Выпусти, глухо попросила я.
Сафина, здесь никто не хочет причинить тебе вред, заговорил Майор, выставив в обезоруживающе жести ладони. Ты можешь полностью мне довериться. К чему все эти истерики? Я действительно хочу тебе помочь.
Я отрицательно мотнула головой, даже на долю секунды не допуская, что слова Майора правдивы.
Тебе больно, вновь заговорил со мной Шахрам. Тебе очень больно. Подростки не становятся трудными просто так или в силу характера. Здесь всегда кроются обиды, отсутствие поддержки, психологические травмы. Пойми, что бы ни происходило в твоей жизни до этого, но здесь ты все можешь исправить. Ты можешь стать тем человеком, каким в тайне хочешь быть. Ты можешь начать самостоятельную жизнь. Получить всю необходимую поддержку здесь.
Я снова мотнула головой, но уже не так уверенно.
Я прекрасно знаю как ломать подростков, сообщил Шахрам. Но тебя ломать бесполезно. Ты уже сломана. Очень давно. И все это причиняет тебе боль.
У меня задрожал подбородок от подступающих слез, но я упрямо мотала головой, не принимая слова этого бесячего Майора.
Позволь мне тебе помочь, Шахрам протянул мне свою огромную мозолистую от турников ладонь. Я не сделаю тебе больно. Я твой друг. Я никому не предлагаю дружбу, но если ты уже пошла со мной на контакт, то я не имею права тебя оттолкнуть. Я не буду тебя наказывать за истерики. Если тебе так хочется на меня покричать, то мы можем заходить в эту комнату, и ты будешь говорить мне все, что тебе захочется. А потом выходить и слушаться меня во всем. Как тебя опять накроет, так мы будем снова возвращаться в эту комнату или придумаем что-то другое. Согласна?
Я снова мотнула головой.
Тебе все равно придется более детально обсуждать свои проблемы с психологом, но с ней ты так или иначе должна будешь себя сдерживать, а со мнойнет. Не прилюдно можешь делать все, что хочешь. Можешь ударить меня, оскорбитьвсе, что угодно. Но только никому не давай повод усомниться в твоём психическом здоровье. Хорошо?
Я не кивнула, но уже и ничего не отрицала.
Ты очень сильная девочка, заключил Майор. Но ты борешься не с той целью. Ты изо всех сил лупишь по воде, когда можешь просто плыть. Плыть к своей цели.
Я молчала.
Договорились? Шахрам заглянул мне прямо в глаза, и потряс своей ладонью, требуя от меня ответного жеста. Ты будешь во всем слушаться меня, а взамен я буду твоим другом? Самым верным и внимательным.
У меня никогда не было друзей, тихо призналась я.
А теперь будет, серьезно, без тени улыбки заверил меня Майор. Дай мне руку.
Но я вновь отрицательно мотнула головой.
Ничего, миролюбиво ответил он. Не все сразу. Мне достаточно уже твоего зрительного контакта. Вернёмся на урок?
Я виновато опустила взгляд.
Да, возможно, я немного перегнула, но признавать свою ошибку я не собиралась.
Мы. Вернёмся. На урок, четко приказал Майор. Иди. Иначе мне придется вести тебя за руку.
Я тут же вскочила, не желая касаться этого мужлана и направилась на выход.
Он меня не подчинил! Просто мне и самой уже не хотелось ругаться. Но на словах я свое согласие не давала! Так что не буду я ему другом! Не буду и все!
Но почему тогда после этого разговора так щемит в груди?
Я шла по коридору впереди Майора и чувствовала его прожигающий взгляд на спине. Он жёг между лопатками, и это снова наполняло меня гневом.
И чего он пялится? Он по малолеткам что ли? Точно маньяк! Ещё эта сомнительная дружба! Что в его понимании должны делать друзья? Я бы ещё могла допустить его порывы, если бы мы были сверстниками. Но о какой дружбе может идти речь, если мне восемнадцать, а этому громиле, наверное, уже все сорок?!
Я остановилась, не в силах больше выдержать этот взгляд в спину.
Иди, твердо приказал мне Майор.
Сколько тебе лет? спросила я сквозь зубы, не оборачиваясь, только бы не смотреть ему в глаза.
Какое это имеет значение? раздражённо выдохнул он. И на людях всегда обращайся ко мне на «Вы».
Сейчас мы не на людях, я напрягла спину и чуть сгорбилась. Так ты не ответишь?
А ты не ответишь? он переадресовал мне мой же вопрос.
Не бывает дружбы между таким взрослым дядей и девушкой, я все ещё не оборачивалась.
Я не собираюсь к тебе приставать, если ты этого боишься, спокойно ответил Шахрам. И никто здесь не сделает этого по отношению к тебе. И к любому другому воспитаннику.
Я поджала губы, ни капли не поверив его словам.
Не буду я ему верить! С чего бы?! Даже если он действительно не по малолеткам и не испытывает ко мне интерес в этом плане, то в любом случае он при исполнении. Это его работа. А значит все его громкие слова про дружбу просто способ выслужиться.
Карьерист!
Или как это у солдафонов называется?
Ты хочешь спросить что-то ещё?
Я физически почувствовала, что Майор подошёл ко мне ещё на шаг ближе, и машинально отскочила вперёд.
Нет, ответила я, пересилив себя лишь бы не обернуться.
Мы можем пообщаться вечером, предложил Шахрам.
Ага: вечером! Извращенец все-таки! Любитель молоденьких!
После ужина у тебя будет свободное время, спокойно продолжал он. Мы можем общаться в кабинете психолога. Карма тоже там будет.
С психологом?! я все же обернулась, обиженная его словами. Ты считаешь меня сумасшедшей?!
Нет, мужчина встретился со мной взглядом, и я поняла, что не в силах отвести глаза. Но если тебе страшно, что я буду к тебе приставать, мы будем общаться при надёжном человеке, который сразу распознает мои намерения, если что.
Как же бесит его спокойствие! И его вкрадчивый тон! И этот взгляд, полный фальшивой заботы!
Хорошо, мужчина прервал зрительный контакт, и в этот момент я почувствовала себя брошенной. Моя пара скоро закончится, и больше занятий у тебя на сегодня нет. Я разрешаю тебе пойти в казарму одной, без сопровождения. Отдохни двадцать минут. Потом будет обед. Если тебе так тяжело со мной находиться, я позволю тебе сегодня не возвращаться на мой урок.
Я панически забегала глазами по его лицу, пытаясь вернуть этот дурацкий зрительный контакт. Мне будто стало холодно и темно без этого. А затем Майор просто шагнул вперёд и направился к своему кабинету, напрочь игнорируя меня. Я почувствовала себя настолько одинокой, что захотелось завыть.
Но внезапно мужчина как бы невзначай обернулся и тут же вновь пригвоздил меня взглядом к своим глазам.
Или ты все же можешь вернуться на пару и постараться вытерпеть меня ещё немного, сообщил он и снова протянул мне свою ладонь.
Меня словно ледяной водой окатили. Всю агрессию будто смыло волной под этим прожигающим черным взглядом.
Я неуверенно шагнула навстречу мужчине, но при этом крепко стиснула ладони позади себя, чтобы ни в коем случае не поддаться на его уловки и не коснуться его руки.
Но учти, добавил он, тебе придется извиниться передо мной перед всей группой. Если они увидят, что я так просто спустил тебе твое поведение, то вскоре и сами начнут вытворять черт знает что. Поэтому, подумай, пока я тебе предоставляю выбор.
Мужчина смотрел на меня не отрываясь, но я сделал ещё один нерешительный шаг к двери.
Почему я выбираю извиниться? Да ещё перед всей группой? К чему мне так позориться? Прогибаться? Стелиться перед ним? Неужели это и есть то самое, что этот мужлан называет «ломать подростков»? Он сломал меня? Нашел слабое место? Он думает, что мне так нужно общение с ним? Хотя бы взглядом?
Нет! Ничего мне от него не нужно! Дровосек неотёсанный! Ещё больше ненавижу!
Но наверное я просто снова слишком проголодалась, чтобы идти на агрессию. Позлюсь на него потом. Просто проверю, что будет после моих извинений. Если попробует хоть немножко меня высмеять, то тут уж я ему точно покажу!
Это все только ради проверки! Не больше!
Я нервно сглотнула и сделала последний шаг, отделявший меня от двери.
«Я просто голодная», оправдывала себя я.
Майор открыл передо мной дверь, и я первая вошла в аудиторию
Глава 7
Чуть пройдя вперёд, я встала слева от двери, чтобы пропустить Шахрама, и он не заставил себя в этом ждать. На меня же уставились несколько пар любопытных глаз. Парни явно не ожидали, что я вернусь живая.
Они что, рассчитывали, что Майор принесет им мою голову на пике?
Но все же парням было любопытно как я буду унижаться. Наверное, такие прилюдные извинения здесь часто происходят.
У меня же застрял ком в горле, и я не могла проронить ни слова. Гордость душила меня, и я уже пожалела, что решилась на это.
Может просто смыться из аудитории? Ну что мне сделают? В карцер посадят? Ну так это рано или поздно, но случится. Так почему не сегодня?
Я плотно сжала губы и опустила глаза, как вдруг заметила на себе странный взгляд. В четвертой группе парней был один, который смотрел на меня максимально странно. Я не могла понять в чем дело. Его глаза то ли косили, то ли это был ещё какой-то странный эффект, но парень будто одновременно смотрел вниз на свое задание, но и вместе с тем на меня из-под полуприкрытых век. И сам взгляд был пустым.
Он дёрнул своих товарищей по команде, чтобы они перестали пялиться и занялись делом, пока сам все так же смотрел в мою сторону.
Мне стало жутковато под его взглядом, и я поспешила сделать то, зачем пришла.
Извините меня я осеклась.
Как мне обращаться к этому Майору? По его ненастоящему званию? Или по имени и отчеству? Но ведь отчества я не знаю. А если обратиться к нему как «Майор», то нужно ли прибавлять что-то впереди?
Товарищ Майор?
Господин Майор?
Ваша Светлость?
Как это делается?!
Извините меня за мое поведение, Господин Товарищ Майор Рашидов Шахрам, выдала я все сразу, понимая, что Ваша Светлость точно не подойдёт.
Тот самый парень подавился смешком и таким же смешком подавились все остальные.
Сам Майор поджал губы, чтобы также сдержать усмешку.
И? Это все? Или я должна ещё что-то сказать?
Досада уже душила меня от того, что я выставила себя посмешищем и я была готова вновь выйти из себя, но Шахрам явно меня пожалел.
Сафина, сядь за кафедру и закончи задание, холодно приказал он, но его глаза не были холодными.
Я послушно пошла на свое место, но споткнулась о ступеньку и чуть не упала, но вовремя собралась. Вновь почувствовав на себе взгляды окружающих, я поняла, что не могу так больше.
Никто не будет смеяться надо мной! Я больше не приду ни на одно занятие! И я сегодня же сбегу! Почему я до сих пор этого не сделала?!
Позор обжог мне щеки и шею. Ещё секунда и я бы сорвалась с места, чтобы убежать куда глаза глядят, но Майор грубо прикрикнул на меня.
Сядь на место!
Я опустилась на стул, хотя меня разрывало изнутри от немой истерики.
Не отвлекаться! рявкнул на всех остальных Майор. Через десять минут буду проверять задания! Хоть один взгляд поймаю в мою сторонузадание не засчитаю!
Все вновь уткнулись в свои платы, я же чувствовала себя побитой собакой.
Ненавижу! Всех ненавижу! Никакого больше взаимодействия!
Последнее задание для тебя, сообщил мне Майор. Прочитай мне простейшую схему. Какие ты на ней видишь детали, где вход напряжения, где выход.
Но я уже ничего не могла сказать. Мне казалось, что каждый человек в аудитории тайно насмехается надо мной. И среди тихого гула между студентами, я слышала только насмешки над собой, как мне казалось.
Конечно, я же девчонка! Мелкая коротышка, агрессивная, с неустойчивой психикой, которой и на свет не стоило появляться! Такой я всегда была в глазах моего папаши. Именно это он больше всего высмеивал во мне. Всегда лишняя, всегда проблемная, глупая, необразованная, хилая и слабая.
Именно поэтому я ненавидела людей. Ненавидела взрослых, ненавидела сверстников. Они все излучали только усмешку в мой адрес.
На долю секунды я поверила Майору, но и он хотел лишь опозорить меня перед всеми.
Сафина, внезапно прошептал Шахрам, и я машинально подняла глаза, уже влажные от подступивший злых слез. Никто тебя здесь не обидит. Я не позволю. Я ведь твой друг. И я всегда готов встать на твою защиту.
Я сглотнула горечь от подавленной агрессии, а затем опустила глаза и очень тихо прочитала схему.
Отлично, громко похвалил меня Шахрам, чтобы все услышали. Собралась и все сделала. Настоящий боец.
Шахрам сделал какую-то пометку в журнале группы, а затем громко заявил, что идёт проверять задания остальных. Больше за это время он на меня не взглянул, но я не чувствовала себя брошенной. Его похвала приятно согрела меня и успокоила. На какой-то миг я действительно почувствовала себя в безопасности. Но когда прозвенел звонок, я пулей покинула аудиторию, чтобы больше не разговаривать с Шахрамом.
Мне нужно срочно поесть. Этот голод сводит меня с ума и заставляет вести себя совсем не так как обычно.
Мне просто нужно поесть.
Следующие сутки для меня прошли долго и мучительно. До семи вечера я разгребала от снега эти чёртовы дорожки. Стёрла себе все ладони, выплакала на морозе все глаза, проклиная этого мерзкого Майора, моего разлюбимого папочку и весь мир в целом.
К счастью, все студенты также были заняты работой, поэтому никто не заметил моих слез.
Только однажды я увидела у второго корпуса того самого парня, который так странно смотрел на меня. Он никуда не шел, ни с кем не разговаривал, а будто специально остановился, чтобы посмотреть на меня. Я тогда повернулась к нему спиной, чтобы не видеть его. А когда через пару минут повернулась вновь, его уже не было на месте.
Дождавшись семи вечера, я отказалась от ужина и поспешила лечь в постель. В моей душе творился полный раздрай. Почему-то мне хотелось поговорить с Майором. Он ведь обещал, что мы можем пообщаться с ним в семь. Но не пойду же я его искать!
Мне хотелось, чтобы он сам пришел в казарму и вызвал меня. Очень хотелось! Именно для того, чтобы с удовольствием и в грубой форме ему отказать. Желательно при свидетелях.
Я жутко злилась за него теперь ещё и за то, что он поселился в моих мыслях. Что бы я ни делала, я постоянно думала о нем и это уже не просто меня злило, а выводило из себя.
Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько эмоционально напряженной. Да, моя жизнь была не сахар, но я всегда испытывала обычно что-то одно: ненависть или радость, злость или спокойствие. Все эти чувства были мне предельно понятны и к ним ничего не примешивалось. Сейчас же это была какая-то эмоциональная мясорубка.
Я скучала по Шахраму, жаждала его внимания, но вместе с тем мне хотелось его оттолкнуть, сделать больно, унизить, размазать по стенке. Мне хотелось спрятаться от него как можно дальше, но и все время быть как можно ближе.
Ненавижу!
Скрипнув зубами от отчаяния, я укрылась тонким одеялом с головой и постаралась поскорее закончить этот день.
На следующее утро ситуация ещё больше ухудшилась. Шахрам не появился на полигоне, а в расписании не было его пары. Я искренне надеялась, что он ведёт что-то ещё. Программирование, например. Но ровно до обеда я так его ни разу и не увидела.
Мне было настолько гадко на душе, настолько одиноко, что есть совсем не хотелось. Я съела пару ложек картофельного пюре, а котлету стащила с тарелки и завернула в салфетку.
Перед работой у меня было еще полчаса, поэтому я вышла на улицу и направилась к полигону. Ещё вчера я заметила, что в обеденное время Гелий тренирует на полигоне своего волка, а Гелий, как ни странно, вызывал у меня чувство уважения. Во мне не били сильные эмоции, когда я его видела. Скорее наоборот. Все было ровно и спокойно внутри, хоть он и казался мне жутким психом и отморозком.
Чего тебе? строго посмотрел на меня Гелий, погладив своего зверюгу, после удачно выполненного прыжка на стену. Потеряла что-то?
Я замялась, не зная, как это спросить, но все же решилась.
А можно покормить Вашего волка?
Покормить? удивился мужчина. Чем? Отравить его решила?
Я поджала губы от чувства несправедливости.
Отравить, значит? Ну и пожалуйста! Пусть лучше этот волчара загрызёт меня на завтрашней тренировке!
Я решительно развернулась и уже сделала шаг прочь от погона, но Гелий меня остановил.
Узнаю это выражение лица, мирно сообщил он. У Кармы всегда такое, когда она чувствует в чем-то несправедливость.
У психолога? удивлённо спросила я.
Да, ответил он. Мне кажется у тебя с ней похожие характеры. Так, чем ты собралась кормить моего волка?
Котлетой, буркнула я.