когда прочёл письмо внука, в котором он вручал под его опеку свою невеступринцессу Имоджен. Если бы в письме не было упомянуто, что принцесса предстанет перед ним в облике мальчика, Оенгус разорвал бы письмо и выгнал наглого мальчишку вон. А так король позвал придворную даму и велел привести гостя в надлежащий вид соответственно его натуре.
Придворная дама весьма удивилась странной формулировке приказа, но переспрашивать не посмела, решила, что разберётся по ходу дела.
Имоджен вообще не обратила внимания на слова короля Оенгуса. Для неё было главным, что она добилась своего. В замок попала, Аонгуса нашла и вскоре его увидит.
А король, впервые за последнее время, почувствовал в своей душе нечто, похожее на биение жизни. Ему, вдруг, стало любопытнокого это выбрал Аонгус в свои спутницы? На первый взглядничего особенного. Как говорится в народени кожи, ни рожи, ни росту, ни форм. Но Если это, действительно, принцесса королевства Чекменхэй, то, после гибели короля Рэналфа, она, как единственная наследница, уже королева. И Аонгус, мало того, что узаконит своё право быть королём, так ещё и присоединит к королевству Инверслид не малый кусок в виде её королевства! Правильно он, Оенгус, решил сделать его своим наследником! Малый-то не промах! Забавно только, что свой трон сулил ему, деду, в уплату за заботу о невесте. Сбросить бы годков десять, Оенгус, не колеблясь, воспользовался бы столь опрометчивым предложением. Ещё бы и на принцессе Имоджен женился ради третьей короны, не побрезговал бы её малопривлекательной внешностью и юным возрастом!
15
Преображение из мальчика в принцессу пришлось Оенгусу весьма по вкусу. Он с удовлетворением констатировал, что внешность у принцессы Имоджен вполне на уровне, рост значения не имеет, а формы нарастут с годами. Свои размышления король вслух не озвучивал.
Имоджен была немало смущена. Неужели король Оенгус столь прозорлив, что сумел сразу разглядеть в ней девушку? Или прочёл об этом в письме внука? А, если это Аонгус, то когда догадался, что они с Тэмом одно лицо? Почему ничего ей не сказал? Ему всё равно? Вопросы кружились и кружились в голове, король Оенгус молчал, и Имоджен вынуждена была начать первой:
Ваше величество, произнесла она с глубоким реверансом, разрешите выразить Вам глубокую благодарность за Ваш теплый приём. Прошу извинить меня за неожиданное вторжение. Меня оправдывает только искреннее беспокойство о здоровье короля Аонгуса, отважного воина, возглавившего борьбу с вероломными завоевателями, и, смею надеяться, моего доброго друга. Могу я увидеть короля Аонгуса?
Вот, значит как! подумал Оенгус. Аонгус представил принцессу в письме невестой, а она «смеет надеяться» на дружбу? Что-то здесь не так!
Прошу прощения, принцесса! церемонно ответил король Оенгус, Мой внук отрекомендовал Вас как Его высочество принцессу Имоджен из королевства Чекменхэй. Представить нас друг другу лично король Аонгус на данный момент не в состоянии. Вынужден просить Вас о подтверждении Вашего титула.
Вы, безусловно, правы в своём требовании, Ваше величество! Мы не были представлены друг другу официально. Тем более, в условиях войны, необходимы осторожность и бдительность. Мой отец, король Рэналф, перед походом передал мне королевскую печать и письмо к родственникам моей матушки на случай его печального исхода. Такого подтверждения будет достаточно? спросила Имоджен, протягивая королю Оенгусу перстень с печаткой и сложенный листок бумаги, запечатанный сургучом.
Более чем! ответил король, возвращая принцессе знаки её королевского происхождения, Примите мои искренние соболезнования по поводу гибели короля Рэналфа. Мы не были близко знакомы с Вашим отцом, но весть о его героическом сопротивлении варварам дошла и до Бордерса.
Благодарю, Ваше величество! Мне не с кем было оплакать его кончину, но я каждый вечер молюсь за его душу. А утро начинаю с молитвы о даровании здоровья королю Аонгусу, тактично напомнила Имоджен о цели своего визита.
У Аонгуса сейчас находится лекарь. В ожидании пока он закончит свои процедуры, я предлагаю нам с Вами прогуляться по саду.
Ваше величество, если Вы думаете, что вид кровавых ран может меня шокировать, то Вы ошибаетесь. В партизанском отряде я не раз помогала знахарю, спасая раненых. В том числе и королю Аонгусу при его первом ранении.
Король Оенгус ничего не ответил, лишь протянул руку, приглашая последовать за ним.
В покои, где находился раненый, они вошли, когда лекарь с помощницей закончили перевязку груди и приступили к обработке раны на голове. Даже у повидавшего на своём веку немало ран и не склонного к сантиментам Оенгуса каждый раз сжималось сердце, когда он видел развороченный череп внука. Имоджен побледнела, но в обморок, как ожидал король, не упала. Задала лекарю несколько вопросов и дальше стояла молча, наблюдая за его умелыми руками.
Ноги Аонгуса уже выглядели значительно лучше, чем в первый день осмотра, на котором присутствовал король. Но лекарь по-прежнему не мог дать утешительного прогноза по поводу того, сможет ли Аонгус ходить.
Обратно шли молча. Король искоса поглядывал на теперь уже королеву Имоджен. Сколь бы хрупкой, как китайская статуэтка, она не казалась внешне, внутри у неё был железный стержень, что невольно вызывало уважение старого короля. Имоджен же напряжённо о чём-то думала. Потом тряхнула головой и спросила:
Ваше величество! Вы позволите мне воспользоваться Вашим гостеприимством некоторое время, пока дела короля Аонгуса не пойдут на поправку? Я бы хотела предложить свою помощь в ухаживании за Его величеством.
16
Аонгус очнулся только через два месяца. И всё это время Имоджен, практически, провела в его покоях. Помогала лекарю с перевязками, кормила раненого, молилась, держа его за руку. Только спать уходила к себе. И не по своей воле, а из соображения приличий.
У короля Оенгуса вошло в привычку перед обедом проводить время в покоях внука, а потом вместе с Имоджен отправляться в столовую. Иначе принцесса забывала обо всём на свете рядом с постелью раненого. Делал он это для того, чтобы вытянуть из Имоджен как можно больше информации. Для этого ему не приходилось хитрить или прикладывать много усилий. Стоило задать Имоджен один наводящий вопрос, как она охотно отвечала на него целой историей.
Про первое ранение Аонгуса и как она за ним ухаживала в партизанском лагере, рассказала после того, как на перевязке осторожно провела пальчиками по его уже затянувшимся шрамам на груди и руках. Этот ласковый жест заметил не только лекарь, но и находящийся рядом король Оенгус
« Мы с мальчишками нашли короля Аонгуса под грудой тел. Его не добили варвары. Может, не заметили, потому что он был без сознания и не стонал. Может, не обратили внимания. Их интересовали украшения и дорогая одежда, а у него ни одного кольца на пальцах не было. И королевский штандарт рядом не валялся. Щита при нём тоже не было, видимо, был порублен в щепы, доспехи развалились. Он весь был утыкан стрелами. Я узнала, что онэто он, только когда мы отмыли его от крови. Знахарь сломал стрелы, торчащие из правой руки и груди, мы зачистили срезы от слома и осторожно, по одной вытаскивали их. Раны прижгли раскалённым мечом и замазали воском. Вот эта рана, под сердцем, была очень опасной. Знахарь долго сомневалсяудалять стрелу или только срезать, чтобы не торчала. Они посовещались с матушкой Эдме24, она травницаи лечила, и готовкой руководила. Съедобный или ядовитый гриб, корень какой или ягода, с ходу определяла. Всё у неё в дело шлочто на еду, что на лечебные отвары, что на яды для врагов. Так вот, решили они стрелу, всё-таки вытащить. Крови было! И потом рана долго кровоточила. Матушка её отварами своими промывала, знахарь воском залеплял, а я на дежурстве была. Аонгус в жару метался, всё повязки с ран сдёргивал. Но Бог услышал мои молитвыраны начали затягиваться, а вскоре и жар спал»
Однажды, когда лекаря и его помощницы рядом не было, король Оенгус поинтересовался, как Имоджен познакомилась с Аонгусом
« Нет, мы не в отряде познакомились. Раньше. Аонгус прислал приглашение на празднование своего семнадцатилетия. Отец хворал, а одну меня отпускать не хотел. Да и рано ещё, считал, тринадцатилетним принцессам на балы выезжать. А мне так хотелось, так хотелось! Я уговорила первую статс-даму поехать со мной, а она уже уговорила отца»
(Про то, что между первой статс-дамой и королём Рэналфом существовали «особые отношения», как ни была погружена в себя Имоджен, она не упомянула. Зачем об этом говорить постороннему человеку? Отца за эту связь принцесса не осуждала, даже в голову такое не приходило. Король Рэналф был для неё, в первую очередь, королём, а потом уже отцом, так она ощущала. Так какому же подданному придёт в голову подвергать сомнению действия короля? Да и как отец Мама умерла в родах. Любовь Имоджен к матери была сродни любви к Богородице, никакого конкретного человека за этим не было. А графиня Фанси25 вела себя скромно, своё место знала, к принцессе-сироте относилась с искренней заботой и вниманием. Имоджен отвечала ей благодарностью, а иногда, по- детски эгоистично, пользовалась её близостью к королю, как в случае желанной поездки на бал в Инверслид)