Я привыкла быть одна. Мне никогда не нужно было внимание. Но сейчас, именно в этом чертовом лагере, я начала чувствовать настоящее одиночество, и оно вызывало во мне страх.
Вроде ничего прям такого ужасного со мной тут не случалось, но само нахождение здесь изматывало до предела. Ранние подъемы, повышенная физическая и умственная нагрузка, дополнительная работа, изолированность от мира и неконтактные подростки. Это все жутко давило со всех сторон и выводило на постоянные выплески эмоций. То в хорошие, то в плохие. И сейчас я испытывала самое настоящее отчаяние.
Почему я вообще здесь?! Почему мой ненаглядный папочка до сих пор помыкает мной и распоряжается моей жизнью?! Какое он имел право меня сюда посадить?! Я уже совершеннолетняя. И больше не позволю ему калечить мою жизнь! Как только я выберусь отсюда, то сбегу из дома окончательно! Невыносимо больше жить такой жизнью!
Но как же я отсюда выберусь?
Я снова зарыдала в новой волне отчаяния.
У меня дрожали мышцы от усталости, по-прежнему болела спина и ладони, голова кружилась от голода и мне казалось, что до утра я не доживу.
Но тут раздался слабый щелчок по железной двери, а затем звук открывающегося засова. Яркий свет ударил мне по глазам, и я тут же закрылась от него.
Кто бы это ни был я ничего не буду просить! Я не буду унижаться! В этом им меня не сломить!
Привет, хулиганка, раздался добрый голос Шахрама. Ты что, плачешь?
Нет! Только не он! Я не хочу, чтобы он видел меня такой беспомощной и надломленной! Только не он!
Но вместе с тем я испытала огромное облегчение, что ко пришел именно Шахрам. Мне сразу стало будто легче дышать. Стало теплее и спокойнее.
Мужчина вошёл в карцер и закрыл за собой дверь, на мгновенье погружая нас в кромешный мрак, но затем он включил фонарик и подошёл ко мне.
Почему ты плачешь? спросил он, встав непозволительно близко.
А ты не догадываешься?! зашипела я, потому что говорить уже не было сил.
Расскажи мне все как есть, предложил мне он. И давай сядем. Здесь есть где присесть.
Я отрицательно мотнула головой, желая лучше умереть стоя, чем ещё раз довериться этому гаду Майору.
Уходи, шмыгнула я. Я отказываюсь с тобой говорить! Я больше ни с кем не буду разговаривать! Никогда! Вылюди, хуже животных!
Шахрам никак не отреагировал на мои слова, а лишь протянул мне бутылку с водой.
Попей, сказал он, а затем указал на откидные нары позади меня. И присядь. Я никуда не уйду пока не разберусь, за что тебя сюда посадили. Я ведь твой друг, помнишь? И если тебя посадили сюда незаслуженно, я накажу смотрящего.
Накажешь? удивилась я и все же села. Но боль в спине меньше от этого не стала. Ни капли не верю! Ты же говорил, что все равны! И ты не можешь оспорить решение никого, кто здесь работает!
Не могу, если оно справедливое, согласился Шахрам. Поэтому я и хочу услышать твою версию.
А ты мне прям поверишь! я неосознанно сжала кулаки от напряжения.
Конечно, твердо ответил он и сел рядом. Тыадекватная, справедливая и умная девушка. Почему я должен тебе не поверить?
Я притихла.
Так обо мне ещё никто не отзывался. Наоборот, все считали меня неуравновешенной и агрессивной.
Но я не должна верить Майору. Это всего лишь очередная уловка. Он опять пытается манипулировать мной. Я больше никогда ему не поверю!
Я ни с кем не буду говорить! И с тобой в первую очередь! Ты только и делаешь, что обманываешь меня! Уходи, иначе, клянусь, я загрызу тебя здесь живьём!
Я останусь, все так же спокойно сообщил Майор. И буду сидеть здесь пока ты мне все не расскажешь. Ну, или до следующего утра, когда тебе так и так придется выйти.
Уходи! высоким голосом вскрикнула я, окончательно потеряв над собой контроль.
Я уже ничего не видела перед собой, кроме этого бесячего Майора. И, собрав последние силы, я бросилась на него, готовая к последнему бою в своей жизни. Потому что, если он хоть раз меня ударитмне конец.
Глава 10
Первым же прыжком я угодила в объятья Майору и четыре раза подряд ударила его в грудь, меняя правый кулак на левый, но мои удары остались незамеченными.
Майор стоял на месте, словно ничего не произошло, выставив позади меня руку. Он и не обнимал меня, но и будто страховал, чтобы я не оступилась.
Я разозлилась на его спокойствие ещё сильнее и ударила его коленом в бедро, затем вторым, а когда я нацелилась в пах, то Шахрам поймал меня за ногу, но тут же отпустил, чтобы я не потеряла равновесие. Однако из-за этой заминки я уже не смогла нанести удар.
Я растерялась, так как вся моя агрессия прошла будто сквозь мужчину, ни капельки его не задев. Он стоял на месте как скала: молчаливая и абсолютно спокойная глыба камней.
Уйди, пожалуйста! всхлипнула я, потеряв последние силы. Уйди! Не трогай меня! Я не хочу тебя видеть! Больше никогда! И говорить
Мой голос сорвался на хрип, а подбородок снова затрясло в подступающих рыданиях.
Я не трогаю тебя, Сафина, сообщил Шахрам тихим голосом. Сама посмотри. Если не хочешь со мной говорить, то не говори. Мы можем просидеть молча столько, сколько тебе захочется. Уйти я не уйду, но, если тебе не хочется на меня смотреть, я могу выключить фонарик. Ведь ты бы так и так сидела здесь в темноте.
Тебе что, заняться больше нечем? обиженно шмыгнула я из-за того, что не могу больше никак повлиять на ситуацию.
Не-а, с какой-то ноткой задора ответил Шахрам. Я уже запланировал поболтать с тобой вечером, поэтому на сегодня у меня больше никаких планов.
Я снова шмыгнула и устало опустилась на сиденье. Затем подтянулась колени к груди и уселась, сжавшись в тугой комочек.
Тебе холодно? спросил он, заметив мою позу, а я лишь злобно зыркнула на него.
Сердито просидев две минуты, я не выдержала и все же рассказала Майору почему я тут оказалась. Однако сделала это сухим холодным тоном, не собираясь в дальнейшем упрашивать его выпустить меня отсюда.
Я ни в чем тебя не обманул, Сафина, сообщил Майор. Я уже говорил, что любую провинность воспитанники отрабатывают неделю. Поэтому по идее ты должна неделю заниматься такой же тяжёлой работой, как расчистка дорожек или уборка на крупных объектах. Хотя заметь: сегодня я тебе предложил альтернативу. Ты могла убираться вместе с девочками. Тогда бы тебе не пришлось все делать одной. Но ты сама выбрала столовую. А больше провинившихся у меня для столовой не было.
Я обиженно надула губы.
Выходит, этот Майор прав. Но я это не признаю!
Что ж, я узнал, что хотел, Майор поднялся с места, пойдем.
Куда? удивилась я.
Пойдем-пойдем, Майор чуть похлопал меня по плечам, побуждая встать и следовать за ним, и я машинально повиновалась.
Мы вышли из карцера в полном молчании и направились по бесконечному коридору, а затем вышли к офицерской столовой.
Выходит, Майор не должен был обедать в нашей столовой? Тогда зачем он это сделал?
«Только вот не надо сейчас придумывать, что из-за меня!» проворчала я про себя.
Тем временем Майор вызвал паренька с опухшим носом, который запрятал меня в этот карцер и отвёл чуть поодаль.
Ты посадил девочку в карцер? строго спросил Майор паренька, и тот ответил утвердительно.
За что? продолжал допрос Шахрам.
Она отказалась закончить свою работу, затем проявила сопротивление, а потом ударила меня, ответил тот немного возмущенным голосом.
А почему она отказалась закончить работу? Она как-то объяснила свое решение?
Паренёк задумался на несколько секунд, а затем неуверенно ответил:
Сказала, что устала, кажется.
Она сказала, цитирую: «Я устала. Я больше не могу». Так? все строже и строже допытывался Майор.
Д-да, запнулся паренёк.
Так какое ты имел право засадить ее в карцер за усталость?! Майор заговорил совсем грозно. Как она должна была продолжить работу, если у нее не было сил? И ты, не разобравшись, не дав ей и пяти минут отдохнуть, просто засадил ее в карцер без объяснения причин! На всю ночь. Без ужина. Даже не потрудившись хотя бы показать ей где она может присесть, а где сходить по нужде. Не оставил ей даже воды! Ты с животным что ли дело имеешь?!
Виноват, пустым голосом ответил паренёк и опустил голову.
Первое условие, по которому мы принимаем сюда людейэто любовь к детям! продолжал отчитывать его Майор. Это исправительный лагерь, а не тюрьма. Исправительный! Если тебе хоть что-то это слово говорит. А значит, наша задача исправить этих детей. Исправить, а не ещё больше озлобить!
Виноват, снова повторил паренёк.
Получишь взыскание, заключил Майор. Закончи ужин и отправишься сегодня в ночную охрану. Отбоя не получишь до завтрашнего вечера! Как раз у тебя будет достаточно времени подумать, сможешь ли ты дальше работать здесь или твой потолокнадзиратель в колонии. Все. Можешь идти.